Генеральный директор «Федерации селевых боев» Салаухин, царство ему небесное, одно время просто бредил апартаментами в Ялте. Кащеев против этого не то что возражал – стоял насмерть. Но однажды подвернулся участок в нескольких километрах от города. Стоил он дешево, так что Кащеев согласился его посмотреть.
Участок оказался бывшим военным объектом. Небольшой галечный пятачок на берегу обступали неприступные скалы. Узкая дорога была перегорожена шлагбаумом с покосившейся караульной будкой. Вверх от него тянулась «колючка» на сгнивших столбах. Из недвижимости на участке поместились квадратный барак, примыкавший двумя стенами к скалам, ажурная мачта со снятым оборудованием и ржавый пирс, возле которого из воды торчал нос утонувшего катера времен Второй мировой войны.
Несмотря на запустение, участок был хороший. Однако, учитывая его стоимость, Кащеев заподозрил, что с ним что-то не так. Продавец – крупный мужчина лет тридцати восьми с бельмом на глазу – сразу понял, кто здесь главный, и увлек Григория Васильевича под локоток к бережку.
– Красота! – кивнул он. – Все тридцать три удовольствия!
– А почему продаете тогда так дешево?.. – в упор посмотрел на него Кащеев.
– Деньги нужны… – проникновенно вздохнул продавец. – Я ж с этих перепродаж живу. Свояк в Минобороне аукционами заведует. Так что купил я его гм-гм… сами понимаете, за сколько. Если что, могу еще немного скинуть. В Южном оперативном командовании Одесское артучилище на торги выставляют. Вот там участки так участки!.. Но этот тоже отличный! Причал свой даже есть! Можно дайвинг-клуб организовать…
Тут Салаухин, подошедший сзади, вцепился в руку Кащеева мертвой хваткой:
– Григорий! Дайвинг – это же просто здорово! Я всю жизнь мечтал заняться подводным плаванием! Берем!
В общем участок купили в тот же день, поскольку все документы у типа с бельмом были готовы. И больше его Кащеев не видел, что было и неудивительно: участок оказался, мягко говоря, проблемным…
93
Выйдя из спальни Мони, Виктор быстро прошел к лифту. Шварц все еще лежал в отключке. Логинов на всякий случай ткнул его в «точку» еще раз. Потом он быстро прошел в кабинет Мони, где просмотрел картинки с камер видеонаблюдения.
Моня обманул Логинова, когда сказал, что камеры понатыканы даже в его персональном туалете. В апартаментах Мони, занимавших третий этаж, камер не было вообще. Зато они стояли в дежурке и караулке.
Быстро почесав подбородок, Логинов решительно поднялся. Все свое – документы, телефон и деньги – он забрал из комнаты. Поэтому Логинов с ходу спустился на первый этаж, воспользовавшись узкой аварийной лестницей, на которой камер тоже не было.
Неслышно прикрыв за собой дверь, Логинов скользнул к углу и выглянул в коридор. Как он выяснил в кабинете, в караулке торчала дежурная смена – двое типов в похоронных костюмах, похожих друг на дружку, как близнецы. Они дремали перед телевизором и обстановку не контролировали. За них это делал оператор. Дверь дежурки, в которой он сидел, располагалась всего в нескольких метрах от угла, но в коридоре была камера.
Логинов немного поколебался, но выхода не было. И Виктор спокойной походкой направился к двери дежурки. На его счастье, дверь оказалась не заперта. Виктор толкнул ее и нырнул в небольшое помещение. Полукруглый стол был заставлен мониторами. За ним во вращающемся кресле сидел чернявый парень с умным лицом, одетый как офисный клерк.
Появление Виктора стало для него полной неожиданностью. Тот аккуратно прикрыл дверь и сказал с добродушной улыбкой удава:
– Доброй ночи!
Парень было потянулся к тревожной кнопке, но Логинов перехватил его руку и проговорил:
– Не стоит! А то всем будет очень больно!
94
Салаухин в течение двух дней после покупки участка на берегу моря обзавелся необходимым оборудованием для дайвинга. И на выходные вытащил Кащеева с собой. Пока он со щенячьим восторгом облачался в дорогущие прибамбасы, Кащеев хмуро курил.
Акваланг – это всего лишь мембрана, которая уравнивает давление вдыхаемого воздуха с давлением воды. Цена ей – три копейки. Все остальное – не более чем блестящие цацки, за которые производители дерут три шкуры с наивных дураков…
– Григорий, я готов! – радостно прогундосил Салаухин.
– Я с тобой! – поднял кулак навроде Че Гевары Кащеев. – Далеко не заплывай!
