Запахло чем-то кисло-сладким, очень приятным.
Почти восторженно вскрикнула над головой птица, и целая стая темно-красных пернатых пулеметной очередью выстрелила в небо, громко шурша крыльями.
Кольца Рика расправились, и я взмылаввысь. Василиск полетел следом. Вначале с ужасом, а затем с каким-то злорадным восторгом наблюдала я, как едва коснувшись наших тел, рассыпаются на сотни черных перьев путы нижней магии.Медленно ложатся на палую листву, влажную траву и… исчезают бесследно.
Так вот зачем Рик заставил меня обратиться! Вот почему не понес меня сам!
«Умничка! Во второй ипостаси нижняя магия тебе не страшна! А перерожденные не умеют летать. И еще… Если ты не поняла… энергодраконы могут мысленно общаться с другими драконами и василисками».
Прорваться сквозь плотную стену крон оказалось не так просто, какдумалось поначалу.
Ветки не царапали, не касалисьчеловеческого тела, но сопротивлялись мощно. Я будто протискивалась сквозь плотную, вязкую субстанцию, а она норовила затянуть назад,удержать внутри,пленить.
Сильно запахло сыростью и листвой.
Одна за другой привычной пулеметной очередью выстрелили в небо разноцветные стаи птиц. Темно-зеленая, фиолетово-красная с редкими белыми пятнами, канареечно-желтая и темно-серая, с алыми хвостами и хохолками. Шелест крыльев и взволнованная перекличка пернатых взорвали тишину.
После недолгой борьбы, Рик обхватил мое туловище хвостом, дернул, и мы вылетели наружу.
У-ух!
Небо было свободным, спасительным! Еще едва подернутое предзакатной синевой, оно казалось лишь декорацией к нашему полету.
Разреженный воздух кружил голову. Ощущение полной невесомости, не взирая ни на что,рождало чистый восторг. Близость Рика дарила надежду, заставляла снова почувствовать себя счастливой…
А перерожденные… они остались где-то там, откуда до нас уже не доберутся. По крайней мере, не сейчас.
Василиск неторопливо махал перепончатыми крыльями – огромными и прекрасными. А я подстраивалась под его движения, повторяла за Риком.
Мои собственные крылья выглядели немного иначе. Черные, полупрозрачные, почти призрачные,в новорожденных сумерках они мерцали оранжевым, как и когти на таких же фантомных лапах.
Жаль, я не могла увидеть себя целиком! Что ж, будет другое время, другой полет…
Рик то набирал высоту, то планировал на воздушных потоках и чем дальше, тем все больше мне это нравилось.
Мы взмывали под облака, и земля внизу превращалась в красивый чертеж, выполненный приглушенного цвета фломастерами.
Опускались пониже – и взгляд выхватывал яркие детали.
Далекое кряжистое дерево с пятью стволами – они расходились букетом прямо из земли.
Чью-то черно-белую крышу, похожую на расставленную «домиком» шахматную доску посреди бескрайнего моря трав и цветов.
Лиловую кляксу в поле – там, где кустилась большая поросль цветов, вроде васильков.
Казалось, нет ничего проще, чем царствовать в небе, плыть в нем, как легкое суденышко.
И снова я каждой клеткой тела, душой и аурой ощущала, что мы с Риком – одно целое. Неразделимые и близкие как никогда.
Между нами больше не стояли воспоминания, не грозили разрушить невероятно прочную связь двух бесприютно одиноких существ.
И все вокруг – на глазах сереющее вечернее небо, еще едва уловимые глазом желтые плясуньи-звезды, Луны и прозрачные перины облаков принадлежало только нам.
Рик чуть вырвался вперед, показывая дорогу. Воздушные волны бились о моего энергодракона, обтекали его, как плотная морская вода, швыряли в лицо свежий ночной воздух. Пропитанный приторно-сладким, кислым,пряным нектаром ночных цветов, легкой прохладцей, он очень бодрил и совсем не морозил.
Лес, поле, широкая лента дороги – вначале земляная, каменистая, а затем и вымощенная разнокалиберными булыжниками стремительно уходили назад.
Коттеджный поселок появился вдалеке сотнями пестрых крыш, узкими полосками оград, и я только тогда поняла – как далеко убежала.
Ух ничего себе! Я-то воображала, что лес перерожденных совсем рядом, почти на подступах к поселку! И как я забралась в такую далищу?
«На сильных эмоциях ты частично обратилась. Незаметно для себя и окружающих… Поэтому и преодолела огромное расстояние так быстро, стремительно».
Было таким естественным общаться с Риком в собственной голове, будто мы все время только так и делали.
