Сейчас они бежали по столичным улицам, смеялись, заглядывали в витрины - Леша видел всего лишь гибкого и стройного подростка рядом с красивой сверстницей. Ему вдруг в голову пришла крамольная мысль: «Я ведь ничем не хуже Инги. Мне не надо за себя постоянно оправдываться». Леша встрепенулся, отбросил меланхолию и новым, решительным тоном сказал:
- Пойдем, я тебе мороженого куплю.
- Спасибо, клубничного, пожалуйста. Ой, посмотри, какое эскимо прикольное. У нас такого в Свердловске нет.
- Бкимо, пожалуйста, - важно произнес Леша, преподнеся батончик эскимо своей даме как величайшую драгоценность. Собственно говоря, для его бюджета это почти так и было.
- На Ленина мы смотреть не пойдем. Поехали на Воробьевы горы. Оттуда всю Москву сверху видно.
- Ой, Лешик, как ты здорово придумал! Поехали!
Когда они добрались до смотровой площадки на Воробьевых горах, на Москву уже опустился вечер.
- Давай высотки считать! - взвизгнула от радости Инга.
«Да, я точно ничем ее не хуже», - думал про себя Алексей, как бы пробуя на вкус новое ощущение. Рядом прогуливались такие же подростки, как они. Кто-то, так же как они, приехал издалека. Но здесь, сейчас это не имело никакого значения. Они с Ингой были молоды, талантливы, красивы, полны сил. Он видел, что люди оглядываются на них. Они, безусловно, были красивой парой. «И я тоже!» - радостно подумал он.
- Лешик, - вдруг прошептала Инга, - сегодня такой вечер чудесный. Давай желания загадаем. Монетки надо было в фонтан в ГУМе бросить. А мы забыли. Ну и ладно. Мы все равно в Москве точно остаемся, так ведь?
Инга вдруг стала разговаривать с Алешей как-то по-детски и очень доверчиво. Обычно она верховодила, командуя задумчивым мальчиком. А сегодня она словно почувствовала его уверенность в себе.
- Вот ты чего в жизни хочешь? - требовательно спросила Инга, возвращая себе командные интонации.
- Ну не знаю… Так сразу не скажешь…
- Ты не понимаешь! Надо обязательно отчетливо хотеть. Иначе ничего не сбудется. Я всегда знаю, чего хочу!
- Ну и чего ты хочешь?
- Я хочу много-много денег.
- Денег? Много? Бо сколько?
- Сто миллионов долларов.
- Сколько-сколько? - обескураженно переспросил Алексей. Ему самому вряд ли могла прийти в голову сумма больше тысячи, в крайнем случае - десяти тысяч рублей.
- Сто миллионов долларов, - упрямо повторила Инга.
- И зачем? Что ты с ними будешь делать?
- Сейчас расскажу. Я уже все рассчитала. Во-первых, дом во Флориде.
- Бо где?
- В Америке, дурак. Там замечательный климат. - Увидев недоуменное лицо Алеши, она разъяснила: - Ну это недалеко от Санта-Барбары. Хотя и не очень близко. В общем, в тех краях.
Объяснять Леше, что такое Санта-Барбара, было абсолютно бесполезно, поскольку телевизор отец пропил лет пять назад, а нового так и не купили. А даже если бы и был телевизор, стал бы Алексей смотреть слезливые сериалы?
- У вас же есть прекрасная дача под Свердловском?
- Ты что, дурак или прикидываешься? Я хочу, чтобы у меня был дом. С дворецким. И повар, и прислуга настоящая. - Она осеклась, увидев полное недоумение на лице своего друга. - Ну ладно, предположим, это я пошутила. А ты что бы сделал, если бы у тебя было много денег?
- Ну… Потратил бы на подарки. Маме. Льву Николаевичу. И всем, кому сейчас нехорошо.
- Дурачок ты мой, - умилилась Инга и потрепала Алешу по золотистым есенинским кудрям.
