Присяжные совещались восемь часов и в конце концов огласили приговор: виновен. Хотя Фалатеру грозила смертная казнь, он был приговорен к пожизненному заключению. В 2010 году он являлся узником под номером 148 979 в тюрьме, расположенной к югу от города Тусон, в нескольких километрах от мексиканской границы. Он работал преподавателем и помощником в тюремной библиотеке. Руководство тюрьмы оценивало поведение Фалатера как безукоризненное, а он продолжал настаивать на своей невиновности.
Теперь допустите на минуту, что и Паркс, и Фалатер говорили правду. В законодательной системе, где все зависит от того, осознанно ли человек совершил преступление, подсудимый, находящийся в состоянии сомнамбулизма, может попасть в психиатрическую лечебницу, получить смертный приговор или выйти на свободу. Противоречивость приговоров заинтересовала Дебору Денно, преподавателя права Фордхемского университета в Нью-Йорке (она одна из немногих, получивших степени доктора юриспруденции и криминологии в Пенсильванском университете). Дебора написала несколько серьезных статей с обзором судебных практик, в которых утверждает, что за некоторые виды преступлений предусмотрены слишком жесткие наказания. Судьи Верховного суда четыре раза цитировали ее работы в ходе оглашения вердиктов. Сейчас она пытается понять, могут ли последние открытия в области психологии и социологии пригодиться уголовной системе. В статье, напечатанной в журнале Behavioral Sciences and the Law, она утверждает: в судах превалирует устаревшее отношение к сну, которое необходимо менять.
Весной я отправился в ее офис в Манхэттене. По улицам сновали туристы, разыскивающие Линкольн-центр, в котором давали в тот день «Юг Тихого океана»[29]. Дебора только что вернулась из Токио, где в престижном юридическом вузе прочла лекцию об американском законодательстве, а именно об осознанности действий и уголовной ответственности. Пока мы говорили, она сидела на краешке стула. Всю остальную его часть занимал ее двенадцатилетний песик породы ши-тцу. «Закон одновременно и жесток, и слишком мягок, когда дело касается проблем с сознанием», — сказала Денно.
В основе законодательства лежит идея об однородности: если в одной юрисдикции действие расценивается как преступление, то, вполне вероятно, оно будет считаться незаконным и в другой. Но, как заметил Крамер-Борнеманн, это правило не распространяется на дела, связанные с преступлениями во сне. Денно обнаружила, что одни суды относят сомнамбулизм к умышленным действиям, а значит, подсудимый должен получить наказание за поступок, совершенный во сне. Другие же считают, что люди оказываются в состоянии лунатизма непреднамеренно, и потому отпускают обвиняемых на свободу. Обычно в этих случаях даже не доходит до слушания дела по существу. Есть только два приговора — тюрьма или свобода, и никаких промежуточных вариантов. Также нет официальной статистики относительно того, как часто полицейские сталкиваются со случаями возможного сомнамбулизма. По мнению Денно, отчасти это объясняется тем, что уголовный кодекс не пересматривался с 1950-х годов, когда еще господствовали фрейдистские представления о сознании, а наука о сне находилась в зачаточном состоянии. До сих пор закон делит все поступки на преднамеренные и неумышленные. Японским студентам-юристам Денно сказала: «Именно в этом заключается несправедливость по отношению к подсудимому».
Она считает, что в уголовный кодекс нужно внести третий вариант: полуосознанное. «Наверное, странно слышать такие вещи от меня, ведь я настаиваю на смягчении наказаний, но все же нам необходимо, чтобы система учитывала каждого». Она попыталась объяснить, что имеет в виду, на примере дела Кена Паркса. «Я думаю, его не стоило отпускать. Из-за некоторых особенностей его дела нужно было выбрать третий вариант и каким-то образом включить его в систему уголовного правосудия. Таким людям, как Паркс, надо говорить: “Мы не будем привлекать вас к ответственности, если вы начнете лечение, чтобы такие инциденты больше не повторялись”».
