– Вы знаете, что надо делать, – прошептал он всем нам, не оборачиваясь.
Я сделала шаг и положила руки на его бедра, притянув к своим, и отпустила стоп-краны. Волна желания и страсти, доселе сдерживаемая, рванула, захлестывая меня, срывая все плотины. Я целовала такую загорелую и такую любимую шею, вдыхала запах, от которого кружилась голова, руки, будто сорвавшиеся с цепей щенки, носились, где им вздумается, залезая под футболку, под ремень, в карманы штанов и бог весть еще куда.
Эмотестер орал, как пожарная сигнализация, черный страж свалился со стула и выл, скребя по полу:
– Хватит! Хватит! Я все расскажу!
То, что мгновение назад составляло мою суть, отделилось, и от неожиданности я открыла глаза, загоняя чувства в тесную, но уже привычную конуру, они брыкались, как оседланные мустанги, но не долго. Остальные в комнате сделали то же самое, ртуть опустилась до желтого сектора, и черный страж вернулся на стул.
– Мне трудно будет объяснить.
– Будь добр, постарайся, – отозвалась Ольга.
– Ваша любовь… мы с таким никогда не сталкивались. Вы знаете, что вселенная, все пространство – это хаос? Все существует в нем, приспосабливаясь. И лишь ваша любовь меняет пространство, структурирует его.
– Это плохо?
– Это… непонятно. Может быть опасно. Вы можете создать другую вселенную. Можете изменять ее, подстраивая под себя. Понимаете? Не себя под нее, а наоборот. Мы так не умеем. Мы такого никогда не видели.
– Поэтому вы нам подарили оружие? – Моя подруга не сдерживала презрение, а ретранслятор пришельца не умел синтезировать эмоции.
– Мы не хотим, чтобы вы убивали друг друга. Живите. Мы дали вам лекарства, технологии. Но ненависть не созидает, она безопасна.
– Я не верю, что любовь может кого-то убить. – Как всегда, пока мы переваривали новую информацию, Сашкины мысли ускакали вперед. – Тебе правда больно от нее?
– Я… я не знаю, – замешкался черный страж. – Я не смог сопротивляться тройному накалу «красных эмоций», вы изменили пространство вокруг и захватили меня. Нам не надо дышать, есть и пить, в отличие от вас, но электромагнитные волны, которые вы излучаете… это все равно, что я отниму у вас кислород и дам другой газ. Вы задыхаетесь, но дышите. Убьет ли вас другой газ? Неизвестно, но вы бы предпочли вернуть кислород.
Мне вдруг стало нехорошо, будто меня со шпаргалкой застукали на экзамене, и преподаватель уже идет по проходу, и ты понимаешь, что произойдет дальше, но не можешь ничего изменить. Я прошептала:
– Кто-то еще из землян знает эту информацию?
– Нет, – ответил страж.
– Что теперь будет с нами?
– За вами будут охотиться.
– Хе, напугал ежа голым задом, – вдруг развеселилась Ольга. – За нами и так охотятся, у нас уже по два привода. Похищением инопланетянина больше, межгалактической тайной меньше… какая разница! Все равно убьют.
– Тех, кого забирают за нарушение Соглашения номер один, не убивают. Их… я не могу объяснить, у вас нет таких понятий. Их отправляют чинить вселенную.
– Чинить вселенную? Они живы?
– Не совсем…
– Мертвы? – не отставала Ольга.
– Не совсем… вы в таком состоянии не бываете, но мы можем вас в него ввести.
– А можете потом вывести из него? Чтобы человек жил?
– Не знаю, как ваш вид его переносит, но наш – да.
– Ладно, хватит болтать, – поднял ладонь мой муж. – Того и гляди сюда явится патруль, наши эмоции должны были переполошить эмотестеры всех стражников в округе! Инопланетянин, давай так: мы тебя отпускаем, а ты нас не трогаешь. Лучше вообще забываешь и о нас, и об этой встрече. Спрячь свой эмотестер, сбрось там все показатели на ноль.
– Я не могу. Он часть меня.
– Что?! – хором воскликнули мы.
– Это не прибор, это моя… плоть, да, вы так, кажется, называете это.
– Ох ты, едрид-мадрид, – пробормотал Сашка.
– Я вас не трону, но скрыть нашу встречу не получится. Вас будут искать.
– Ничего, мы знаем, как постоять за себя, – улыбнулась я. Когда черный страж уходил, мы все еще целовались.