Через незашторенные окна – мягко светил лунный свет и фигуры подростков казались вырезанными из черной бумаги.
– Куда вы пошли? – спросил Арсанукаев, у которого дед был генералом русской армии
– Пошли навестить казаков… – сказал Ахметхан Калоев, потому что кодекс чести одзангала, принятый среди чеченцев требовал сохранять чистосердечие и не позволял лгать своим – мы разломали детскую игрушку и сделали дымовуху. Если сунуть это в вентиляционную трубу казакам – а я знаю, как это сделать – вот будет потеха.
– Не знал, что ты до сих пор играешь в игрушки, Ахметхан – сказал Аслан, и его лицо было каменно-непроницаемым, как и положено дворянину и внуку генерала – я полагал, что ты уже повзрослел.
Слов "и стал мужчиной" Аслан не сказал – но, конечно же, это подразумевалось
– Я не играю в игрушки – сказал Ахметхан – я нашел игрушку, которую кто-то бросил и сломал ее, потому что я знаю, такая пластмасса хорошо дымит и дает очень едкий, плохой дым. У казаков в корпусе вентиляционная система, как и у нас на крыше. Там часовые – но я их обойду и подожгу эту дымовуху прямо у воздухозаборника, то-то казаки повеселятся. Разве это не весело, Аслан?
– Нет – сказал Аслан – это будет харам. Если ты так сделаешь – они скажут, что мы их побили только потому, что ты им не дал спать. А я не хочу ходить с таким позором на шее. Клянусь Аллахом, этого не будет. Поэтому, иди спать. А когда будет рукопашный бой – и ты, и твой брат выйдете против казаков.
– Но почему! – спросил Ахметхан – ведь среди нас есть куда более искусные бойцы. Даже ты.
– Именно поэтому – сказал Аслан – пусть казаки намнут тебе и твоему брату ребра. Это будет справедливо, потому что я не хочу бить шутников, этого не будет. Что же касается боев, то их будет пять. В трех остальных – мы добудем себе победу, а эти два станут уроком тебе и твоему брату. Иди спать…
Недалекое прошлое Май 2015 года Горная местность, граница чеченских и ингушских земель
До ста. Надо считать до ста.
Это очень много – сто. Это десять раз по десять, или двадцать раз по пять. Можно считать, загибая пальцы – но пальцы уже онемели из-за тяжеленного рюкзака, который давить назад. Поэтому просто считаешь, каждый счет – гулкий удар крови в ушах.
Считать до ста.
Все это полная ерунда. Джигитовка. В джигитовке – они бы их сделали. Джигитовка – удел казака, казак и конь – как неразлучное целое, как кентавр. И вещи казака – тоже должен нести конь и его повозка – а не многострадальная спина…
Двадцать килограммов
Ровно столько – ни больше, ни меньше – весит пояс, который надет на нем и на других казаках. Двадцать килограммов – это не считая рюкзака со средствами выживания. И одного ножа на всех.
Нож один, потому что если дать каждому – то, наверное, кто-нибудь кого-нибудь точно зарежет…
Правила очень простые. Надо добыть шевроны. У каждого – на форме есть шеврон, его можно оторвать, он на рукаве. У казака это всадник с пикой, у чеченцев – оскаленный волк на фоне гор.
У-о-у-у-у-у…
Волки словно напомнили о себе – заунывный вой раздался где-то справа, выше по гребню…
Христиан, шедший первым поднял руку – и все остановились, разворачиваясь на стороны, чтобы противостоять возможному нападению.
На игру было отведено ровно три дня. Казаки знали тактику чеченцев – измотать преследованием и ударить в самый последний момент. Но они могли и изменить тактику.
Казаки – всегда держались вместе, это для них было нормально. Казаки всегда и во всем были вместе. Точно так же для чеченцев – было нормально ходить по горам в одиночку, чеченцы – крайние индивидуалисты. Нет никаких сомнений – они уже засекли отряд и идут за ними по пятам.
Может быть, они попытаются ударить ночью, когда все спят. Говорили, что некоторые чеченцы даже спят днем, чтобы действовать по ночам.
Пашка Чернов, их атаман – продвинулся вперед, в голову отряда. Его охраняли – потому что его шеврон, с красной буквой А, ценился как пять шевронов рядовых бойцов. Чеченцы знают это и попытаются в первую очередь добыть именно его.
Вопрос тактики.
