– Не думаю, что…
– Найдите ее, – перебил Карлос и вышел из кабинета.
Вскоре Анья вернулась. Собравшиеся, невнятно переговариваясь, уткнулись в свои бумаги. Томми Кофоэд страдальчески улыбался. Бенни сидел раскрыв рот и с отсутствующим видом шарил в спортивной сумке Магдалены.
– Чего сидите? – нервно спросила Анья. – Слышали, что сказал шеф?
Довольно быстро собравшиеся приняли решение. Магдалена и Кофоэд организуют оперативную группу и команду экспертов, а Йона постарается очертить исходный район поисков к югу от южной части Сёдертелье.
Йона рассматривал последнюю фотографию Фелисии. Комиссар уже не помнил, сколько раз смотрел на нее. Большие темные глаза, длинные черные волосы лежат на плечах спутанными косами. На девочке рыцарский шлем, она хитро улыбается в камеру.
– Микаэль Колер-Фрост сказал, что оказался на улице перед тем, как стемнело, – начал Йона, разглядывая большую подробную карту на стене. – Когда поступил звонок от машиниста?
Бенни бросил взгляд на экран своего ноутбука:
– В три часа двадцать две минуты ночи.
– Микаэля нашли здесь. – Йона очертил круг в северной части моста Игельстабрун. – Вряд ли он делал больше пяти километров в час, раненный и с болезнью легионеров.
Анья линейкой измерила максимальную протяженность строго на юг, учитывая скорость, с которой шел Микаэль, и масштаб карты, большим циркулем начертила круг. Через двадцать минут они пометили пять зданий и промышленных предприятий, более или менее подходящих под описание.
На пластмассовом экране двухметровой ширины появился гибрид карты и фотографий со спутника. Бенни продолжал тщательно заносить в компьютер информацию, которая тут же отражалась на большом экране. Анья, вооружившись двумя телефонами, собирала дополнительные данные. Натан с Йоной обсуждали места, где велось строительство.
Пять красных кружков на большом экране отмечали места, где в области предполагаемых поисков идет строительство. Три из них находились в густонаселенном районе.
Йона, стоя перед картой, изучал железнодорожные пути. Наконец он указал на один из кружков, в лесу возле Эльгбергет.
– Здесь, – сказал он.
Бенни щелкнул по кружку и получил координаты. Анья прочитала скудную информацию – предприятие NCC начало строить новый сервис-холл для Фейсбука, но месяц назад работы пришлось заморозить из-за разногласий с судом по вопросам охраны окружающей среды.
– Чертежи построек нужны? – спросила Анья.
– Мы уже едем туда, – сказал Йона.
Глава 52
Нетронутый снег лежал на ухабистой лесной дороге. На большом участке шла рубка леса. Трубы и кабели зарыты, решетки дождевой канализации на месте. Бетонное основание в сорок тысяч квадратных метров залито, несколько боковых строений уже почти готовы, другие пока существуют только в виде каркасов. Снег лежит на экскаваторах и самосвалах.
Пока ехали к Эльгбергет, Йона получил на телефон общий план. Анья отыскала чертежи зданий в Государственном строительном управлении.
Группа Магдалены Ронандер изучила карту, после чего все вылезли из машин и рассыпались по трем направлениям.
Полицейские выбрались на опушку. Между деревьями темно, снег неровный. Все быстро заняли свои позиции, осторожно приблизились и коротко оглядели открытое пространство.
Участок был погружен в странную дремоту. Перед зияющей шахтой замер огромный экскаватор.
Марита Якобсон пробежала вперед, остановилась возле груды противовзрывных ширм и опустилась на колено. Марите, интенданту полиции с немалым опытом, было за сорок. Она внимательно изучила постройки в оптический прицел и махнула остальным членам группы.
Йона достал пистолет и последовал за группой, вокруг низкого строения с краю. С крыши сдувало снег, снежинки, сверкая, крутились в воздухе.
На полицейских были керамические бронежилеты, шлемы, у двоих – автоматические карабины “хеклер-и-кох”.
Группа захвата молча пробежала вдоль каркаса недостроенного здания, поднялась на голую бетонную площадку.
Йона отметил направление: до отставшего куска защитного целлофана. Целлофан устало повис между двумя задвижками, слабо трепыхаясь на ветру.
Группа последовала за Маритой к двери с разбитым стеклянным окошком. На полу и двери чернели пятна крови.
Сомнений не было – именно отсюда бежал Микаэль.
Осколки захрустели под тяжелыми ботинками. Полицейские пошли по коридору, открывая дверь за дверью и быстро и внимательно проверяя каждую комнату.
Нигде никого.
В одной комнате стоял бак с пустыми бутылками, в остальных помещениях было пусто.