Без очередных объяснений, я вдруг поняла, как блокировать мысли от других драконов и василисков, как читать их и посылать весточки только тем, кому требуется.
Казалось, десятилетиями дремавшая во мне сила пробудилась, и начала стремительно расти.
Чем дольше я летела вместе с Риком, тем менее фантомным становилось драконье тело. Через некоторое время оно почти не отличалось от реального.
На лапах рыжими всполохами пламени отсвечивала черная чешуя, оранжевые когти выглядели как настоящие. Время от времени я ловила взглядом громадные крылья – черные с оранжевыми перепонками и черный же хвост, с несколькими янтарными шипами на конце.
Обоняние, зрение, слух неуловимо менялись.
Я могла настроиться – и увидеть что-то у самого горизонта, чуть напрячь глаза и рассмотреть его как в подзорную трубу. Могла сосредоточиться – и выцепить мельчайшие детали любого предмета, или обозреть почти все вокруг.
Без усилий ловила далекий птичий гомон в лесу перерожденных, шорох листьев, стук дождевых капель по крышам домов в каком-то далеком поселении.
Запахи чувствовались иначе. Они не усилились, скорее стали отчетливей. Я различала малейшие их нюансы, оттенки.
Эх! Жаль такого не будет в человеческом обличье. Насколько же проще бы ставить диагнозы!
Мы стремглав пронеслись над половиной поселка и начали снижение. И я поймала себя на том, что больше не подражаю Рику, а действую на инстинктах, не думая.Сейчас летать было также просто, как ходить или дышать.
Немного сложив паруса крыльев, я устремилась вниз, вслед за Риком. Несколько минут парила над его чудесным домом и… наконец-то коснулась земли. Вначале драконьими лапами, а потом – сразу – и ногами.
Они по лодыжки утонули в сиреневом тумане – извечном спутником ночи перекрестья.
У-ух… и ощущение энергодракона пропало. Остались я и… Рик в человеческом обличье.
Я застыла напротив него – в нерешительности, в оцепенении. Больше всего на свете мне сейчас хотелось броситься в объятия василиска, прижаться к нему и ни о чем не вспоминать. Забыть о тяжком бремени потерь, об ужасной встрече с перерожденными. И особенно о том, как бросила Рика, после его просьбы не уходить, не делать ему больно.
Василиск немного напрягся, поймал мой взгляд. Синие глаза смотрели так… тепло, ласково, что все остальное стало неважным, незначительным.
Я кинулась на шею Рика, он подхватил, прижал и зарылся лицом в волосы.
– Прости… – прошептала я, пропитываясь теплом василиска, ощущая его каждой клеткой тела.
– Сами… ты вернулась. Ко мне. Остальное неважно, – обжег шею неровный шепот.
Я сильнее прижалась к Рику, чувствуя, как гон меняет его почти мгновенно. Василиск хмыкнул, вздрогнул, когда свидетельство его желания уперлось мне в живот и запульсировало.
– Че-ерт! Не время! – издал полурык-полустон. – Нам пора собираться в больницу. Дежурство. Надо срочно всех предупредить по секретному каналу перекрестья. Нижние наступают. Не знаю как они подобрались настолько близко в считанные дни… Прежде на это уходили недели, месяцы. Перерожденные питаются энергией создателей, поэтому они медленные, неповоротливые, тугодумы… Но сейчас дело не в этом. Главное, что враги на подступах. А, значит, и нижние твари тоже скоро пожалуют. Думаю, к послезавтрему займут позиции. А потом пожалуют и их кукловоды… Начнется…
– Война, – закончила я за Рика.
Ледяная волна прошла вдоль позвоночника, холод опустился в желудок. Я зажмурилась, спрятала лицо на груди василиска и затихла в его стальных объятиях.
11
Рик гладил меня по спине, по голове, шептал что-то на ухо. Мне было все равно – что именно, прислушиваться не хотелось, хотелось остаться вот так, навечно. Чувствовать его сильные руки, его ласковые прикосновения и его желание.
Словно ощутив, что я совсем успокоилась, василиск нехотя отстранился, машинально поправил черную джинсовую рубашку и предложил:
– Давай перекусим и поедем в больницу. Придется выпустить Маллеса так быстро, как он просил. Верберы должны подготовиться к нашествию. Мы все должны. Ну и смена, кажется, будет не из легких.
Предчувствия не обманули Рика.
Мы поели жареной рыбы с хрустящей золотистой корочкой, выпили побольше ягодного чая и отправились на очередную смену.
У больницы уже выстроились в хвостатую очередь десятки серо-голубых машин скорой.
Сновали туда-сюда медбратья с носилками.
– Я же говорил, – вздохнул василиск. – В такие времена граница между мирами нестабильна. И энергетика клубится такая, что…
У больницы уже выстроились в хвостатую очередь десятки серо-голубых машин скорой.
