Все мое существо восстало против этого. Дальше, все случилось так быстро, что никто и сориентироваться не успел. Я огляделась в поисках панели. К такой же в нашем отсеке Крэгус прикладывал ладонь, чтобы войти или выйти. Нашла похожую и прижала свою. Ничего не произошло. Тогда схватила за руку, опешившего фиолетового, и приложила к панели его ладонь. О, боги! Открылся проход.
Неслась выпущенной ракетой к светловолосой девушке, на бегу перепрыгивая тела узников. В этот момент насильник поднял голову и я пнула, со всей своей силы я его пнула, угодив прямо в подбородок! Не ожидавшего охранника отбросило в сторону, и все вокруг услышали, как клацнули его зубы. Второй удар пришелся как раз между ног только начавшему подниматься нуберийцу. Он взвыл раненым гамадрилом, и тело в униформе вновь скорчилось на полу, прикрывая ладонями свое стратегическое место. Спасибо дворовым урокам выживания.
В следующий момент заметила, как от желтоволосого ко мне потянулись голубые нити, но достигнув, они не опутывали, а впитывались, не причиняя мне никакого вреда. Охранник понял, что его ментальная сила не действует, и вскочив на ноги, рванулся вперед, замахнулся, но его кулак встретился с внезапно возникшей на пути преградой в виде подоспевшего Крэгуса. Фиолетовый громила с легкостью удерживал руку насильника.
— Нельзя трогать! Ценный лот! — рокотал бас заиса.
— Она вмешалась, пыталась помочь рабам, должна быть наказана! — пел фальцетом нубериец. Видать сильно я его ногой приложила.
— Нельзя трогать! Ценный лот! — как заведенный повторял мой защитник.
На подмогу своему соплеменнику поспешили другие охранники. Я уже собиралась выйти из-за спины Крэгуса и принять с ним вместе неравный бой, но в этот момент мой собственный ошейник вдруг нагрелся, посылая по всему телу волны боли. Казалось, ноет каждая клеточка, рвутся мышцы, крошатся кости. Хрипя, рухнула на колени, а из глаз сами брызнули слезы. Еще один виток таких невыносимых ощущений и я взорвусь.
Отпустило так же резко как началось. Толпа вокруг расступилась, открывая мне огромную фигуру краснокожего мужчины. Черный корабельный костюм еще больше оттенял цвет его кожи, демонических образ довершали витые рога. Он смотрел на меня, а я все так же стояла перед ним на коленях, не в силах подняться и унять дрожь. Унизительно. Несправедливо и унизительно. Хотя о какой справедливости может идти речь в этом морально-убогом мире.
Красный приблизился ко мне и заговорил голосом лжефея.
— Катя, мы с тобой заключили договор, а ты нарушаешь и его и закон, — известил Сантаниил.
— Оооо, — прохрипела я, — наконец-то форма соответствует содержанию. Черт он и в космосе черт.
Илан подошел ко мне и опустился на корточки. Приподняв мой подбородок, долго смотрел в глаза. Не знаю, что он там прочел, но следующая его фраза удивила.
— Не заставляй меня причинять тебе боль. Поверь, мне это также неприятно, как и тебе, — грустно сказал он.
— Пожалел волк кобылу. Да пошел ты, диабола недоделанная! — отшатнулась я от него.
— Я тебя предупредил — не будешь вести себя приемлемо, мне придется прибегнуть к действию ошейника. До аукциона я могу это сделать.
— Знаешь, Сант, — адреналин бушующий во мне уходил, оставляя чувство опустошенности и апатии, — вы здесь такие извращенцы все. Ваши законы, аукционы, рабы — это ужасно. Неправильно. Исковерканные уродливые судьбы. Мне вас так жаль.
— Нас жаль? — завелся вдруг красный, — себя пожалела бы! Ты попадешь в гарем, идиотка! Станешь обычной вещью похотливого мужика, который может и не вспомнит о тебе, взяв твою ценную девственность!
Девственность. В моем мозгу щелкнуло и я вдруг поняла… Поняла, как смогу пусть ненадолго и на немного облегчить жизнь всем этим пленникам. Значит иланы хитрецы? Значит сделки любят? Будет ему сделка!
Гордо вскинув подбородок, собрала все силы и медленно поднялась на ноги. Сантаниил напрягся всем телом, чувствуя мою решимость и гадая, что я задумала.
— Ах девственность моя ценная? — потянула его за униформу на себя, заставляя согнуться чтобы смотреть в глаза, и зло зашипела — так вот, у меня есть ряд условий. И если не выполнишь хоть одно — я найду способ и сама лишу себя этой чертовой девственности!
Мои слова испугали. Лжефей даже цвет сменил с алого на розовый. Бледнеют они так что ли?
