— Ура, друзья, мы спасены!
— Ушли? — вне себя от радости крикнул Гарри.
— Все до единой! Проход совершенно свободен!
— Ты внимательно осмотрел его?
— Разумеется! Я прошел до самого выхода на поверхность. Собирайте-ка скорей ваши пожитки да плывите сюда! Не будем терять попусту время! Не забудьте только захватить с собой лассо. В данный момент оно для нас ценнее всего остального.
Первым спустился в воду Красное Облако с Миннегагой на плечах, за ним последовали оба молодых траппера, забравшие с собой оружие, порох и все остальное имущество. Свет лампочки служил им маяком, и через несколько минут они выбирались уже на противоположный берег, где их ожидал Джон.
— Ну, двигаемся в путь! — сказал агент, когда пловцы несколько осмотрелись и привели себя в порядок. — Советую вам быть в высшей степени осторожными. Правда, я не видел ни одной гремучей змеи, но это не исключает возможности случайной встречи с какой-нибудь гадиной этой породы. Поэтому будет хорошо, если у вас окажутся наготове ножи.
Лампа уже начинала мигать и потрескивать — ясный знак, что масло приходило к концу. Опасаясь остаться в полной темноте, маленький отряд быстро, чуть не бегом двинулся вслед за агентом, не забывая всматриваться в каждое углубление и каждый камень, попадавшийся на пути.
Десять минут спустя путешественники оказались под открытым небом.
Было раннее утро, солнце еще не показывалось на горизонте, но розовая полоска зари уже охватила край неба и с каждым мгновением алела все больше и больше, словно наливаясь стремящейся прорваться и брызнуть вниз огненно-красной кровью.
— Стойте! — крикнул вдруг Джон, едва только подземный коридор остался позади. — Беда, если кто-нибудь из вас вздумает отклониться от пути, которым пойду я! Здесь в двух шагах ужасная пропасть, и одного неверного движения достаточно, чтобы сорваться в бездну.
— Предупреждение очень даже не лишнее! — отозвался Гарри. — А где мы сейчас находимся, хотел бы я знать?
— На узком карнизе, который тянется вправо и ведет на гору, господствующую над каменноугольными копями. Правда, этот путь не отличается большими удобствами для пешего хождения, но за неимением другой дороги придется довольствоваться тем, что есть.
— А где же змеи? — полюбопытствовал Джордж. — Куда они могли скрыться?
— Об этом, признаться, думал и я! — ответил агент. — Ах, вон они, смотрите! Видите, как они скользят по склону горы в глубь каньона? Очевидно, они приползли в пещеру именно отсюда и теперь разлив Мертвого моря выгнал их обратно в их норы.
— Их там, пожалуй, наберется не одна сотня! — воскликнул Джордж, содрогаясь всем телом. — Вот была бы история, если б они заблаговременно не убрались из галереи.
— А меня беспокоит участь, постигшая наших лошадей! — отозвался второй траппер. — Было бы хорошо, если бы мы могли их разыскать. Впрочем, проклятые индейцы, надо полагать, или завладели ими, или загнали их к черту на рога…
Оглянувшись вокруг, Джон Мэксим отозвался:
— Чтобы отыскать наших лошадей, нам понадобилось бы вернуться через скалы кругом, опять к входу в шахту, с риском наткнуться на индейцев, чего я не желал бы. Но лошадей действительно жаль. Будем надеяться, что разразившийся ураган испугал наших верных коней и заставил их бежать от индейцев.
Остановившись на некоторое время, беглецы постарались, насколько это было возможно, очиститься от покрывавшего их налета угольной пыли, затем оделись и, прежде чем вновь пуститься в путь, старательно перезарядили свои ружья, чтобы быть готовыми на случай встречи с врагами. Затем, соблюдая крайнюю осторожность, пробираясь с камня на камень, переползая через трещины и расселины, они стали продвигаться дальше. Через некоторое время предводительствовавший отрядом Джон Мэксим остановился и махнул рукой товарищам.
— Тише! Ради Бога, тише! — произнес он.