Ребята приблизились к парапету и стали смотреть сверху на вечернюю Москву. Алешу охватило обычное волнение от близости Инги, она почувствовала это и, слегка кокетничая, сказала:
- Лешик, мне холодно что-то, ты меня мороженым перекормил.
- Сейчас-сейчас, Ин.
Алексей снял куртку и надел на плечи партнерши, она задержала его руку у себя на плече. Потом вывернулась, и, поглядев ему в лицо своими шальными, смеющимися глазами, обхватила руками за шею и поцеловала настоящим взрослым поцелуем.
Возвращались на спортивную базу они в задумчивом молчании, словно предчувствуя, что с этого момента начинается их взрослая жизнь. Приехав, они обнаружили, что в номерах почти никого нет. Этольшинство спортсменов оставались до понедельника в Москве, у родственников или знакомых.
Инга затащила Алешу в свою комнату и объявила:
- А сейчас мы по-настоящему отметим начало нашей московской карьеры!
Она вытащила из холодильника бутылку шампанского и коробку шоколадных конфет и приказала Алексею:
- Открывай, а я в ванную!
Леша замешкался с шампанским, не хватало сноровки, и тут к нему подошла Инга в струящемся шелковом халате бирюзового цвета. Ее длинные волосы были распущены, глаза сияли.
- А теперь мы на ночь почитаем сказочки, - прощебетала девушка и кинула Алексею большую книгу с массой иллюстраций.
- Бо что за книга? Камасутра какая-то… Что это, Инга?
- Пей шампанское, и я тебе все расскажу, - прошептала Инга, зажимая его рот поцелуем.
На какое-то мгновение в голове Алексея снова вспыхнули сомнения, достоин он Инги или нет, кого и при каких обстоятельствах можно называть альфонсом, но шампанское сделало свое дело, и на несколько часов он напрочь забыл об изматывающих тренировках, тоске по домашним, и вообще обо всем на свете…
Рано утром, когда Леша уже добрался на всякий случай до своей комнаты, чтобы избежать лишних разговоров, к нему постучалась дежурная по этажу:
- Леша, Панов, тебя к телефону. Из Свердловска мама звонит.
Сквозь треск старенького телефонного аппарата Алексей с трудом различал мамины слова:
- Суд был по делу Льва Николаевича. Товарищеский. Отстранили его от работы. Совсем. Сигнал пришел, что он пьет и учеников избивает. Поэтому нельзя, мол, ему на тренерской работе. А из старых учеников никого не осталось. Кто мне, простой уборщице, поверит? Что же делать, Лешенька? Такой человек погибает. И правда запил, ведь работать уже два месяца не дают. Теперь ничего и не докажешь.
- Как - не дают, мам? Он же болел!
- Не болел, сняли его.
- Мама, мама, не может быть… Лев Николаевич, он же голоса ни на кого не повысил ни разу! Мама, слышишь, надо сказать им…
Но связь прервалась, и Леша остался в горьком недоумении, как такое может быть, когда самый лучший тренер на свете остается без своей работы и ему можно предъявить такие нелепые обвинения.
На утренней тренировке он подбежал к Татьяне Весталовой и, запинаясь, попытался поделиться своей проблемой:
- Понимаете, они на нашего тренера наговорили. А он ведь был такой добрый, как так случилось? Мне надо обратно ехать в Свердловск, чтобы рассказать всю правду…
- Не волнуйся, Алеша, не волнуйся, - пропела своим глубоким, уверенным контральто холеная Татьяна Игоревна. - Я позвоню сегодня в Госкомспорт, там разберутся.
А Вячеслав Викторович Карпов заторопил, зарокотал бодрым баском:
- Посторонние мысли долой! Отрабатываем серпантин! Поехали! Поехали! Живее! Веселее!