— Чего ты хочешь? — просипел он.
— Сделку! — отпечатала я.
— Условия?
— Я веду себя хорошо и не устраиваю сцен до аукциона!
— А я?
— А ты? Ты обеспечиваешь безопасность всем этим людям, по крайней мере до аукциона. Безопасность, Сантаниил, — это значит существование без побоев, без издевательств и без изнасилований! Сейчас их до сыта кормят, позволят привести тело в порядок, выдадут чистую одежду и устроят на ночь отдыхать, разумеется не на полу! Предоставят медицинскую помощь тем, кому это необходимо.
— Но они же рабы!
— Они люди! Пусть не человеческой расы, но люди! Они чувствуют, переживают, страдают! В общем живут, хоть и попали в такие обстоятельства. Ты принимаешь мои условия, Сантаниил?
Он молчал долго. Я даже начала нервничать. Наконец отмер.
— Будь по твоему! Сделка!
— Вечером ты разрешишь Крэгусу привести меня в этот отсек, чтобы проверить выполнение сделки!
— Черные дыры! Разрешу я, разрешу, — простонал лжефей.
Я кивнула и медленно развернувшись пошла к выходу, зная, что Крэг фиолетовой тенью двинулся следом. Уже не увидела полного уважения взгляда красного и потрясенных лиц охранников и рабов.
Выйдя в коридор, попала в объятия своих, ставших родными девчонок, а подошедший наш конвоир тихо сказал:
— Первый раз вижу, чтобы сделку с иланом на своих условиях заключили. Чудеса да и только, клянусь черными дырами проклятого сектора!
Глава 10 Тэхера
Екатерина Мещерская
Я стояла у иллюминатора и смотрела на планету, вокруг которой сейчас вращался корабль в длинной веренице таких же, ожидающих посадки кораблей. Космические аппараты разных, причудливых конструкций перемещались в четыре потока, напоминая движение по весьма оживленной магистрали. Время от времени кто-нибудь отрывался от потока и спешил зайти на посадку. Поверхность мерцала миллиардами огней, мелькавших там внизу за редкими фиолетовыми облаками. Картина ничем не напоминала снимки Земли из космоса, виденные в учебнике. Все-таки наша — красавица! Сравнивая их, невольно представляешь русоволосую девушку Землю, идущую в ярко-синем сарафане по ромашковому полю с перекинутой через плечо толстой косой и в расшитом кокошнике, а рядом с ней сгорбленную старушку Тэхеру в бордово-коричневом рубище с клюкой и спутанными седыми патлами, бредущую по промышленной зоне среди дымящих труб и гремящих цехов.
Нам разрешили посадку, и кораблик плавно скользнул из общего потока к порту. Спустя полчаса, за нами пришел Крэгус, сосредоточенный, хмурый и злой. В руках он держал сверток, в котором оказалось три длинных плаща, с объемными глубокими капюшонами, полностью скрывших наши фигуры и лица. Мы снова шествовали бесконечными коридорами, поднимались, спускались, сворачивали, пока не оказались у малоприметной дверки. Да, видимо в новую жизнь я вхожу отнюдь не с парадного входа. За дверью, на две ладони от поверхности висел в воздухе аппарат, с откинутыми вверх прозрачными дверями, отчего сильно смахивал на застывшую в полете стрекозу. В машине уже сидели неприметный низенький водитель и Сантаниил. Крэгус отправил девушек к транспорту, а меня придержал за локоток.
— Ты это, птаха, не держи на меня зла, что ли, — как то робко пробормотал он, потом замялся, словно не зная с чего начать, вздохнул и решился, — я буду рядом с вами до торгов, потом мой контракт заканчивается. Но возможности поговорить больше не будет. Ты такая непохожая на всех. Ты словно глоток чистого воздуха после вакуума. После твоих историй хочется жить, клянусь черными дырами проклятого сектора. Я все решил, я последую за твоим покупателем, пристроюсь где-то рядом, буду присматривать. Заисы лучшие телохранители. А ты, птаха, ты… хрупкая, как цветок. Ты надежда…
— Ты замечательный, Крэгус. Спасибо тебе за все. — я поднялась на носочки и поцеловала фиолетовую щеку этого в сущности доброго гиганта и мы вышли к авто.
Дорога заняла полчаса. Я крутила головой, рассматривая непривычные формы зданий, мигающие то тут то там голографические рекламы, существ разных рас, спешащих по делам, пешком или в похожих на наш аппаратах. Сантаниил о чем-то тихо разговаривал с водителем. Наконец мы остановились перед огромным зданием, его верхушку скрывали низко плывущие облака. Вход венчали статуи загадочных существ, чем-то напоминающих наших львов с ощеренными пастями.
