Холфорд прищурился:
— Что ж, уходи, если не хочешь услышать про Золотой город.
Квартирмейстер в сердцах стукнул кулаком по столу так, что стакан подпрыгнул, перевернулся и покатился к краю стола. Запахло ромом. Холфорд резко наклонился, поймал злополучный стакан почти у пола и продолжил, добродушно посмеиваясь:
— Как-то ночью мы лежали с ней в постели и болтали. Точнее, Лили болтала — трещала без умолку, а я слушал, особо не вдумываясь. И вдруг в какой-то момент прозвучало имя, хорошо мне знакомое, — Генри Дэвис. Моя Лили что-то сказала о сокровищах Дэвиса. «Сокровища? — переспросил я, еще не зная в тот момент, что мне вот-вот откроется удивительная тайна. — Тот самый Золотой город? Малышка, да что ты можешь о нем знать, тебя ведь еще на свете не было, когда Дэвис сорвал свой первый куш…» Лили поняла, что я не верю ей, и рассердилась. «Конечно! — воскликнула она. — Разве можно верить проститутке? Ей и думать-то не положено». В общем, мне пришлось здорово постараться, прежде чем маленькая стерва сменила гнев на милость и соизволила-таки поделиться своим секретом.
Холфорд сделал паузу, чтобы глотнуть рома, и продолжил:
— Оказалось, за полгода до нашей встречи к Лили несколько раз заходил Джимми Джонсон… Да-да, ты верно понял — тот самый Джонсон, капитан «Шарлотты». Лили пришлась по нраву старому бродяге, и он даже пообещал, что заберет ее из борделя после того, как вернется из последнего плавания. Да не просто заберет, а женится на ней! Не смотри на меня такими глазами, Билл, ты не видел Лили, ты не понимаешь. Так вот, Джонсон расписывал ей в красках, как они будут жить в собственном доме, сколько у них будет прислуги и так далее, и тому подобное. В конце концов у малышки лопнуло терпение, и она спросила — а деньги-то где взять? Неужто у него припрятан клад, которого хватит на долгие-долгие годы спокойной и богатой жизни? С первого раза Лили ничего не узнала, Джимми просто отшутился, но женщина, если ей что-то взбрело в голову, своего все равно добьется. Вот и Лили добилась — Джонсон рассказал правду. Жаль только, не всю. Я знаю, что ищу, но понятия не имею, где оно спрятано.
— И что дальше?..
— Оказывается, ты не поверишь, у старого пройдохи Генри Дэвиса нашлись приятели, которым он доверил свою тайну. Трое их было. Известный тебе Джеймс Джонсон, капитан брига «Шарлотта»…
— Ныне покойный, — хриплым голосом проговорил Рэнсом. — «Шарлотта» пошла ко дну в начале весны, когда «Сан-Габриэле» всадил ей пару ядер ниже ватерлинии. Мир праху твоему, Джимми. Это хорошо, что Золотой город Дэвиса теперь тебе без надобности, но тайну ты унес с собой. Кто второй?
— Ричард Гринсэйл.
— Пират-джентльмен?
— Он самый. Его шхуна называлась «Смуглая принцесса». Как ты прекрасно знаешь, он уже полтора года на том свете — схвачен красными мундирами, осужден и повешен в Чарльз-Тауне. Незавидная судьба, верно? Владеть ключом к самому большому кладу из всех, когда-либо спрятанных от чужих глаз, и кончить жизнь на виселице!
— Каждый из нас может там оказаться, если на то будет воля Господа, — с набожным видом произнес квартирмейстер.
Холфорд хмыкнул — он давно выучил назубок все излюбленные выражения Рэнсома и перестал обращать на них внимание. Зато он видел, что в глазах старого плута появился алчный блеск. Еще бы, ведь речь шла о поистине уникальном сокровище…
— Так третий приятель Дэвиса — Джон Руби? — с огнем в глазах спросил Рэнсом.
Холфорд кивнул.
— И ты собираешься просить своего бывшего капитана о небольшом одолжении? — Рэнсом обнажил в ухмылке редкие зубы. — Знаешь, Фрэнсис, тут есть одна неувязка: по-моему, ты у него и так в неоплатном долгу, поэтому он не обязан тебе ни о чем рассказывать. Что ты можешь ему предложить взамен?
Холфорд уже не раз задавал сам себе этот вопрос. Гринсэйл, Джонсон и Руби для всего мира были потеряны — два трупа и один пропавший без вести. Но на самом деле Руби не пропал, он был на острове, да к тому же не один.
