– Ага. Тушкари. Но они больше падальщики.
– И много тут этих зверюг? – спросил Колода. – «Плакуш».
– А я откуда знаю? – Сталкер пожал плечами. – Может, выводок у нее неподалеку, а может, просто приблудилась. Или ты популяцию по всей Зоне спрашиваешь? Тогда извини, мне их считать как-то недосуг было.
– Я ему сейчас точно втащу! – Спортсмен замахнулся.
– Не шуми, – снова одернул его Колода и обратился к Сапсану: – Ты еще не понял, что шутки кончились? Еще раз взбрыкнешь – и Питон на тебя последний патрон изведет, хрен с ним. И мы уйдем. И я даже допускаю, что далеко уйти не сможем. Но тебе будет уже все равно. Как думаешь, быстро тебя эти визгуны в зарослях сберляют, а? Так что не кобенься. Я уже понял, что нам без тебя тяжело будет. И ты это тоже понимаешь, потому и ершишься. Поэтому предлагаю сделку – даешь вводную, и идем дальше. Ровно идем, без трепыханий. А об этом, так сказать, инциденте, дружно забудем.
– Какие у меня гарантии, что…
– Никаких, – Колода осклабился, – кроме моего честного-пречестного слова. Ты не на рынке, парень. Рассказываешь – идем. Молчишь – ловишь маслину и отправляешься к своим тушкарям. Я за базар отвечаю.
– Вводную? – Сапсан усмехнулся. – Можно и вводную. Ты еще в поезде говорил, что знаешь про скачок радиации в две тысячи восьмом году. Правильно знаешь. Ровно столько, сколько положено было знать нормальному человеку, для которого мясорубка – это штука, на которой жена котлеты вертит. А о здешних «мясорубках», делающих котлету из самого человека, тебе, как и всем остальным, знать необязательно. Так наверху решили, когда поняли, что в Зону вернулись лихие девяностые. Но не те девяностые, которыми нас политики так любят стращать, а другие. Понимаешь меня?
– Типа снова Посещение? – спросил Колода. – Но ведь в прошлый раз никаких тварей не было.
– Они появились только пару лет назад, – ответил Сапсан. – Тогда все ждали, что следы Посещения снова исчезнут, как в девяносто пятом. А вышло, как видишь, совсем наоборот. Откуда мутанты взялись, я не знаю. Некоторые считают, что инопланетяне прилетали, другие говорят, что здесь вход в параллельный мир открылся, третьи… Короче, придумывают кто во что горазд. Может, это и не мутанты даже, а нормальные животные, только не для нашего понимания. Я фантазер никудышный, поэтому скажу так – Чернобыльская зона превратилась если не в ад, то в его предбанник точно. Долго рассказывать не буду, потому что всего не перебрать, но мякотка в том, что каждый шаг в Зоне Посещения может стать последним. Этих тварей здесь больше, чем ментов на Крещатике в праздничный день. И не только этих, и не только тварей. Я твоего слова не знаю, поэтому извини, все секреты местной фауны раскрывать не собираюсь. Такой вводной пока достаточно будет, остальное по дороге покажу, если вместе пойдем. А если не вместе, то сам все увидишь. Но уже поздно будет. Ну как? Сойдет?
– А ты борзый. Не в меру борзый, – задумчиво произнес Колода. – Питон, что скажешь?
– Че тут говорить? – Питон красноречиво переложил обрез из одной руки в другую. – Скинуть его, в натуре, этим тварям, и всего делов. С «плакушами»-макушами, и кто тут еще водится, как-нибудь разберемся.
– «Как-нибудь» не канает, – сказал старый зэк. – От «как-нибудь» уже столько честных фраеров сгинуло, что с ними и тайги бы не было – вырубили. А что ж ты раньше-то, в вагоне не сказал? – обратился он к Сапсану.
Тот невесело усмехнулся и в свою очередь спросил:
– А вот сказал бы я, куда бежать собираетесь, – и что? Побежали бы?
