Как и следовало ожидать, водитель выскочил из-за руля и, размахивая руками, бросился к «жигуленку». В это время Тихон, пропустив два грузовика, выехал на шоссе и резко затормозил у места аварии. Наружу выскочили трое его бойцов.
– Мужик, помощь нужна?! – Кнут открыл дверь со стороны пассажира, так и не соизволившего выйти наружу, схватил его за шиворот и выдернул на проезжую часть.
Клин тут же ударил ничего не успевшего понять студента по голове обрезком трубы, на который был натянут кусок резинового шланга, и на пару с Кнутом они забросили обмякшее тело чеченца на заднее сиденье «Опеля».
Спорящий с Сапой водитель сначала от изумления открыл рот и развел руками, однако, когда машина с похитителями сорвалась с места, выхватил пистолет. Но было уже поздно. Оставляя дыры на белоснежном корпусе, кроша стекла, пробивая резину на колесах, отчего машина стала стремительно опускаться ниже, Чека принялся разряжать автомат.
С дороги послышался скрип тормозов. Кто-то, ошарашенный этой сценой, не справился с управлением, и послышался сначала удар, затем хруст ломающихся под весом слетевшей с трассы машины деревьев. Кто-то, не желая испытывать судьбу, стал быстро разворачиваться в обратном направлении.
– Сапа, уходи! – как будто тот его мог слышать, выкрикнул Рык.
В это время Сапа двинул кулаком чеченца в лицо. Сделав несколько гигантских шагов назад, тот удержался на ногах и выстрелил в него. Взвыв, Сапа закрутился у открытой дверцы своей машины. Между тем чеченец, пригибаясь, стал уходить в сторону леса.
Чека, как ни старался, попасть в него не мог. Ему попросту не было видно водителя.
Рык бросился к продолжающему стрелять Чекунову.
– Все, бросай, уходим! – не своим голосом заорал он, оказавшись в нескольких метрах позади стрелка. – Хотя – стой! Добей Сапу!
На секунду замешкавшись, Чека все же переместил ствол левее. Короткая очередь, и раненый, неестественно подпрыгнув, растянулся на асфальте. Было отчетливо видно, как его ноги судорожно подергиваются.
– Конец! – бросая автомат, крикнул Чека и, пригибаясь, бросился к стоящей на проселке машине. Спустя минуту они уже мчались через лес, к выезду на параллельную шоссе асфальтированную дорогу.
– Сапу жалко! – нервно отирая руки от грязи, просипел Чека и затравленно посмотрел через зеркало заднего вида в глаза Портоса. – Чего уставился? А как бы ты на моем месте поступил? Если бы его взяли, нас всех бы в три счета накрыли!
– Нормально я на тебя смотрю. – Портос перевел взгляд вперед.
Проселок был узкий. По корпусу машины то и дело стучали ветви росших у обочины деревьев.
– Все нормально, – нарочито бодро объявил Рык. – Сапа сам виноват. Зачем из машины вышел?
Вскоре они уже въезжали на территорию заброшенного пионерского лагеря.
Глава 3
Аслан Тарамов назначил Клещу встречу в Кусковском лесопарке, недалеко от прудов.
– Ты хорошо проявил себя, – бредя по асфальтированной дорожке, похвалил чеченец. – Я не ожидал, что за неделю у нас получится сделать две работы. Причем чисто. Твои люди стараются.
– Одного пришлось сегодня убить, – с безразличием в голосе напомнил Клещ. – Подставился.
– У него есть близкие? – нахмурился Аслан.
– Да, – подтвердил Клещ. – Мать и сестра.
– Кто-нибудь из них знал его друзей, которые работают на тебя?
Клещ остановился. На его лице появилась растерянность.
– Клин! Это дружок Клина! Он и уговорил Сапу заняться «наведением порядка» в Москве. Часто бывал у них дома.
– Теперь тебе необходимо сделать трудный выбор. – Аслан снова пошел вперед, увлекая за собой Клеща. – Либо убить этих женщин, либо Клина.
– Если убрать Клина, то выяснится, что тот был знаком с Рыком, и так по цепочке менты доберутся до меня.
– Вот и хорошо. – Аслан облегченно вздохнул и, прищурившись, посмотрел на желтый диск вечернего солнца. – Ты сам ответил на свой вопрос. Немедленно прикажи разобраться с семьей Сапы. Если еще не поздно…
– Документы у него были чужие, – начал перечислять Клещ моменты, из-за которых милиция и прокуратура еще не могли успеть выйти на родственников Сапы. – Машина вообще левая. Сам Сапа никогда не привлекался, поэтому вряд ли у оперов на него что-то было. Мать – пьяница и не станет бросаться на его поиски. Поэтому не будем особо торопиться, чтобы не наломать дров. Сегодня ночью я отправлю туда Рыка и пару парней. Они устроят все таким образом, что комар носа не подточит.