Сновали туда-сюда медбратья с носилками.
– Я же говорил, – вздохнул василиск. – В такие времена граница между мирами нестабильна. И энергетика клубится такая, что…
Рик не закончил, вышел из авто, открыл мне дверцу и подал руку.
Мы подождали, пока санитары – два здоровяка-вертигра внесут в больницу «общие» носилки с тремя окровавленными, покрытыми рваными ранами телами. Кажется – две верлисы и верпантера. Последняя, с татуировкой в виде ромашки на лодыжке пострадала сильнее всех. Одутловатое, заплывшее лицо покрылось коростой из обгорелой кожи и крови, такие же руки и тело были испещрены даже не ранами – сквозными дырами. И, в довершение ко всему – из живота пострадавшей торчал перекрученный металлический прут.
– Авария, – пробурчал в сторону Рика черноволосый оборотень с ярко-желтыми глазами. – Опять! Черт их всех подери! Ну какого черта их потянуло на горный серпантин сейчас, в такое время? Жить надоело, что ли? Сгустки энергии легко могут вызвать галлюцинации, сбить с дороги, затмить зрение! Нет же! Едут и едут!
Второй медбрат только рыкнул, но промолчал.
Навстречу нам бросились суровая Маргитанна и вездесущая Латифа.
– Сообщи по секретному перекрестному каналу, что перерожденные на рубежах. Нашествие, скорее всего, начнется через день-два, – огорошил старшую медсестру Рик. – Ребятам из стационара скажи, что я лично приказал отпустить Маллеса к вечеру, если все анализы будут в порядке. Под мою ответственность.
Маргитанна спала с лица, побелела как мел, ее янтарные глаза и оранжевые волосы потускнели в одно мгновение.
Латифа резко и жалобно выдохнула, закусила губу.
Маргитанна повернулась к ней, верлиса понимающе кивнула, принимая смену. И маргонка исчезла в коридоре, напротив приемного – ушла в подсобные помещения.
Холл больницы уже сверкал чистотой, почти стерильностью. Запахи дезинфекторов пока перебивали все остальные.Но я-то знала, что это ненадолго.
Скоро тут будет царить хаос, запахи крови и медикаментов перекроют все другие, а на языке снова появится горечь и соль.
Все как всегда, если не хуже.
Черные кресла, два новеньких дивана, и «старая диванная гвардия» уже ждали посетителей.
Мы с Риком метнулись в ординаторскую – надеть униформу.
Уф… С корабля на бал.
Подавая мне голубоватый халат, василиск внезапно напутствовал, чего не делал уже многие смены. Я давно работала в штатном режиме – благо, опыта накопилось на три жизни, теорию худо-бедно в Академии давали.
– Сейчас будет жарко, – вздохнул василиск. – Постарайся контролировать себя и не обращаться. Слишком быстрые движения, мощное давление, драконья аура могут навредить больным. Если кажется, что близка к другой ипостаси, постарайся сосредоточиться на своем, физическом теле. Руках, ногах, пальцах, коленях. Словно удержать себя в этих рамках.Почувствуй каждый сустав, каждую мышцу…
В тот момент советы Рика, его беспокойство казались излишними, ненужными. Какое там обращение? У меня ведь и нарочно-то не получалось! Где уж там случайно! Но я еще очень плохо знала свойства энергодракона, после первой, полноценной смены ипостаси. После того, как дремавший внутри меня много лет аурный зверь выбрался наружу, расправил крылья, познал полет и свободу. И я ощутила свободу выбора между ипостасями – плюсы и минусы каждой, возможности энергодракона и его силу.
…
Некоторое время я занималась тем же, чем и обычно в такие дни. Обезболивала, обрабатывала, зашивала, вправляла и снова по кругу.
Крутилась, как белка в колесе, не успевая не то чтобы передохнуть, притормозить на минуту. Но потом время словно замедлилось – для меня, Рика, Вагра и наших новых неразлучников.
– По-обереги-ись! – рык медбрата-вербера разнесся по коридорам и даже некоторые, не занятые в срочных операциях медсестры выглянули из палат. Обернулись обе верпантеры, отвечавшие на тот момент за регистратуру и почти одновременно с ними – четыре вертигра и два дракона из очереди у стойки.
Два самых больших санитара-вербера, что я видела, легким движением плеч сняли входные двери, как картонки.
Запахло обожженным металлом, оплавленным пластиком– мерзко и неприятно.
Двери придержали уже наши медбратья – черноволосый вербер Рран, с тремя шрамами от удара когтей на щеке и темно-русый вертигр Гаррус с очень светлыми, желтыми глазами.
