Тревожное, томящее, мучительно-сладостное и тягостное чувство. Вожделение. Такая страсть уже сродни болезни. Только выздоравливать не хочется совсем. И все-таки — почему Сью-Эллен? Конечно, есть очевидный ответ: мол, все дело в том, что в этих отношениях мне не надо скрывать, кто я такой на самом деле. Но ведь это не соответствует действительности. Меня сразу словно пронзило молнией, как только я ее увидел. Сразу. Пригвоздило. Просто все оказалось мое. Дыхание, походка, движения глаз, стать, фигура, речь, каждый жест, каждая клеточка…
Довольно. Вас интересует, что было дальше?
Не ждите подробностей. Вы люди взрослые, и так все понимаете. Бродвей обзавидовался бы. Ради таких ночей и стоит жить.
И я никогда не думал, что еда в постели может быть настолько эротичной.
Угомонились мы лишь под утро.
Я так и не узнал, где Сью-Эллен прятала «сфинкс».
Глава 54
Я проснулся первым. Светало. Сью-Эллен, свернувшись калачиком, тихо спала.
Что объединяло всех убитых мною вчера? Почему я знал заранее, что они враги? А ведь именно так и было. Я сначала видел, что это цели, а уже потом мой мозг предлагал рациональное объяснение.
Я вижу бесов. Иным зрением. Потому и мой второй ключ срабатывал всегда безупречно, и никакой денежный приз или коммерческий расчет Владислава Николаевича на это повлиять не в силах. Борис может сколь угодно долго отказываться воспринимать эту сторону жизни. Его право. Все равно, если глубоко покопаться, он и сам начнет прислушиваться к внутреннему голосу, к собственной интуиции, и потом искать рациональные объяснения точным предсказаниям. Мне себя убеждать не надо. Зрячему нет нужды рассказывать слепому о богатстве красок. Просто я вижу.
Бесы бывают разные, но для меня они одной породы. Ну вот смотришь ты на животных. Видишь гиен. Все разные, но ты ведь не перепутаешь их с волками, собаками, лисами. От бесов исходит ощущение мглы, запах смерти, нежити. Каким парфюмом ни душись, «запах серы», как писали в средневековых трактатах, не перебить. Я его чую. Потому и, когда с людьми встречаюсь, сразу вижу, кто передо мной. Борис не бес. Сью-Эллен не ведьма. А вот Владислав Николаевич — кто?
Я точно знаю, что не бес. Значит ли это, что он не хочет моей смерти и я неверно смотрю на происходящее? Вариант. Но и не только бесы жаждут смерти. Борис, излагая свою версию происшедшего с В.Н., не понял главного. Учитель искренне считал своей задачей борьбу со злом. Всю свою карьеру в органах он строил именно на этом фундаменте. Моральном и единственно верном. Есть такая профессия — Родину защищать. И когда Родине стало плохо, Владислав Николаевич все равно продолжил свое служение, но уже на ином, более глубоком уровне понимания проблем. Уже не война двух систем — капитализма и социализма, — а истинное, глубинное, основное противостояние сил света и сил тьмы. Вот только война на стороне света требует сохранения собственной чистоты. Безупречной. И чем выше ты поднимаешься по этой иерархической светлой лестнице, чем больше тебе дается, тем страшнее искушения. Деньги, дома, машины, связи — в этом нет никакой проблемы, если не ты существуешь для них и не они цель твоего существования. Помни о своей миссии. Деньги — лишь энергия для реализации задачи.
В.Н. не смог удержать свою душу в чистоте. Не надо сейчас проводить параллели со мной. Я никто по сравнению с ним. В.Н. парит в эмпиреях наравне с великими инквизиторами, а я — лишь заштатный исполнитель его воли. Мне прощается многое. Таким, как он, — ничего.