Московские тренировки были совсем не похожи на то, чем они занимались в Свердловске. В родном городе Алексей и Инга уже давно привыкли к своему лидерству на местном уровне и гордились им. В Москве им приходилось работать на одном льду с сильнейшими спортсменами страны, и они постоянно чувствовали, что многого еще не умеют. От отработки шагов они перешли к поддержкам. Теперь им случалось за одну тренировку делать по сотне поддержек. Единственное, что немного утешало Алексея, обливающегося потом и падающего с ног от усталости, это то, что в книжке Ирины Родниной он прочел, что их норма с Зайцевым была в два раза больше.
- Инга, что ты делаешь? - неожиданно резким голосом закричала Весталова. - Если ты таким куркулем будешь сидеть наверху, ты и сама гробанешься, и Алексею руки переломаешь. Хватит на сегодня, марш в тренажерный зал. Пресс накачай как следует, пожалуйста, а то живот висит как у беременной. Алексей, ты на льду остаешься, будем прыжки отрабатывать.
Поначалу новые тренеры казались ребятам безжалостными садистами. К тому же Весталова явно не жаловала Ингу. Амбициозной девушке, привыкшей к всеобщему восхищению, было трудно с этим смириться.
Вячеслав Карпов выполнял роль своеобразного буфера между резкой, стервозной женой и всем окружающим миром.
- Слушай, чего ты на девчонку взъелась? Извести хочешь? - спросил он однажды жену.
- Надоела. Этолонка самовлюбленная. Вкалывать надо, а не в зеркало смотреться. Давай Панова в одиночники переведем, а ее обратно в Свердловск отправим. Заодно и тренера того низового реабилитируем. Пускай, правда, с детишками работает. Цели-то мы своей уже достигли.
- Танюш, ты не горячись, - уговаривал Карпов. - Ты же знаешь, что Артемов с Ельциным знаком по свердловским делам? Оно тебе надо - связываться? Кроме того, Фадеичев на каждом углу кричит, что дал путевку в жизнь Артемовой и Панову именно как паре. Зачем нам лишние неприятности? Давай поосторожнее на поворотах. Девчонка неплохая, характер спортивный. На тебя, кстати, похожа. Тоже - или все, или ничего. И в конце концов, мы же всегда хотели выстрелить именно с парой. А где мы найдем Панову другую партнершу?
- Надоела. Этолонка самовлюбленная. Вкалывать надо, а не в зеркало смотреться. Давай Панова в одиночники переведем, а ее обратно в Свердловск отправим. Заодно и тренера того низового реабилитируем. Пускай, правда, с детишками работает. Цели-то мы своей уже достигли.
- Танюш, ты не горячись, - уговаривал Карпов. - Ты же знаешь, что Артемов с Ельциным знаком по свердловским делам? Оно тебе надо - связываться? Кроме того, Фадеичев на каждом углу кричит, что дал путевку в жизнь Артемовой и Панову именно как паре. Зачем нам лишние неприятности? Давай поосторожнее на поворотах. Девчонка неплохая, характер спортивный. На тебя, кстати, похожа. Тоже - или все, или ничего. И в конце концов, мы же всегда хотели выстрелить именно с парой. А где мы найдем Панову другую партнершу?
- Раздражает она меня. Из Панова можно сделать классного одиночника и выиграть с ним все чемпионаты. До Олимпийских игр дойти можно.
- Слушай, разве я спорю? У Панова правда данные классные, и вкалывает он как одержимый. Но вялый он, мягкий, а Инга его очень хорошо стимулирует. Это в спортивных танцах надо, чтобы партнеры были как шерочка с машерочкой. А в парном катании партнеры должны подстегивать друг друга. Юниорскую Европу с ними взять можно. Французы и немцы сильные, перешли во взрослую лигу, Рудина и Сванидзе, которых Красовская взяла, совсем еще зеленые. Пока они нам конкуренции не составляют, будем бороться за золото.
- Пожалуй, - воодушевилась Татьяна, - если золото на Европе юниорское возьмем, можно будет уже за хорошие деньги взять итальянскую пару, они там пропадают без хорошего тренера. Или американцев… Ладно, ты с Пановым тут попрыгай, а я пойду девчонку обработаю.