— Что с тобой, Джон? — осведомился траппер Гарри. — Ты стал удивительно пугливым!
— Ему всюду мерещатся, должно быть, гремучие змеи! — не без иронии отозвался Джордж.
Не обращая на них внимания, янки повернулся к лжегамбусино:
— Вы слышали, золотоискатель? Не кажется ли вам, что здесь близко бродит Старый Эфраим?
— Не знаю, что вы этим хотите сказать, — отозвался явно взволнованный индеец, — но если я не ошибаюсь, то действительно здесь поблизости находится гризли.
— Серый медведь! — побледнев, воскликнули в один голос трапперы.
— Да, серый медведь, — подтвердил индеец, — и если он нападет на нас сейчас, когда мы ползем над бездной по этой тропке, то легко сбросит в пропасть всех нас.
— Стойте здесь! — скомандовал Джон Мэксим. — Впрочем, нет, ищите, нет ли какой-нибудь выбоины, где можно укрыться. Здесь много пещер, и, может быть, нам удастся переждать, пока гризли уберется.
— А куда идешь ты? — придержал за рукав Джона Мэксима младший из трапперов, видя, что, держа ружье наготове, агент собирается продолжать путь.
— Разреши мне делать то, что я считаю нужным! — отозвался хладнокровно янки. — Необходимо произвести разведку, и мне кажется, что эта обязанность лежит на мне. Держите ружья наготове. Может быть, мне понадобится ваша помощь. За меня не бойтесь: у меня быстрые ноги, я всегда сумею улизнуть от чудовища.
Оставив товарищей, смелый разведчик сделал несколько шагов вперед, продвигаясь совершенно беззвучно и зорко оглядывая окрестности своими стальными глазами. Еще миг — и, заметно побледнев, он замер на месте: всего в десяти-пятнадцати метрах от того места, где он находился в данный момент, пробирался по тропинке над бездной, тяжело дыша и рыча, огромный серый медведь, великолепный экземпляр «хозяина Скалистых гор» — гризли.
Животное, может быть, возвращалось в свое логово и не могло миновать людей. Встреча с ним и борьба не на жизнь, а на смерть была неизбежна.
СТАРЫЙ ЭФРАИМ
Северная Америка является родиной нескольких видов медведей: на крайнем севере, в области льдов, в лабиринте совершенно неисследованных островов, тянущихся от Гренландии, водятся гиганты полярных морей — белые медведи. В Канаде встречается соперник сибирского и европейского медведя — рыжий мишка, затем южнее встречается медведь с почти черной окраской шерсти, и, наконец, в прериях и в области Скалистых гор — там царство знаменитого Старого Эфраима, или серого медведя, называемого индейцами гризли.
Вопреки своей репутации большинство медведей Северной Америки являются, по существу, довольно безобидными животными. Живя в дремучих лесах, изобилующих плодами и фруктами, медведи эти по большей части оказываются заведомыми вегетарианцами если не по убеждениям, то по необходимости, ибо гораздо легче для медведя отыскать соты дикого меда, ограбить пчел, обобрать кусты с ягодами, набрать орехов, чем изловить оленя или мустанга.
На человека они нападают сравнительно редко, и то лишь исключительно если считают, что от странных существ на двух ногах исходит опасность.
Полную противоположность своим малоповоротливым и, в общем-то, мирным собратьям представляет Старый Эфраим, «хозяин Скалистых гор». Этот огромный медведь отличается неукротимостью. Он свиреп, бесстрашен, злобен, он не ждет, чтобы на него напали, всегда нападает на других сам, в том числе и на человека, к которому, кажется, питает неукротимую ненависть. При этом он не разбирается, сколько противников перед ним, вооружены они или беззащитны, сидят ли на конях или идут пешком. И по росту, и по размерам, и, наконец, по силе гризли не может идти в сравнение с европейскими медведями: он достигает иногда двух метров двадцати сантиметров в длину и до полтонны весу. У гризли темная, часто переходящая в серый оттенок густая шерсть, лоб широкий, хвост и уши короткие, глаза маленькие. Что обращает на себя особое внимание — это когти Старого Эфраима.
