– Он там остался, Жека. Наверное, он был среди последних, кого туда отправили.
– Куда это – туда? – не понимала я.
– В Афганистан, – нехорошим, не своим голосом сказала Кеха.
– А где это? А что это? – допытывалась я, но Лёнька и Кеха молчали, а Горюша вдруг сказал:
– Там война.
– Настоящая? – ахнула я.
– А ты откуда знаешь? – удивились Лёнька и Кеха.
– У меня батя того… – Горюша вытер нос кулаком. – Ну, там… в общем…
– Но сейчас же нет войны! Сейчас мирное время!
– Мирное… – согласился Лёнька. – Только Юрку убили по-настоящему…
Он помолчал немного и внезапно сказал:
– Сейчас такое время, Жека… Эх, Жека! Понимаешь, сейчас время такое! Такое! Что просто ухх! Знаешь, много-много лет тому назад один человек построил огромную статую. Дорогущую. Всю из золота, серебра. А ноги сделал из глины. И однажды эта статуя рухнула. Она должна была рухнуть! Понимаешь?
Я кивнула. Чего не понять-то! Если ноги сделать из чего попало, то однажды статуя рухнет.
– И вот мы сейчас! – Лёнька одной рукой обнял меня, а другой – Горюшу. – Мы одно поколение. Понимаете? Одно!
Мы молчали в ответ.
– Я только сейчас понял, что такое поколение. Вот мы все – мы это видели, мы будем это помнить. И Пентагон, и Юрку, и Пантелейщину. И однажды это всё рухнет. Потому что это должно рухнуть. Потому что всё это уже давно сгнило! Потому что манжеты не должны быть важнее совести.
* * *Родители в школу так и не ходили, Людмила Михайловна им так и не позвонила. Скоро вообще об инциденте забыли – не до этого стало.
Пришла новая директриса. На линейке она торжественно объявила, что теперь всё будет по-новому. Как она оказалась права! Всё стало по-новому. Вся жизнь.
О войне в Афганистане вдруг заговорили газеты. Заговорили о наших ребятах – выживших, искалеченных, погибших. Из институтов больше никого не исключали за чтение Булгакова. Прошла реформа образования – добавили год учебы, отменили оценки за поведение. И мы оказались последними пионерами.
Система рушилась. Кто-то признавал это, кто-то нет, но она всё равно рушилась. Потому что статуя на глиняных ногах однажды должна рухнуть. И падая, она погребла под собой многих.
* * *Журнал «Пионер», апрельский номер, 1989 г.:
Дорогой журнал! Я тебя очень люблю и пишу в надежде, что ты поможешь разыскать моих друзей.
Так получилось, что летом прошлого года моего отца неожиданно перевели на работу в другой город, и мы уехали. Я даже не успел толком ни с кем попрощаться! Позже я писал – но то ли письмо потерялось на почте, то ли я что-то напутал с адресом.
Пожалуйста, помогите найти моих друзей! Новосибирск, 99 школа, третий класс «Б»: Женя Левадная, Маша Кислицина, Вовка Шадрин, Сашка Купцов, Сашка Калачиков…
Толик Рублёв,г. Екатеринбург, улица…Май, 2009 г.Круги по воде
После
Глава I. 2000 г. День первый
Струйки воды косыми линиями сбегали по стеклу, в них расплывались разноцветные огни ночного города. Дождь. Растворённый в воде неоновый свет почему-то похож на кровь. Инга даже ладонью провела по запотевшему окну – иллюзия не исчезла.
– «Башня», – наконец объявил голос из динамика троллейбуса.
Инга встала, приготовилась к выходу. Поёжилась – предстояла малоприятная прогулка под дождём через дворы. Да ещё пятница! Мало ли кого можно встретить поздним летним вечером в пятницу на задворках! При других обстоятельствах она бы ни за что в столь поздний час, да ещё в такую погоду не поехала бы к Катюхе. Но обстоятельства были. И неутешительные.
А ведь всего лишь пару часов назад жизнь Инге Миловской казалась вполне сносной, даже позитивной. Родители укатили на дачу на все выходные, в холодильнике остывает бутылочка пива, скоро начнется фильм, который давно хотелось посмотреть, удушающая жара спала.
Как вдруг раздался звонок.
Инга не вздрогнула, как это бывало раньше. Собственно говоря, она уже забыла, что каждый раз нужно вздрагивать. Потому что всё для неё было уже закончено. Заколочено в ящик, закопано в землю, карта выброшена. Как оказалось – нет. Карта найдена, ящик выкопан, гвозди вытащены. И вот – пожалуйста! Получайте ваш секрет, Инга Витальевна, на блюдечке с голубой каёмочкой. Потому что это не тот секрет, который можно просто так заколотить, закопать, забыть. О нём нужно молчать. Всю жизнь. Если, конечно, жить хочешь.
