– Это совершенно не важно! – закричала Катя в полный голос. – Важно, что мой муж оказался обманщиком!
– Тише ты, хватит уже скандалов! – шикнула Ирина. – Опять соседи возникать будут!
– А мне плевать на них на всех! – Катя закусила удила. – Я тут мучаюсь, а он с какой-то Нур… Мур…
– Ну подожди, может, это совсем не то, – увещевала Ирина, – зачем же твой муж тогда билеты хранил, выбросил бы, чтобы ты не видела…
– Эх ты! – насмешливо протянула Катя. – Да ему же отчитываться на своей кафедре! Это же документы… За билеты-то деньги оплачены…
Тут раздался телефонный звонок, и Жанна сообщила, что с адвокатом договорилась, и даже сама поручила ему добраться до Катькиного мужа, узнать, в чем его обвиняют, и встретиться с ним в тюрьме.
– Вот видишь, как все удачно! – обрадовалась Ирина. – Адвокат узнает, кто такая эта Забейда, и все нам расскажет…
– Ты что – издеваешься надо мной? – прошипела Катерина рассерженной королевской коброй. – Ты серьезно полагаешь, что я стану позориться перед адвокатом? Чтобы он надо мной смеялся? Муж мне изменяет, а я стану с ним отношения через адвоката выяснять!
– Ну, насчет измены я бы не стала делать скоропалительных выводов, – заикнулась было Ирина, но Катька затопала на нее ногами и замахала руками, и замотала головой так сильно, что Ирина даже испугалась.
– Молчи! – кричала Катя. – Слушать ничего не хочу про этого человека!
– Ну, знаешь! – возмутилась Ирина. – Позволь тебе напомнить, что обвиняют твоего мужа не в измене, а в убийстве. А в этом преступлении он точно не виноват. Ты не справедлива к нему.
– А чего он… – Катя всхлипнула.
– Я уверена, это просто недоразумение, и при вашей встрече все выяснится, – мягко сказала Ирина.
– Когда она теперь будет – эта наша встреча? – пригорюнилась Катя, и слезы появились в ее круглых глазах.
– Ну вот, опять двадцать пять! – воскликнула Ирина. – Сколько же можно – то плакать, то ругаться! Нужно действовать!
– А что ты предлагаешь? – осведомилась Катя, и Ирина, обманутая ее спокойным тоном, сказала, что хорошо бы узнать, кто такая эта Забейда Нурмуралиева, добраться до нее и поинтересоваться, отчего это профессор скрывает тот факт, что он прилетел на день раньше в ее обществе?
– Что? – заорала тут же Катерина. – Чтобы я так унижалась? Ну, от тебя я такого не ожидала!
Она еще долго бы распространялась на эту тему, но заметила, что Ирина надела босоножки и схватилась за сумку.
– Все! – решительно заявила Ирина. – Я ухожу! У меня полно собственных дел и забот, а ты живи, как знаешь, раз ничьих советов не слушаешь!
Она взялась за ручку двери, но тут в прихожей послышались какие-то подозрительные звуки. Ирина с Катей застыли, прислушиваясь, и поняли, что звуки доносятся из квартиры этажом ниже. Там двигали мебель. Глаза у Катьки чуть не выскочили из орбит, она вцепилась в Ирину.
– Ирка, не уходи! – взмолилась она. – Пожалуйста, не бросай меня, я умру от страха! Это она!
– Ну что ты… – Ирина пыталась разжать Катины руки, но не тут-то было, – ну что ты такое выдумала, ты прекрасно знаешь, там в квартире никого не может быть!
– А кто же тогда шумит и грохочет? – напомнила Катя.
– Ну, приехали родственники… Невестка, наверное, мало ли ей взять что-то нужно!
– А зачем мебель двигать? Да, там столько мебели нет! И потом, Ирка, мы же ее видели, Ирину Сергеевну…
– Тебе показалось, – неуверенно пробормотала Ирина, – и потом, ты же сама вчера нашла ее мертвой… Я не верю в оживших мертвецов, уж, как хочешь…
– Ой, не могу, меня прямо в жар бросило! – Катя прошла в комнату и рванула балконную дверь.