Пока невозможно было понять, где находился Микаэль, когда пришел в себя, но, вероятнее всего, это была комната в конце коридора.
Спецгруппа слаженно и быстро двигалась через здание, проверяя каждое помещение, потом полицейские вернулись к машинам.
Только теперь в здание вошли техники-криминалисты.
Потом весь лес обыщут с собаками.
Йона стоял, держа в руках шлем и глядя, как искрится снег на земле.
Я ведь знал, что Фелисию мы здесь не найдем, думал он. В комнате, которую Микаэль называл капсулой, были толстые армированные стены, кран с водой и люк, откуда детям давали еду. Помещение, специально устроенное для того, чтобы держать там людей.
В истории болезни Микаэля Йона прочитал, что врачи нашли в его жировых тканях остатки наркозного средства севофлурана. Вероятно, Микаэлю дали наркоз и притащили сюда, пока он был без сознания. Это вполне сходится с его словами о том, что он очнулся в новой комнате. Он уснул в капсуле и проснулся здесь.
По какой-то причине Микаэля после всех этих лет перенесли сюда.
Настало ли ему время быть положенным в гроб, когда он сумел бежать?
Температура еще понизилась. Полицейские возвращались к своим машинам. Лицо Мариты с запавшими щеками было сосредоточенно и печально.
Если Микаэля усыпили, он не сможет показать дорогу к капсуле.
Он просто не видел, откуда и куда его везут.
Натан махнул Йоне, показывая, что пора ехать. Йона хотел было махнуть в ответ, но опустил руку.
Нельзя, чтобы на этом все кончилось. Нельзя. Йона провел рукой по волосам.
Так что же нужно сделать?
Идя к машинам, Йона уже знал пугающий ответ на свой собственный вопрос.
Глава 53
Йона мягко свернул в парковочный гараж Кью-Парка, взял талон, спустился вниз, на парковочное место. Он сидел в машине, а служащий из магазина, расположенного наверху, собирал тележки.
Когда гараж опустел, Йона вылез из машины, направился к блестящему черному фургону с затемненными стеклами, откатил дверцу и забрался на сиденье.
Дверь бесшумно закрылась. Йона негромко поздоровался с начальником полицейского управления Карлосом Элиассоном и одним из высокопоставленных руководителей Службы безопасности Вернером Санденом.
– Фелисию Колер-Фрост держат в темном помещении, – начал Карлос. – Она вместе с братом просидела там больше десяти лет. Теперь она совершенно одна. Неужели мы ее бросим? Скажем, что она умерла, и бросим? Если она не больна, то проживет там еще лет двадцать.
– Карлос, – примирительно произнес Вернер.
– Я знаю, что расшумелся, – улыбнулся тот и, словно сдаваясь, поднял руки. – Я только хочу, чтобы в этот раз мы сделали все от нас зависящее.
– Мне нужна большая группа, – начал Йона. – Если я получу человек пятьдесят, мы отследим все старые нити, каждого пропавшего. Может быть, это ничего не даст, но это наша единственная возможность. Микаэль не видел сообщника, а перед перевозкой его накачали наркотиками. Он не может рассказать, где эта капсула. Конечно, мы продолжим беседовать с ним, но я думаю, он просто не знает, где его держали последние тринадцать лет.
– Но если Фелисия все еще жива, велика вероятность, что она находится в капсуле, – прогудел Вернер.
– Именно, – согласился Йона.
– Как, черт возьми, мы ее найдем? Это же невозможно, – сказал Карлос. – Никто не знает, где эта капсула.
– Никто, кроме Юрека Вальтера, – заметил Йона.
– Которого невозможно допросить, – добавил Вернер. – Он психопат и…
– Он никогда не был психопатом, – перебил Йона.
– Я знаю только то, что написано в заключении судебных психиатров, – сказал Вернер. – А они написали – шизофрения, психопатия, хаотическое мышление и крайняя жестокость.
– Потому, что Вальтер хотел, чтобы они так написали, – спокойно заметил Йона.
– Так ты думаешь, он здоров? Ты это хочешь сказать? Что он здоров? – спросил Вернер. – Это почему еще? И почему его в таком случае не допрашивают?
– Он должен содержаться в изоляции, – сказал Карлос. – В приговоре суда…
– Наплевать на приговор, – вздохнул Вернер, вытягивая свои длинные ноги.
– Может быть, – согласился Карлос.
– А у меня есть отличные сотрудники, которые умеют допрашивать подозреваемых в террори…
– Йона справится лучше всех, – перебил Карлос.
– Вовсе нет, – сказал Йона.
– Это же ты выследил и схватил Юрека, и ты оказался единственным, кто говорил с ним на процессе.
