Многие знания – многие печали. Вне времени, вне игры (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы 24 стр.


Однако у странной фирмы была еще одна компания-донор. За ней, как удалось выяснить Варе, стоял Николай Павлович Корюкин. Структуры, ему подвластные, перечислили «Гелиосу-М» не так много по сравнению с прочими олигархами, однако изрядно в абсолютных величинах: более двадцати миллионов рублей. А Варя хорошо помнила, кто такой Корюкин. Этой фамилией ей прожужжал все уши журналист Андрюша Тверской. По его версии, Корюкин сейчас пребывал за границей и был одним из крупнейших игроков на черном рынке футбольных тотализаторов. Что связывало его с Б-им, В-ым и прочими олигархами, понятно не очень. Зато можно предположить, что делец мирового тотализаторного рынка повлиял в прошлом на судьбу футболиста Игоря Сырцова. А вдруг сам Сырцов узнал об этой связи? Выяснил тайну своего происхождения? Начал шантажировать Корюкина?

И тогда Варя снова поехала к центрфорварду в больницу.

Проклятие «Гелиоса»

Мама игрока встретила ее радостно.

– Что, пришел в себя? – обрадовалась Кононова.

– Нет, но врачи говорят, состояние его улучшилось.

– Ну, слава богу.

– У меня к вам еще несколько вопросов появилось, – молвила Варя. – Во-первых, слышали вы когда-нибудь о неком Корюкине Николае Павловиче?

Сырцова задумалась, старательно припоминая, потом покачала головой:

– Никогда.

– Скажите, а Игорь знает о том, что вы ему – неродная мать?

– Да.

– А вы рассказывали ему когда-либо в подробностях, как его усыновили? Хотя бы столь же подробно, как мне? Про компанию «Гелиос-М»?..

– Какую-какую? – перебила ее Антонина.

– Ту, что находилась в девяносто восьмом в Большом Петровском переулке и занималась сначала вашим обследованием, а потом усыновлением Игорька.

– Нет, не говорила ничего. Рассказала без подробностей: мол, взяла тебя из детдома, твои настоящие мать и отец неизвестны. Я вообще вам, считайте, первой про ту историю (не знаю почему) рассказала!

– И сын вас никогда ни о чем больше не расспрашивал?

– Нет, никогда.

– А может, вы слышали, что он сам пытался что-то выяснить?

– Я об этом ничего не знаю.

Напоследок Варя заглянула в палату к Сырцову. Тот по-прежнему лежал в отключке на спине, однако, даже на беглый взгляд, ему и впрямь стало лучше. В чем это выражалось, сформулируешь не сразу – но раньше общее впечатление было: лежит живой труп, недвижимый, без малейшего проблеска сознания или намека на сновидения на челе. А теперь Игорь походил скорее на мирно и глубоко спящего человека: он порозовел, а глазные яблоки иногда начинали перемещаться под веками, что свидетельствовало, что игрок видит сны.

…Варя попрощалась с Антониной Сырцовой и снова бросилась в расположение комиссии. Когда работа завладевала ею целиком, она переставала думать о доме, о гражданском муже Леше Данилове и даже о том, какое нынче время суток. Для нее существовало только дело – и экран компьютера. В распоряжении комиссии, слава богу, имелись мощнейшие процессоры, огромные информационные базы, а также исключительные возможности по взлому любой, пусть даже самой изощренной компьютерной защиты.

В одном из архивов она обнаружила сведения, что в 1998 году компания «Гелиос-М» заключила с частным лицом договор информационного обслуживания на огромнейшую по тем временам сумму триста шестьдесят тысяч рублей (что составляло по тогдашнему курсу около шестидесяти тысяч долларов). Фамилия гражданина, получившего столь впечатляющий гонорар, была Варе неплохо (в связи с этим делом) знакома. Его имя было Иван Петрович Петров, и Кононова ни секунды не сомневалась в том, что вышеуказанную сумму гражданин Петров получил от «Гелиоса» в качестве подъемных для того, чтобы переехать в поселок Благодатный Камышленской области и впоследствии организовать там футбольную школу, в которой станет учиться юное дарование Игорь Сырцов.

Потихоньку пазл начал складываться. Варя решила покопать, а какими другими делами занималась в девяносто восьмом фирма «Гелиос-М», кроме того, что организовывала усыновление будущего футболиста Сырцова и обеспечивала его футбольное обучение. И только ли его одного передала она на руки приемным родителям? Судя по тому, что одновременно с Антониной обследование в компании проходила другая женщина, Игорь мог быть далеко не единственным ребенком, которого пристроили в новые семьи дельцы.