Салаухин прошлепал ластами по пирсу и бултыхнулся в море. На поверхности жизнерадостно забулькали пузырьки. Периодически Салаухин выныривал, чтобы продемонстрировать Григорию Васильевичу свои находки. Сперва – краба, потом – какие-то ракушки.
А потом Салаухина, ясное дело, потянуло к затонувшему катеру. Пузырьки прочертили след к корме и вдруг исчезли. Кащеев забеспокоился: вскочив на ноги, он быстро дошел до пирса и двинулся по нему.
Пузырьков на поверхности не было. Григорий Васильевич подождал минуту-вторую, потом быстро сбросил рубашку и начал снимать шорты. В этот миг на другой стороне пирса вдруг раздался шумный всплеск. Кащеев быстро повернулся.
Салаухин, вылетевший из воды пулей, вырвал загубник и заорал:
– Григорий! Там!.. – Здесь гендиректор «ФСБ» невольно опустился в воду и чуть не захлебнулся.
– Твою мать! – прорычал Кащеев. Метнувшись к краю пирса, он наклонился: – Руку давай!
Кашляя, как чахоточный, Салаухин подгреб к причалу и прохрипел, вцепившись в руку Кащеева:
– Там!.. Кх-кх! Бомба!..
95
– Ну все, – сказал Логинов. – Моне привет! Я, как управлюсь, звякну, чтобы он прислал за мной машину! Удачи!
Связанный оператор таращился на Виктора с пола. Логинов спеленал его по всем правилам. А перед этим они вместе отключили все системы безопасности. Рот оператора Виктор залепил скотчем.
На вешалке висела бейсболка парня. Логинов взял ее, чтобы не сверкать своей «свежей» лысиной, а в шкафу отыскал еще и тонкую кожаную куртку.
Осторожно приоткрыв дверь, Виктор выглянул в коридор. Из-за двери караулки разносились «Кий-я!» Все сотрудники охраны помешаны на каратистских боевиках. При том, что экранные поединки к реальным имеют такое же отношение, как ансамбль «Березка» к сборной России по сумо.
Логинов благополучно проскользнул мимо караулки и вскоре оказался на парадном крыльце Мониного дома. На электричестве бандит не экономил. Крыльцо было ярко освещено.
Логинов огляделся по сторонам, сбежал по ступенькам и направился за угол. За въездом в подземный гараж располагались хозпостройки. За ними были служебные ворота с калиткой.
По розовой тротуарной плитке Логинов приблизился к ним. Он находился от выхода метрах в пяти, когда сзади вдруг раздались цокающие звуки. Виктор быстро оглянулся.
От хозпостроек к нему ковылял на коротких кривых ногах серый питбуль. Когда Логинов повернулся, пес остановился и зевнул. Вид у него был досадливый – мол, и чего тебе не спится в ночь глухую…
– Хорошая собачка!.. – сказал Логинов.
Впрочем, он отлично знал, что хороших и плохих собак не бывает. Как мрачно шутил когда-то давно читавший им лекции полковник-кинолог, собака друг человека, но враг «альфовца»…
96
Кащеев вытащил перепуганного Салаухина на пирс. Тот оклемался на удивление быстро и собрался звонить на телевидение:
– Представляешь, она тут полвека лежала, а я ее нашел! Меня во всех новостях покажут!
– В каких, на хрен, новостях? С ума сошел! – рявкнул Кащеев. – Никуда пока звонить не надо! Раздевайся! Я сам посмотрю! Может, это буй просто…
– Да какой буй?
– Раздевайся! – снова прикрикнул на Салаухина Кащеев.
Он был зол. Ведь именно из-за гендиректора «Федерации селевых боев» продавцу с бельмом удалось охмурить Григория Васильевича, втюхав этот участок.
С аквалангом Григорий Васильевич управляться умел. Потому как начинал он свою карьеру в речной милиции. Нырнув, Кащеев осторожно обследовал корпус катера. Тот буквально врос в дно, и никакой опасности в смысле смещений и переворотов не представлял. Только убедившись в этом, Григорий Васильевич сунулся в трюм.
Минуту спустя картина ему была ясна. Хорошего в ней было мало. Хотя, по нынешним временам, и особенного ничего. Ситуация была типичной для любой армии на постсоветском пространстве. Брошенный на произвол судьбы в начале девяностых армейский люд ударился в коммерцию: адмиралы и генералы под видом металлолома продавали целыми партиями вполне боеспособные корабли, танки и самолеты, полковники с майорами – пистолеты, пулеметы и автоматы, а младшие офицеры с прапорами – патроны, ватники, мыло и вообще все, что под руку попадет…
Поэтому было абсолютно непринципиально, кто из доблестных украинских моряков решил припрятать на этом объекте военный скарб в виде небольшой устаревшей морской торпеды. Такого добра на складах Краснознаменного Черноморского флота хранилось десятки тысяч единиц.