Балкон у Кати, как и во многих старых домах, был небольшой, одно название, да еще насовано там было много разного хлама. В свое время Катерина не успела спросить у своего мужа, что можно, а что нельзя оттуда выбросить, а потом просто забыла про балкон. Так что сейчас подруги едва уместились на свободном пространстве.
– Слушай, у меня, наверное, давление повысилось! – возбужденно проговорила Катя. – Кровь стучит в висках, и так жарко…
– Да успокойся ты! – отмахнулась Ирина. – Сейчас на ветерочке лучше станет.
Действительно, погода на улице была отличная. Лето полностью вступило уже в свои права, мягкое северное солнышко пригревало весьма ощутимо. На соседнем балконе пламенела цветущая герань и расцветали оранжевые настурции. Ирина ревниво смотрела на герань – у нее на балконе она отчего-то росла плохо, цвели только петунья и бархатцы.
Катя прижала руки к сердцу и только было успокоилась, как снизу раздался скрипучий голос:
– Он говорил мне: «Будь ты моею, и стану жить я, страстью сгорая…»
Катерина в ужасе застыла с раскрытым ртом. С лица ее мгновенно сошла краснота, теперь его покрывала нездоровая синюшная бледность. Ирина испугалась, что у Катьки и вправду скачет давление, и как бы не хватил ее инсульт. Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!
– Она! – прохрипела Катя, показывая рукой вниз. – Точно это она, Ирина Сергеевна, это ее любимый романс! Не делай вид, что не слышишь!
Не расслышать было трудно. С балкона нижней квартиры неслось бодрое:
– Прелесть улыбки, нега во взоре мне обещают радости ра-ая!
Прежде, чем Ирина успела возразить, Катя, рискуя сверзиться вниз, перевесилась с балкона, стараясь разглядеть, что там происходит внизу. Ирина еле-еле успела ее подхватить.
– Катька, ты что – хочешь покончить жизнь самоубийством? Вот генеральша Недужная обрадуется! Она решит, что тебя совесть заела!
– А ты держи меня крепче! – прошипела Катерина.
– Да у тебя верхняя часть перевешивает!
– Да? – нахмурилась Катя. – А Жанка считает, что у меня слишком тяжелая именно нижняя часть, и даже называет ее пьедесталом. Или постаментом…
– Ну, не знаю, у меня рук не хватает твою нижнюю часть обхватить! – буркнула Ирина.
– А ты держи за ноги!
– А они слишком короткие! – брякнула Ирина и прикусила язык, но было уже поздно.
– Ах, вот как? – протянула Катя и заморгала часто-часто. – У меня и так горе – мужа арестовали, а ты норовишь мелкую гадость сказать…
От ссоры их отвлекло пение снизу:
– Бедному сердцу так говорил он, бедному сердцу так говорил он, но не любил он, нет, не любил он…
– Нет, это точно она, – вздохнула Катя. – Больше некому…
Ирина решительно перегнулась через перила и вытянула шею. Она увидела на нижнем балконе рассохшиеся ящики с прошлогодней землей, которые остались, надо полагать, от прежних жильцов Мурзикиных. Кроме того, на балконе еще были составлены пыльные стеклянные банки, пустые горшки, эмалированное ведро и резиновая груша. Ирина увидела еще руки, которые, несомненно, принадлежали старухе. Руки эти аккуратно собирали старье и складывали его в большой пластиковый мешок. В общем-то, ничего особенного неизвестная женщина не делала – просто занималась уборкой. Но это пение… Катька, конечно, очень нервная, легковозбудимая личность, но все же не законченная психопатка. Да, Ирина и сама утром видела в глазок старуху, удивительно похожую на ту, из рекламы молочных продуктов «Хуторок в степи», а ведь Катя утверждала, что та – копия ее убитой соседки Ирины Сергеевны.
