– Музыку заказывали?..
108
Логинов лежал в шезлонге на балконе люкса «Ривьеры» и таращился на море. В дверь просунулась голова Мони:
– Ты че, блин, форму одежды мне нарушаешь?.. Сейчас официантка завтрак притаранит!
На колени Логинова плюхнулось сари. Скривившись, Виктор пробормотал:
– Задрал ты своими распашонками…
Впрочем, хочешь не хочешь, а конспирацию надо соблюдать. Так что пришлось Логинову переодеться. Завтрак прошел в довольно угрюмой обстановке, поскольку оба не выспались. Потом Логинов вернулся на балкон, устроился в шезлонге и незаметно задремал.
Снилось ему, что он лежит на пляже, а к нему грациозной походкой подходит длинноногая блондинка. Без лифчика. И с извиняющейся улыбкой наклоняется, держа в руках жидкость для загара. Логинов уже собрался было подняться ей навстречу, как блондинка вдруг хлопнула его по плечу и гаркнула Мониным голосом:
– Просыпайся, нас обокрали!..
Логинов быстро открыл глаза. Моня мотнул головой в сторону номера:
– Пошли, новости есть…
Логинов мгновенно проснулся. Пружинисто вскочив, он шагнул в дверь вслед за Моней, закрыл ее и сказал:
– Ну?..
– Палки гну! – плюхнулся в кресло Моня. – Короче, мой человечек проверил все дома в этом дворе…
– Ну и?..
Моня задумчиво посмотрел на вазу с фруктами, сграбастал огромное заморское яблоко и сказал:
– Этот вариант отпадает. Никаких коммерсов в квартирах на первых этажах в крайних подъездах там нет!
– Это точно?..
Моня с хрустом надкусил яблоко и промычал:
– Ум-гу!.. – Прожевав, он продолжил: – На первых этажах в основном пенсионеры кукуют. И те, у кого бабок нет. А коммерсы повыкупали квартиры с третьего по четвертый… Соображаешь?..
– Соображаю, – мрачно кивнул Логинов.
– Короче, заказуха отпадает. Начисто. Как и разборка из-за бабы… Остаются только гастролеры, которые паспорт стырили!
– Логично… Но гастролеры не возят с собой киллеров.
– Я тоже так думаю, – кивнул Моня. – Но пока я был на Тибете, тут много чего поменялось… Может, у гастролеров это теперь такая новая фишка?
– Придется проверить. Только как?
– Обижаешь, Витя! Я уже Шварца послал, за музыкой!
– За какой музыкой?
– Щас увидишь! – пообещал Моня.
109
Шварц вкатил коляску в номер и замер, отступив на шаг. Моня кивком отпустил его и повернулся к Логинову:
– Видал гроб с музыкой?.. Ну здорово, что ли!
– Здравствуйте! – кивнул слепой.
– Выпьешь для вдохновения?
– Не откажусь…
Моня набулькал в стакан коньяка и сунул в руку музыканта. Тот принюхался, улыбнулся и кивнул:
– За ваше здоровье!
– Молодец! – кивнул Моня, забрав посуду.
– Что играть? – положил пальцы на клавиатуру баяна слепой.
В этот момент Моня вдруг почти воткнул растопыренные пальцы в его глаза. Слепой не дернулся, но выдал себя зрачками. Моня оглянулся на Логинова и сказал:
– Видал?.. Артист еще тот!
– Так что играть?.. – спросил музыкант, словно бы ничего не замечая.
– Выключай дурака, Одноглазый Джо!
– Извините, мы знакомы? Я вас что-то не узнал по голосу…
– Я сказал, выключай дурака! Базар есть!
Правый глаз музыканта стал осмысленным.
– О, это ты, Моня! Здорово! С возвращением с Тибета!
Радости в голосе не чувствовалось.
– Тот еще жук, – снова оглянулся на Логинова Моня. – Бригада у него была музыкальная! Пока он играл, подельники курортников чистили!