Действительно, он обладает поистине ужасными когтями, которые кажутся сделанными из закаленной стали. У иных экземпляров когти достигают чудовищной длины — до двенадцати и даже пятнадцати сантиметров.
Недаром индейские охотники так гордятся, если им удастся, убив в поединке Старого Эфраима, овладеть его когтями и сделать из них оригинальное ожерелье, носимое краснокожими воинами на груди, или украшение для мокасин.
Гризли — очень искусный рыболов, во всяком случае, более ловкий, чем зверолов: часто можно видеть, плывя по какому-нибудь североамериканскому потоку, как Старый Эфраим, заняв удобное местечко на отмели или свесившись над обрывом, с большим успехом занимается охотой на обитателей подводного царства.
Но если рыболовство не дает удовлетворительных результатов, а голод терзает медведя, то гризли отправляется в глубь страны, бродит у людских поселков, иногда устраивая настоящую охоту на людей. И беда человеку, на которого нападет серый медведь: одним ударом страшной лапы он может перебить хребет самого сильного быка, может своротить голову; одними когтями он может разорвать грудь или живот любого противника. А его зубы, мелкие, ровные, неимоверно острые, так сильны, что, кажется, способны перегрызть ружейный ствол.
Но если рыболовство не дает удовлетворительных результатов, а голод терзает медведя, то гризли отправляется в глубь страны, бродит у людских поселков, иногда устраивая настоящую охоту на людей. И беда человеку, на которого нападет серый медведь: одним ударом страшной лапы он может перебить хребет самого сильного быка, может своротить голову; одними когтями он может разорвать грудь или живот любого противника. А его зубы, мелкие, ровные, неимоверно острые, так сильны, что, кажется, способны перегрызть ружейный ствол.
Вот с таким-то чудовищем и предстояло иметь дело нашим знакомцам, лишь только они с величайшими трудностями вышли из недр земли и начали пробираться по карнизу над бездной.
К своему счастью, Джон Мэксим заметил Старого Эфраима раньше, чем животное могло увидеть его среди камней, и мог вовремя ретироваться к товарищам, что и не замедлил сделать: как ни был храбр агент, он не мог полагаться только на свои силы в борьбе с гризли.
— Он сейчас придет сюда! — сказал прерывающимся голосом янки, вернувшись к остальным беглецам. — Серый медведь огромных размеров.
— Идите сюда! — окликнула разговаривавших Миннегага. — Я нашла углубление в скале, где, кажется, мы все сможем укрыться.
Действительно, девочке посчастливилось открыть нечто напоминавшее небольшую пещеру, уходившую в глубь базальтовой скалы в двух или трех метрах от тропинки.
Быстро карабкаясь по камням, стараясь производить как можно меньше шума, все пятеро беглецов оказались у входа в пещеру, скрытую от взоров выросшими здесь и там молодыми деревцами.
Пещера или, скорее, трещина в скале, оказалась настолько обширной, что беглецы поместились в ней без затруднений.
— Ложитесь на землю! — скомандовал Джон Мэксим. — Может быть, нам удастся укрыться и гризли пройдет мимо, не обратив на нас внимания. Ведь эти звери удивительно живучи: медведь с десятком пуль в теле бежит как ни в чем не бывало. Чем больше ран на нем, тем он свирепее! Лучше избежать схватки с ним, если это только возможно!
Девочку, менее других способную к бою, усадили в самой глубине пещеры. Мужчины распростерлись на земле, укрываясь за камнями и выставив вперед дула винтовок, чтобы в случае необходимости иметь возможность встретить гризли целым залпом.
Томительно медленно тянулось время в ожидании появления медведя: может быть, гризли задерживался на пути, сбивая орехи на десерт. Время от времени ясно слышно было, как срывались, катились с гулом и падали в пропасть камни, потревоженные пятой Старого Эфраима, иногда слышалось и рычание медведя. Но вот наконец стали слышны и другие звуки: словно огромный испорченный мех вбирает и выпускает с хрипом воздух. Это сопел медведь, уже пробиравшийся в непосредственной близости от убежища.