– Привет.
Самое ужасное, что она не сразу узнала его.
– Привет, – ответила Инга на автомате.
– Одна? – голос ухмыльнулся.
И вот по этой ухмылке она узнала его. Даже увидела, как кривятся пухлые губы, закатываются глаза, похожие на два прозрачных голубых шарика.
Не ответила. Испугалась.
– Чего молчишь? – спросил он. – Так ты одна? Я приду?
– Нет.
Инга даже похолодела от этой мысли. С ним! Наедине! Ещё чего не хватало! По телевизору замурлыкала заставка, начинался фильм. Десять часов.
– А что так? Нам ведь есть что вспомнить и что обсудить.
Даже ноги подкосились. Инга вжалась в стену. Да, им есть что вспомнить и что обсудить.
Стоп! Сейчас не до истерики. Он здесь. Он в городе. Вот что важно, а поистерить потом можно будет. Когда всё закончится. Интересно только, чем на этот раз всё для неё закончится? Но об этом тоже лучше пока не думать.
– В общем, я приду, – сказал он. – Где-то через полчаса.
Пять минут на сборы, и всё – она уже на улице. До Катюхи не дозвонилась – занято. Хорошо, значит, дома. Главное, чтобы одна. Впрочем, даже если и не одна – не выгонит.
К счастью, троллейбус подошёл сразу же, Инга села. Показала контролёру проездной. Всё. Поехали.
Ехали, как ей показалось, мучительно долго. На каждой остановке испуганно озиралась: вдруг он войдёт в салон? Улыбнётся своими пухлыми губами, закатит глаза и скажет:
– Ах вот ты где!
Раньше это забавляло, а сейчас – не до шуток.
Оказавшись на остановке, Инга поплотнее захлопнула ветровку (зонт благополучно забыла дома), насупилась и зашагала. Маршрут всего-то минут на десять, но успела промокнуть так, что хоть выжимай! До костей продрогла.
Когда Катюха дверь открыла, то даже ахнула, увидев подругу.
– Заходи скорее! – засуетилась она.
Даже ничего спрашивать не стала. Раз пришла на ночь глядя, да ещё под дождем – значит, так оно и надо. Хорошая она, Катюха!
– Извини, – замямлила Инга, – извини!
Ей и правда вдруг стало неловко, что она вот так свалилась на голову подруге. Даже на крохотную долю секунды возникла мысль, что ещё можно вернуться домой, если, конечно, повернётся прямо сейчас, побежит со всех ног по лужам, по тьме, на скаку запрыгнет в последний троллейбус. Эх!.. Но около дома ждет он. От одной мысли о нём Ингу затрясло так, словно в легком пальтишке по лютому морозу пробежалась.
Но Катюха уже вытряхивала её из мокрой одежды прямо в коридоре – ветровка, блузка, джинсы.
Скомандовала:
– В ванну, живо! Сейчас я тебе сухое достану.
Хорошо, что есть Катюха. Понимающая, с собственной жилплощадью. Жила бы с роднёй, Инга вряд ли бы поехала к ней, даже несмотря на… В общем, хорошо, что есть Катюха. Здесь тепло, безопасно. Можно расслабиться.
Но расслабиться никак не удаётся. Инга нырнула в душ, до конца крутанула вентиль горячего крана, а всё равно холодно! Так она и стояла, обхватив плечи руками, рыдала. Страшно. Но мысли, текущие сквозь слезы, были ясными. Может, поступок её и безумный, но сейчас она не готова к встрече с ним.
Конечно, разъярится он не на шутку! Да и мало ли зачем он приехал! Кстати, а зачем он приехал? Знает?..
Знает ли!
Инга чуть не задохнулась от такой мысли. Сердце забилось часто-часто. «Знает, – ответила сама себе. – Иначе зачем вернулся. Не её же проведать?»
Действительно. Инга о нём вот уже два года ничего не слышала. А сейчас у них нет даже общих знакомых, так что и сказать-то некому. Инга методично разорвала все старые связи, чтобы никто не мог ей сказать: «А вот помнишь, ты с Горчаковым встречалась на первом курсе? Ну так вот…» Никаких «ну так вот» ей не нужно! Знали бы они… Никто не знает.
«А вдруг он сюда придёт?» – резанула мысль. «Нет, – тут же возразила сама себе. – Он про Катюху не знает, и говорить ему про неё некому. Не придёт».
Отпустило.
Инга выползла из душа, закутанная в махровое полотенце, переоделась – Катюха любезно приготовила ей футболку, шорты. Прошла на кухню. Не говоря ни слова, достала из холодильника водку.
– Ты чего, подруга? – удивилась Катюха: Инга водку не пила, считала не дамским напитком.