Татьяна обнаружила Ингу в буфете за чашкой кофе с пирожным.
- Деточка, ну что же ты вытворяешь? - неожиданно ласково пропела Весталова. - Ты знаешь, сколько лишних грамм такая пища прибавит?
- Но я… Понимаете… - растерялась застуканная за нарушением диеты Инга. Она нахохлилась и нахмурилась.
- Так, быстро все это унесите, - повелительно щелкнула пальцами Весталова. - Нам два салатика легеньких без майонеза, фруктовое ассорти и кусочек курочки отварите, пожалуйста.
- Спасибо, но я сама…
- Ничего-ничего, я тебе помогу. Питание в нашем деле - великая вещь. Нельзя в себя всякую дрянь запихивать. Ты девочка красивая, фигурка у тебя замечательная, но если вдруг неправильные тренировочные нагрузки и неправильная еда соединяются, могут очень некрасивые деформации мышц получиться. Так что ты лучше делай все, как мы тебе с Вячеславом Викторовичем говорим.
- Да-да, конечно, - все еще недоверчиво и настороженно отвечала Инга.
- Вот что, детка, я думаю, на сегодня тренажерный зал можно отложить, давай мы сейчас по городу прошвырнемся и поговорим заодно. Есть важные вещи, которые нужно обсудить.
Когда Татьяна Весталова задавалась целью, она могла очаровать кого угодно. Только свое обаяние она включала лишь для нужных людей и в нужное время. Сейчас, когда они с Карповым решили получить европейское золото для своей пары, она была готова на все, чтобы расположить к себе девчонку. Тем более это было и несложно. Прошвырнуться по магазинам, посмотреть красивые наряды, кое-что купить для девчонки. Разыграть роль элегантной старшей подруги. Нашептать о чемпионских перспективах.
Ближе к вечеру они сидели за столиком японского ресторана, поедали малокалорийную и полезную японскую пищу и болтали как две лучшие подружки.
- Ой, смотрите, какой костюмчик! У нас в Свердловске такого не увидишь, - щебетала Инга, листая «Космополитэн».
- Конечно, детка, это же «Космо», самый модный дамский журнал. Как раз для молодых женщин, у которых есть голова на плечах и которые не хотят всю жизнь прозябать, - сказала Весталова. - Кстати, твой папа не думает снять тебе в Москве квартирку? В пансионате, конечно, хорошо, но на своей территории наверняка удобнее.
- Папа сказал, что, если у меня в Москве дела пойдут, он купит мне квартиру, - небрежно заявила Инга, как будто речь шла о безделушке, не стоящей внимания. И неожиданно проговорилась: - А нам с Лешиком и в пансионате сейчас нормально. Папа вряд ли разрешит нам жить вместе так сразу. Мне все-таки еще только-только четырнадцать исполнится.
Весталова сделала вид, что в этих откровениях нет ничего особенного, и как бы пропустила их мимо ушей. Это очень хорошо, когда партнеры спят друг с другом. Меньше интересов на стороне. К тому же, если парнишка западает на эту куклу Барби, то действительно это может помочь достичь хороших результатов.
- Посмотри, если к этому костюму добавить вот такой шарфик, ты будешь точь-в-точь, как картинка в журнале, - сменила тему Весталова.
- Ой, правда!
- А если вам с Алексеем удастся выиграть чемпионат Европы, то тебя саму будут в эти журналы на обложки снимать.
Татьяна увидела, что ее последнее замечание попало в цель. Теперь надо было закрепить полученный эффект:
- Только не знаю, нужно ли тебе все это, - задумчиво протянула она. - Это же вкалывать придется день и ночь. Не уверена, что вы к этому готовы.
- Мы сможем, мы все сможем. Знаете, какая я упорная! А Лешка… Он всю жизнь на тренировки раньше всех приходит и целый час самостоятельно элементы отрабатывает.