Колода прищурил выцветшие серые глаза.
– Я бы к черту в пасть побежал, лишь бы на воле сдохнуть.
– Так вот теперь ты поверь мне на слово, – сталкер подался вперед и пристально посмотрел на старого зэка. – К черту в пасть мы и попали. Но я – не в первый раз. Изображать супергероя не хочу и не буду, но так сложилось, что сейчас вывести вас двоих живыми могу только я. А если не вывести, то хотя бы очень сильно постараться. Гарантия, как и у тебя, только одна – мое слово. Сталкера Сапсана.
Повисла гнетущая пауза. Сапсану показалось, что он видит, с какой скоростью в мыслях Колоды прокручиваются варианты, каждый из которых наверняка просчитывается на несколько шагов вперед. Поверит – не поверит? Эту уголовную акулу на понт не возьмешь. Если только она сама не блефует. А она, похоже, так и поступает. Не дурак, дедуля, ой не дурак. Обязательно вспомнит, чьими мозгами Периметр переходили и как к тушкарям на завтрак чуть было не отправился. Вспомнит и…
– Хорош рассиживаться, – сказал Колода. – Успеем еще отдохнуть. Вон светает уже. Питон, ствол опусти, шмалять не в кого.
Спортсмен зло сплюнул, но подчинился. Сапсан медленно встал.
– Вот схвачу ревматизм, – сказал он, отряхиваясь, – долго вас поминать недобрым словом буду.
– Главное, что железку лишнюю не схватил, – ответил Колода. – А ревматизм тебя сам схватит, когда время придет. Ходу, парняги! От одной зоны сбежали, теперь по другой бегать будем.
Наступал рассвет. Первые лучи холодного осеннего солнца с трудом пробивались сквозь пелену туч, снова появившихся на небе после недолгого ночного прояснения. Туман сменился утренним полумраком, который придал ландшафту серую тоскливую призрачность. С еще не облетевших листьев, тихо шелестящих под порывами холодного ветра, то и дело срывались капли, оставшиеся после недавнего дождя, а между кочками пожухлой травы и покрытыми мхом камнями тускло блестели грязные лужи.
Может ли быть уютно в Зоне? Сапсан, как, пожалуй, любой сталкер, часто задавался этим вопросом, коротая минуты редких передышек от длительных поисков артефактов, скоротечных стычек с мутантами или – тьфу-тьфу-тьфу – затяжных перестрелок с… да с кем угодно. Мало ли конкурентов.
Но сейчас, пытаясь развести костер между тремя небольшими камнями, Сапсан думал не об уюте. Его мысли целиком были заняты поиском выхода из сложившейся ситуации.
Ситуация, надо признать, очень щекотливая, ведь, как говорится, «давши слово»… Хотя иначе было никак. Пристрелили бы, как паршивую лжесобаку, без всяких шуток. Питон хоть и здоровый лось, но разумением, похоже, небогат. Не чета лагерному пенсионеру – этот-то волчара тертый и калач битый. С таким играть – себе дороже.
А если подумать – зачем с этой уголовной парочкой возиться? Дождаться случая и скинуть к лешему таких пассажиров. Все ведь по-честному – вы помогли сбежать из «столыпина», вам помогли пройти сюда. Все, квиты. Адиос, амигос. Пускай с вами Зона разбирается, а у нас, честных сталкеров, свои дела есть. К Скрябе идти надо. И желательно побыстрее. Надо думать, надо думать…
– Черт! – выругался он, в очередной раз без толку чиркая зажигалкой, пытаясь запалить влажный валежник. – Питон, посуше не нашел, что ли?
– Где я тебе сухой возьму, епа? Дождь же всю ночь шел.
– На кой ты вообще этот мусор приволок? Я же сказал – бери ветки, и чтоб мха на них побольше было. Вон же деревья стоят.