Как в истории Исхода. Моисей неточно выполнил указание Господа — не только произнес слова, но еще и посохом врезал по скале, чтобы забил родник, — и наказание последовало жуткое. Умер, не войдя в Землю Обетованную. Слишком высоко стоял на пирамиде. На самом острие. Это я по футбольному полю бегаю — ошибайся сколько хочешь. У больших людей цена ошибки иная, но и соблазны иные. Страшные. Что могло заставить Владислава Николаевича пасть, я не знаю. И гадать не хочу. Таких титанов, как он, — единицы. Падших я еще не встречал. И вообще пока не факт, что мое ощущение верное.
В любом случае с бесами бороться надо. Это не война Дозоров. В Сумрак не выйдешь. Бессмертия нет. Это реальный мир. Просто не все осознают, как реальны бесы.
Я не Галилей и от своих убеждений отказываться не буду. Мне нет нужды, выходя из кабинета Бориса, шепотом произносить: «А все-таки она вертится».
Я свои убеждения доказываю телами поверженных бесов. Так что здравствуйте, утро и новый день. Трепещите, демоны!
Глава 55
Кто и зачем убил нашего «водителя»? Поставлял ли он информацию Сулику? Почему Сулик бросает такие силы на мою ликвидацию? Стоп. Давайте мыслить логически и последовательно. Сначала разберемся с убийством агента, ставшего на короткое время нашим водителем. Мог ли Сулик его завербовать? Если ответить на этот вопрос положительно, придется допустить мысль о наличии у Сулика информации о Борисе и сфере его интересов. Если такие сведения имеются, то Сулик может знать и о прошлом знакомстве Владислава Николаевича и Бориса, что, учитывая параноидальное состояние Сулика, должно было бы негативно повлиять на его отношения с В.Н.
Вывод прост. Если агент работал на Сулика, то гораздо больше пользы он бы приносил живым. В случае, если бы его рассекретили, никакой новой информации он бы дать не мог. Трупы в ресторане очевидно принадлежат деятелям из команды Сулика.
Тогда кто убил? Случайный прохожий? Слишком мала вероятность. Если бы это сделал маньяк, он бы выбрал сотрудника в форме. Да и на машине никаких опознавательных знаков не было. Ограбление? Об этом уже стало бы известно, и такая версия прозвучала бы в новостях. Значит, убийство не случайное.
Кто точно знал о существовании Бориса и его структуры? Ответ лежит на поверхности, но я не хочу его принимать.
Борис ведь сам сказал, что хорошо знаком с В.Н., и озвучил цель приезда моего наставника в США. Значит, Владислав Николаевич знал, где искать Бориса. Знал не только о прошлом, но и о настоящем своего бывшего товарища, а учитывая сегодняшние реалии и возникшие конфликты интересов, именно для В.Н. свой человек в стане врага превращается в архиважный элемент игры.
Тогда мотив убийства агента становится очевидным. Вот если бы на допросе тот раскололся и признал, что сливает информацию Владиславу Николаевичу, и не простую, а такую, которая могла бы привести к гибели не только меня, но и сотрудника структуры, то уже довольно сложно было бы обращаться к Борису за помощью в лечении рака.
Кто мог завербовать этого несчастного парня? Только сам Владислав Николаевич. И информацию должен был снимать тоже исключительно сам. Где и как он это делал? Могу только предполагать. Я не отслеживал его перемещения, но путешествовал В.Н. довольно часто. Бывал ли он в США? Нет оснований исключать такой вариант. Мог не просто бывать, а уже встречаться с Борисом. И тот мог выделить ему гостевую машину в знак уважения. Как и в моем случае. Ну а дальше уже дело техники. Вербовка — дело простое, ничего нового еще не изобрели. Подкуп, шантаж, угроза убийством. Владислав Николаевич в вопросах вербовки человек сведущий. Небось еще и свои паранормальные возможности подключил, вот парень и «клюнул».
