Ночью, осторожно выйдя из дома, Филиппов дошел до нужника и оттуда сообщил Родимову время выезда. Из предыдущих докладов генерал уже знал, на чем они поедут и номер транспорта. К этому моменту все посты на дорогах должны были быть сняты.
Когда утром Антон вышел на крыльцо, вся семья Ли уже была на ногах. Сын качал воду, жена, как и все эти дни подряд, громыхала посудой у газовой плиты, сам Ли что-то строгал под навесом.
Раздетый по пояс Фазиль сидел на скамейке, перебирая четки.
Антон посмотрел на восток. Сквозь розовую дымку над горизонтом выплыло похожее на апельсин солнце.
– Как спалось? – бодро спросил он чеченца.
– Нормально, – не поворачивая головы, ответил тот. – Через двадцать минут едем.
– Завтракать будем? – раздался из коридора голос Дрона и шаги. Появившись на крыльце, он потянулся и сладко зевнул. Через его плечо было перекинуто полотенце. – Польешь?
– Пошли, – пожал плечами Антон.
Быстро умывшись и перекусив рисовой кашей с чаем, распрощались с хозяином, поблагодарили хозяйку и уселись в уже заведенный «уазик». Сын Ли открыл ворота, и они выехали на дорогу.
Бензин был плохой. Машину то и дело дергало. Но Фазиль не обращал на это внимания. Ехали молча. Антон сидел впереди, Туман с Дроном сзади.
– Как посты будем проезжать? – не выдержал Дрон.
– Не будем, – пробурчал чеченец. – Сегодня утром поступила команда свернуть ваши поиски. Милиция считает, что вы уже давно покинули этот район и находитесь либо где-то в России, либо уже в Чечне.
– Откуда знаешь? – Антон даже растерялся. Его поразило, что боевик располагал самой свежей информацией.
– Какой тебе разница! – неожиданно зло бросил Фазиль и, опустив со своей стороны стекло, уставился на дорогу.
Ближе к обеду, миновав Червленую и переехав по мосту через Терек, повернули на Грозный.
– Новый команда есть, – когда до столицы Чечни оставалось не больше двадцати километров, неожиданно более миролюбивым тоном заговорил Фазиль. – В городе остановитесь на два-три дня. Там для вас будет небольшой работа. Потом я вас заберу.
– Что за работа? – очнувшись от сна и услышав последнюю фразу, спросил Дрон.
– Ответственный, – лаконично ответил чеченец и первый раз за все время улыбнулся.
Замелькали пригороды Грозного. Сначала вдоль дороги потянулись частные дома. Разрушенных почти не осталось, было много новых, недавно отстроенных, но чем ближе приближались к центру, тем чаще стали бросаться в глаза последствия недавней войны. Однако почти во всех многоэтажных зданиях уже отремонтировали первые этажи. Было диковато смотреть на блестящие стеклопакетами и облицованные гранитной либо мраморной плиткой офисы различных фирм, парикмахерских, кафе, над которыми возвышались руины. Улицы пестрели рекламами. По тротуарам спешили люди. Повсюду гремели краны, сверкала сварка, стучали молотки. Запах цемента заполнил салон машины.
Миновав центр и немного проехав в сторону окраины, Фазиль свернул в тихий переулок, образованный пятиэтажными домами. Стены были в отметинах пуль и осколков, но застекленные окна говорили о том, что в этом районе уже живут люди. Въехав во двор одного из них, он заглушил двигатель.
– Ты выходишь, – он посмотрел на Антона. – Ищешь пятый квартира. Это первый подъезд. Там спросишь Шакура Хучиева. Тебе один женщин скажет, что нет такой. Говори, ты от Фазиль.
Теряясь в догадках, Антон протянул Дрону руку:
– Пушку дай.
Перегнувшись через спинку сиденья и немного повозившись, Дрон вложил ему в ладонь «ПМ».
– А они? – сунув пистолет за пояс и накинув сверху куртку, Антон вопросительно посмотрел на чеченца.