Денно считает, что можно записывать все случаи сомнамбулизма с преступными последствиями. Если человек не предпринимает никаких мер, чтобы контролировать свое состояние (к примеру, не принимает клоназепам, который расслабляет мускулы и помогает пожилым людям при нарушении поведения во сне в фазе быстрого движения глаз), он должен нести наказание за все, что совершил в состоянии лунатизма. Иными словами, в такой модели лунатики воспринимаются как заряженные ружья: тот, кто безответственно относится к своему недугу, признается виновными в преступной халатности. По словам Денно, при такой практике решения по преступлениям во сне перестанут быть столь противоречивы, то есть наконец появится справедливая и общая для всех норма. Также благодаря этому изменению подобные дела «выйдут из тени», и исследователи получат информацию, которой им так не хватает при изучении бессознательных преступлений. «Если вы спросите, сколько лунатиков прошло через систему криминального правосудия, никто не сможет дать вам точный ответ, — сказала Денно. — Суды учитывают эту особенность, только если было совершено убийство. В других случаях подобная информация попросту игнорируется».
Пока не существует системы, отслеживающей, насколько часто лунатики совершают преступления, нам остается только предполагать, что реальное число таких случаев выше, чем думают ученые и юристы. Если вы любите заключать пари, можете поспорить, что лунатик, вошедший в ваш дом, вряд ли сделает что-то опасное, максимум — врежется в стену. Хотя есть микроскопический шанс, что все закончится иначе.
Жизнь Кена Паркса продолжалась своим чередом, и сомнамбулизм больше не приводил его в здание суда. Однако нельзя сказать, что ему было легко. Они с Карен развелись почти сразу после того, как его освободили. С тех пор он избегает общественного внимания (видимо, ему хватило шумихи в СМИ). Мне так и не удалось отыскать его в Торонто. Тем не менее, если верить местной газете, он все еще живет там и у него пятеро детей. В 2006 году он баллотировался в городской школьный совет, но безуспешно. «Сомнамбулизм еще можно простить, это же медицинское расстройство, но вот денежное хищение — это уже серьезно», — так местный житель объяснил репортеру, почему он не проголосует за Паркса.
По итогам голосования Кен Паркс занял последнее место в списке, словно в доказательство того, что за некоторые поступки вину искупить невозможно.
9. Время игры
* * *Представьте себе, что вы оказались в казино Лас-Вегаса. Вы в городе всего несколько дней, успели потратить кучу денег, почти не спали и только что осознали: вы играете в покер вовсе не так хорошо, как думали. Самое время найти какую-нибудь азартную игру, где удача, как подвыпивший бармен, будет на вашей стороне.
Мой совет: найдите кабинет, где делают ставки на спорт. Обычно это темное просторное помещение набито людьми, которые толпятся у маленьких экранов с таким серьезным видом, будто управляют запуском ракеты или планируют нападение на жестокого диктатора. На самом деле они здесь просто выпивают и надеются, что смогут подзаработать на соревнованиях здоровенных атлетов.
Конечно, я их не осуждаю. Спортивные пари популярны, потому что игры и соревнования не зависят от коварной вероятности. К примеру, если в блек-джеке вам сдают десятку, то, скорее всего, в следующий раз десятка не выпадет. А если баскетболист Джеймс Леброн попадает в корзину соперников, нельзя предугадать, что случится потом и уж тем более чем закончится игра. Леброн может внезапно растянуть лодыжку, промахнуться в следующий раз или не получать пасы от игроков своей команды, потому что обидел их в перерыве.
В спорте можно делать ставки на разницу в счете. Таким образом букмекеры пытаются как-то упорядочить хаотичность спортивных игр. Выглядит это так: учитывая всю имеющуюся информацию об игре, они ставят на то, что команда «А» превзойдет команду «Б» на определенное количество очков. Когда вы делаете ставку, то решаете, соглашаться с таким прогнозом или нет. Если вы считаете, что результат команды «А» будет еще выше, и оказываетесь правы, то выигрываете немного денег. Если вы ставите на то, что победит команда «Б», и угадываете, то ваш выигрыш еще больше. Если вам повезет, то следующий матч серии Monday Night Football пройдет между командами Западного и Восточного побережий. Большинство азартных игроков ставят на конкретную команду либо потому что болеют за нее, либо отталкиваясь от результатов последних игр, либо выбирая тех, кто играет на выезде. Но есть гораздо более легкий способ выиграть в пари: просто поставьте на команду Западного побережья.
Казалось бы, к чему эти советы о ставках в книжке, посвященной сну? Все потому, что сон — неотъемлемая часть цикла, который присущ почти всем живым существам, начиная с защитника Национальной футбольной лиги и заканчивая бактерией в душевой лейке. У живых организмов есть внутреннее ощущение распорядка дня. И это неудивительно, учитывая, что долгое время всем заправляло солнце. Растения зависят от солнечной энергии, а животные искали себе убежище в тот интервал времени, который казался им оптимальным для бодрствования. В клетках почти всех живых существ работают свои внутренние часы, известные как суточные биоритмы, которые указывают организму, когда нужно быть активным, а когда — отдыхать.