Варе удалось найти реестр крупных закупок гелиосовцев. Фирма приобретала много медицинского оборудования: очень дорогого, наиболее современного, импортного. В списке значились томографы, ультразвуковые сканеры, электронные микроскопы, центрифуги…

И еще один перечень Варе удалось достать. Он включал в себя людей, которые получали зарплату в компании «Гелиос-М» во времена усыновления футболиста Сырцова. В нем значилось двенадцать фамилий. Возглавлял список директор фирмы, доктор химических наук и кандидат медицинских наук Н. Н. Лихолетов. Еще был замдиректора по научной работе, член-корреспондент Академии меднаук С. Ф. Юзбашев – и так далее. Пользуясь своим практически не ограниченным доступом ко всем и всяческим информационным базам, в том числе совсекретным, Варя пробила всех бывших сотрудников «Гелиоса». И обнаружила загадочную и пренеприятную деталь: почти все они оказались к настоящему моменту мертвы. К примеру, директор Лихолетов погиб в 2001 году в автомобильной катастрофе. Замдиректора Юзбашев скончался в 2006 от рака. И так далее, не исключая юриста, главного бухгалтера и начальника отдела кадров.

Оставался в живых лишь один человек из списочного состава в двенадцать душ. Им оказалась некая Галина Яковлевна Бочарова, 1940 года рождения. В девяносто восьмом в «Гелиосе-М» она служила секретарем директора, вышеупомянутого доктора и кандидата Лихолетова. Однако она, по последним данным в ее досье, проживает в настоящий момент на территории Соединенных Штатов Америки.

Завербовали убийцу

Мы оставили двух героев нашей повести, коллег-журналистов Андрея Тверского из столичных «Молодежных вестей» и Валентина Марушина из областной камышленской газеты, в тот трагический момент, когда стало известно о жестоком убийстве второго. А первому – позвонила Варвара Кононова. Она больше Андрея не пугала, лишь сказала устало: «Ты знаешь, что случилось с Валентином? Поэтому еще раз прошу тебя: заляг на дно! Найди себе убежище и сиди, не рыпайся – если хочешь жить, конечно».

На самом деле за Тверским, по просьбе полковника Петренко, присматривали. Предчувствия молодого журналиста не обманули: он функционировал в плотном кольце наружного наблюдения. Но тем, кто его выпасал и защищал, он с некоторых пор перестал быть нужен. Достаточно оказалось одного убийства.

Исполнитель убийства Валентина Марушина после своей акции был захвачен ФСБ – именно к этим смежникам обратился за помощью полковник Петренко. После первого допроса, который длился восемнадцать часов, киллер согласился в дальнейшем работать под контролем спецслужб. Намечалась кульминация спецоперации: его встреча с заказчиком убийства Марушина. Предъявление ему фотографии тела. Получение от него денег. Окончательный расчет.

Обо всем этом Варя узнала от полковника Петренко. И напросилась, уговорила, умолила разрешить ей принять участие в операции. Конечно, оперативникам, собиравшимся захватывать заказчика, она была нужна, как собаке пятая нога. Но и отказать ей казалось неудобным. Все-таки именно Кононова стала инициатором этого дела, которое пока, тьфу-тьфу-тьфу, складывалось настолько удачно и перспективно, что сулило, как бы не сглазить, доклады на самый верх, благодарности, «звездочки» и премии. Пришлось «фобосам» взять с собой Варвару, посадить ее в штабную машину. Туда шла трансляция с мини-камеры, установленной на лацкане пиджака исполнителя. Из авто командовали тремя группами захвата.

Наступала развязка. Объявили режим радиомолчания. Руководители операции затаили дыхание. Исполнитель остановил свою машину, вылез из нее, запер и сделал несколько шагов к автомобилю заказчика. На одном из мониторов Варя его видела. Черно-белая камера на нем, передающая изображение в штаб, работала устойчиво, подрагивала в такт шагам.

Вот открывается дверца «Мерседеса». Убийца подсаживается к заказчику. Они здороваются. Держится агент уверенно, голос его не дрожит. Он предъявляет фото. На нем Валентин Марушин, залитый кровью. Лежит недвижимо, но узнать его можно.

– Второго щелкопера будем отоваривать? – спрашивает убийца. Заказчик машет рукой:

– Он ни хрена не знает. Блефует. Оставь его в покое.

– Тогда с тебя двадцать, – говорит исполнитель.

– Держи, – заказчик лезет в карман, передает киллеру плотный конверт. Тот берет его в руки, открывает и произносит условную фразу: «Пересчитывать не буду».