Воспоминания трехлетней давности напоминали поношенный камзол, местами покрытый дырами и пятнами, а кое-где добела выцветший на солнце. Фрэнсис позабыл имена и лица матросов, погибших во время мятежа на «Нимфе», но зато отлично помнил, как стоял в удалявшейся от острова Ведьмы шлюпке и с каким-то почти мальчишеским восторгом кричал Джону Руби и троим морякам, которые предпочли последовать за ним: «Счастливо оставаться, капитан!» Ответную фразу бывшего капитана и бывшего приятеля, почти друга, словно ветром унесло. Или, может, ее и вовсе не было? Нет-нет, о Руби не зря твердили, за глаза, разумеется, что он способен до смерти заболтать и самого дьявола. В этом были его сила и слабость, а значит, он не мог промолчать.
«Что же ты тогда сказал мне, Джон?» — спросил сам себя Холфорд.
Нет, он не жалел о случившемся, и представься ему возможность прожить все заново, он не стал бы ничего менять. Джон Руби всегда казался ему слишком легкомысленным, самоуверенным и простодушным для капитана такого прекрасного корабля, как «Нимфа». И разве не была лучшим доказательством его правоты непростительная оплошность, допущенная Руби сразу же после того, как его люди захватили «Нептун»? Пират не мог не знать, что тот, кто уже совершил одно предательство, легко пойдет и на второе. Какими бы соображениями он ни руководствовался, такой грубый просчет не мог быть оправдан ничем.
Руби ведь сам любил повторять, что капитан пиратского судна живет от мятежа до мятежа!
Фрэнсису Холфорду понадобился год, чтобы расколоть команду «Нимфы» на две части. И хотя поначалу численный перевес был на стороне противника, он ни дня не сомневался в успехе. Нет на свете силы страшней, чем зависть, и Холфорд, на собственном примере поняв это, сообразил, как обернуть такую силу себе во благо…
Холфорд словно очнулся от забытья. Он поднял глаза на Рэнсома и с расстановкой произнес:
— Я пообещаю Руби вернуть корабль.
— Думаешь, он такой дурак, что поверит тебе? Налей еще.
— Поглядим. — Капитан плеснул рому в стакан Рэнсома.
— Нет, ты мне скажи, разве он может снова поверить… предателю?
— Эй, полегче, Билли, не зли меня.
— Хорошо-хорошо! Ладно, ты лучше вот что мне объясни: предположим, Руби с превеликой радостью согласится рассказать и показать тебе, где находится Золотой город. Что дальше? Ты объяснишь ребятам, что мы ищем на самом деле, или сочинишь новую байку?
— Я расскажу правду. И делить сокровище мы будем, как принято у джентльменов удачи.
— Хм. Это радует.
— А чего ты ждал? Я ведь не Генри Дэвис. И не Руби…
— Что верно, то верно! — На обветренном лице квартирмейстера появилась едва заметная ироничная улыбка. — Выпьем, Фрэнсис, за наш… за твой успех!
2
«Нимфа» бросила якорь у скалы, похожей на трезубец, и матросы ловко спустили на воду шлюпку. Холфорд наблюдал за командой и видел, что пираты изнывают от нетерпения и любопытства: они считали, что на Острове Ведьмы спрятан клад, и уже прикидывали, как будут его делить. Он знал, что рассказать правду будет непросто, однако не боялся вызвать их недовольство. Золотой город оказывал на любого искателя приключений почти магическое воздействие, и беседа с Билли Рэнсомом была тому наилучшим подтверждением: моряк совершенно потерял голову. Глаза его теперь блестели не от выпитого в капитанской каюте рома, а от алчности и предвкушения богатой добычи.
Когда настал черед решать, кто поедет на Остров Ведьмы, Холфорд без особых раздумий выбрал самых сильных матросов. Таких на «Нимфе» было четверо: Тобиас, добродушный великан с широким, изуродованным оспой лицом; рыжеволосый здоровяк Джереми, еще недавно промышлявший ловлей черепах у Большого Каймана; широкоплечий крепыш Густав, способный одним ударом кулака свалить кого угодно; долговязый и сутулый Ловкач, бывший вор из Джеймстауна, чья внешность была весьма обманчива — своими тонкими пальцами он с легкостью гнул подковы. Поразмыслив, Холфорд велел молчаливому выносливому метису, которого пираты, не утруждая себя запоминанием труднопроизносимого имени, называли просто индеец Бен, также присоединиться к отряду. Выбор капитана никого не удивил — ведь предполагалось, что сокровище нужно будет выкапывать, а для этого нужны сильные руки и заступы, которые он, продолжая играть в свою игру, велел погрузить в лодку. Истинная причина происходящего была понятна только Рэнсому, и квартирмейстер, улучив момент, спросил:
— Значит, ты все-таки страшишься встречи со старыми друзьями?
— По-твоему, четверка одичавших островитян представляет какую-то опасность? — язвительно поинтересовался Холфорд. — За три года порох отсырел, ножи затупились. Что эти несчастные могут с нами сделать — закидать кокосами?..