Итак. В сухом остатке имеем ответ: агент мог быть убит только в интересах В.Н. Кем? Одним из людей Сулика? Сомневаюсь. Почерк другой. Налицо закос под дерзких парней, но почему тогда никто не видел момента выстрела? Потому что стреляли с заднего сиденья через водительское кресло в спину несчастной жертве. Водитель и не ждал такого развития событий. Просто подъехал по звонку в установленное место. В машину подсел хорошо знакомый ему человек. Сел назад, чтобы меньше светиться. Оба не афишировали свою связь. Агент, возможно, ждал денег — а дождался пули в спину.
Почему толпа на Таймс-сквер ничего не заметила?
Владислав Николаевич вполне мог использовать оружие с глушителем. Тело водителя зафиксировано ремнем безопасности, значит, сильно вперед не дернется. На рулевую колонку не грохнется. По клаксону не врежет. До лобового стекла пуля не долетит, следовательно, стеклянная крошка не посыпется. Толпе смотреть не на что.
Уверен ли я, что моя реконструкция событий точна? Нет. Всего лишь версия. Но плотная, вполне рабочая версия.
Могу для полноты картины предположить, как Владислав Николаевич в очередной раз пустил Сулику пыль в глаза, выдав информацию от агента о нашей поездке в ресторан за очередное пророчество.
Так-так-так. Вот все постепенно и встает на свои места. Первая загадка решена. Если ответ правильный, то и второй вопрос решается автоматически.
Зачем я нужен Сулику? Все же очень просто. Ничего личного, только бизнес. Я не убивал его детей, женщин, друзей, родственников. Для мести нет никаких оснований. Следовательно, весь немалый ресурс задействуется исключительно из-за фактора времени. Раньше время было — вот и посылал по паре ребят. Сейчас сроки поджимают, отсюда и спешка. Кто может торопить события? Только Владислав Николаевич. Ведь у него запланирована встреча с Борисом, и ждать В.Н. не может. Да и кто бы смог? Вы только представьте раковую опухоль, которая каждое мгновение разрастается в вашем организме. Тут кто угодно голову потеряет. Истерика В.Н. давит на Сулика, тот бросает бойцов в дело. А значит, смерти моей жаждет лично Владислав Николаевич. Падший пал окончательно.
Так-так-так. Вот все постепенно и встает на свои места. Первая загадка решена. Если ответ правильный, то и второй вопрос решается автоматически.
Зачем я нужен Сулику? Все же очень просто. Ничего личного, только бизнес. Я не убивал его детей, женщин, друзей, родственников. Для мести нет никаких оснований. Следовательно, весь немалый ресурс задействуется исключительно из-за фактора времени. Раньше время было — вот и посылал по паре ребят. Сейчас сроки поджимают, отсюда и спешка. Кто может торопить события? Только Владислав Николаевич. Ведь у него запланирована встреча с Борисом, и ждать В.Н. не может. Да и кто бы смог? Вы только представьте раковую опухоль, которая каждое мгновение разрастается в вашем организме. Тут кто угодно голову потеряет. Истерика В.Н. давит на Сулика, тот бросает бойцов в дело. А значит, смерти моей жаждет лично Владислав Николаевич. Падший пал окончательно.
Что ж, могу оказать ему последнюю услугу. Избавить от ожидания смерти. Но не от смерти.
Глава 56
Я не большой сторонник деловых завтраков. Есть в этом некая поспешность. Кроме того, много есть вроде бы глупо, а мало не особо и получается. Ни два ни полтора. Если действовать в русле американской традиции, то мероприятие получается скомканным и остается ощущение бессмысленности — могли бы и по телефону обсудить, без всех этих хлопот и крошек на галстуке. А если завтракать по-нашему, по-купечески, то полдня пропадет и из-за стола надо будет живот двумя руками выносить.
Сама идея завтракать вместе с Борисом меня настораживает. Пока не могу понять почему. Какое-то глубинное предчувствие. Нарушение привычного ритма.