— Добро пожаловать в центр подготовки к аукциону, — саркастически хмыкнул красный и первым выбрался на тротуар.
— Добро пожаловать в центр подготовки к аукциону, — саркастически хмыкнул красный и первым выбрался на тротуар.
У входа нас встретили по видимому нуберийка с кислотно-желтыми волосами, убранными в затейливую прическу, в ядовито-зеленом платье, натянутом как перчатка на черную блестящую кожу и три зеленокожих карлицы, каждая их которых, просеменив на своих низеньких ножках, встала с одной из нас.
— Мы рады приветствовать вас в самом престижном центре подготовки к аукциону, шенны, — заговорила нуберийка, хорошо поставленным голосом, — я шенна Клё, по всем вопросам можете обращаться через своих помощниц ко мне. Вы наши элитные клиентки, мы постараемся, чтобы шенны ни в чем не нуждались. В наших интересах преподать вас в самом выгодном свете. Чем влиятельнее ваш новый хозяин, тем больше почета нашему заведению. Аукцион завтра вечером, поэтому дел у нас не мало. Сегодня — массаж, бани и строители образов, а завтра — подбор наряда, украшений, прическа. Перед сном будет общий урок правильного поведения на аукционе, а потом раздадут примерные темы бесед, дабы каждая смогла заинтересовать своего хозяина. Располагайтесь в своих покоях, ваши помощницы проводят. Вопросы ко мне есть?
Вопросов не оказалось. Точнее их огромное количество, но вряд ли кто ответит правду. Чем ближе подходило время этого странного аукциона, тем больше я нервничала. Мои подруги, хоть и выросли в этом мире, тоже ощутимо волновались. Ядовитая чернышка Клё махнула ручонкой, подавая знак карлицам, и мы двинулись за ними.
Отведенные мне покои, до которых добирались опять по бесконечным коридорам, а затем на лифте, были выполнены в черно-красной гамме. В середине большого зала на цепях висела в огромная черная кровать, накрытая покрывалом из красного пушистого меха. Вокруг ложа расставлены разных форм и размеров красные и черные пуфы, а по углам стояли огромные зеркала. Противоположная двери стена была прозрачной и открывала завораживающий вид на вечерний город. Из помещения вели еще две два выхода. Карлица открыла один из них.
— Ета одёженная, — пропищала зеленокожая, показывая комнату, очень похожую на большую гардеробную, увешенную огромным количеством одежды всех форм и расцветок, ниже стояла обувь и похоже моего размера.
— Ета помывочная и отхожая — мне показали приличных размеров помещение с круглым бассейном и какими-то кабинками, — сисяс отдыхайт, а чирис часа мая зайдет, в бани идем.
Карлица посеменила к выходу.
— Простите, а как Вас зовут? — спросила я у малышки.
Она замерла так и не дойдя до двери. Потом опомнилась и медленно обернувшись посмотрела на меня печальными карими глазами.
— Как моя звать? — удивилась она, а потом как-то сникла и тихо так сказала, — я зе турео, генетисеских отход.
— Не бывает генетических отходов среди разумных существ, — убежденно и твердо сказала ей я.
— Твая так думайт? — пытливо сверлила она меня глазками.
— Я в этом уверена. Вы ничем не хуже других, а может даже в чем-то и лучше.
— Турео ниско, не как другие, отклонение, генетисеский отход, — продолжала настаивать моя собеседница.
Подошла к малышке, присела на корточки и взяла в свою руку ее пухлую ладошку. Она вздрогнула, но кисть не отдернула.
— Генетический отход — это когда нет совести, доброты, искренности. Генетический отход — это когда вместо души пустота, а вместо сердца кусок льда. А низкий рост это просто анатомическая особенность. Очень часто бывают малыши с огромным горячим сердцем.
Улыбнулась застывшей карлице и погладила ее по руке.
— Я — Катя, — показала на себя, — так меня зовут, это мое имя, а тебя?
— Моя Глая, турео Глая, — отмерла моя помощница и в карих глазах плескалось такое обожание, будто я ей не правду сказала, а как минимум пол вселенной подарила, — мая сяс, быстра осень, вкусно несет! Кайта здет, Глая осень быстра.
Не успела закрыться дверь за моей зеленой помощницей, как в нее влетели три разноцветных вихря, в которых я узнала своих подруг. Они восхищенно рассматривали мою комнату и наперебой щебетали, расхваливая свои.
— Не понимаю, чему вы радуетесь, — сказала я, опускаясь на удобный мягкий пуф.
— Катия, это же «Рождение звезды»! — воскликнула Эриока.
— Да хоть новой вселенной, мне то что за радость?
— Ты не понимаешь! Все кто сюда попал, продаются очень дорого, слишком влиятельным, это престижно, — не унималась ушастая дива.