– Так что ты хотел, Моня? – вперил в бандита зрячий глаз Джо.
– Наколка одна нужна.
– Я не при делах. Как и ты.
– Я в курсе. Но ты там на углу торчишь целыми днями. А глаз у тебя хоть и один, но как алмаз. И коллег своих бывших ты, зуб даю, на раз вычисляешь…
– Я не при делах, Моня! Если это все, я сваливаю! Мне надо на жизнь зарабатывать!.. – Джо начал разворачиваться.
Однако Моня наступил ногой на подножку коляски и сказал:
– Стоять! Я понимаю, что ты не хочешь ни во что впутываться, тем более что это типа – как это? – западло!
– Ты правильно понимаешь, Моня…
– Правильно, но не совсем. Давай посмотрим на это немного по-другому. Гастролеры приезжают и уезжают, Джо. А нам с тобой в Крыму жить. Правильно?.. И тут есть только два варианта. Первый… – Тут Моня вытащил из кармана штанины пачку баксов и отслюнявил несколько стодолларовых купюр. – Мы друг другу помогаем. Ты мне даешь информацию, а я тебе оказываю гуманитарную помощь на покупку новой коляски. И ты спокойно наяриваешь на своей гармошке дальше… Второй вариант. Мы друг другу не помогаем. И тогда в один прекрасный день у тебя на твоей развалюхе вполне могут отказать тормоза. Ты падаешь с обрыва и пиликаешь уже русалкам на дне: «Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем…»
110
Кащеев проверил показания приборов, потом провел пробный пуск двигателя катера. Завелся тот сразу. За кормой забулькала вода. Григорий Васильевич немного выждал. Никаких подозрительных звуков слышно не было. Убедившись, что все в порядке, Кащеев заглушил мотор и спустился в каюту.
Здесь он придирчиво осмотрел себя перед зеркалом. Вытертые махровым полотенцем волосы высохли окончательно. Догадаться, что Григорий Васильевич нырял, было невозможно. Кащеев вышел на палубу, взобрался на пирс и двинулся к джипу. Забрав кое-какие вещи и перенеся их на катер, Григорий Васильевич вернулся к машине и крикнул:
– Риф!
– Да, Григор Васильевич! – тут же отозвался татарин.
– Ворота гаражные отопри! Я машину загоню!
– Уже открываю, Григор Васильевич!
Кащеев сел за руль и начал разворачиваться. Собаки с радостным лаем бросились наперерез машине, но Риф крикнул им что-то по-татарски. Псы тут же остановились.
Риф открыл ворота квадратного барака. Часть его приспособили под временный гараж, часть – под склад ГСМ. Крошечную каптерку отдали Рифу в качестве служебной квартиры.
Кащеев загнал «Мицубиси-Паджеро» внутрь, забрал ключи, пикнул пультом сигнализации и вышел. Риф ожидал его у ворот, собаки виляли хвостами поодаль, у костра.
– Ну все! – сказал Григорий Васильевич. – Я буду в море выходить! Завтра трудный день!
Риф для порядка закивал: со всем, что говорил хозяин, он соглашался. Кащеев попрощался:
– В общем бди тут! Пока! – И быстро направился к пирсу.
– Хорошо, Григор Васильевич! Счастливо! До свидания! – сказал Риф и принялся запирать ворота.
Кащеев почти приблизился к пирсу, когда сзади вдруг послышались торопливые шаги. Кащеев быстро оглянулся и увидел бегущего следом с ружьем в руках Рифа.
– Стой, Григор Васильич! – крикнул он. – Стой!..
111
Логинов нахмурился, потом еще раз повторил в мельчайших подробностях описания, полученные от Горова. Одноглазый Джо на миг прищурил свой зрячий глаз и решительно махнул головой:
– Нет! Таких гастролеров в Алуште нет точно!