Йона покачал головой и отвел глаза, стал смотреть в затемненное стекло лобового окна, на безлюдный гараж.
– Я пытался, – медленно проговорил он. – Но Юрека не обмануть, он не как другие. Ничего не боится, не нуждается в сочувствии, ничего не рассказывает.
– Хочешь попробовать? – спросил Вернер.
– Нет. Не могу.
– Почему?
– Потому что мне страшно, – просто ответил комиссар.
Какое-то время Карлос не сводил с него глаз, а потом нервно сказал:
– Ты, конечно, шутишь.
Йона посмотрел на него. Взгляд был жестким, глаза напоминали влажный сланец.
– Не нужно бояться дядьки, который сидит под замком. – Вернер напряженно почесал лоб. – Пускай он нас боится. Вот еще! Мы в любой момент можем ворваться к нему, повалить на пол и так пугануть, что из него все дерьмо вылезет. В смысле – напугать как следует.
– Не сработает, – сказал Йона.
– Есть методы, которые всегда работают, – не сдавался Вернер. – У меня есть секретная группа, которая работала в Гуантанамо.
– Разумеется, мы с вами тут сейчас не беседуем, этой встречи не было, – поспешил вставить Карлос.
– Я редко хожу на встречи, которые действительно бывают, – пробасил Вернер и откинулся на спинку. – Моя группа знает все о пытке водой и электрошо керах.
– Юрек не боится боли.
– Так что, нам просто отступиться от него?
– Нет. – Йона так сильно откинулся на спинку, что сиденье заскрипело под его тяжестью.
– А что, по-твоему, придумать?
– Каждый, кто заговорит с Юреком, убедится лишь в том, что он врет. Юрек станет управлять разговором и, когда сообразит, что нам от него нужно, начнет торговаться, и в конце концов мы дадим ему что-то, о чем нам придется пожалеть.
Карлос опустил взгляд и раздраженно почесал колено.
– И что остается? – тихо спросил Вернер.
– Не знаю, возможно ли это, – сказал Йона, – но если мы сможем поместить полицейского агента в качестве пациента в то же отделение судебной психиатрии…
– И слушать дальше не хочу, – перебил Карлос.
– Это должен быть кто-то настолько убедительный, чтобы Вальтер пошел на сближение, – продолжил Йона.
– Вот дерьмо, – проворчал Вернер.
– Пациент, – прошептал Карлос.
– Потому что я не верю, что можно просто отправить к нему кого-то, кого он сможет использовать.
– Что ты хочешь сказать? Говори!
– Мы должны найти исключительного агента. Такого, чтобы Вальтеру стало любопытно.
Глава 54
В груше что-то вздохнуло, зазвенели цепи. Сага Бауэр мягко отстранилась, качнувшись следом за грушей, и ударила снова. Что-то дважды чмокнуло, и между стенами пустого боксерского зала загудело.
Сага отрабатывала комбинацию двух быстрых левых хуков, высокого и низкого, которые следовали за жестким правым хуком.
Черная груша закачалась, заскрипело крепление. Тень прошла по лицу Саги. Она снова ударила. Три быстрых удара. Сага сделала круговое движение плечами, шагнула назад, скользнула вокруг груши и ударила.
Резкое движение, длинные светлые волосы мотнулись в сторону; разворот бедром, волосы упали на лицо.
Тренируясь, Сага забывала о времени, мысли словно выдавливало из головы. Уже два часа она была одна в спортзале. Последние посетители ушли из клуба, когда она прыгала через скакалку. Лампы над боксерским рингом погасли, но в зал падал белый свет от автомата с газировкой, стоящего в холле. За окном крутился снег – вокруг вывески химчистки, вдоль тротуара.
Краем глаза Сага увидела, что возле клуба остановился автомобиль, но продолжила отрабатывать комбинацию ударов, наращивая мощность. Капли пота пятнали пол под мотавшейся туда-сюда грушей.
В спортклуб вошел Стефан. Он потопал ногами, сбивая снег, постоял молча. Пальто расстегнуто, под ним угадываются светлый костюм и белая рубашка.
Сага продолжала лупить грушу. Стефан снял ботинки и пошел.
Слышался только стук ударов о грушу и позванивание цепи.
Сага хотела работать дальше, она сосредоточилась и не собиралась прерываться. Она опустила голову и провела серию быстрых ритмичных ударов, хотя Стефан стоял уже за грушей.
– Крепче, – сказал он и придержал снаряд.
Она сделала прямой справа – так сильно, что Стефану пришлось отступить на шаг. Сага невольно рассмеялась, и не успел он обрести равновесие, как она ударила снова.
– Держись, – велела она с ноткой нетерпения в голосе.
– Нам уже пора.