— Не могу понять, ты действительно глупенькая, или это у тебя имидж такой? Тебя продадут! Неважно сколько за тебя заплатят, важно, что будет потом. Вот предположим, — и я хитро взглянула на заису, — тебе очень нравится Крэгус, его внешность, характер, его спокойствие, то как он на тебя смотрит, а ты очень нравишься ему. А завтра тебя отдадут другому. Например, старому, толстому, но очень влиятельному коротышке, который заплатит за тебя целых две планеты. И все! Ты больше никогда не увидишь симпатичного тебе мужчину! Будешь терпеть отвратительные прикосновения хозяина, у которого кроме тебя будет еще сто, таких же молодок.
Эриока напряглась всем телом. Взгляд ее лихорадочно скользил по комнате. Видимо в этот момент осознание моих слов боролось в ней с укоренившимися, внушенными с детства традициями. И кажется побеждали последние.
— Я буду рада и горда! — воскликнула заиса, но потом потухла и не уверенно добавила, — должна быть рада… должна быть горда… но я не хочу так…
Девчонки молчали, потрясенно прислушиваясь к нашему разговору. А из глаз Эриоки покатились крупные слезы. Следом за ней, начали всхлипывать Муррия и Йумма.
— Отставить слезы! Этак вы мне тут всю спальню затопите. Каждый достоин счастья. Каждый достоин любви. Из любой ситуации есть выход. Мы живы, а значит обязательно что-нибудь придумаем.
В этот момент дверь открылась и, за моей семенящей карлицей, трое нуберийцев вкатили стол, уставленный явствами.
— Глая вкусно несла, — сообщила она мне и покосилась на нуберийцев.
— Свободны, мальчики! — попыталась выгнать непрошенных гостей, но они даже не шелохнулись.
Пришлось подойти и стать настойчивой.
— Извините, меня не предупредили, что служащие в таком престижном месте глухи, — черные посмотрели на меня с негодованием, — но так уж вышло, именно мы с подругами создаем тот почет, которым гордится ваш центр. И если сию же минуту вы не оставите нас, то я буду вынуждена сообщить своему хозяину, а он будет чрезвычайно влиятелен, об отвратительном сервисе вашего заведения и невоспитанности прислуги.
От сравнения с прислугой нуберийцы скривились, но мои слова возымели должный эффект и они молча покинули покои.
— А ЭТО что здесь делает? — отмерла моя разумная Эриока, — это же тур…
Получив локтем в бок от Йуммы и перехватив мой грозный взгляд, она — О, Боги Космоса! — заткнулась и приготовилась внимать.
— Это Глая, моя новая подруга, — представила малышку я как ни в чем не бывало.
— Глая подруска Кайта? — в глазах ее застыли слезы.
— Да, что же за день такой сегодня! Все ревут! — воскликнула я, — давайте лучше пировать. Вон у нас сколько всего вкусного. А на сытый желудок и думается лучше.
Пододвинула к столу самый высокий пуф и предложила малышке на него сесть.
— Глая за стол с сенна? Нелься! — испуганно пищала моя помощница.
— Очень даже можно! У нас подруги всегда сидят за столом вместе! А ты, я, Йумма, Муррия и Эриока подруги. И мы никому не скажем! — вопросительно посмотрела на девочек и те закивали.
— Золтый питье плохой. Выпить и завтра савсема паслусный, делать сто сказут, — лепетала Глая.
Я покосилась на большой графин с желтым напитком.
— Глая может вылить его так, чтобы осталось совсем немного? — и та закивала головой, быстро подхватив жбан исчезла в одной из кабинок ванной.
Вернулась уже с изрядно опустевшей тарой.
— Остальное то хоть есть можно? Или еще сюрпризы ждут?
— Все скусно, мозна! — показала на стол ручкой наша спасительница.
Мы славно отужинали. Еда действительно оказалась выше всех похвал. Особенно восхитили маленькие воздушные пирожные, которые были настолько великолепны, что просто таяли во рту. Дивные фрукты, странного вида канапе, небольшие звездочки политые каким-то лиловым соусом выглядели для меня экзотично, но на вкус оказались умопомрачительны. Больше всех радовалась Глая.
— Это носу носу, а есть нет. Это сенна скусна есть. Туроу нет, — вещала нам уже достаточно раскрепощенная новая подружка.
— Глая, а ваша планета? Где твой дом? Разве там тебе не лучше? — спросила я, но туроу замолчала.
— На их планете нашли новый минерал, очень энергоемкий и представители драконов объявили планету собственностью. Туроу были объявлены генетическим отходом и изгнаны. Бывшее население практически вымерло, а выжившие после переселения жалкие остатки — либо прислуга, либо развлечения.