- Ага, вот и катается лучше всех в вашей возрастной группе, - не удержалась от укола Татьяна.
- Я тоже так буду. Мы выиграем обязательно, - решительно заявила Инга.
- Ну хорошо, дорогая моя, сейчас я тебе вызову такси, чтобы быть в пансионате не слишком поздно. Пожалуйста, Леше передай, что мы вас будем готовить на европейское первенство.
Приехав в пансионат, Инга влетела в Алешину комнату.
- Лешка, знаешь, что я тебе сейчас расскажу! - Она осеклась, увидев, что сосед Алексея по комнате на месте. - Пойдем скорее, поговорить надо. - Схватив за руку, она потащила его в свободный от людей холл. Они спрятались на диванчике в углу, за декоративной пальмой, и начали секретничать.
- Понимаешь, мы европейское, а потом и мировое золото можем выиграть, если будем вкалывать как следует. Представляешь?
Леша плохо понимал про золото, про спортивную карьеру, он чувствовал, что его Инга сидит рядом, к нему прижимаясь, доверяет ему что-то очень важное и он может помочь ей получить то, что она хочет. И не луну с неба, а всего лишь золотую медаль на юниорском первенстве. Опять фигурное катание, как фея из «Золушки», приходило к нему на помощь.
На следующий день, когда Весталова и Карпов пришли на каток, они увидели, что ребята уже вовсю тренируются.
В Свердловске все шло своим чередом. Костышин уже которую неделю не выходил из дома. Даже пить от отчаяния перестал. Часами, днями, неделями лежал, повернувшись к стене лицом. Перестал бриться, делать зарядку. На телефонные звонки он уже давно не отвечал. Не хотел растравлять душу пусть даже искренним сочувствием окружающих. Когда надо было доказать, что анонимный донос - чушь и ерунда, все его любимые ученики и товарищи по работе куда-то подевались. Пара, на которую он ставил - Инга Артемова с Алешей Пановым, - уехала в Москву к столичным тренерам. И было обидно до слез.
Конечно, тренеры, работающие на разных уровнях, были, есть и будут всегда. В этом нет ничего оскорбительного. Как и в любой другой области, в спорте есть хорошие, опытные учителя, а есть - профессора, дело которых не искать таланты, а отшлифовывать их так, чтобы они засверкали по-настоящему. К одним ученики приходят в пять, к другим - в пятнадцать, к третьим - в двадцать лет. Никто не задавался вопросом: выиграли бы в девяносто втором в Альбервиле Марина Климова с Сергеем Пономаренко, которые к тому моменту не были даже чемпионами мира, у французов Изабель и Поля Дюшене, если бы не стали тренироваться у Тарасовой? И раньше вся страна работала на Станислава Алексеевича Жука. Саша Фадеев, Марина Пестова, Станислав Леонович, Марат Акбаров приехали к нему из Казани и того же Свердловска. Примеров полно. Оксана Казакова, с которой выиграл Олимпиаду Дмитриев, много лет каталась у Натальи Павловой. Лена Бережная и Антон Сихарулидзе перешли к Москвиной за два года до того, как стали чемпионами мира. Олег Овсянников до того, как уйти к Наталье Линичук, катался в группе Тарасовой. Алексей Ягудин попал в руки Алексея Мишина от Александра Майорова, а Евгений Плющенко и вовсе приехал к Мишину из Волгограда…
И конечно, отношения между тренерами, работающими с чемпионами или потенциальными чемпионами, не всегда безоблачные. Случаются и сплетни и интриги, присутствует зависть и злость… Но чтобы вот так! Не просто отобрать учеников, а еще и унизить. Отлучить от любимого дела. Это мерзко, противно, недостойно.
Но у Льва Николаевича не было сил бороться. Плетью обуха не перешибешь. У Весталовой и Карпова связи и имя. А тренер Костышин - это всего лишь тренер Костышин. Таких по всей стране тысячи. Одним больше, одним меньше - кого это интересует.