— Не шевелитесь! — прошептал повелительно янки, предостерегая товарищей движением руки.
В самом деле, уже можно было разглядеть гризли. Медведь шел медленно, лениво, грузно, довольно часто приостанавливался, оборачивался в сторону пропасти. Должно быть, он искал кусты можжевельника, свое лакомое блюдо.
— Кажется, пройдет мимо! — чуть слышно прошептал агент, вздыхая облегченно, когда медведь поравнялся с входом в пещеру, потом продвинулся дальше на несколько шагов.
Но именно в это мгновение гигант Скалистых гор остановился. Судя по его усиливавшемуся рычанию, по его тяжелому сопению и, наконец, по его движениям, он был чем-то обеспокоен и раздражен.
— Проклятье! Он, кажется, почуял нас! — пробормотал, нервно сжимая приклад винтовки, агент.
Простояв с полминуты на одном месте и напряженно нюхая воздух, медведь вдруг ощетинился и грозно зарычал, словно вызывая невидимых врагов на бой, с непостижимой быстротой повернулся и стал двигаться к убежищу людей.
— Мы обнаружены. Готовьтесь стрелять! — предупредил товарищей Джон Мэксим.
Вход в пещеру был почти на два метра выше уровня тропинки, и, когда гризли бросился в атаку, ему пришлось подняться на дыбы. Его огромная голова с разинутой пастью и яростно сверкавшими красноватыми глазами показалась у входа в пещеру. Его зловонное дыхание пахнуло прямо в лицо Джона Максима.
Грянул выстрел — карабин агента послал заряд прямо в пасть чудовища. Толчок был так силен, а нанесенная выстрелом рана так ужасна, что медведь, словно пораженный молнией, грузно упал на тропинку. Благодаря этому ему удалось благополучно избежать трех других пуль, из ружей трапперов и индейца, выстреливших секундою позже агента.
— Отделались? — дрожащим голосом осведомился Гарри, вновь заряжая свое ружье.
— Куда ты торопишься? — ответил Джон Мэксим не без досады. — Что ты, ребенок, что ли? Кто слышал, чтобы когда-нибудь удалось уложить такого гиганта одной пулей? Разумеется, если бы пуля попала ему в мозг, то мы были бы освобождены от него раз и навсегда. Но трудно рассчитывать на это. Скорее всего, разворочены челюсти, выбит десяток зубов, раздроблено нђбо, но гризли выдерживает и не такие раны. Пожалуй, он теперь еще опаснее для нас, ибо нет животного более мстительного, чем раненый медведь!
— Но куда же он девался? — вытянул шею индеец. — Кажется, убежал!
— Не советую выглядывать! — отозвался Джон Мэксим. — Не такое это животное, чтобы, съев пулю, покинуть место сражения.
В это мгновение вновь раздался яростный рев медведя. Но животное, наученное первой неудачной попыткой напасть на неожиданных врагов, не показывалось. По всей вероятности, как пояснил Джон Мэксим своим товарищам, гризли притаился в каком-нибудь углу, поджидая, когда люди покинут свое убежище, чтобы напасть на них при более удобных для него условиях.
Поглядывая в сторону зиявшей чуть ли не у самых ног пропасти, агент пробормотал раздраженно:
— Этот проклятый каньон действует мне на нервы. Кажется, так и тянет в бездну! Боюсь, кому-нибудь из нас придется полететь туда, вниз…
Прошло еще несколько минут. Иногда, когда люди слишком громко разговаривали или шевелились, медведь отзывался откуда-то яростным рычанием, но все же не показывался на сцене.
Нетерпеливый Гарри заволновался.
— Черт бы побрал этого лохматого дьявола! — сказал он. — Что ж, не сидеть же нам тут из-за медведя до второго пришествия? Меня начинает мучить голод.