– Будь осторожен, – предостерег Аслан. – Часто первые успехи притупляют бдительность. По себе знаю, за белой полосой обязательно будет черная. И, как правило, люди спотыкаются на самом пустяковом деле.
Они дошли до озера. Аслан некоторое время задумчиво смотрел перед собой, затем резко повернулся к Клещу:
– Мне нужно пять человек, которые согласны ехать в Чечню.
– Трудный вопрос, – немного подумав, откровенно признался Клещ. – Далеко и опасно.
– Они будут хорошо зарабатывать.
– Я понимаю, – кивнул Клещ, собираясь с мыслями. – Но все наслышаны о рабстве и тому подобном.
– Эти боевики сами будут иметь рабов, – Аслан едва заметно улыбнулся. – В принципе один из моих людей уже нашел представителя оттуда. Он русский, но воюет на стороне моджахедов. Возможно, через него нам удастся решить этот вопрос и твои люди не понадобятся, но все же на всякий случай присмотрись к своим парням. Поговори с Рыком и Тихоном. Считай, что тех, кого ты убедишь поехать туда, я у тебя куплю. Но это должны быть нигде не засвеченные парни.
После разговора с Асланом Клещ позвонил Рыку и предложил поужинать в одном из ресторанов, расположенных в районе, где он жил. За трапезой бандит получил обещанный аванс и задачу расправиться с семьей Сапы.
Уже спустя час бандит с Чекой и Портосом изучали район, где проживала семья убитого утром сотоварища. В расположенной недалеко от дома родных Сапы рюмочной они между делом узнали о часто заглядывающей туда его матери. Это было не хитрым делом. Подливая водки местному завсегдатаю, мужику лет пятидесяти с огромными залысинами, и представившись другом Кольки Сопова, которого никак не может найти, Чека узнал, что женщина частенько появляется в этом заведении. Работает дворником. Дочь – поваром в каком-то кафе. Адрес проживания был известен Клину, и с наступлением темноты Рык, Чека и Клин вошли в подъезд нужного им дома.
– Теть Маша, это я, Сергей Климов, – проговорил Клин через двери на произнесенное осипшим голосом «Кто?».
– Кольки дома нет! – открыв двери и окинув слегка хмельным взглядом гостей, развела руками невысокая, сухонькая женщина со стянутыми на затылке крашенными в приторно-рыжий цвет волосами.
– Скоро придет, – заверил ее Рык, с опаской покосившись на соседние двери площадки, отодвинул в сторону Клина и шагнул через порог. – Мы с ним созвонились. Он у подруги был. Сейчас уже едет. Сказал – у вас подождать.
Говоря это, Рык вынул из внутреннего кармана осеннего пальто бутылку водки.
Взгляд Соповой сделался мягче и даже ласковей.
– Томка! – нарочито громко крикнула она внутрь квартиры. – Накрывай на стол, у нас гости!
В коридоре появилась полная девица с прыщавым лицом и в мятом халате.
– Мам, – капризно протянула она, – мне на работу рано вставать. Разбирайся сама.
Не разуваясь, вся компания прошла на кухню.
Соповы когда-то жили хорошо. Это сразу бросалось в глаза. Просто трехкомнатная квартира улучшенной планировки, которые строили перед самым развалом Союза, была запущена. Розового цвета обои на уровень человеческого роста засалены и местами свисали клочками. Кухонный гарнитур пожелтел, газовая плита была коричневой от потеков жира.
Рассевшись за столом, компания выставила бутылку и выжидающе уставилась на хозяйку.
Догадавшись, что последнее слово за ней, она засуетилась. Достала четыре разных рюмки, поставила перед ними нарезанные соленые огурцы, хлеб и колбасу, при этом не переставая лепетать слова извинения, что сегодня заработалась, поэтому не успела даже ничего приготовить.
Все молча выпили. Рык посмотрел сначала на часы, потом на Клина:
– Чего он так долго?
– Может, с машиной что, – пожал плечами Клин и, достав трубку сотового, набрал собственный номер.
– Сапа, привет! – покосившись на хозяйку, он расплылся в улыбке. – Ну, ты че так долго? Мы у тебя… Да… Как договаривались… Ни фига себе! И что ты предлагаешь? До утра здесь торчать?
– Чего он там? – дождавшись, когда Клин закончит говорить, спросила, часто моргая, тетя Маша.
– Часа через два будет. – Клин обвел всех расстроенным взглядом, остановив его на почти пустой бутылке. – Сломалась машина. Пока, говорит, определю на стоянку, потом своим ходом доберусь, не меньше двух часов пройдет.
– Гони за второй, – Рык толкнул Портоса в бок. – Не сидеть же насухую.