Но сейчас ситуация другая! Инга опрокинула в себя стопку, закашлялась.
– Ты хоть закусывай! – подсказала Катюха, полезла в холодильник. – А то ещё напьёшься, будешь буянить.
– Буду, – согласилась Инга. Опрокинула в себя вторую стопку.
Катюха достала колбаску, огурчики, участливо спросила:
– С родаками поссорилась?
Инга мотнула головой: нет.
– Кризис на личном фронте?
Инга снова мотнула головой: нет.
– Что тогда?
Инга налила третью стопку.
– Ты хоть скажи по-человечески, что случилось! – рассердилась Катюха. – А то сейчас свалишься под стол, а я умирай от любопытства.
Инга сжалась. Но вдруг решилась: «Скажу! Всё скажу! Не могу больше!»
«Нет! – тут же отрезала. – Нельзя. Это слишком опасно, даже сейчас слишком опасно. Всегда будет так…» Вдохнула. Выдохнула. И сказала:
– Человек один вернулся, который не должен был возвращаться. Никогда! Понимаешь?
– Нет, – честно призналась Катюха.
«Тебе не понять, – вдруг со злостью подумала Инга. – Каково это: жить в плену тайны. Самой ужасной, самой отвратительной из тех, которые вообще существуют! Каково это: жить, зная – понимая, осознавая – что ты хоть и невольно, но стал соучастником преступления. Не киношного, настоящего! И про это „невольно“ ты никому никогда не объяснишь. Потому что никто никогда тебе не поверит. Поэтому тайна никогда не должна быть рассказана. Ни сейчас, ни завтра, ни через десять лет, вообще никогда. Никогда!»
Инга всхлипнула, сжалась.
Может, всё-таки сказать? Выплеснуть это из себя? Вырыдать?
Да? Нет?
Нет!!
Инга всхлипнула ещё раз, открыла рот и наврала. С три короба. Про безумную любовь Славки, про его ревность, ещё про что-то. Катька слушала, кивала. То ли верила, то ли не слишком. Впрочем, Ингу сейчас это не заботило.
Она думала лишь о том, как он стоит под дверью, как раз за разом жмёт кнопку звонка, как звонок раздаётся трелью по пустой квартире. А ведь он будет звонить, пока не посинеет! Он такой. Будет думать, что она там, просто не открывает. Про то, что она банально сбежала, догадается не сразу. Насколько не сразу? Как сильно рассердится? Да что уж тут говорить! Он рассвирепеет! И чёрт с ним.
«Завтра, – подумала Инга, – завтра я буду готова».
Завтра…
До…
Глава I. 1996 г.
Инга окончила школу в 1996 году и сразу же без особых проблем поступила в технический университет. Конечно, это не совсем то, что нужно цветущей девушке, но именно там был блат, да и парней столько, что выбирай – не хочу! Что ещё нужно для счастья? Именно так рассуждала её мать, сама Инга не возражала.
Она была тогда весёлой озорной девчушкой. Тоненькая, ладненькая, как молодая берёзка. В меру легкомысленная, в меру застенчивая. Много смеялась, любила погулять, потанцевать. В общем, если не душа компании, то приятное её украшение.
Познакомились они на Дне первокурсника. Славка Горчаков заприметил её сразу, да и она его. Вот попробуй такого не заметить! Высокий, накачанный, длинные волосы. Похож на викинга. Славка подошёл к ней сразу же после окончания дискотеки, предложил проводить – если не до дома, то хотя бы до метро. Сказал при этом:
– Такая красивая девушка нуждается в хорошей охране.
Инга хоть и рассмеялась в ответ, но проводить себя позволила.
Гуляли до поздней ночи! Славка бахвалился, сыпал остротами, охотничьими, рыбацкими байками. Инга смеялась. Действительно, было смешно. Но целовать себя не позволила: мол, я девушка порядочная, ты позвони сперва.
Он позвонил. Они встретились.
Вернулась домой Инга с бьющимся сердцем: влюбилась!
Встречались они теперь каждый день после занятий. Гуляли, в плохую погоду сидели в библиотеке. Иногда – у Инги. Пойти в кино или кафе возможность была только после стипендии.
В общем, отношения развивались на платоническом уровне.
Жилищные условия самого Славки оставляли желать лучшего. Инга как-то напросилась в гости. Больше из любопытства заглянула. Ну, хоть одним глазком глянуть, как её викинг поживает! Впрочем, на сём любопытство и закончилось.
Жил Славка у тётки, сестры матери. Четыре комнаты, планировка – не фонтан, типовая панельная девятиэтажка на Северо-Чемском жилмассиве. Тогда, в 1996 году, это была жопа мира. Помещались все со скрипом, и то только благодаря тому, что старший сын тётки, Родька, на данный момент служил в армии. Но, помимо него, в семье двое младших – Колька и Митька, школьники. Сама тётка – женщина простая, заводская труженица. Муж – такой же.