Чеченцы нападали поодиночке или парами. Казаки всегда действовали гуртом. Можно было выбрать либо бразильскую футбольную тактику – вы нам забьете столько, сколько сможете, а мы вам сколько захотим, либо играть от обороны. То есть – собраться всем вместе и действовать от обороны, высылая мелкие группы и поисковые отряды, чтобы попытаться застать чеченцев врасплох. Все равно – по правилам, если даже счет будет равным, казаки выиграли. А в драке – казаки сильны именно групповой тактикой, отработанной в многочисленных массовых драках зимой, когда дрались то женатые с холостыми, то улица на улицу. Никто из чеченцев – не рискнет приближаться к большой группе казаков.
Но они все равно попробуют. Первый день – но они все равно попробуют что-то сделать.
– Волк? – негромко спросил Пашка у Христиана, шедшего первым
– Не знаю…
– Волки днем не воют… – подал голос шедший вторым казак – пластун по прозвищу Пашка-крокодил. Крокодилом его прозвали потому, что он где-то умудрился достать чучело крокодила и бросил его на дно заводи, где купались девчонки. А сам, с верными друзьями – устроился подглядывать…
– Тихо.
Все до боли в ушах вслушивались – но вой больше не повторился.
– Направо…
Худощавый, почти незаметный на фоне веток благодаря с толком подобранному камуфляжу пацан – перебежал небольшой лестной прогал – но зацепился за что-то ногой и молча, как подстреленный снайпером рухнул на землю. Сильная рука схватила его за лодыжку и потащила назад…
Пацан молча и сильно ударил ногой назад – но нога провалилась в пустоту.
– Со Аслан! – прошипели сзади – вист ца хила!
Пацан перестал дергаться и лишь про себя обиженно отметил, что он вообще то вел себя как настоящий мужчина, сражался молча, а не вопил как баба…
Это был Аслан Арсанукаев, лицо его было вымазано грязью, глаза блестели лихорадочным, нездоровым блеском
– Сказал?
– Да. Ваха и его люди идут сюда.
– Это хорошо… – задумчиво сказал чеченский предводитель
Поскольку казаков в лесу еще надо было найти – чеченцы сначала разделились на небольшие группы, чтобы прочесать хорошо знакомый им лес. Делились по обычному тейповому принципу – тейпы входят в тухкумы, военно-политические объединения, и точно так же – разбились и чеченцы, по дружественным родам и тухкумам. Теперь – казаки были обнаружены, и надо было собирать стаю для преследования. Раций у них не было – поэтому князь использовал гонцов. Они, отлично знающие лес, договорились, где и в какое время будут, чтобы их могли найти там гонцы и передать приказ. Так обеспечивалась управляемость отряда.
Впереди – снова послышался заунывный волчий вой.
– Это Салман – шепотом прокомментировал Аслан – он их видит. Боковой дозор только что прошел, они вон там.
– Куда они идут?
– Думаю, к ручью. Им надо пить, это мы можем не пить в горах…
Аслан нехорошо улыбнулся. Он знал, что чеченцы всегда и во всем сильнее казаков. Просто потому, что казаки живут на равнине и у них богатые земли – а чеченцам приходилось связываться в связки, чтобы косить траву на горных лугах. Сильнее будет тот, которому все достается большим трудом…
– Когда подойдет Ваха? – спросил князь.
– Сказал – до заката.
– Вот и хорошо. Салим пошел, чтобы предупредить Адама и его людей, они тоже скоро подойдут. Нападем на них этой же ночью. Они подумают, что мы будем их гнать еще целый день… но мы разберемся с ними сейчас…
Наученные горьким опытом казаки, расположившись на ночлег, использовали опыт римских легионов – у римлян бодрствующие часовые стояли не по краям лагеря – а в самом его центре, окруженные спящими бойцами: для того, чтобы добраться до часовых, врагу пришлось бы перебираться через спящих бойцов. Сейчас проблема решается элементарно – лук, стрелы, бесшумное оружие. Но сейчас – так делать было нельзя. Шла игра. Жестокая, максимально приближенная к реальности – но все же игра.