С разгоряченным сосредоточенным лицом она провела серию жестких ударов, и тут же ее наполнило отчаянное бешенство. Из-за этого бешенства она ощущала себя слабой, но именно оно заставляло ее драться там, где другие сдавались.
От жестких ударов груша сотрясалась, а цепь звенела. Сага заставила себя остановиться, хотя могла бы продолжать еще долго.
Запыхавшись, она легко отступила назад. Груша продолжала раскачиваться. Легкая бетонная пыль сыпалась с крепления в потолке.
– Вот теперь я довольна, – улыбнулась она и зубами стащила с себя перчатки.
Стефан прошел за ней в женскую раздевалку, помог разбинтовать руки.
– Ты ушиблась, – прошептал он.
– Да пустяки. – Сага посмотрела на руку.
Застиранная спортивная майка насквозь пропиталась потом. Соски темнели сквозь белый лифчик, мускулы набухли, наполнились кровью.
Сага Бауэр была комиссаром Службы безопасности. С комиссаром Линной из уголовной полиции она работала при расследовании двух серьезных дел. Сага была боксером элитной лиги, отличным снайпером, а также прошла специальное обучение усовершенствованным техникам допроса.
Двадцать семь лет, глаза синие, словно летнее небо, в длинных светлых волосах – цветные ленты, красива почти неправдоподобно. Иногда смотревшие на нее люди чувствовали себя странно, беспомощно, словно потерялись. Увидеть ее значило несчастливую любовь.
От горячей воды в душевой пошел пар, зеркала запотели. Сага стояла неподвижно, широко расставив ноги и свесив руки по бокам, и вода лилась на нее. На одном бедре желтел огромный синяк, костяшки правой руки кровоточили.
Сага подняла глаза, стерла воду с лица и увидела, что Стефан просто стоит и смотрит на нее с совершенно беззащитным лицом.
– О чем думаешь? – спросила Сага.
– О том, что, когда мы в первый раз занимались любовью, шел дождь, – тихо ответил он.
Сага хорошо запомнила тот день. В полдень они были в кино, и когда вышли из кинотеатра на Медбургарплатсен, полило как из ведра. Они бегом кинулись по Санкт-Паульсгатан к нему в студию, но все равно вымокли до нитки. Стефан, твердивший, что она бросает вещи как попало, развесил одежду на батарее, а потом подошел к пианино и стал перебирать клавиши. Он сказал: я знаю, что мне надо отвернуться, но ты освещаешь комнату, как раскаленный стеклянный шар.
– Заходи в душ, – позвала Сага.
– Мы не успеем.
Сага смотрела на него, и между бровей обозначилась морщинка.
– Я единственная? – вдруг спросила она.
– Что ты имеешь в виду? – улыбнулся Стефан.
– Я единственная?
Стефан протянул ей полотенце и тихо сказал:
– Идем.
Глава 55
Когда они вылезали из такси у кафе “Глен Миллер”, шел снег. Сага подняла лицо к небу, закрыла глаза, чувствуя, как снежинки падают на горячие щеки.
В тесном кафе уже было полно посетителей, но Стефану с Сагой повезло отыскать свободный столик. В фонарях с “замороженными” стеклами мигало пламя свечей, мокрый снег падал за окнами на Бруннсгатан.
Стефан повесил сумку на спинку стула и подошел к барной стойке, чтобы сделать заказ.
Волосы у Саги еще были влажными, и она вздрогнула от холода, когда сняла с себя зеленую куртку, промокшую и потемневшую на спине. Люди оборачивались на нее, и Сага забеспокоилась, не заняли ли они чье-нибудь место.
Стефан поставил на стол две водки-мартини и тарелочку с фисташками. Сели друг напротив друга, выпили, молча подняв бокалы. Сага уже собиралась сказать, что проголодалась, когда к ним подошел тощий человечек в круглых очках.
– Джеки, – изумленно сказал Стефан.
– Мне показалось, что тут запахло кошачьей мочой, – улыбнулся тот.
– Это моя девушка, – сказал Стефан.
Джеки глянул на Сагу, но не дал себе труда поздороваться. Вместо этого он что-то зашептал Стефану и рассмеялся.
– Нет, серьезно, ты должен сыграть с нами, – сказал он. – Мини тоже здесь.
Он указал на атлетически сложенного мужчину, направлявшегося в угол, где помещались почти черный контрабас и полуакустическая гитара Гибсона.
Сага не слышала, о чем они говорили. Речь шла о каком-то легендарном выступлении, о лучшем в его жизни контракте и о каком-то гениальном квартете. Она ждала, скользя взглядом по залу кафе. Стефан начал что-то говорить ей, но Джеки потащил его из-за стола.