– Да они вообще сырые. Умничать он еще будет, – огрызнулся спортсмен.
– Конечно, сырые. Но только снаружи, потому что мох в себе воду задерживает. Под ним кора, она тоже мокрая, но уже не очень сильно. А если ее снять, то получишь практически сухие дрова. Камешком чуть поскоблить, расщепить – и растопка готова. Только успевай подбрасывать.
– Хорош лаяться, братва, – сказал Колода. – Питон, подай-ка сидор, который мы у жмура подняли. Глянем, чем разжились, а заодно, может, и бумага найдется.
– Только потроши аккуратней, – предупредил его Сапсан. – Мало ли что там заваляться может.
– Боишься, что он бомбу волок? Под забор положить? – хохотнул Питон.
– Бомбу не бомбу, а осторожность не повредит. Колода, – обратился сталкер к старому зэку, – лучше давай я сам посмотрю.
– Стремный ты какой-то, Игорек. – Тот недоверчиво покосился на сталкера, но ранец протянул: – На, смотри. Но все, что там есть, выкладывай так, чтоб я видел.
– Угу. – Сапсан уже разглядывал находку.
Почти новый рюкзак темно-зеленого цвета. Ребра жесткие, оба отсека запираются на молнию и, дополнительно, клапаном с кнопкой. Все стандартно, все обычно. Но есть один нюанс. Сапсан взглянул на зэков.
– Коллеги, – сказал он, – как вы полагаете – откуда у бродяги, который не озаботился даже запасом патронов для дешевого обреза, мог оказаться термоустойчивый ранец от модернизированного исследовательского костюма?
– Чего? – удивленно переспросил Питон.
– Дороговата, говорю, вещица, – пояснил сталкер. – Эти ранцы входят в индивидуальные защитные спецкомплекты, которые выдаются сотрудникам закрытых научных лабораторий. В огне не горит, в воде не тонет, и даже не всякая кислота его возьмет. Короче говоря – на барахолке такой рюкзачок не купишь.
– Хм. – Колода озадаченно почесал морщинистую шею и прищурился. – Интересный вопрос. Мы обязательно рассмотрим его на следующем заседании нашего клуба юных интеллектуалов. А сейчас, батенька, потрудитесь явить нам содержимое этой ценной авоськи, ибо розжиг костра неприлично долго задерживается.
– Зря иронизируешь, старче. – Сапсан расстегнул молнию первого отсека, и сразу глазам всех троих представилась мигающая красная лампочка. Упреждая вопросы или, что хуже, панику, он быстро сказал: – Спокойно. Это встроенный контейнер для артефактов. Если горит красным – значит, в нем что-то есть. Но лучше его напоследок посмотрим.
Открыв второй отсек и запустив в него руку, сталкер первым делом вытащил толстый потрепанный блокнот. Беглый осмотр имеющихся в нем записей ничего не дал – от «врачебного» почерка непосвященным проку мало. Вслед за блокнотом на свет появился карманный набор пластиковых карт местности, радиационный дозиметр, полулитровая жестяная фляга, в которой плескалась какая-то жидкость, плитка шоколада, обернутая в фольгу без каких-либо намеков на название, и початая пачка табака. Последняя сразу перекочевала в руки Колоды.
– А покойничек-то, мир его праху, гурманом был, – довольно сказал старый зэк. – Может, там и трубочка найдется?
– Сейчас посмотрим. – Сапсан пошуровал в ранце. – Нету. В кармане, наверное, нес.
– Ну все равно подгон жиганский, – удовлетворенно заключил Колода, разворачивая пачку и принюхиваясь к черно-коричневой смеси. – У меня как раз последняя цигарка осталась.
Опустошив рюкзак, сталкер, как рекомендовалось при осмотре незнакомого хабара, поднес свеженайденный дозиметр к контейнеру и стал скручивать крышку. Дисплей дозиметра не показал никаких отклонений от местной нормы радиации, когда красная лампочка, потеряв контакт с корпусом контейнера, мигнув, потухла.