В тот же момент руководитель операции командует: «Захват!!!» И две машины откуда ни возьмись блокируют «Мерседес». Вылетают бравые парни в черном, в бронежилетах, с короткими автоматами. Не жалея, разбивают боковые стекла «мерса», распахивают дверцы, вытаскивают людей, ломают, бросают на асфальт. Исполнитель страдает не меньше заказчика – тому пока знать о предательстве не надобно. К согнутому заказчику бросается человек в штатском, сует пистолет ему под нос и орет: «Ты зачем журналиста убил? Пожизненное хочешь получить? Или ты – просто посредник? Пять лет общего режима? И настоящий заказчик – другой?»

– Другой, другой! – шепчет лежащий.

– Кто?!

– Я не знаю!

– Я тебя укатаю по полной!

– Это Корюкин, Николай Палыч.

– Громче!

– Заказчик убийства – Корюкин!

Рядом оператор снимает импровизированный допрос.

– Зафиксировал? – спрашивает оперативник в штатском. Тот кивает.

Варя, продолжающая сидеть в машине – она в этой операции на птичьих правах, – улыбается: кое-что мы все-таки умеем!

Очень черный список

Теперь Варваре самой придется доказать свое мастерство. Да, она установила местонахождение единственной оставшейся в живых работницы компании «Гелиос-М»: США, штат Невада, город Рино. Она пришла с этой информацией к полковнику Петренко. Тот посмотрел досье, фотографию, потом перевел взгляд на Варю, сказал ожидаемое:

– Никакая переписка или скайп не прокатят. Надо лететь – причем тебе. Опросить гражданку Бочарову лично. У тебя открытая виза в Америку есть?

Виза у Кононовой была – строгое американское посольство дало ей двухгодичную, уважило молодую российскую компьютерщицу с постоянным высоким заработком и собственным жильем в центре Москвы. Они ездили вдвоем с Лешей Даниловым в Штаты на новогодние каникулы, остались премного восхищены тамошним размахом, магазинами и дорогами. И вот мультивиза неожиданно пригодилась по работе. По Интернету Варя купила на завтра билет до Рино с пересадкой в Лос-Анджелесе, заказала гостиницу в центре невадского городка, какую-то «Силвер легаси» – «Серебряный вклад» – и автомобиль напрокат, чтобы арендовать его прямо в аэропорту. Загадывала: если встреча пройдет успешно и останется время, она поколесит по невадской пустыне, куда-нибудь в мегамолл съездит, купит себе и Данилову подарочки, побалует его и себя любимую. Самолет на Лос-Анджелес улетал не рано, но требовалось еще добраться до аэропорта и пройти таможню и все формальности, потому легла Варя раньше, не дожидаясь Леши. Данилов работал, он ведь, когда интересное дело подкатывало, тоже становился бешеным, вроде нее самой: не замечал ни времени суток, ни того, кто рядом с ним. Сквозь сон она слышала, как бойфренд пришел, как он бережно поправил одеяло, улегся рядом, обнял… А наутро встал первый, приготовил ей кофе, смотался в булочную за свежими круассанами – когда в жизни есть такой тыл, как Леша, никакая работа не в тягость и никакие неожиданности и приключения не страшны.

Полет до Лос-Анджелеса продолжался двенадцать часов – так далеко Варя еще никогда не путешествовала. Летели через север, так быстрее, и главным впечатлением от полета оказалось – какая Земля большая и крайне малонаселенная! Место она себе попросила возле иллюминатора и время от времени поглядывала в окно.

Где-то посреди Финляндии в районе Рованиеми следы людской деятельности кончились, и дальше потянулись снежная пустыня, заснеженные горы, ледяные фиорды, ледяные поля. И ни следа человеческого присутствия. Ни дороги, ни дома, ни стойбища, ни огонька. И так длилось почти девять часов, или семь-восемь тысяч километров. Лед. Снег. Темная вода. Замерзшая пустыня. Варя прикрывала глаза, засыпала, потом снова просыпалась, а за иллюминатором все тянулся ледяной хаос.

В спинку переднего кресла был вмонтирован монитор, время от времени капитан Кононова вызывала карту маршрута и смотрела: пролетели Северную Норвегию, Северную Атлантику, Гренландию и всю поперек Канаду. И только в южной Канаде, часа за полтора до посадки, стали появляться кое-где редкими оспинами городки и дороги.

Варе подумалось: какая же Земля большая и до сих пор враждебная нам сила! И как до сих пор ничтожно людское присутствие на ней! Мы, люди, пришли и уйдем – а она этого даже и не заметит. А мы еще что-то рыпаемся, соперничаем друг с другом, враждуем, меряемся силами и амбициями! А на самом деле мы – муравьишки, клопики, мелкая пыль!