Ответ Рэнсома не заставил себя долго ждать:
— Если спросишь меня, то я скажу прямо: в умелых руках и кокос превращается в грозное оружие.
Капитан, раздраженный насмешливым тоном квартирмейстера, стиснул зубы и ничего не сказал.
В последний момент перед погрузкой в шлюпку квартирмейстер вдруг попросил взять его на остров, и Холфорд не стал возражать. Путь оказался нелегким: шлюпке приходилось все время лавировать между покрытыми белой пеной прибоя рифами, которые словно вырастали из ниоткуда. Выйдя на более тихую воду, пираты дружно налегли на весла. Шлюпка быстро приближалась к поросшему пальмами берегу. Он выглядел безмятежно, однако тревога Холфорда росла.
Квартирмейстер на самом деле был прав: решение вернуться далось нелегко. Три года назад Холфорд покинул этот обманчиво прекрасный клочок земли, желая навсегда зачеркнуть прошлую жизнь, начать все заново… И это ему почти удалось! К настоящему моменту из старой команды оставалось всего два человека — сам Холфорд да корабельный врач Джон Коул, тихий пьяница, который вот уже год жил на корабле, не пытаясь сойти в каком-нибудь порту даже просто для того, чтобы ощутить под ногами твердую землю. Коула можно было не бояться, а значит, первый капитан «Нимфы» был хоть и жив, но спрятан надежно, как в могиле. «Мертвые не кусаются…» — говаривал не раз Джейкоб Холфорд, поучая своего маленького сына. Фрэнсис не забыл наставлений отца, однако убить своего бывшего капитана все же не смог, ведь это навсегда испортило бы его репутацию в глазах берегового братства.
Однако если бы не Золотой город, Холфорд никогда бы не вернулся на остров Ведьмы!
Уже несколько дней он гнал из головы навязчивую мысль: а что, если Руби и матросы, оставшиеся с ним на Острове Ведьмы, сошли с ума и перебили друг друга? Неписаный пиратский закон требовал выделять тем, кого высаживали на необитаемый остров, ружье или пистолет, пули и порох. Холфорд не помнил точно, сколько пистолетов и ножей оставили морякам Руби, но в любом случае, если они возненавидели бывшего капитана, возможность расквитаться с ним была у каждого.
«Руби — живучая сволочь, — сказал Холфорд сам себе. — Его так просто не убьешь».
Впрочем, верилось в это с трудом…
Глядя на застывшего с мрачным видом капитана, квартирмейстер неожиданно для себя догадался, о чем тот думает:
— Уверен, что они не подохли?
Рэнсом, сам того не зная, подлил масла в огонь.
— С какой стати? — раздраженно произнес Холфорд. — Клянусь всеми святыми, обойдись мы с Джоном по справедливости, его кости лежали бы сейчас на голой скале, окруженной голодными акулами. Но мы проявили милосердие и оставили его в раю, где есть все что нужно — вода, еда…
— А как же женщины? — перебил Рэнсом, ехидно ухмыльнувшись. — И выпивка? Без этого рай не рай, а юдоль страданий.
Холфорд недовольно поморщился, не оценив шутки:
— Зато отличный шанс стать праведниками. Мы еще и друзей с ним высадили, чтоб от скуки не свихнулся. Да в старой доброй Англии многие мечтают о такой жизни!
Квартирмейстер со скептическим видом покачал головой:
— Не думаю, что капитан Руби оценил твои благие намерения по достоинству.
До сих пор матросы-гребцы, если и слышали их разговор, не понимали, о чем идет речь, но тут рыжий Джереми взглянул на квартирмейстера с плохо скрываемым удивлением: «Уж не ослышался ли я?»
Да, упоминать имя капитана Руби не следовало — еще слишком рано открывать все карты. Холфорд отвернулся, давая Рэнсому понять, что разговор окончен. Но внутренний голос унять было не так просто: «А если Руби не захочет, чтоб его нашли?..»
Остров недостаточно велик, чтобы на нем можно было спрятаться. Конечно, поиски займут немало времени, но всемером они сумеют перевернуть там каждый камень, причем еще до наступления темноты. Да и зачем островитянам прятаться? Они и сами понимают, что такая игра лишена смысла: через три года никто бы не вернулся за ними только ради того, чтобы убить. Они понимают, если не сошли с ума.
Есть много способов покончить с собой, не так ли? О-о, да! Если порох отсырел, можно, к примеру, утопиться. Впрочем, нет. Здешние воды кишат акулами, чья беспримерная кровожадность не позволит самоубийце-утопленнику довести дело до конца, решив его проблему совсем иным способом — болезненным, но действенным. Еще можно уморить себя голодом, разбить голову о камни, перерезать жилы на руках…
Холфорду показалось, что Золотой город — прекрасный, манящий! — удаляется, растворяясь в густом тумане. Он грязно выругался и стиснул челюсти так, что заболели зубы. Билл Рэнсом покосился на своего капитана, но ничего не сказал. Так, в молчании, они и прибыли на остров.