– Понятно!.. – сказал Моня, с некоторым сожалением протягивая музыканту стопку стодолларовых купюр. – Держи, расписки не надо…
Джо жестом фокусника убрал деньги и сказал:
– Спасибо, Моня! Если я их вдруг срисую, подкачу к «Ривьере». Лады?
– Лады! – хлопнул Джо по ладони Моня. – Налить на дорожку?
– Налей!
Хлопнув еще сто пятьдесят граммов коньяка, Джо сказал:
– Ну что, я поехал?..
– Для конспирации сыграй что-нибудь хоть по дороге к лифту! – сказал Моня.
Джо вдруг прищурился:
– Это можно!
Его пальцы опустились на клавиатуру, зазвучала мелодия. Моня невольно ухмыльнулся. Немного послушав, он вызвал Шварца. Телохранитель возник на пороге.
– Увози! – махнул головой Моня.
Шварц подошел к коляске и выкатил ее из номера. По коридору разнеслась затихающая мелодия.
– Ну что, Вить, уяснил?.. – спросил Моня.
– Уяснил… – хмуро проговорил Логинов.
– Если Джо сказал, значит, гастролеры здесь тоже ни при чем, – устало провел рукой по лицу Моня. – Так что я пас. Это какие-то ваши шпионские заморочки! Вам и разбираться. А я пойду в нирване поболтаюсь чуток, а то устал что-то…
– Так а насчет стекла ты когда пробьешь? – спросил Логинов.
– Я уже пробил, – сказал Моня.
– И что?
– Голяк! Никто не менял сегодня в Алуште заднего стекла на джипе. Не хочу тебя расстраивать, но и завтра-послезавтра никто наверняка не станет. Зуб даю…
112
Кащеев остановился и повернулся к приближающемуся Рифу лицом.
– Что?!. – спросил он.
– А рыбка?! Рыбку-то ты забыл, Григор Васильевич!
Кащеев незаметно вздохнул. С трудом сдержавшись, чтобы не выматериться, он сказал:
– Что?!. – спросил он.
– А рыбка?! Рыбку-то ты забыл, Григор Васильевич!
Кащеев незаметно вздохнул. С трудом сдержавшись, чтобы не выматериться, он сказал:
– Спасибо! Но нам некогда с ней возиться… Работа, Риф, работа!
– Я понял, Григор Васильевич, – сказал расстроенный татарин. – Она у меня в садке, живая…
– Вот и отлично! Я, как катер пригоню, мы ее прямо на костерке и запечем! Навроде барбекю! Ну все, Риф! Я и так задержался!
Концы Кащеев отдал сам. Вывернув штурвал, он направил катер на восток, туда, где совсем скоро должен был родиться новый день. Последний день Кащеева в Крыму…
– Счастливо, Григор Васильевич! – крикнул на берегу Риф. – Ты позвони, как соберешься! Я рыбку разделаю!
Кащеев чуть повернул штурвал, и берег скрылся за скалами. Григорий Васильевич сбросил ход и оглянулся. Далеко в море в стороне Ялты виднелись топовые огни какой-то яхты. На самом горизонте черной точкой на лунной дорожке едва заметно двигалось какое-то судно. Поблизости никаких плавсредств не было.
Кащеев застопорил ход и вытащил телефон. Краб доложил, что благополучно добрался до снятого особняка, когда Кащеев подъезжал к участку. С тех пор прошло около часа, и обстановка могла кардинально измениться. Поэтому Григорий Васильевич перезвонил в Алушту.
– Да! – ответил Краб.
– Ну что там у вас?
– Ничего. В смысле все нормально…
– Никаких посторонних поблизости?
– Нет. Все тихо. А у вас?
– И у меня все нормально. Скоро буду.
– Ясно. Ждем!
– Ждите-ждите! – проговорил Кащеев, отключив телефон.