– Они раб будут, – ошарашил его чеченец. – Один старик работать.
– Чего?! – протянул Дрон, наклоняясь вперед.
– Шутка, – чеченец опять улыбнулся. – Недалеко, в один район будут жить. Тебе адрес в этот дом дадут. Скажут, что делать. Иди!
Не прощаясь, Антон вышел из машины.
* * *
Приехавшие с Рыком Егор и Чека, увидев результаты «экскурсии» Клеща в темницу с заложниками, без разговоров спустились в подвал и устроили самое настоящее побоище. Досталось даже девушке. Чека не особо церемонился и, несколько раз ударив ее по лицу, принялся избивать ногами. Рык, видя, что отморозок потерял контроль над собой, был вынужден оттаскивать его от несчастной. Вдоволь наглумившись над безоружными, поднялись наверх, заодно подняв из подвала так и не пришедшего в себя Тихона и громко стонавшего Кнута. Попутно Рык опрокинул бак с водой и пообещал не давать воды бунтарям, пока те не научатся вести себя как положено.
На кровати, лежа на спине, хрипел, пуская кровавые пузыри из того места, где должен быть рот, а сейчас торчали куски развороченной пулей челюсти, Портос. Его глаза заплыли, превратившись в щели, отчего было непонятно, видит он что-либо или нет. Стараясь не смотреть на обезображенное пулей лицо, все сгрудились вокруг стола, за который уселся Клещ. Он уже пришел в себя. Вылив на голову бутылку минеральной воды и утеревшись носовым платком, бандит с задумчивым видом смотрел на сидевшего у стены Кнута. Тихона заботливо уложили на соседнюю с Портосом кровать.
– Да, – протянул наконец Клещ, собираясь с мыслями, и фыркнул: – Столько дел сделали и почти без потерь. А тут… – Он зло сплюнул прямо на пол.
– Бывает, – сокрушенно вздохнул Егор. – Что теперь делать будем?
– Этих, – Клещ показал взглядом на Тихона и Кнута, – в мою машину. Придется везти в больницу.
– Надо придумать, где они так…
– Заплатим, пусть врачи сами думают. Главное, не огнестрел.
– А Портос? – едва слышно спросил Пастух.
Сокрушенно вздохнув, Клещ поднялся и подошел к кровати с раненым:
– Ты меня слышишь?
Портос никак не отреагировал на вопрос.
– Хана ему, – шепнул кто-то.
– Это точно, – согласился Клещ. – Как отойдет, похороните.
– А может… – открыл было рот Егор, но, поймав на себе испепеляющий взгляд главаря, осекся и отвел взгляд в сторону.
– Мы можем только облегчить ему уход из жизни. – Клещ вновь уставился на обезображенное лицо. – Приготовьте дозу. Побольше. Сами понимаете. В общем, не мне вас учить.
Поручив провести своеобразную эвтаназию, он вышел на улицу. Дождавшись, когда Кнута с примотанным к ноге бинтами обломком лыжи вместе с Тихоном погрузят на заднее сиденье джипа, он приказал Пастуху сесть за руль, а сам занял место рядом с ним. Он не собирался отвозить калек в больницу. В этом не было смысла. К тому моменту, когда они встанут на ноги, банда будет уже уничтожена. Кроме этого, не исключен вариант, что от удара головой о бетонный пол у Тихона съедет крыша и он проговорится об их делах.
Лес погрузился в сумерки. Пастух включил фары. Сзади, слегка постанывая при тряске, тяжело сопел Кнут. Через полчаса езды впереди, между деревьями, замелькали огни села, за которым был выезд на шоссе. Клещ давно присмотрел в окрестностях села огромный заброшенный карьер. Талые воды весной и дожди летом образовали в нем никогда не пересыхающее озеро. В сочетании с мусором, который украдкой ссыпали сюда недобросовестные водители мусоровозов и местные жители, получилось довольно удобное для сокрытия трупов место. Зловонная жижа не давала обосноваться и использовать в качестве источника средств к существованию эту свалку ни бомжам, ни охотникам за цветными металлами.