Казалось бы, к чему эти советы о ставках в книжке, посвященной сну? Все потому, что сон — неотъемлемая часть цикла, который присущ почти всем живым существам, начиная с защитника Национальной футбольной лиги и заканчивая бактерией в душевой лейке. У живых организмов есть внутреннее ощущение распорядка дня. И это неудивительно, учитывая, что долгое время всем заправляло солнце. Растения зависят от солнечной энергии, а животные искали себе убежище в тот интервал времени, который казался им оптимальным для бодрствования. В клетках почти всех живых существ работают свои внутренние часы, известные как суточные биоритмы, которые указывают организму, когда нужно быть активным, а когда — отдыхать.
Первым о существовании биоритмов догадался французский астроном Жан-Жак д’Орту де Меран, живший в XVIII веке. В 1729 году он сделал одно наблюдение, которое его поразило: цветы в его саду днем распускали лепестки, а вечером закрывались в бутон. Де Меран предположил, что это связано с солнечным светом. Чтобы проверить свою теорию, он провел простейший эксперимент: взял охапку цветов и поместил их в винный погреб, где освещение и температура оставались неизменными в течение суток. Астроном начал наблюдать за лепестками. Цветы продолжали распускаться утром и закрываться вечером даже в отсутствие дневного света. Де Меран понял: растения не реагировали на солнечный свет, а предугадывали время его появления. У них было укоренившееся ощущение начала дня, и им вовсе не нужны были подсказки.
У человека гораздо больше общего с растениями де Мерана, чем вы можете предположить. Биоритмы влияют на температуру тела, и в целом уровень его активности зависит от времени суток. Организм продолжает придерживаться дневного расписания даже в винном погребе. Без кофе большинство из нас чувствуют подъем энергии в девять часов утра и остаются бодрыми примерно до двух часов дня, затем многим хочется немного подремать. В шесть часов вечера ощущается новый прилив сил, который длится до десяти. Позже температура тела быстро понижается, и мы становимся сонными, если не выпьем кофе или не примем кофеин в каком-нибудь другом виде. Биологи-эволюционисты в точности не знают, почему у нас такой сбивчивый график. По самой распространенной версии, такой вечерний всплеск энергии нужен был первобытным людям, чтобы развести огонь и найти дорогу домой после изнурительных поисков пищи.
Теперь вернемся к ставкам на футбол. В середине 1990-х годов несколько исследователей сна из Стэнфордского университета решили проверить одну теорию. Исследования показали, что сила, гибкость и скорость реакции возрастают в начале вечера, когда, согласно биоритмам, организм выходит из состояния послеобеденной дремы. Если учесть, что это в какой-то мере отражается на способностях спортсменов, получается, что у человека, находящегося на пике активности, будет незаметное преимущество перед тем, чьи внутренние часы настроены на сон. Для подтверждения этой идеи исследователям нужно было посмотреть, как проходили соревнования людей, находящихся на разных стадиях суточного цикла, причем необходимо было взять примеры состязаний за длительный срок (тогда можно было бы увидеть объективные модели поведения).
Больше всего таким запросам соответствовали матчи Национальной футбольной лиги, которые обычно проходили по понедельникам. Игры начинаются в 20:30 по североамериканскому восточному времени, и неважно, какие команды играют и какая из них приезжает на поле к сопернику. Главное, что это время оптимально для телезрителей и гарантирует высокие рейтинги. Верные фанаты футбола на Восточном побережье будут у экранов до полуночи, а болельщики с Западного побережья смогут сразу после работы включить матч и поужинать перед телевизором.
Расписание матчей серии Monday Night Football представляет одну проблему, связанную с суточными ритмами, которая особенно заметна, когда спортсмены с Западного побережья играют с командой Восточного. Для первых матч начинается, когда их внутренние часы настроены на 17:30, независимо от того, играют ли они в Сиэтле или Майами[30]. А у игроков с Восточного побережья биоритмы настроены со сдвигом на три часа позже. В природе такое несовпадение было бы немыслимо. Но около шестидесяти лет назад появилась возможность перемещаться по часовым поясам с такой скоростью, что наши биоритмы не успевают синхронизироваться с дневным светом. Такое состояние мы называем джетлагом (десинхронией), или синдромом смены часового пояса.