Глядя вперед, он слегка улыбнулся, после чего тронул катер. Тот плавно набрал скорость и почти неслышно помчался к Алуште…
113
– В общем я пошел, Вить! Может, чего в астрале осенит. А ты, если че надумаешь, заходи, я вынырну!
Моня отправился в спальню, закрыв за собой дверь. Логинов закурил. Его лицо стало отчужденным, глаза стеклянными, как у Джо. Автоматически стряхивая пепел, Виктор думал. Он погрузился в свой астрал – астрал опытного разработчика. Логинов прокручивал в голове самые разные варианты, сверяя их с имеющейся информацией. Он не заметил, как закурил вторую сигарету, а потом и третью. Когда все варианты были перебраны, компьютер в голове Логинова словно бы выключили…
Виктор вздохнул и поднял голову. Взгляд его удивленно скользнул по засыпанному пеплом столу. Но возвращение в реальность много времени не заняло. Секунду спустя Логинов уже потянулся к телефону, но вдруг остановился, покосившись в сторону спальни.
Затушив сигарету, Виктор поднялся и беззвучными шагами направился к двери. У нее он остановился и прислушался. Из спальни не доносилось ни звука. Логинов быстро присел и припал к замочной скважине. Сдвинувшись чуть вправо, он сумел разглядеть Моню.
В связи с отсутствием «космической» капсулы бедолаге пришлось пристроиться вверх тормашками прямо под стенкой. Впрочем, для удобства Моня постелил на пол одеяло. Его ноги были сложены бюквой «зю», скрещенные руки покоились на груди. На лице бандита было абсолютно безмятежное выражение.
Логинов Моне даже позавидовал: нырнул в свою нирвану и хоть трава не расти. Что там в мире творится, по фигу. Тело оставил, а душой паришь где-то над Тибетом, любуясь живописными видами Шаолиньского мужского монастыря постройки хрен знает какого века. Красота…
Убедившись, что Моня при деле, Логинов прошел в ванную. Дверь Виктор на всякий случай оставил приоткрытой, чтобы контролировать вход в квартиру. Присев на край джакузи, он набрал номер замдиректора.
– Да! – ответил тот.
– Здравия желаю, товарищ генерал! Логинов!
– Здравствуй, полковник! Ну что у тебя, что-то есть?
– Так точно, у меня много чего есть, товарищ генерал… – Дальше Логинов кратко и по существу доложил о случившемся.
– Гм-м… Вашу мать!.. – уже в самом конце сказал замдиректора. – И что ты об этом думаешь?..
– Я думаю, что вариантов тут может быть только три, товарищ генерал. Первый: «чеченский» след. В смысле, что Горова признал кто-то из наших бывших клиентов, натурализовавшихся в Крыму, и решил отомстить…
– У чеченцев почерк другой…
– Я тоже об этом подумал, товарищ генерал. Они бы его раздолбали из «калаша» или из «ТТ» изрешетили бы. Поэтому вариантов, то есть версий, фактически остается только две. Первая: эти трое из какой-то иностранной разведки, пытались раздобыть документы прикрытия. А Горов их расшифровал…
– Это может быть. А вторая версия какая?
– Вторая версия, товарищ генерал, что Горов, сам того не заметив, напал на след Кащеева…
– Так!.. А Кащеев Горова знает в лицо?
– Это вопрос. Когда УСБ нас разрабатывало, меня допрашивал лично Кащеев, а Горова кто-то другой. Но видеть и запомнить Степана он вполне мог…
114
Моня осторожно переминался на корточках. Сидеть у замочной скважины спальни было неудобно, но с Логиновым ухо нужно было держать востро. Когда тот оглянулся, Моня бесшумно подался назад, отбежал и пристроился вверх тормашками под стенкой. За дверью он наблюдал из-под прикрытых век.
Свет, проникавший сквозь замочную скважину, вдруг пропал. Моня мгновенно закрыл глаза. Через несколько секунд он осторожно приоткрыл одно веко. Тонкий солнечный луч вновь появился в скважине. Чуть выждав, Моня бесшумно перекувырнулся и прошмыгнул к двери.