Когда шлюпка мягко ткнулась носом в желтый берег, матросы сноровисто попрыгали в воду; Холфорд последовал за ними. Ветер всколыхнул кроны пальм, и те зашуршали, словно приглашая неожиданных гостей войти в рощу, насладиться тенью, отдохнуть и, может быть, остаться здесь навсегда.
Внезапно поблизости раздался женский смех. Пираты, схватившись за оружие, принялись озираться по сторонам. Никто не вышел им навстречу из прибрежных зарослей, никто не попытался напасть, однако райский пейзаж теперь вовсе не казался таким уж безоблачно прекрасным. Холфорд по лицам своих людей догадался, что они позабыли о золоте и вспомнили о том, какая у острова Ведьмы темная репутация. Сам капитан «Нимфы» не считал себя суеверным человеком. Да к тому же он бывал на этом острове раньше и отлично знал, что никакой индейской колдуньи тут и в помине нет. И все-таки ему стало не по себе: смех прозвучал слишком отчетливо, чтобы быть криком какой-нибудь птицы или порождением ветра.
— Тут кто-то есть, капитан, — встревоженно сказал Ловкач. — Человек или… призрак…
Холфорд понял, что пришла пора отвлечь пиратов от мыслей о ведьме, и сделать это следовало единственным возможным способом — рассказать правду о том, зачем они прибыли сюда. Он набрал воздуха в грудь, придал лицу спокойное, уверенное выражение… И вдруг краем глаза увидел нечто лежавшее на песке в нескольких шагах от того места, где они стояли.
Если бы в этот момент смех раздался опять, Холфорд повернул бы обратно.
— Никого… — Индеец Бен выступил вперед, повел носом, будто собака, вынюхивающая след. Он был, как обычно, немногословен. — Здесь никого нет…
Пираты посмотрели на капитана, который как раз успел взять себя в руки.
— Я должен вам всем кое-что объяснить, — проговорил он и увидел, как лица моряков — у всех, кроме Рэнсома, вытянулись от изумления. — Мы сюда прибыли, чтобы забрать не сам клад, а того, кто знает, где этот клад находится.
Теперь они удивились по-настоящему, однако не так сильно, как ожидал Холфорд. Это был хороший признак. Даже подозрительный Ловкач глядел на него с любопытством, но без тени волнения: по глазам было видно, что бывший вор капитану верит и не ждет подвоха.
— Почему вы нам сразу не сказали? — спросил верзила Тобиас.
— Потому что в тот день, когда я предложил отправиться на остров Ведьмы, меня поддержала едва ли половина команды, — с расстановкой произнес Холфорд, глядя пирату прямо в глаза. — Вы испугались колдуньи, которая давно уже умерла, если вообще жила на этом свете. А сколько людей осталось бы на моей стороне, признайся я сразу, что собираюсь вернуться туда, где три года назад высадил предыдущего капитана «Нимфы», Джона Руби?
— Руби, — пробормотал Джереми. — Значит, я не ослышался там, в лодке…
— И что же? — Рука Холфорда потянулась к абордажной сабле. — Это что-нибудь меняет, дружище?
Рыжеволосый тотчас же расплылся в улыбке и примирительно поднял руки вверх:
— Мистер Холфорд, вы мой капитан! А Руби? Просто слыхал о нем еще до того, как попал на «Нимфу».
— Отлично. Еще вопросы есть?
Пираты переглянулись и отрицательно замотали головами.
— А этот Руби, он вооружен? — поинтересовался Густав, кладя руку на рукоять длинного ножа, заткнутого за пояс. — Он один или тут есть еще кто-то?
— Три года назад их было четверо, — честно ответил Холфорд. — И у них есть ножи и пистолеты, но порох за это время должен был отсыреть, потому что его не в чем хранить. В любом случае, не стоит расслабляться, парни. Если на плечах голова, а не пушечное ядро, всегда можно что-нибудь сообразить из подручных средств, без пороха.
— Это все? — иронично улыбнулся Рэнсом. — Или есть еще секреты?
«Ах ты старый черт, — мысленно выругался Холфорд. — Рано раскрывать все карты!» Повинуясь какому-то странному предчувствию, он решил пока не рассказывать о том, что за сокровище было истинной целью их путешествия. Золотой город был почти легендой, слишком богатой добычей, чтобы пираты в него поверили сразу и безоговорочно. К тому же здесь, на берегу проклятого острова, им могло прийти в голову, что капитан сошел с ума.