– Остановись, – как можно спокойнее попросил Клещ. – Отлить надо.
– Ч-черт! – простонал сзади Кнут. – Я тоже хочу.
– А кто мешает? – Пастух насмешливо посмотрел на дружка в зеркало заднего вида. – Валяй.
– Нога! – зло выдавил из себя Кнут.
Пастух прижался к обочине и остановился.
Клещ вышел наружу, бросил по сторонам настороженный взгляд и отошел к дереву.
– Слышь, помоги! – обращаясь к Пастуху, взмолился Кнут. – Я же не нарочно! Не доеду!
Пастух, нехотя выбравшись из машины, обошел ее и встал, уперев руки в бока напротив высунувшего из дверей здоровую ногу Кнута:
– Ну, ты чего?
– Подставь плечо.
Едва, с шумом переведя дыхание, Пастух сделал шаг к пострадавшему, как из темноты, проявив незаурядную прыть, выскочил Клещ. Проворно схватив Кнута за щиколотку, он со всей силы рванул его из машины. Не успев даже пикнуть, Кнут вылетел из салона. Гулкий стук затылка о металлический порог и звук шлепнувшегося на землю тела вывели Пастуха из оцепенения:
– Вы… Зачем?!
– А ты что хотел? – Клещ отошел, зловеще сверкнув отраженным светом габаритных огней в глазах. – Нянчиться с ними? Они друг друга угробили, а я их по больницам? Хватай и волоки к карьеру!
Неожиданно Кнут протяжно застонал. Затем, всхлипнув, громко охнул:
– Где я?
В тот же момент окрестности огласил нечеловеческий вой. Клещ не собирался разбираться, что послужило такому огромному выбросу децибел в атмосферу: боль или ужас от того, что несчастный осознал, какую участь ему уготовили кореша. Схватив с обочины кусок отколовшегося асфальта, он поднял его и обрушил на голову Кнута.
– Хватай и волоки! – тяжело дыша, рявкнул он Пастуху.
Без лишних слов тот подчинился.
Дотащив тело до кромки обрыва, Пастух встал. Следом, негромко кряхтя, тяжело ступая, появился Клещ. На плече, словно свернутый в рулон ковер, лежал Тихон. Свалив его на землю, он отряхнул руки:
– Надо придушить, потом привязать что-нибудь потяжелей и столкнуть вниз.
– Они до воды не докатятся, – возразил Пастух, доставая из кармана удавку.
– Тогда проводишь их до конца! – зло выдавил из себя бандит.
Добив раненых, Пастух сходил к машине за фонарем и в течение получаса спрятал трупы.
Все это время Клещ стоял над обрывом, глядя в черноту котлована. Он мог свободно дождаться в машине, когда его подручный доведет дело до конца, однако что-то удерживало его у этой кромки. Казалось, отвратительный запах материализовался и стал маслянистым, но он не уходил, завороженно глядя, как ему казалось, в никуда.
«Шагни, и за этой чертой ад, – рассуждал про себя Клещ. – Кто бы из этих двух клоунов пару часов назад мог подумать, что этот день у них последний! За ним – ничего. А ведь кто его знает, какая уготована судьба мне! Наверняка такая же».
Сокрушенно вздохнув, он развернулся и медленно побрел к машине…
– Куда сейчас?
– Что? – Клещ вздрогнул. Погруженный в свои мысли, он не заметил, как Пастух уселся за руль и даже завел двигатель.
– Едем? – Пастух настороженно смотрел на него.
– Куда? – не понял Клещ и неожиданно очнулся от тягостных мыслей. – Домой. Только ты не вздумай кому брякнуть!
– Может, завтра вы будете требовать молчания от человека, который так же, как и их, меня?.. – Он не договорил. Лишь испытующе посмотрел на шефа.