Логинов прошел в ванную, но воду пускать не стал. Моня быстро оглянулся, прикусив свою огромную губу. Потом метнулся к тумбочке. Затем прокрался по балкону в гостиную.
Стена ванной комнаты примыкала к гостиной. Моня подался к ней и приложил ухо. На его лице расплылась хитрая ухмылка. Он быстро вытащил из кармана цифровой диктофон с чувствительным микрофоном на присоске.
Прилепив микрофон к стенке за креслом, Моня включил диктофон на запись и вернулся в спальню. Здесь он встал в свою позу и с ухмылкой закрыл глаза.
115
Закончив разговор с замдиректора ФСБ, Логинов прямо в ванной закурил. Пепел он стряхивал в раковину. Наконец он резко поднялся, включил воду и вышел.
Дверь спальни была закрыта. На этот раз Логинов не стал заглядывать в замочную скважину, просто вошел без стука. Моня стоял на голове в прежней позе. Его лицо было безмятежно-отсутствующим. Будь Логинов менее наблюдательным, он бы принял это за чистую монету. Но голова Мони стояла теперь заметно ближе к краю одеяла. Навряд ли тут дело было в левитации…
– Ну как там метеообстановка в нирване?.. – спросил Виктор.
Секунду-вторую ничего не происходило, потом один глаз Мони дрогнул и удивленно уставился на Виктора.
– Только не говори, что я тебя напугал!
– Да я уже давно ничего не боюсь, – серьезно сказал Моня и, не переворачиваясь, почесал пятку. – Надумал что?..
– Ага… Пойду по набережной пройдусь. Только без твоих дурацких пеньюаров. И без тебя…
– Ну сходи, – неожиданно легко согласился Моня. – Только не надо трогать сакральных одежд! Ты оскорбляешь мои религиозные чувства.
– Ну извини! Только смысла в этих твоих одеждах я не вижу…
– Смысл не в одеждах, Витя. Смысл в том, что ты их носишь… – кувырнулся через голову Моня. – Темный ты, просветлять тебя еще и просветлять. Ладно. Сейчас вызову тебе Лизу для компании…
– С ума сошел? На эту ж б… все таращиться будут!
– Не суди, да не судим будешь! Лиза нормальная девчонка. Прикид поменяет, все будут думать, что это твоя дочка-отличница. И мальчика тебе одного дам…
– А мальчик мне твой на фига?
– Не, Вить, ну Лизка-то девка видная, как ни переодевай! Мало ли, может, придурок какой ей под юбку на набережной заглянет. Ты ж за ним сам гоняться не будешь, чтобы навешать трендюлей, правильно?
– Ладно! Она за полчаса хоть переоденется, твоя Лиза?
– Насчет раздеться-одеться ты за нее, Вить, не переживай! Тут она фору кому угодно даст!
116
– Я сосала на столе, я сосала под столом! Я сосала в туалете и за школой, за углом! – раздалось в двери террасы.
Логинов повернул голову и угрюмо уставился на Лизу.
– Ты чего?.. – засмеялась та. – Это ж стишок про «чупа-чупс». Хочешь? – и она протянула ему леденец.
– Нет! Готова?
– Я всегда готова, мой сладкий! – снова засмеялась Лиза и наткнулась на мрачный взгляд Логинова. – Ты, Вить, юмора седня ваще не понимаешь. Тебе женщину надо. Чтоб она тебя приласкала-приголубила…
– Ну что? Идете? – появился на террасе Моня.
– Идем! – буркнул Виктор и направился к выходу.
Моня посмотрел на него с облегчением и вдруг ущипнул за попку проходившую мимо Лизу.
– Ой! – вскрикнула та, от неожиданности чуть не проглотив свою конфету вместе с палочкой.