– Сейчас рванет, – попытался сострить Питон, заглядывая через плечо сталкера.
– Не ляпай под руку, – буркнул Сапсан, снимая крышку. – Готово. Кто там у нас? Оп-па!
Зона рождает множество загадок, сущность которых удается выяснить не сразу и, как правило, только опытным путем. Артефакты – странные по форме и аномальные по происхождению предметы – как раз из таких загадок. И сейчас один из них, излучая яркие сине-фиолетовые всполохи, почти выкатился на ладонь Сапсана. Не успев коснуться светящегося шарика, сталкер сбросил его на землю.
– Чего ж бросаешь красоту такую? – спросил Колода, вместе с Питоном восхищенно разглядывая мерцающую диковинку размером с грецкий орех. – Ишь как переливается. Это что, и есть артефакт?
– Он самый. – Сталкер поднял тонкую веточку и перевернул артефакт на другой бок, чем вызвал новые световые переливы. – Мне подобные экземпляры не попадались, и ни от кого про них не слышал. Поэтому руками трогать не советую – черт его знает, откуда он такой взялся и какие у него свойства. В руку возьмешь, а потом нос отвалится. И еще что-нибудь. Лучше так посмотрим, а потом обратно в контейнер положим. Будет возможность – разберемся.
– Нос и еще что-нибудь обычно от других вещей отваливаются, – ответил Колода. Однако, чуть подавшись назад, согласился: – Хороша Маша, да не наша. А смотреть точно без опаски можно?
– Можно. Он не радиоактивный, я проверил, – ответил Сапсан. – Артефакты, вообще, разные бывают. Одни, например, как источники энергии работают или нуклиды из организма выводят. Некоторые кровь так разбавят, что не остановить потом, а какие-то вообще никак своих свойств не проявляют – эти самые дешевые, их только как красивую побрякушку носить. Самых разных много, но, вообще, их у нас все наперечет знают, хоть и не каждый в руках держали. А такой я впервые вижу.
– Костер-то будет? – нетерпеливо спросил Питон. – Цацка классная, но если от нее никакого кайфа, то давайте уже пожрать замутим.
– Согласен. – Колода взял блокнот и вырвал из него пару листков. – Растопка есть. Запаливай, Игорь.
На этот раз огонь занялся быстро. Небольшой ветер лениво рассеивал белые клубы густого дыма, поднимавшиеся от влажного валежника. Но беспокоиться о серьезной маскировке не было никакой нужды. От Периметра их не видать, а со стороны Зоны здесь и бояться некого – мутанты на окраинах понимают, что возле костров не легкая добыча собирается, поэтому дым за три версты обходят. Другое дело – мародеры. Правда, здесь их быть не должно. Вроде бы.
Подождав, пока пламя разгорится нормально, Сапсан подбросил в костер несколько принесенных Питоном веток. Тем временем Колода развязал мешок, который они тащили от самого «столыпина», и выудил из него двухлитровую пластиковую бутылку с водой, огромную железную кружку и маленький бумажный кулек.
– Чифирить не будем, – сказал он, – а вот чайку дернем. Я заварю, а ты, Питон, хлеба пока отрежь. Он там, в мешке. И канатик тоже.
Спортсмен вытащил не очень аппетитного вида ржаную буханку, зажал ее коленями и, намотав на пальцы концы самодельной бечевки, быстро начал пластать хлеб на аккуратные ломти, пользуясь ею, как пилой. Заметив удивленный взгляд сталкера, Колода сдержанно улыбнулся.
– А ты как думал? На нашей зоне тоже артефакты есть. Ножи в дефиците, вот и приспособился народ. Моток ниток в умелых руках может такие чудеса творить, что на воле и не додумаешься. Сплетешь такой канатик – и хата на связи. Через окно к соседям коня запустил и, к примеру, сигареты загоняешь. А они заваркой поделятся. Заварку, кстати, держи вот. Только кругаль аккуратней поставь, чтоб не опрокинулся.