– Ты не такой лох и на их месте не окажешься, – возразил Клещ.
– Ваш ответ равносилен предположению. – Пастух опустил окно и закурил.
* * *
Джин проснулся от грохота посуды на кухне. Поднявшись, посмотрел на часы. Было семь. Перевел взгляд на диван. Шамана уже не было.
Хмыкнув, он встал, натянул брюки и вышел из комнаты.
Шаман сидел за столом. У газовой плиты суетилась Лизка. В меру накрашенная девушка что-то негромко напевала. Каштановые волосы, перетянутые на затылке резинкой, рассыпались по спине.
– Доброе утро! – Она окинула изучающим взглядом мощный торс Джина и вновь отвернулась к плите.
Ничего не ответив, Джин направился в ванную.
Вчера перевозивший их на стареньком «Опеле» уже немолодой, наполовину лысый мужчина по имени Саша высадил его и Шамана на одной из станций недалеко от Москвы, назвав адрес этой девушки. Добравшись до столицы на электричке, они взяли такси и приехали сюда.
Лизка встретила горцев настороженно. По словам Саши, который отправил их к ней, она уже была предупреждена о гостях. Заодно он на полном серьезе попросил вести себя с девушкой достойно и не обижать ее. Из дома не выходить. Ждать человека от Хакима. Кто это такой и как они узнают, что тот, кто придет, не мент, он не пояснил. Лишь пожал плечами, сославшись на то, что его дело только доставить их в столицу.
Включив воду, Джин достал сотовый и, набрав номер Родимова, продиктовал адрес, где они находятся. Генерал дал понять, что по мере возможности с этого времени постарается контролировать все перемещения своих офицеров.
Приведя себя в порядок, Джин вернулся на кухню. Стол уже был накрыт. Дымились две чашки чая, стояла тарелка с бутербродами с ветчиной и сыром. Едва он опустился на табурет, Лизка выставила перед ним яичницу.
Кивком поблагодарив девушку, он взял вилку.
– Как спалось? – Лиза выключила газ и развернулась к ним лицом, скрестив на груди руки.
– Спасибо, нормально, – с набитым ртом ответил Шаман.
– Вы из Чечни? – осторожно поинтересовалась она.
– А что, – Джин посмотрел в ее карие, немного настороженные глаза, – тебе ничего о нас не сказали?
– Так… – Она взяла пластиковый табурет и, подойдя к окну, поставила его у батареи. Открыла форточку. Усевшись, достала из кармана халата пачку длинных дамских сигарет, закурила. – В общих чертах.
– Странно, – Джин переглянулся с Шаманом, который перестал жевать, следя за разговором. – А не боишься?
– Чего?
– Да мало ли, – уклончиво ответил Джин, беря бутерброд. – Вдруг мы убийцы или маньяки?
– Мне обещали, что с вами проблем не будет. – Она выпустила тонкую струйку дыма, стряхнула пепел в стоящую на подоконнике пепельницу.
– Кто хоть сказал? – спросил Шаман.
– Один мой знакомый. – Она передернула плечами. – Вы его наверняка знаете. Зовут Хаким.
– Впервые слышу. А ты? – Джин вопросительно посмотрел на Шамана.
Тот лишь пожал плечами.
– Чем он занимается?
– Бизнес, – она улыбнулась. – Кем может быть в Москве человек с таким именем?
– При чем тут имя? – удивился Шаман.
– Да так, – она слегка смутилась. – Я, например, не видела, чтобы мужчина с Кавказа работал дворником или учителем.
– Плохо знаешь, – Джин нахмурился. – Да, улицы мести не станет. У нас это женщины делают. А все остальное – пожалуйста.
– Извини, если обидела. – На щеках девушки выступил легкий румянец. Хмурый вид Шамана слегка напугал ее.
– Ты учишься? – Шаман, не сводя с Лизы взгляда, забросил в рот ломтик сыра.