Торпеда была разделена на две части и спрятана в полузатопленном трюме катера таким образом, что попасть к ней можно было только нырнув. Своеобразным стеллажом служил высокий коммингс. Так что условия хранения были почти идеальными – вода не касалась корпуса даже снизу. Влажность, конечно, была повышенной, но для торпед, рассчитанных на пребывание в агрессивной морской среде, это были мелочи. Мало того, за одним из элементов продольного набора катера Кащеев нашарил увесистый пакет. Включив подводный фонарь, он развернул сверток. Внутри, в нескольких слоях целлофана, лежал какой-то цилиндр размером с футляр кубинской сигары и книжка с грифами секретности. Именовался «талмуд» «Инструкция по эксплуатации и боевому применению изд. № 1685».
Кащеев даже немного подивился такой предусмотрительности. Обычно на черном рынке эксплуатационной документации к пистолету «лама» и запасных накладок на рукоятку из бивня носорога фиг допросишься. А тут все было в полном комплекте. Только что без гарантийных талонов…
97
Вопреки распространенному мнению, интеллектом собаки не блещут. Интеллект у них такой же, как у кальмара или осьминога. Поэтому поведение собак чисто рефлекторное и ситуационное, на большее мозгов просто не хватает.
Логинов смотрел на стоящего перед ним четырехногого «кальмара» с черно-белой «видеокартой» и пытался понять, что происходит в его примитивном «процессоре».
Поворачиваться спиной и убегать, конечно, не стоило в любом случае. Потому как тут любого пса переклинивает – просто врубается инстинкт преследования. А вот если питбуль считал задний двор своей территорией, то тут было достаточно задним ходом покинуть ее. И инцидент можно было считать исчерпанным.
Логинов, снимая куртку, стал медленно пятиться. Питбуль уставился на него глазками-пуговками, повернул голову набок, втянул носом воздух, а потом вдруг стартовал, зацокав когтями по плитке.
– Твою мать! – вздохнул Виктор.
Пес, видно, был натаскан на чужаков. Безотносительно к территории. Или ему просто не понравился запах логиновского дезодоранта…
Виктор сделал короткий шаг назад и приготовился к нападению. Как это ни странно, но когда на тебя бросается собака, главное – это сохранять спокойствие. Потому что предугадать, нападет она или нет, невозможно, зато, когда она нападает, все ее действия можно просчитать наперед.
Когда псина оказалась в трех метрах, Логинов вскинул руку с курткой на уровне груди. Прием этот беспроигрышный – любая собака инстинктивно вцепится в нее в прыжке. И питбуль тоже вцепился.
Логинов тут же резко развернулся и дернул куртку на себя, поскольку у всех собак развит хватательный рефлекс – они до тех пор сжимают челюсти, пока чувствуют сопротивление.
Питбуль повис на куртке, по дуге облетев вокруг Логинова. Тот удерживал его с трудом и готовился к самому главному. Когда псина зафиксировала захват, нужно нанести ей удар носком в горло. Желательно смертельный. Чтоб потом полжизни не ходить по пластическим хирургам…
Логинов тщательно готовил этот удар, раскручивая болтающегося на куртке питбуля вокруг себя. А потом Виктор вдруг увидел, что это лишнее. Челюсти пса свело судорогой, из пасти выступила пена.
– Ну ты совсем дурной!.. – облегченно хмыкнул Виктор.
Быстро оглянувшись, он подтащил пса к воротам и повесил вместе с курткой на какой-то крючок. Получилось очень живописно – вроде рокерской косухи с накидкой из серо-бурой лисицы. Только лисица эта едва слышно поскуливала и косила несчастными глазами по сторонам.
Логинов шагнул к калитке, нажал кнопку электронного замка и повернул ручку. Калитка с мелодичным звуком открылась. Логинов быстро вышел на улицу. Шварц должен был уже начать приходить в себя, так что задерживаться не стоило…
98
Тщательно замотав «наставление» по эксплуатации изделия в целлофан, Кащеев сунул пакет на место и еще раз осветил тускло блестящие части торпеды. Лицо Григория Васильевича передернулось. Как говорят на Украине, «нэ мала баба клопоту, купыла порося».
Теперь было абсолютно понятно, почему тип с бельмом так торопился избавиться от этого участка. Торпеда наверняка была списанной. Спрятавший ее мореман или давно с почестями вышел в отставку, или, что было более вероятно, ненароком гикнулся по пьяному делу. В общем, концов в этой истории было не сыскать, но, заяви хозяин о находке властям, следствие было бы неизбежно. Как и поисковые мероприятия на участке и тральные – у берега. Ну а после окончания всей этой бодяги продать участок стало бы почти невозможно.