Спортсмены команд Восточного побережья даже не догадываются, что изначально у них и их соперников шансы неравны. Из-за биоритмов уже к концу первой четверти игры у них проходит пик активности. К концу матча их внутренние часы показывают полночь, так что в течение игры их организм потихоньку готовится ко сну: понижается температура тела, замедляется скорость реакции, в крови увеличивается количество мелатонина. А игроки с Западного побережья в это время как раз ощущают прилив энергии.
У любого человека, начиная с профессионального спортсмена и заканчивая обычным отцом семейства, физические и умственные способности ухудшаются по мере того, как он борется с собственным суточным ритмом. Этот феномен имеет колоссальное значение для современной Национальной футбольной лиги. Там, в отличие от многих других видов спорта, для матчей подбираются команды одного уровня, и если по каким-то причинам хотя бы у одного игрока ухудшаются способности, то это отражается на результате всей игры. Более того, команды Восточного побережья практически не могут выйти из этого невыгодного положения. Из-за плотных графиков у них мало времени для адаптации. Команды обычно прибывают в нужное место в ночь накануне игры, кроме того, когда матч проходит на поле игроков Восточного побережья, они редко пытаются перестроиться под тихоокеанское поясное время. Тренеры считают, что спортсменам нужно придерживаться привычного распорядка дня, а не адаптироваться к смене часовых поясов.
Исследователи Стэнфордского университета изучили историю игр Monday Night Football за двадцать пять лет и выявили все случаи, когда Западное побережье играло против Восточного. Затем они сопоставили финальные очки со ставками на разницу в счете, которые делали букмекеры из Вегаса. Результаты были ошеломляющими. Игроки с запада побеждали соперников с востока независимо от места игры. Западные команды в 63 процентах случаев побеждали с разницей в два тачдауна[31]. Восточные команды выигрывали с меньшим отрывом — не больше девяти очков. Если каждый раз ставить на команду Западного побережья, то выигрываешь в 70 процентах случаев. Для азартных игроков из Лас-Вегаса такие матчи — настоящий клад.
Исследователи решили убедиться, что причина побед западных команд не в их превосходстве над соперниками с Восточного побережья. Для этого были изучены все матчи Monday Night Football за прошедшие двадцать пять лет. Они обнаружили, что общая доля побед команд с обоих побережий была примерно одинаковой в тех случаях, когда они не играли друг против друга. Игра на собственном поле тоже не оказывалась преимуществом. Если команда с Атлантического побережья передвигалась внутри своего часового пояса, то выигрывала 45 процентов матчей. Если же она играла в зоне тихоокеанского времени, то количество побед снижалось до 29 процентов.
Позже другие исследования доказали: от биоритмов зависели результаты и в других видах спорта. В конце 1990-х Леонард Касс наблюдал, как женская баскетбольная команда Университета Мэна проиграла матч, хоть и считалась фаворитом соревнования Национальной атлетической ассоциации колледжей. Ради игры спортсменки приехали на Западное побережье. «Они как будто были не в своей тарелке», — заметил он.
Касс — настоящий фанат женского баскетбола, однако за этим матчем он следил не только из спортивного интереса. Как невролог, изучающий суточные ритмы, он решил проверить, насколько часто игры университетских команд в других часовых поясах заканчивались поражением. Просмотрев сведения о мужских национальных соревнованиях по баскетболу за последние несколько лет, он обнаружил, что стоило команде выехать на чужое поле, как она проигрывала. «Смена трех часовых поясов — это губительный фактор», — заключил он. Если игроки приехали соревноваться на противоположное побережье, то, скорее всего, уже в первом раунде потерпят поражение даже от менее сильных соперников. Иными словами, биоритмы важнее физических данных.
Согласно исследованиям, биоритмы и связанные с ними преимущества или недостатки отражаются также на выступлениях фигуристов, гребцов, гольфистов, бейсболистов, пловцов и ныряльщиков. Куда ни посмотри, везде можно найти доказательства того, насколько важны внутренние часы. Одно исследование показало: люди, занимающиеся тяжелой атлетикой, бегом и плаванием, чаще всего ставят мировые рекорды во время второго суточного всплеска энергии. Также на пике активности спортсмены прыгают на четыре процента дальше, чем обычно. Но выступая в период, когда их внутренние часы настроены на сон (послеобеденное время или поздний вечер), атлеты показывают результаты немного хуже обычных, даже если это ухудшение не очень заметно.