«Что же это делается? – мысленно возмутилась Ирина. – Катькино помешательство заразительно?»
Она свесилась еще ниже и увидела седой туго стянутый пучок волос, очки в круглой металлической оправе и халат в мелкий зеленый цветочек. Внезапно закружилась голова, и Ирина разогнулась.
– Черт знает что! – прошептала она. – Вроде и вправду это твоя соседка. Но быть такого не может! Я не верю в возвращение живых трупов! Такое бывает только в американских фильмах! И потом, для трупа у нее вид слишком свежий – лицо, конечно, довольно старое, но нормального цвета, никаких тебе цветов побежалости, в зелень не отдает…
– Ирка, мне плохо, – Катя сама позеленела не хуже трупа, – если она не труп, значит, она – призрак Ирины Сергеевны!
– Признаки не поют романсов! – неуверенно возразила Ирина.
В доказательство ее правоты снизу раздавалось:
– Нет, не любил он меня-я!
– Ужас какой! – Катя села прямо на бетонный пол балкона. – Она теперь будет меня всю жизнь преследовать!
– Не сиди на полу, простудишься! – Ирина пыталась поднять Катьку и подсунуть под нее старую табуретку.
Это удалось с третьего раза, но табуретка оказалась сломанной или же просто не выдержала Катиного веса. Одна ножка подломилась, Катька шлепнулась на пол, а ножка вывалилась с балкона чуть не на голову генеральше Недужной, которая шла из магазина и несла полные сумки продуктов.
Прошли те благословенные времена, когда продукты привозил на дом шофер генерала Недужного Алеша. Прошли те времена, когда ремонтировать квартиру или дачу приходило отделение солдатиков во главе с бравым старшиной, а генеральша только покрикивала на них изредка – для порядка. Теперь редко звонил телефон в генеральской квартире, неблагодарные сослуживцы понемногу забывали генерала. Поэтому генеральша Недужная очень не любила ходить в магазины. Вот и сейчас, у нее было отвратительное настроение, и пролетевшая ножка от табуретки настроения этого, понятное дело, никак не улучшила.
– Безобразие! – привычно начала накаляться генеральша и подняла голову.
Ирину с Катей, как ветром, сдуло с балкона.
– О господи, теперь она скажет, что я ее тоже убить хотела! – сокрушалась Катя, осторожно выглядывая из окна.
Генеральша подняла голову и, надо думать, заметила на балконе четвертого этажа Ирину Сергеевну или ее призрак. Она ахнула и выпустила из рук сумки. В одной что-то звякнуло и разбилось.
– Сметана, наверное, – злорадно сказала Катя, – так ей и надо, не будет против моего мужа свидетельствовать.
Генеральша Недужная на ощупь нашла свои сумки и бросилась к подъезду.
– Вот видишь, – сказала Катя, – она тоже увидела Ирину Сергеевну, значит, мы с тобой не сумасшедшие.
– Да уж, вашей генеральше никогда ничего не мерещится, не такой она человек, – согласилась Ирина.
– Ирка, я так больше не могу! – серьезно сказала Катя. – Это слишком много для одного человека. Сама посуди: сначала видишь мертвую старуху, потом оказывается, что подозревают твоего мужа в ее смерти. Затем его арестовывают и оказывается, что он меня обманывает и прилетел с незнакомой женщиной на день раньше, чем мне сообщил. А теперь еще и призрак Ирины Сергеевны поет на балконе… Ирка, если я еще не сбрендила, то это просто чудо!
Если бы Катя плакала и ругалась, Ирина не стала бы обращать внимания на ее жалобы. Но Катя была почти спокойна, и Ирина решила, что нужно принимать экстренные меры.
– Едем сейчас же ко мне! – твердо сказала она. – Там никакой призрак тебя не достанет. Пускай старуха себе поет на балконе, может, генеральшу Недужную малость приструнит.