И чеченцев не надо было учить играть в эту игру. Спортивные пояса совсем им не мешали – точно с такими же они исходили все местные горы. Молча, объясняясь только жестами, они разделились – то, как действовать, подсказывала им их кровь, кровь волков, привыкших умыкать овец из стада. Две пары – и там и там были братья, росшие вместе и привыкшие понимать друг друга с полуслова – должны были тихо выхватить как можно больше казаков с края… связать и сорвать шевроны. Остальные – готовились прикрыть отход, и тоже надеялись что-то схватить в драке. За свои шевроны они не боялись, потому что тот не мужчина, кто думает о последствиях…
Разбившись на пары – чеченцы подползли к стоянке русских. Они не смотрели на огонь костра, чтобы сохранить ночное зрение… Они вовремя нашли и обезвредили сигнальное устройство казаков – почти невидимую в темноте леску и подумали, что казаки начинают учиться. Все шло, как надо… пока все не пошло кувырком…
И чеченцев не надо было учить играть в эту игру. Спортивные пояса совсем им не мешали – точно с такими же они исходили все местные горы. Молча, объясняясь только жестами, они разделились – то, как действовать, подсказывала им их кровь, кровь волков, привыкших умыкать овец из стада. Две пары – и там и там были братья, росшие вместе и привыкшие понимать друг друга с полуслова – должны были тихо выхватить как можно больше казаков с края… связать и сорвать шевроны. Остальные – готовились прикрыть отход, и тоже надеялись что-то схватить в драке. За свои шевроны они не боялись, потому что тот не мужчина, кто думает о последствиях…
Разбившись на пары – чеченцы подползли к стоянке русских. Они не смотрели на огонь костра, чтобы сохранить ночное зрение… Они вовремя нашли и обезвредили сигнальное устройство казаков – почти невидимую в темноте леску и подумали, что казаки начинают учиться. Все шло, как надо… пока все не пошло кувырком…
То ли третий, то ли четвертый казак – поднял тревогу. Чеченцы бросились бежать… каждый из них знал, куда он должен бежать, и каждый из тех, кто их прикрывал тоже знал, что делать. Казаки, потеряв пять или шесть шевронов – на удивление быстро свернули преследование. Оно и понятно – горы шуток не любят, тут можно и шею свернуть. Это не чеченские пацаны, которые тут с детства лазали…
Встречу – назначили в густых зарослях орешника… сам по себе цепкий, с ломкими ветвями он служил отличной сигнальной системой, на случай, если кому-то придет в голову подкрасться к чеченцам вплотную. Все новые и новые чеченцы – ныряли в орешник, где заранее были проделаны ходы, и ползли на четвереньках к месту сбора.
– Ну?
Вместо ответа – Адам, невысокий, но быстрый и проворный как змея, показал Салману свой шеврон и протянул сорванный – врага. Закинув голову к небу, по-волчьи завыл, празднуя одержанную победу…
– У-о-у-у-у-у…
– Тихо. Услышат…
– Пусть сунутся.
– Может, еще сходим…
– Нет. Князь скажет…
Салман пересчитал шевроны. Их было шесть – а они потеряли пока двоих. Шесть к двум – неплохое соотношение, хотя могло быть и лучше.
Чеченята – обменивались впечатлениями после налета, отхлебывали из фляжек
– Ты чего ему рот не заткнул…
– Здоровый…
– А я за дерево, он бежит – хрясь! А я к нему…
– А я извернулся… меня так дед учил. Он с казаками по-настоящему воевал…
– Завтра добьем…
– Надо что-то другое придумать. Завтра как бы нам самим не попасть…
Салман взглянул на часы – хорошие, по светящимися стрелками, подаренные на двенадцатилетие. Время сбора вышло.
– А где князь? – спросил он
– Я унижен…
Полковник горных стрелков Мадаев неотрывно смотрел на стоящих перед ним навытяжку двоих пареньков – один среднего роста, но с военной выправкой, второй – неуклюжий, огромный как трактор, не знающий, куда деться…
На обоих – шевронов нет
– Как это произошло?
– Мы не услышали их. Это были пластуны.
Казачьи пластуны. Этого только не хватало…
– Сколько?
– Трое.
Мадаев поморщился. Без князя – шансы выиграть призрачные, не говоря уж о том, что княжеский шеврон стоит пяти рядовых. Стае – нельзя без вожака.
– А ты куда смотрел?
Салим упорно смотрит в землю…
– Его придушили – отвечает за него Арсанукаев – что-то вроде пастушьего лассо.
– Ха вьен тьен дойл! – не сдерживается Мадаев – клянусь Аллахом, я не вынесу такого позора. Откуда у них лассо?
– Там остался Адам… – сказал Аслан – и Салман. Они поведут людей
Но оба знали, что это неправда. И Адам и Салман – относятся к разным тейпам, хуже того – к враждующим. Поведут то они поведут, вопрос в том – куда…
Они уже понимали, что поиск в лесу – проигран.
Стрельба. Одна из основных дисциплин, в стрельбе сильны и чеченцы и казаки, многие из которых – пластуны. Все понимали, что в стрельбе – наверняка и решится, кто победит на этот год. Проиграв стрельбу, чеченцы наверняка сломаются.
У обоих народов – были давние традиции стрельбы. Причем стрельбы снайперской. В России – снайпинг начал развиваться только в двадцатом веке и почти что с ровного места. У русских – почти не было винтовок, их считало баловством, гладкоствольное ружье более универсально и добычливо в лесу. Даже армейское нарезное оружие переделывали в гладкоствол – так называемые "фроловки". И крупного зверя – тоже били пулей гладкоствольного ружья. В России не было гор. Мало было настоящих дистанций – например в степи, не перерезанной деревнями и перелесками. Искусство дальней стрельбы не было востребовано.