Думала капитан Кононова и о грядущей встрече с гражданкой Г. Я. Бочаровой, 1940 года рождения: как подойти к ней, как разговорить. Ясно, что ни силовые методы, ни угрозы не прокатят. Объект находится на чужой территории, да еще и без пяти минут гражданин Америки, обладатель «грин-карты». Взять ее можно только добром, и тут следует включить все свое обаяние.

Она надеялась, что ей помогут данные из досье Бочаровой: по образованию инженер, тридцать лет проработала в столице в научно-исследовательском институте, и лишь когда начались реформы, а ее НИИ закрылся, пошла трудиться секретарем. Мужа нет, сын проживает в Сан-Франциско с невесткой и двумя внучками. Чем эти сведения могут помочь ей, Варе? Она не знала, разве что понять миссис Бочарову, настроить себя на ее волну. Еще в Белокаменной она проконсультировалась с тем, кто бывал в гостях у бывших соотечественников, и потому везла с собой бородинский хлеб, икру и водку.

Сверху тихоокеанский город ангелов показался огромным полем, раскинувшимся от гор до моря, сплошь засеянным одно-двухэтажными домиками. Под солнцем сверкали лужицы бассейнов. Словно утесы, возвышались в дымке небоскребы даунтауна. Меж домов были пробиты огромные просеки – дороги. Громоздились, змеились развязки. По хайвеям – пять рядов в одну сторону, пять в другую – чинно двигались потоки автомобилей, съезжали на мелкие автострады, столь же быстро и пристойно неслись по ним. Да, Америка снова поразила своим величием и организованностью. И подумалось: не глупо ли все время соревноваться с ней, тягаться, ссориться? Не лучше ли с ними дружить, на них равняться?

Мысли, разумеется, были несвоевременными для российского офицера, и капитан Кононова отогнала их.

На паспортном контроле ее допросил доброжелательный афроамериканец, шлепнул штамп в паспорт: «Велкам ин зе Ю-Эс-Эй!»

Варя переехала в другой терминал аэропорта и там слонялась два часа в ожидании борта до Рино. Перекусила в фастфуде: долой здоровое питание, нельзя прибыть в Америку и не съесть гамбургер. Затем последовал короткий (в сравнении с только что проделанным путешествием) перелет в конечный пункт. Теперь уже Варя действовала словно на автопилоте: оформляла машину, осваивала навигатор, рулила в свою гостиницу, вписывалась в нее. В Неваде заканчивался день, в Москве завершалась ночь, которую капитан Кононова провела без сна. Наконец она поднялась в свой номер и рухнула спать, даже не зашторив окна.

В гостинице она жила на тридцать пятом этаже, из окна поутру открылся вид на три-четыре столь же огромных небоскреба рядом. Внизу – у подножия – пустые тротуары и пустынные улицы. На горизонте горы, вплоть до них раскинулся городок из одно-двухэтажных домиков, прячущихся в листве.

Варя перекусила сушками, выпила кофе – номер оказался оснащен кофеваркой. Приняла душ, высушила волосы, подкрасилась. Ее машина отдыхала на шестом этаже многоэтажной стоянки. Внизу в лобби отеля раздавались звонки игровых автоматов и курили. Да-да, дымили в столь нетерпимой к никотину Америке! И Варя вспомнила строчку из путеводителя, что Невада самый игровой штат в Соединенных Штатах. Она поняла, что попала в гостиницу-казино, где ради игры дозволялся любой порок, и даже столь ужасный, как курение. Из гостиницы нельзя выйти, минуя зал казино. Туда с утра пораньше катились на колясочках инвалиды, ковыляли на ходунках пенсионеры и браво вышагивали на артритных ножках девяностолетние старухи, там мигал неон, заманивал сумасшедшим джекпотом и бесплатной выпивкой, которую разносили немолодые усталые официантки.

Но капитана Кононову ждала иная игра. Используя навигатор, она достигла одноэтажного домика на окраине, отделанного белым сайдингом и крытого красным ондулином. На подъездной дорожке стоял старый джип. Варя позвонила в дверь. Далеко в домике раздался звон гонга. Спустя минуту входная дверь распахнулась. На пороге стояла женщина, похожая на собственную фотографию двадцатилетней давности из досье – только старше на те самые двадцать годков, которые изрядно проехались по ее лицу, волосам и рукам.

– Я к вам из Москвы, – произнесла Варя, слегка даже укоризненно: мол, не стыдно заставлять столь далеко ехать казенного человека. – Вот привезла вам в качестве верительных грамот подарки. – Легкая прохлада невадского утра и аромат цветов не могли скрыть чудесный дух, источаемый бородинским хлебом. И хозяйка предложила, улыбнувшись:

Назад Дальше