Пока подруга собирала вещи, Ирина снова позвонила домой. Наташка сказала, что убегает по своим делам, в доме совершенно нет еды, и что днем с Яшей она погулять не успевает.
Ирина расстроилась – она плохая мать и никудышная хозяйка кокера, дети отвратительно питаются, собака толком не гуляет…
Наташка еще недовольно добавила, что вчера весь вечер и сегодня с утра звонил какой-то крайне малоприятный мужской голос и требовал то Ирину, то Иришу, то Ирочку. А сам не представился и был очень недоволен, когда выяснил, что Ирина не ночевала дома.
«Сашка Березкин, наверное, – поняла Ирина, – получил телефон, и теперь названивает. Делать ему совсем нечего, что ли?»
Еще с лестницы они услыхали в квартире Ирины настойчивые телефонные звонки и лай Яши. Кокер лаял возмущенно – его бросили, оставили одного в квартире, а сами гуляют где-то, бегают по свежей зеленой травке, гоняются за воронами и общаются с другими собаками!
– Яшенька! – Ирина склонила повинную голову, но телефон звонил и звонил, так что пришлось ответить.
– Привет, Иришка! – раздался в трубке жизнерадостный голос Сашки Березкина. – Давно не виделись!
– Это уж точно, – вздохнула Ирина.
– Я звонил, тебя дома не было…
– Да что ты? – фальшиво удивилась Ирина. – А мне ничего не передавали…
– Эта дочка к телефону подходила? – не отставал Сашка. – Ну я на всякий случай не представлялся, а то мало ли что – муж там может заподозрить…
«Как будто, если ты не представляешься, то муж ничего не заподозрит», – в раздражении подумала Ирина, но затем решила, что несуществующим мужем можно Сашку слегка отпугнуть. А то уж слишком он настойчивый. Звонит и звонит, что ему надо-то?
– Хотя, если бы моя жена дома не ночевала, – игриво продолжал Сашка, – я бы уж ей устроил. Мало бы не показалось! Как это твой супруг такое терпит?
– Он в командировке, – ляпнула Ирина и ужаснулась: что она такое говорит? Ведь Сашка такое сообщение прямо примет за приглашение!
И точно, Сашка оживился и сказал, что вечером заедет к ней пообщаться.
– Сегодня никак не могу, – строго сказала Ирина, – уже извини, дела срочные. Как-нибудь в другой раз.
– Ты не обиделась? – поинтересовался Сашка, и Иринино намерение послать его подальше открытым текстом растаяло, как дым.
Воспитание не позволяло ей хамить людям по телефону. Пришлось сказать Сашке, что она нисколько не обиделась, просто сейчас действительно накопилось множество дел.
– Понял! – согласился Сашка, – Значит, я позвоню и тогда приеду!
– Может быть, когда-нибудь… – пробормотала Ирина.
– Ты не беспокойся, я скажу, что я Миша, чтобы твой муж не догадался! – сообщил одноклассник.
«Почему Миша? – даже растерялась Ирина, – и почему предполагаемый муж не будет ревновать, если позвонит Миша, и разволнуется, если позвонит Саша? Какая-то странная логика…»
На том и распрощались. В комнате Ирина застала обнимающихся на диване Катьку и кокера. Они были вполне довольны друг другом, потому что съели половину только что купленной ветчины. Катя ничуть не смутилась, она сказала, что ветчина помогает от стресса и людям, и собакам.
– Все, – решительно сказала Ирина. – Хорошенького понемножку! Оставь в покое собаку и сосредоточься на деле. Дело у нас одно: вытащить твоего мужа из камеры предварительного заключения.
Как бы в подтверждение Ирининого призыва раздался телефонный звонок, и адвокат, нанятый Жанной, с недоумением сообщил, что Валентин Петрович Кряквин на свидании вел себя чрезвычайно странно, все больше молчал, и только твердо стоит на том, что старуху он не убивал. На вопрос же адвоката, зачем он пошел в постороннюю квартиру, и самое главное – отчего начал петь и плясать возле мертвого тела, профессор понес такую чушь, что он, адвокат, всерьез опасается за его рассудок. Так не выбрать ли такую линию защиты – мол, профессор там, в Африке, малость тронулся умом…
– Да вы что? – закричала Катя. – Да как вы смеете?