Всё бы ничего, но когда они пришли, то, как назло, почти вся родня оказалась в наличии. Тётка тут же Ингу за руки схватила, потащила чай пить. Долго, нудно выспрашивала девушку, кто её родители, где она живёт, сколько комнат и так далее. В общем, выскочили молодые пунцовыми, как перезревшие помидоры.
У Инги дома – ситуация чуть получше. Трёхкомнатная квартира в сталинском ломе, Центральный район. Папа, мама – интеллигенция первого поколения. В качестве нагрузки – сестра-школьница. В качестве свободы – персональная комната.
В общем, когда надоедала библиотека, а гулять не можется – шли к Инге. Закрывались в комнате и целовались до умопомрачения. Ехидное хихиканье сестры под дверью заглушали громкостью проигрывателя.
Конечно, знакомства с Ингиными родителями избежать не удалось. Славка им однозначно не понравился.
– Неперспективный, – вынесла свой вердикт мама. – Надеюсь, у тебя с ним ничего серьёзного?
Иного Инга и не ожидала! Родители её – врачи – каждую копейку считают. Естественно, мать мечтает о лучшем для дочерей. А тут – Славка! Молодой ещё, первокурсник. Сам из небольшого города, Саяногорска. Родители – люди простые, рабочие. В общем, связей никаких. Соответственно, перспектив нет. Но категорически возражать не стала. Припомнила Ромео и Джульетту: не всегда имеет смысл молодого парня из дома выгонять, лучше подождать, пока у дочери дурь пройдёт.
* * *Так пролетел год.
Ингу и Славку с удовольствием принимали в разных компаниях. Они вообще оказались на редкость красивой парой. Девчонки Инге завидовали по-чёрному: ишь какого викинга себе отхватила! Парни завидовали Славке по-белому: девушка на провокации не велась и вообще поведением отличалась скромным, но в меру, чтобы нельзя было ярлыки прицепить ни шлюхи, ни синего чулка.
В мае оба скисли: после летней сессии Славка домой едет. Предстоит разлука. Страшно сказать – до сентября!
Весь май Инга каждый божий день клялась, что будет писать, что смотреть будет только на женщин и детей. Славка тоже, в свою очередь, обещал писать исправно, смотреть – на мужчин и детей. А потом не до ежедневных обещаний стало – сессия началась. Хотя они и учились на разных факультетах, но готовились всё равно вместе. Так не скучно. А в день последнего экзамена сильно поссорились.
Встретились в холле. Инга, уставшая донельзя, но счастливая, что отстрелялась, и при этом немного грустная – разлука предстоит. А Славка – довольный, словно мартовский кот.
– Слушай, – сказал он. – Тут дело такое. У меня друг в общаге живёт… – Многозначительно замолчал.
Но Инга не поняла его.
– И что?
– Как – что! – возмутился Славка. – Его соседи уехали уже, а самого до вечера не будет. Вот он мне ключи оставил. Пойдем, а? – даже подмигнул ей.
– А что там делать? – мигом «включила дурочку» Инга.
– Как что? – рассердился Славка. – Мы уже вон сколько времени встречаемся, а я тебя ещё ни разу…
– Чего ни разу? – тут уже Инга рассердилась. – Я девушка порядочная! И абы где и абы как несогласная. И вообще – я устала. Может, просто погуляем? Погода хорошая.
– Погода! – Славка качнулся на каблуках. – В общем, не хочешь – не надо.
И ушёл.
Инга потом полвечера ревела. Всё ждала, что позвонит. Не позвонил. А утром следующего дня Славка уехал, домой, до сентября.
Позвонил через неделю.
– Извини меня, – сказал он. – Неправ был.
– Ну что ты! С жилищными условиями у нас, конечно, не очень, но всё ещё будет.
– Будет, – согласился Славка, – только сейчас хочется…
Помолчали.
– Ты что всё лето делать будешь? – спросил Славка.
– Работать, наверное, – ответила Инга. – В кафе каком-нибудь. А ты?
– Тоже. В охране. Знакомые устроят. Сейчас же отпуска, с людьми напряжёнка – возьмут. Ты там только не влюбись ни в кого без меня, ладно?
– Ладно, – согласилась Инга. – Я тебе сегодня напишу. Хорошо?
– Я тебе тоже сегодня напишу. Пока.
– Пока.
Глава II. 1997 г. Первое полугодие
Инга устроилась до сентября официанткой в летнее кафе в скверике, что неподалёку от дома. В первый же рабочий день увидела, что в одной с ней смене работает парнишка из её университета, тоже новоиспечённый второкурсник с факультета Бизнеса. Инга даже знала, как его зовут, – Витя.