Но вот казаки…
Казаки даже не были русские, ни один казак не считал себя русским и на вопрос о национальности гордо отвечал – казак. Казаки – жили на юге, вблизи гор, степей – и вот тут дальний выстрел бы как раз востребован. Было тут и вот что: казаки считались военнообязанными, потому армейская нарезная винтовка была неотъемлемой принадлежностью любого казачьего дома. Умели казаки и стрелять – но особенно пластуны. Пластуны вообще не умели промахиваться – патроны стоили дорого, а они покупали их за свой счет. В засадах, на пограничных заставах – росло и мастерство.
Что же касается чеченцев… нарезное оружие у них тоже было всегда. Кавказские горы обычно покрыты лесами, на них тоже не так много возможностей для дальнего выстрела, но чеченцы, прирожденные налетчики и разбойники умели стрелять метко, с первого выстрела сбивать всадника со скачущей лошади. Набирались они опыта и во время разбойных походов… например, если пойти в Осетию – то там как раз научишься стрелять… осетины христиане, горы в их стороне в основном голые или покрыты лугами, а сами осетины – учатся метко стрелять с детства.
Так что – и казаки и чеченцы относительно навыков стрельбы, которые могли им передать отцы и деды – были примерно в равных условиях…
На пистолетах и на винтовках уже отстрелялись – по очкам чеченцы были немного впереди, но отставание казаков было столь небольшим, что одна ошибка на третьем упражнении могла все разрушить. Тем более что третье упражнение – оценивалось максимальным количеством баллов.
Выложиться надо по максимуму…
Аслан Арсанукаев, черный от позора – он не мог отказаться от своих слов, и понимал, что в значительной степени утратил свой намус[25] – зарядил свой пистолет. Это был пистолет, предназначенный для тренировок – по виду почти как настоящий, только вместо боевых патронов – специальные патроны с желатиновой краской. Бьет больно…
– Готовы? – спросил их Мадаев, стоявший рядом
– Так точно – ответил за всех Аслан
– Бисмилло рахмону рахим[26]… Отсчет.
И тут – все, кто был на площадке: в качестве импровизированных укрытий здесь использовались пустые картонные коробки и выстроенные заранее стенки пол пояс взрослому человеку – услышали вертолет…
Вертолет был гражданским, белым, с синей каймой по бортам. Несерьезным по военным меркам, хотя наверняка очень комфортабельным внутри. Такой вертолет – несомненно, сбили бы в местах, подобных Эльбрусу или северо-западной Персии, стоило бы ему только вылететь с горной базы…
– Шайтан… Стоять…
Примерно в километре – то же самое, сказал казачатам сказал и Тимофеев, неотрывно смотря на вертолет. Похоже… все таки… догнала пуля атамана. Из спецназа – просто так не уходят. Как говорил один старый – престарый казак, видавший еще замирение, а сейчас тихо доживающий свои дни в станице – ты можешь не идти на войну, но тогда война придет к тебе…
Вертолет – приземлился на плацу и исчез из виду. Потом – Тимофеев увидел мчащийся по колдобинам небольшой внедорожник, один из тех, которые были в центре. Их собирали прямо здесь, недалеко от Грозного и они были единственными, что могли пройти по местным горным дорогам.
– Погнали наши городских… – сказал один из казачат разочарованно и тотчас заслужил подзатыльник
– Я научил вас всему, что нужно для победы. Кто сомневается в себе?
Казачата подобрались
– Ну?
– Никто, господин атаман.
– Верьте в себя. Держитесь друг за друга. И сделаете их, ясно?
– Так точно.
– Победа – в вашем враге. Поражение – в вас самих. Действуйте!
Из внедорожника – выскочил молодцеватый посыльный, чеченец
– Господин полковник, вам депеша. Вручить лично…
Воздушный поток от вертолета – мел винтами и так чисто вымытый плац, стоящий у кабины пилот в гражданской форме – отсалютовал как смог, пригибаясь, чтобы не попасть под винты. Судя по возрасту и виду – военный, отслужил свое, теперь, наверное, нефтяников возит или экскурсии. Вертолет принадлежал нефтяной компании, судя по знаку – вышка и над ней – желтый кружок солнца…
Полковник запаса Тимофеев, он же Араб – приземлил свою пятую точку на обтянутое черной, телячьей кожей сидение – и наткнулся на острый как горский кинжал взгляд. Полковник горных стрелков Мадаев сидел напротив, прищурив глаза.