Определенное внутреннее напряжение вполне можно объяснить и тем, что я не понимаю, где будет проходить трапеза. Адрес мне ни о чем не говорит. В Сети под этим номером значится жилой дом. Сомневаюсь, чтобы сразу после первого знакомства Борис стал приглашать в свой дом человека, за которым носятся как угорелые киллеры Сулика.
У меня нет ни малейшего представления, кто там будет еще. Сью-Эллен приглашения не получала. Возможности провести рекогносцировку нет. То есть я вынужден идти как агнец на заклание. Конечно, крайне невежливо брать с собой оружие в гости, но мне точно больше нравится быть живым грубияном, чем вежливым трупом.
Про нагайку вы уже знаете. Есть еще парочка смешных штучек, но я совсем не в настроении делиться прямо сейчас всеми своими секретами. Не до хохмочек.
Я вышел из гостиницы. Сью-Эллен порывалась меня проводить до места встречи, но я не был уверен, что в случае огневого контакта зов сердца у этой женщины пересилит чувство долга. На Голливуд нет времени, необходимо просто минимизировать риски, убрать один из факторов неопределенности и ее таинственный «сфинкс».
У дверей отеля маячил швейцар. Белый парень высокого роста. Славянское лицо. Добродушная улыбка. Увидев меня, свистнул и сделал зазывающий жест в сторону стоящей неподалеку машины. Точно не такси. «Кадиллак» черного цвета. Зачем-то внедорожник. Дурацкая нью-йоркская мода. Мне гораздо приятнее развалиться на заднем сиденье седана, чем сидеть скрюченным, как на табуретке, во втором ряду высокого брутального платяного шкафа, уложенного на скрипучую раму. Хотя нынешние машины уже, наверное, и не рамные.
Господи, какая чушь в голову лезет. Хватит. Стоп. Надо собраться. Вежливо улыбнулся швейцару и водителю. Сел на заднее сиденье. Водитель раздражения не вызывает. Очевидно, сотрудник Бориса.
Ехали мы совсем недолго — минут пять. Два светофора. Свернули на Мэдисон и остановились у высокого симпатичного дома. Водитель вышел, открыл мне дверь и сопроводил в лобби, где сидело двое охранников. Увидев моего сопровождающего, один из хлопцев кивнул, принял меня, как эстафетную палочку, и нежно повел к лифту. Зашел вместе со мной, вставил ключ в скважину на панели и нажал последнюю кнопку. Лифт поднялся быстро, аж уши заложило. Двери открылись сразу в роскошную прихожую гигантского пентхауса. Мой сопровождающий сделал уверенный шаг внутрь и отворил высокую двухстворчатую дверь в гигантскую гостиную. В центре красовался массивный стол. Двенадцать стульев. Заняты только три места.
Мужчины сидели ко мне спиной и вполоборота. До того как мой мозг успел осознать, кто передо мной, инстинкты отработали программу самозащиты. Я заступил за спину провожатому, ударил под сгиб ноги, заставляя встать на колени, и взял левой рукой на удушающий, практически полностью прикрывшись его телом. Правая рука с пистолетом удобно опиралась на широкое плечо моего живого щита.
За столом сидели Борис, Сулик и В.Н.
От пули их спасло только то, что у всех руки были на столе. Заметив мои половецкие пляски, мужчины без всякой команды приподняли ладони вверх, так, чтобы они находились в зоне моей видимости.
Ни у кого из троих оружия в руках не было.
— Браво. Отличные инстинкты. Теперь предлагаю успокоиться и присоединиться к нашей беседе.
На правах хозяина со мной заговорил Борис. Голос у него был спокойный и очень уверенный.
— Что будете пить? Чай, кофе, сок?
Не меняя позиции, я ответил:
— Замечательная идея — начать новое утро со стакана хорошего крепкого чая. Только вначале я бы хотел задать пару вопросов.
— Прошу.