— Я тоже голоден, Гарри! — отозвался агент хладнокровно. — Но что же делать. Самое лучшее, стяни потуже пояс — вот и все, что мы можем сделать в настоящем положении.
— Говорят, — вмешался Джордж, — мясо гризли удивительно вкусная штука!
— А медведи говорят, — отозвался агент, — что мясо человека, особенно молодых и глупых трапперов, самое вкусное в мире. Лучше даже мяса молодых бычков бизона!
Трапперы сконфуженно смолкли. Потом Гарри заговорил, но уже не таким уверенным тоном:
— Да что же это? Стоило выбраться из пещеры, как мы снова попали в положение осажденных?
— Во всяком случае, — поддержал его Джордж, — мы сейчас в лучшем положении. Разве у нас нет ружей и ножей? Мы не беззащитны.
— Так-то это так, да уж больно опасный противник Старый Эфраим.
— А все-таки, Джон, мы с братом Гарри не можем долго выдержать этого сидения. Если медведь не хочет уходить, а будет сидеть и сторожить нас, надо же что-нибудь предпринять. Я подразумеваю под этим — надо проложить себе дорогу.
> — Ладно! — ответил янки, осматривая свое ружье. — Можно, конечно, попробовать. А вы, гамбусино? Будете сидеть здесь, что ли, сторожа ваше ненаглядное индейское сокровище?
Лицо Красного Облака потемнело, глаза заблестели.
— Я не женщина! — сказал индеец гордо. — У меня есть ружье и нож, и если идете вы, то я не отстану.
— Ну так идем же! — скомандовал агент и стал осторожно спускаться, оглядываясь вокруг, чтобы не подвергнуться неожиданному нападению медведя.
Медведь держался где-то поблизости, укрываясь за камнями, но охотникам удалось спуститься на тропинку без помех.
— Старайтесь спрыгивать не производя ни малейшего шума! — сказал Джон Максим, обращаясь к следовавшим за ним трапперам. — Цельтесь вернее, — может быть, нам сразу удастся уложить его. Если же нет, то поторопитесь опять спрятаться в пещеру, там будет легче защищаться.
И янки, удерживаясь за пучки трав и стволы деревьев, почти беззвучно скользнул вниз. Едва его товарищи успели последовать его примеру, как раздался яростный рев медведя.
— Берегись! — крикнул Джон Мэксим. — Он идет!
В самом деле, в нескольких шагах от четырех охотников показалась гигантская туша медведя, который поднялся на дыбы и шел к пещере, сверкая глазами и оглашая воздух злобным рычанием; Кажется, его нижняя челюсть была перебита. Во всяком случае, пасть была окровавлена и кровь обагряла всю его широкую грудь.
Все четверо охотников невольно содрогнулись, видя это чудовище: они привыкли к опасностям, но гризли внушал им страх.
Первым опомнился Джон Мэксим и, моментально вскинув ружье, выстрелил. Его пуля ударила медведя в правое плечо, и из раны фонтаном брызнула кровь. На этот раз не промахнулись и остальные, их пули нанесли три ужасные раны медведю в грудь. Это задержало медведя, который закружился вокруг самого себя. Пользуясь минутной остановкой зверя, охотники кинулись назад, на бегу перезаряжая ружья. Едва медведь приподнялся, как новые четыре пули поразили его, однако лишь только охотники успели вновь зарядить ружья, как медведь, не обращая внимания на свои раны, ринулся на них. Один агент не был застигнут врасплох: выстрелив еще раз почти в упор, он отбросил уже ненужное ружье и выхватил свой ужасный нож. Миннегага, все это время следившая за перипетиями боя, повиснув на ветвях деревьев, почему-то привлекла к себе особое внимание медведя, и чудовище, минуя янки, кинулось к девочке. Трапперы, выстрелив по медведю, запрятались в глубь ниши. Девочка казалась словно парализованной, и ее гибель была бы неизбежна, если бы Красное Облако не бросился на ее защиту. Вооруженный ножом индеец сцепился с медведем, нанося ему удар за ударом с поразительной быстротой и силой.