– Скотина одноглазая!.. – прорычал Кащеев.
Его голос отдался гулким эхом в полузатопленном трюме. Кащеев вцепился зубами в загубник и нырнул. Впрочем, секунду спустя он передумал. Шумно вынырнув, Григорий Васильевич снова выплюнул загубник. Подобравшись к коммингсу, Кащеев не без труда сбросил большую часть торпеды в воду. Та глухо булькнула и утонула. Григорий Васильевич от греха подальше осторожно оттащил ее в угол трюма на глубину, после чего вернулся и взялся за вторую часть.
Та оказалась полегче, обдала его градом брызг и закачалась в ртутной воде. Она имела положительную плавучесть. Это-то и было проблемой. Но Кащеев кое-как с ней справился.
Пару минут спустя он притопил вторую часть торпеды под искореженной балкой. Благодаря своей плавучести та крепко засела между ней и бортом. После этого Кащеев забрал пакет с документацией и цилиндром и наконец покинул трюм.
Салаухин с видом заполошной базарной тетки метался по пирсу. Когда Кащеев появился на поверхности, он заорал:
– Григорий! Господи, а я уже не знал, что и думать! Ну что, видел?! Видел?
– Видел, – спокойно проговорил Кащеев, выплюнув загубник. – Это не бомба, а буй…
– Как буй?..
– Обычно… Помоги! – Выбравшись из воды, Кащеев сказал: – Откуда тут бомба, Дима? Война сто лет как закончилась!
– Да?.. – вздохнул Салаухин, но не облегченно, а скорее расстроенно.
– Да. Только ты в трюм пока не суйся. Там дверь упала, я еле выбрался…
– Да ты что?..
– Ага… Надо будет по свободе это корыто разрезать на металлолом! А то точно кого-нибудь придавит.
99
Дом Моня себе отгрохал на живописной окраине Симферополя. Стоял он на склоне горы, особняком. Но внизу, совсем рядом, располагалась какая-то слободка, названия которой Виктор не знал. На одной из ее кривых улочек Логинов поймал заблудившегося «бомбилу» и попросил отвезти к железнодорожному вокзалу.
Оттуда во все концы Крыма круглосуточно отправлялись маршрутные «Мерседесы». Однако Виктор предпочел взять частника. С виду его «Опель» производил довольно внушительное впечатление, но когда они начали выезжать со стоянки, Логинов спросил:
– Слышь, а он точно до Алушты доедет?
– Доедет-доедет! Он и до Ялты доедет, если заплатишь… Бензин просто хреновый залил, сейчас заправимся, полетит как джипер!
– Ну смотри! – покачал головой Логинов.
«Опель» после заправки и вправду перестал дергаться и скорость развил вполне приличную. До джипов ему, правда, в смысле комфорта было далеко, но Логинов был непривередлив. После прогулок «на броне» по чеченским горным «хайвеям» удивить его чем-то было сложно…
Дорога по ночному времени была относительно свободной, так что к цели они приближались довольно быстро. Логинов курил и таращился по сторонам. Он думал об этой загадочной истории с киллерами, ни с того ни с сего ополчившимися на Горова. Водитель был сосредоточен на дороге.
В результате то, что случилось на Ангарском перевале, для обоих стало полной неожиданностью. Сзади неожиданно вынырнула кавалькада из трех джипов. Они пошли на обгон, но вдруг резко сбросили скорость.
– Че за дела?.. – ткнул ногу в педаль тормоза водитель.
«Опель» начал останавливаться. Виктор повернул голову и приглушенно выматерился. Взявшие их в «коробочку» джипы деловито покрякивали сигналами и мигали аварийками. Передний и задний были «Лендкрузерами». Средний – Мониным «свиновозом».
Машины дружно остановились на обочине, благо места на перевале хватало. Стекло окошка салона «Шевроле-Дискавери» поползло вниз. В нем возникла физиономия Мони.
– Витек! Ты че, в натуре? Я ж тебе сказал: закончу виток, поедем! А ты чего натворил? Выпадаю, блин, из нирваны, а тебя и след простыл!.. Шварца мне ни за что обидел, собаку на воротах повесил! Ты че, живодер, в натуре?.. – При этих словах «бомбила» опасливо покосился назад и отодвинулся к дверце. Моня чмокнул своей губищей и сокрушенно покачал головой: – Взял, блин, ученичка на свою голову! Тебя, в натуре, пока на путь истинный наставишь, сам на дурку загремишь!.. Ну чего расселся, садись, поедем, что ли! Или тебе приглашение особое надо! Так не вопрос, организуем! Эй, Лизавета! – повернул голову Моня. – Проводи человека!