– Нет, – она покачала головой. – В прошлом году закончила экономический факультет. Сейчас работаю в «Империи» бухгалтером.
– Это торговый центр? – уточнил Джин, пытаясь вспомнить его адрес. – На Мясницкой, кажется.
– О! – Она удивленно посмотрела на него. – Хорошо Москву знаешь. Именно так. Он как раз и принадлежит Хакиму. Сейчас у меня отпуск.
– Ты его любовница? – в лоб спросил Шаман.
От такой постановки вопроса Джин поморщился.
Но Лизу ничуть не смутила прямолинейность чеченца:
– Нет, я сестра одного из его компаньонов.
– Он работает с русскими? – удивился Джин.
– А что тут такого? – вопросом на вопрос ответила она и потушила сигарету.
Выпив чай, Джин с Шаманом направились обратно в комнату. Лиза уже убрала постель.
Шаман взял в руки пульт, включил телевизор и плюхнулся на диван. Джин устроился в кресле. Пощелкав кнопками, нашли какой-то боевик.
Джин зевнул:
– Наверное, сегодня все прояснится.
– Хотелось бы, – Шаман вздохнул.
Говорить они о чем-либо опасались. Не исключено, что для изучения их биографий в комнате что-то предусмотрено. Джин оглядел стены, потолок, задержав взгляд на люстре. Потом, не вставая с кресла, заглянул под диван. Поднявшись, подошел к стене, исследовал обратную сторону небольшой картины, внимательно осмотрел книжный шкаф.
Догадавшись, что беспокоит друга, Шаман присел перед журнальным столиком, стоявшим между диваном и креслом, поднял плетеную вазу для фруктов. Ничего. Осторожно подвигал лежавшими на полке предметами. Среди нескольких книжек женских романов и пары журналов стояла коробка с нитками и иголками. Осторожно взяв коробку в руки, он неожиданно медленно вернул ее обратно. Заметив это, Джин выжидающе уставился на него.
Шаман вернулся на свое место и знаками дал понять, чтобы напарник сделал то же самое. Теряясь в догадках, Джин подчинился.
– Хорошо, что нам с Васей встретился Нияз, – заговорил по-чеченски Шаман. – Что бы мы без него делали? Нас обложили, как волков. Едва унесли ноги.
– Да, надо как-то отблагодарить этого человека. – Джин осторожно нагнулся и заглянул в коробку. Между катушек с нитками, под подушечкой для иголок, среди разных пуговиц, каких-то заколок виднелся лежавший на боку цифровой диктофон.
Многозначительно посмотрев на Шамана, Джин уставился в экран телевизора. Фильм закончился. Начался выпуск новостей. С первых же слов диктора он весь превратился в слух.
Как оказалось, расследование по факту нападения на ОМОН топчется на месте. Среди бойцов есть раненые. Несколько человек в критическом состоянии.
Оба чеченца поняли, что эта «деза» запущена специально. После этого сообщили о новых похищениях детей из семей проживающих в Москве чеченцев и найденных в разных частях города и области трупах, предположительно также выходцев с Кавказа. Дающий интервью представитель прокуратуры одного из округов признал, что в данном случае речь не идет о разборках между этническими преступными группировками. Во всех эпизодах в нападениях участвовали лица славянской национальности. Отрабатывается ряд версий, в числе которых и та, что в Москве и ее окрестностях орудует преступная группа националистической направленности. На вопрос о статьях, появившихся в «желтой» прессе по поводу того, что некая банда, состоявшая в основном из бывших военнослужащих, когда-то проходивших службу на Кавказе, решила таким образом выдавить из города чеченцев, прокурорский работник ответил нервным смехом.
В дверь позвонили. Шаман убрал до минимума звук. Из соседней комнаты послышались Лизины шаги в сторону прихожей. Щелкнул замок. Кто-то пришел. Некоторое время из коридора доносились приглушенные мужской и Лизин голоса. Слов разобрать было невозможно, но по интонации и осторожности стало ясно: говорят о них.