Через четверть часа все трое сидели у тлеющих углей и, передавая друг другу горячую кружку, по очереди пили обжигающий чай. Вороны, изредка пролетавшие над верхушками оголяющихся деревьев, нехотя каркали, будто возмущаясь странной компанией, оказавшейся в их охотничьих угодьях.
Сапсан давно заметил, что вороньи крики действуют на него удручающе. Они могли испортить настроение даже тогда, когда хабар приятно тянет плечи, а до Периметра с уже отключенным током остаются две-три сотни метров. Каркнет лениво какая-нибудь дура над самой головой, а в голове словно оживает мерзкий червяк и шепчет гнусно – все кончается. И хабар твой, сталкер, кончится, и деньги кончатся. И снова полезешь искать на свой горб новых приключений. Вот только повезет ли вернуться в следующий раз – это вопрос, сталкер. Большой вопрос.
Ладно, лирика потом. А сейчас ближе к делу.
Отправив в рот последний кусок вязкого, напоминающего пластилин хлеба, Сапсан взял найденную в ранце стопку карт и начал ее вдумчиво разбирать. Карты оказались не шибко подробные, но определить место входа удалось довольно быстро. Граница с Белоруссией прямо на север, но идти напрямки – значит идти через Припять. А вот туда-то как раз совсем и не тянет. Вообще, если по совести, то с такими напарничками под боком и одним патроном в стволе надо просто идти к ближайшему КПП и уповать, что караул на подходе не пристрелит. Но где мы, а где совесть.
Значит, будем думать. Впрочем, думать тут нечего. Умный гору обойдет. Если еще немного углубиться, а потом уйти направо, то можно эдаким макаром прочесать до самого упора, сиречь – до Скрябы. На окраине риск закончить свой жизненный путь в лапах какой-нибудь зверюги практически нулевой. К тому же здесь и аномалий серьезных обычно не бывает. А по дороге можно какой-нибудь мелочи артефактной набрать и к Скрябе заявиться уже с хабаром. Так что расклад вроде бы неплохой. Неплохой.
Уложив карты обратно в ранец, Сапсан встал и, невзирая на протестующие возгласы зэков, решительно стал затаптывать умирающий костер. Посидели, подзаправились, надо и честь знать. Тут вам не курорт. Пора бы напомнить этой уголовной парочке, куда они попали.
– Значит, так, граждане бандиты. Рассвело окончательно, поэтому хорош рассиживаться и пора топать. Судя по картам, нам на север, а это вон туда, – сталкер махнул рукой, указывая направление. – Пройдем еще с километр и заберем вправо, чтобы не встретить все те радости, которые вовсе не радости. По моим прикидкам, дня через два-три будем на границе. Вопросы есть?
– Есть один, – сказал Питон, с деланой задумчивостью разглядывая обрез, который держал в руках. – А ты че, в натуре, раскомандовался? Думаешь, если жути нагнал – то и начальника включить можно? Давай, слышь, обороты сбавь.
– А Питоша прав. – Колода, затоптав окурок, встал. – Игорек, тут лохов нет, разводить некого. С такой твариной, которая на горке осталась, мы, сам понимаешь, и вдвоем, если что, управимся. Я поначалу-то решил, что без тебя сложно будет. Но сейчас других страстей что-то не вижу. И есть ли они, кроме артефакта этого красивого? Может, на горке и закончились? Так что давай без гонора, чтоб все ровно было. Лады?
Сапсан расплылся в циничной ухмылке. Без гонора? Конечно, о чем речь, господа. Хотите в демократию поиграть? Посмотрим, после какой по счету оторванной или отъеденной конечности вы поймете, что здешняя жизнь не предусматривает равноправия. Что проводник – это царь, бог и воинский начальник, а все остальные должны молчать, кивать и слушаться. Хотите? Давайте поиграем.