Хорошо, что Ирина вырвала у нее трубку и сказала, что такой важный вопрос, как линия защиты, они решат при встрече.
– Нет, ты слышала? – кипятилась Катька. – Что он о себе думает? Да с таким адвокатом Валека вообще из тюрьмы не выпустят! Кого только Жанка нашла?
– Какой был, такого и нашла! – всерьез рассердилась Ирина. – Если твой муж не идет на контакт, что человек может сделать? И хватит охать и рыдать, нужно действовать!
Она хлопнула дверью и ушла в свою комнату. Компьютер призывно замигал, Ирина тяжко вздохнула. Ей бы посидеть спокойно, поработать. Сюжет нового детективного романа только-только начал складываться, сейчас главное – не упустить появившуюся мысль. А то пройдет время, и все забудется. А она занята Катькиными делами. Но ведь не бросишь же подругу в беде! Сама Катерина ни за что не выпутается.
– Что ты делаешь? – спросила неслышно подошедшая сзади Катя.
– Вызываю базу данных жителей города Санкт-Петербурга, – терпеливо пояснила Ирина, потому что Катька разбиралась в работе компьютера, как свинья в апельсинах.
Она вообще была с техникой не в ладу, эту свою особенность знала и лишний раз старалась мимо Ирининого компьютера не проходить.
– Данных маловато, – вздыхала Ирина, – ни отчества, ни года рождения… Ну, будем надеяться, что Забейда Нурмуралиева в городе только одна…
– Да зачем она тебе нужна? – вскричала Катя.
– Затем, что мы найдем ее телефон, позвоним ей и спросим, кем ей приходится профессор Кряквин, и почему они вместе прилетели. И самое главное – почему профессор это тщательно скрывает.
– Ни за что! – решительно заявила Катя.
Ирина, ожидавшая именно такого ответа, и бровью не повела.
– Ты не волнуйся, – сказала она, не отрывая глаз от экрана, – если тебе стыдно, то я скажу, что я – это ты, то есть, что профессор – мой муж, а не твой.
– Ишь чего выдумала! – возмущенно закричала Катерина. – Чужих мужей присваивать!
Ирина представила профессора в том виде, в каком он прилетел из Африки, и рассмеялась:
– Ты, Катька, шутишь, что ли? Зачем мне твой чокнутый профессор?
– Валек не чокнутый, просто у него тяжелая адаптация, – вступилась Катя за мужа, – он слишком долго пробыл в Африке.
Оказалось, Ирина была не права, потому что компьютер выдал телефоны и адреса целых трех Нурмуралиевых. То есть, конечно, Нурмуралиевых в базе данных было гораздо больше, но этих троих звали Забейда, только отчества у них были разные.
– Забейда Ахметовна, Забейда Насреддиновна и Забейда Ивановна, – удивленно прочитала Катя, – вот интересно, а Ивановна-то тут при чем? Папа был Иван Нурмуралиев? Странное сочетание!
– Всякое бывает, – Ирина внимательно рассматривала короткий список, – значит, Забейду Ахметовну мы можем со спокойной совестью исключить, потому что ей всего два года, таких маленьких детей без родителей никуда не выпустят. У Забейды Насреддиновны не указан год рождения, зато есть номер телефона. Яша, где трубка?
Прибежал кокер и принес в зубах телефонную трубку. Ирина набрала номер и долго ждала. Наконец ответил старческий голос и подтвердил, что он принадлежит Забейде Насреддиновне Нурмуралиевой.
– Это из таможенного управления аэропорта говорят, – начала Ирина официальной скороговоркой, – вы позавчера прилетели из Марселя…