– Я за рулем, – напомнил, поднимаясь из-за стола, Портос.
– Гони за второй, – Рык толкнул Портоса в бок. – Не сидеть же насухую.
– Я за рулем, – напомнил, поднимаясь из-за стола, Портос.
– Мне рано вставать на работу, – как бы невзначай заметил Клин.
– Я что, один, по-вашему, пить буду? – Рык сделал лицо удивленным. – Тетя Маша, вы как?
– У меня отгул завтра, – она делано улыбнулась, оголив ряд потемневших от никотина зубов. – Так что составлю компанию.
– А чего дочка ваша не выходит? – спохватился Рык. – Познакомились бы…
– Томка! – позвала мать. – Иди сюда!
Компания засиделась до глубокой ночи. Женщины не заметили, как среди трех стоявших на столе одинаковых бутылок водки появилась новая – пузатая, с крепким ликером.
– Специально для дам! – разливая сладковатый напиток в стаканы, стоящие напротив матери и дочки, приговаривал Рык.
Уже никто не вспоминал про Сапу. Кухню заполнил густой табачный дым. Женщины стали говорить громче.
Неожиданно тетя Маша, почувствовав неладное, схватилась сначала за живот, потом, соскочив со стула, принялась растирать сухонькими кулачками грудь.
– Ой! Что-то нехорошо мне. – Ее враз посиневшие губы исказила гримаса боли. Шатаясь, она побрела в комнату, налетая на углы.
В отличие от матери, Тома умирала тихо. Съежившись и скрестив на груди руки, она некоторое время сидела, уставившись остекленевшим взглядом в одну точку, потом медленно сползла на пол. Изо рта потекла желтоватая жидкость.
Пятьдесят процентов ликера было заменено обыкновенным этиленгликолем, который быстро сделал свое дело. О смертельной опасности этой жидкости, применяемой в качестве антифриза, Рык узнал еще в армии. Перед каждым переводом техники на режим зимней или летней эксплуатации с солдатами проводились занятия по мерам безопасности, где особую роль отводили работе с этим веществом. Достаточно было одного глотка этой гадости, по вкусу напоминающей лимонад, чтобы отправиться на тот свет.
– Все, сработало! – Рык резко соскочил со стула и натянул на руки перчатки. Его примеру последовали подельники. Достав тряпки, они стали проворно протирать все, за что кто-то мог схватиться. Спустя некоторое время, захлопнув двери, все бесшумно спустились вниз.
* * *
Никто, за исключением командира ОМОНа Бородина, невысокого, с соломенного цвета шевелюрой и боксерским подбородком майора, да водителя автобуса, выделенного для перевозки личного состава на стрельбище, не знал о запланированной инсценировке нападения на отряд в пути его следования.
Занимая места в стареньком «пазике», бойцы лишь удивились, почему на этот раз им дали такую рухлядь. За ночь давно подведенный под списание автобус покрасили. Немного привели в порядок салон и повесили на окна шторы.
Милиционеры имели при себе оружие согласно штату, однако боеприпасы находились в оцинкованных упаковках, которые, в свою очередь, поместили в деревянные ящики и уложили в конце салона.
Место для засады было выбрано Антоном с таким расчетом, чтобы весть о случившемся как можно быстрее разлетелась по округе. Съезд с федеральной трассы Москва – Кисловодск. Несколько десятков метров от шоссе, на дороге, ведущей к учебному центру МВД.
Схема была проста и рассчитана на обывателя. Перед автобусом осуществляется подрыв небольшого заряда. Водитель преднамеренно, делая вид, что напуган, съезжает на обочину и останавливается над второй, более мощной, закладкой. Командир ОМОНа дает команду покинуть транспортное средство. Дорофеев, получив условный сигнал, что все выбрались из салона и в автобусе никого нет, расстреливает его из автомата. Одновременно Шаман подрывает заряд, оказавшийся под днищем. После чего спецназовцы захватывают «подвернувшийся под руку транспорт» и отъезжают на нем в направлении села Развилки, где пересаживаются в свою машину и сразу берут курс на Москву. За рулем «случайной» машины будет находиться внештатный сотрудник ФСБ, на показаниях которого и будет развиваться легенда. Топорно, примитивно, на зато просто и шумно. Времени на более детальные проработки многоходовых комбинаций попросту не было. Подвернулся ОМОН, который, согласно плану, должен был выезжать в поля, вот и использовали этот момент.
Ничто не предвещало беды. Пустяковая операция должна была пройти за четыре минуты. Ночью Филиппов, Шаман и Дрон выехали на место и установили взрывные устройства в заранее оговоренных с водителем местах. Подрыв должен был осуществляться по проводам, поэтому пришлось немного повозиться, прорубая в земле канавку от адских машин к позиции, которую по замыслу с утра занимал Шаман.