В открытый дверной проем внесли покореженную железяку, в которой с трудом узнавался кусок салона машины. Поперек остатков кресел, больше похожих на гротескные скульптуры из металла, пластика и обрывков кожи, застряли четыре верпантеры. Одна из них, скрюченная так, что ноги торчали сбоку, под острым углом к телу, а руки пришпилило несколькими железяками почти у самого носа, была в… белом платье невесты. От некогда пышной юбки, с множеством оборок и жемчужными нитями остались жалкие обрывки. Они то тут, то там испещряли переломанный каркас,до странности похожий на чей-то обглоданный скелет. Несколько лесок с идеально круглыми, перламутровыми жемчужинками повисли на честном слове.
Шею девушки в трех местах проткнуло очередными железными прутьями. Завитые в крутые локоны черные волосы прилипли к кровавым ошметкам, закрыв опухшее лицо, с множеством ссадин и гематом. Но самым страшным казалось не это – из живота изломанной невесты торчали стекла. Много крупных, острых как бритвы осколков.
Остальные верпантеры выглядели не сильно лучше. Исполосованные стеклами, истыканные железяками, они напоминали жутковатые, до нелепости похожие на живые, манекены из какого-нибудь театра ужасов. Две истерично плакали, плевались кровью, невеста явно потеряла сознание. Оно и к лучшему, при таких-то травмах.
– Да-а-а. Скульптурная композиция о том, как не надо ездить, – мрачно съязвил за моей спиной Рик. Я уже привыкла к тому, как бесшумно он иногда подходил. Но сейчас вздрогнула, отшатнулась, и ощутила стальные ладони василиска на талии.
Не то чтобы я такого не видела, не то, чтобы сильно испугалась. Похоже, просто расшалились нервы, изрядно потрепанные воскрешенными воспоминаниями и всем, что произошло потом.
– Ну-с! Давайте в седьмую, я там все уже подготовил! – Вагр, собственной персоной выскочил навстречу пациенткам. Нарочито поддернул синюю врачебную робу, как бы намекая, что Рик сегодня одет не по случаю.
Василиск повернулся, полоснул по дракону холодным взглядом – таким, что даже пустыня покрылась бы коркой льда. Вагр ответил в том же духе, даже немного оскалился, и посмотрел на меня так, что выражение «раздевать взглядом» навсегда приняло иной оттенок. Казалось, дракон видит меня голой, оценивает каждую впадинку и выпуклость, а потомпроникает еще глубже –в чувства, в мысли.И они ему явно не по душе. Наши с Риком сомкнутые руки понравились Вагру еще меньше. Он зарычал – утробно и зло. Но ничего не сказав, метнулся в указанную операционную.
Медбратья из скорой понесли пострадавших туда.
Пациенты в коридоре молча рассыпались по сторонам, храня гробовое молчание и с ужасом разглядывая неразлучников.
Даже вербер на костылях, с фиксирующей повязкой от лодыжки до колена, наложенной, скорее всего, на сломанную ногу отпрыгнул подальше.
Отшатнулись и почти врезались в стену три молодых верлиса, с обожженными руками, покрытыми черной коростой и волдырями. Страшно для человека, для оборотня – вопрос нескольких дней, не больше.
Рран и Гаррус ловко поставили двери на место – правда, в отличие от горообразных санитаров скорой немного покряхтели и потужились.
Рядом как обычно очень вовремя появилась Латифа с двумя робами – для меня и Рика.
– Придется делать рентген самому, – тяжело вздохнул василиск. – В МРТ мы эту махину никак не засунем. А если бы и засунули, металл не даст сделать снимок.
Мы в едином порыве метнулись в ординаторскую, переоделись почти одинаково быстро и поспешили к пациенткам.
Изломанная невеста… так назвала я эту девушку. Но я еще не все про нее тогда знала…
В операционной суетились Гортензия и Латифа. Ставили капельницы, опрыскивали пострадавших обезболивающим и дезинфектором. Прикасаться к ним раньше хирургов не позволил бы себе никто.
Верпантер уже усыпили… и слава богу.
Хмурый, сосредоточенный Вагр встретил нас недовольным взглядом, но промолчал.
Мы с Риком надели перчатки и подошли поближе к трем, составленным вместе хирургическим столам, на которых покоился обломок машины.
Рик дал нам всем знак отойти, придвинулся к невесте и скомандовал:
– Закройте глаза.
Сквозь плотно сомкнутые веки я вновь различила вспышку – сегодня менее яркую, чем прежде.
А когда открыла глаза, на лице Рика все было написано без лишних слов. Он вытянулся по струнке и молчал. Вагр кивнул Рику, предлагая все же высказаться.