— Почему я не увидел машины сопровождения и свиту ваших гостей?
— В эту квартиру ведут входы из нескольких подъездов. Понимая, что вас легко спугнуть, я разнес не только время начала встречи, но и маршруты подхода. Слава со своим компаньоном припарковались с другой стороны дома. Ну а в квартиру я приглашаю только гостей, а не весь кагал.
— Сулик, Владислав Николаевич, не будете ли вы так любезны ответить на нескромный вопрос? Вы вооружены?
— Даня, Боря гарантировал нам безопасность. Его слово для меня дорогого стоит. На нас нет оружия.
Борис встал из-за стола и направился ко мне. Я спрятал ствол и отпустил охранника. Он быстро поднялся на ноги и тут же вышел из зала, закрыв за собой дверь.
Борис цепко посмотрел мне в глаза, как будто пытался прочесть в них ответ на очевидный вопрос.
— Да, стрелял бы. Первым во Владислава Николаевича.
Хозяин дома хмыкнул.
— Может, все-таки сначала чаю выпьем?
— Согласен.
— Пойдем к столу.
Как только я сел рядом с Борисом и напротив сладкой парочки врагов, в комнату тихо вплыл невысокого роста пуэрториканец в лакейской форме. С характерным произношением он спросил:
— Sir, would you like your tea with milk and sugar?[36]
— No thank you. Straight[37].
Глава 57
Когда оказываешься в компании акул, важно не производить суетливых движений. У меня есть приятель — заядлый аквалангист. Обожает акул. По всему миру катается и ныряет за ними с видеокамерой. Настолько увлекся этой темой, что даже на плече себе акулу вытатуировал. Блажь. Творческий человек, что с него возьмешь! И вот как-то раз мы с ним сидим, беседуем о жизни, и я без всякого злого умысла спрашиваю:
— Друже, но ведь тебя акула может слопать?
Приятель мой улыбнулся, налил себе рюмочку, махнул и говорит:
— Да не нападают акулы на людей.
— Минуточку, как это не нападают? Жрут за милую душу, хрясь — и от человека половина. Все море в крови. Ты что, кино не смотришь, новостям не доверяешь?
— Да пойми ты! Акулы подслеповаты и очень любят морских черепах. Человек как акулу увидит, начинает паниковать, руками-ногами сучить. Вылитая черепаха. Вот и акула, когда снизу вверх смотрит, путает. По ошибке и нападает.
Сидя за столом рядом с Борисом и двумя акулами, мечтающими о моей смерти, я меньше всего на свете хотел быть черепахой. Так что суетиться я точно не стану — хотя сложно себе представить еще какое-нибудь сухопутное существо, к которому этот глагол настолько бы не подходил.
Я сидел молча, попивал чай и наблюдал за происходящим.
Мой эффектный выход произвел впечатление. По реакции Сулика и В.Н. можно было с уверенностью сказать, что о таком повороте событий их не предупреждали. Даже если за столом до моего появления и велась какая-то беседа, продолжать ее прежнее течение явно не представлялось возможным.
Молчали все уже довольно долго. Минут десять. Все это время я изучал Сулика. Так близко я никогда его не видел, а фото и видео не дают столь точного представления о человеке, как личный контакт.
Очень умное лицо. Породистое. Бледное. Высокий лоб. Залысины. Очки, за которыми прячутся холодные, расчетливые, неестественно светлые глаза. Взгляд пронзительный. Характерное для кокаинистов подергивание ноздрями и легкая изможденность. Гладко выбрит. Одет дорого, но подчеркнуто неформально — широкие брюки и вязаный пиджак поверх классической рубахи. Как и многие уроженцы Кавказа, тяготеет к итальянскому авангарду в одежде. На руках перчатки без пальцев из тончайшей замши телесного цвета. Когда-то Сулик попал в аварию. «Феррари» загорелась. Получил сильный ожог кистей. Теперь приходится скрывать последствия под перчатками.