Все началось не так с самого начала. Дышавший на ладан автобус сломался, не доехав километр до отворота, где устроились спецназовцы. Связи с командиром ОМОНа не было, но Антону и так хорошо было видно, как водитель, выбравшись из кабины, полез под капот, а часть милиционеров вышли на обочину и закурили.
– Как бы пешком не вздумали пойти, – заволновался Дрон. – Сейчас уболтают своего командира. Тут напрямую, через поле, двадцать минут ходьбы.
– Не каркай! – оборвал его Антон. – Борода и водитель сделают все, чтобы план сработал.
Яркое весеннее солнце стало уже вовсю припекать, когда, наконец, фигурки, одетые в серый камуфляж, начали нырять в двери «пазика». Водитель уселся за руль. Выпустив сгусток сизого дыма, автобус тронулся.
– По местам! – негромко скомандовал Антон.
Дрон нырнул в густой кустарник, разросшийся вдоль обочины. Шаман устремился к своему укрытию, на ходу доставая из кармана обыкновенную батарейку. Антон отошел к шоссе и присел на корточки за стволом огромного дерева.
Надрывно ревя двигателем, дребезжа и поскрипывая, автобус съехал с шоссе и, поднимая пыль уже подсохшей земли, покатил по грунтовке.
Взметнувшиеся в нескольких метрах перед бампером куски земли и хлопок напомнили Антону далекое детство. Какой восторг вызывали у школьников разрывы взрывпакетов на «Зарнице», которую в их школе организовывали шефы из расквартированного в городе полка.
Между тем, как и было оговорено, водитель прижался к обочине и встал над вторым зарядом. Двери открылись. Ничего не успев понять, омоновцы за считаные секунды вылетели из салона.
– Командир! Это что, очередной прикол? – громким, возбужденным голосом спросил кто-то.
В этот момент рвануло под автобусом, да так, что он, подлетев почти на полуметровую высоту, медленно завалился на бок и задымился. По кустам прошуршали вырванные из земли камни. Кто-то взвыл и не своим голосом стал материться.
«Переборщили, – Антон поморщился и мысленно перекрестился. – Не дай бог, кого зацепило или контузило».
Он не сразу расслышал треск автоматных очередей. В дело вступил Дрон.
Выполнив свою миссию, к шоссе, пригибаясь, уже бежал Шаман. Неожиданно Антон увидел, как за ним, словно из-под земли, выросли фигуры двух омоновцев. Оба уже натянули на лица маски. В руках были ножи.
– Шаман! – выскочив из-за дерева, он стал махать руками и показывать большим пальцем себе за спину.
Шаман обернулся и, резко встав, опустился на одно колено. Первый милиционер получил удар между ног и, сложившись, все-таки успел рухнуть на чеченца сверху, подмяв его под себя. Второй, не раздумывая, двинул спецназовцу по лицу ногой.
– Забьют до смерти, черти! – вскрикнул Антон и бросился к Дрону. Увлеченный стрельбой, он не замечал, что происходит в паре десятков метров правее него.
Когда до Василия оставалось совсем ничего, он прекратил стрелять и, приподнявшись на четвереньки, стал быстро отходить в сторону шоссе, а в результате налетел на Антона.
Вырвав из его рук автомат, Антон устремился на выручку Шаману.
Омоновцы уже заметили его. Прикрывшись чеченцем, одновременно приставив к его горлу нож, они быстро отходили обратно за дорогу.
Прорычав от бессилия и злобы что-то нечленораздельное, Антон отыскал взглядом Бороду. Тот, догадавшись, в чем дело, на уровне груди показал открытую ладонь. Это было своего рода гарантией, что капитана не покалечат.
Зло сплюнув, Антон развернулся в сторону дороги.
На ходу передав Дрону автомат, он выскочил на проезжую часть. Здесь творилось что-то невообразимое. Кто-то остановился из обыкновенного любопытства, посчитав, что рядом с дорогой проводятся учения. Кто-то решил, что здесь просто снимают кино. Были и такие, что реально перепугались и, бросив машины, устремились в лес, росший на другой стороне дороги. В результате образовалась пробка, которую по обочине пытался объехать большегрузный «МАН».
– Черт! – шаря по скоплению нескольких десятков машин взглядом, Антон, увлекая за собой Дрона, побежал вдоль дороги.
Не могло быть и речи, чтобы найти здесь злосчастную машину, которая должна была довезти их до Развилок.
Оказавшись в начале пробки, он проскочил мимо стоявшей с включенной аварийной сигнализацией «десятки» и только тут понял первопричину столпотворения. Видимо, при взрыве, напугавшись, водитель нажал на тормоз, и в него въехала грузопассажирская «Газель». Только потом началась неразбериха.