— Нумминорих, Луукфи, попробуйте взять на себя хотя бы по четыре визита, ладно? — спросил Джуффин, когда за недовольным Мелифаро закрылась дверь. — Все адреса на дальней окраине Нового Города, по дороге к Речному порту. Там в основном работают начинающие Мастера Совершенных Снов: помещения дешевые, клиенты неприхотливые… Вряд ли у них можно получить ценную информацию, но проверить-то надо. Вам обоим это в новинку, конечно, — ну, заодно и развлечетесь. А мне — серьезная помощь.
Эти двое обрадовались, как дети, которых позвали кататься на карусели. Позволили сэру Кофе творить с ними все, что заблагорассудится. В результате несколько минут спустя мы оказались в обществе прехорошенькой юной дылды, в которую превратился наш изящный хранитель Большого Архива, и печального провинциала в широких штанах и коротком старомодном лоохи, с копной жестких соломенных волос. Происхождение его не подлежало никакому сомнению, благо у Нумминориха вдруг обнаружился великий талант имитировать речь жителей Графства Вук. Словно бы всю жизнь только тем и занимался, что провинциалов дразнил.
— Значит, так. Тебя, юная леди, терзает безответная любовь; терпеть ты больше не в силах и хочешь получить своего возлюбленного хоть в каком виде, — сказал Джуффин, одобрительно разглядывая разрумянившегося от смущения Луукфи. И обратился к Нумминориху: — А у тебя, молодой человек, дела обстоят совсем плохо: невеста умерла в самый день свадьбы, и это сводит тебя с ума, поэтому иногда ты кажешься жизнерадостным болваном, несмотря на все свои страдания. Приехал в столицу в поисках эликсира забвения; хозяйка гостиницы «Бабушкин дом», что на улице Стеклянных Птиц, рассказала тебе, что несколько месяцев назад у нее останавливалась старуха, купившая волшебную подушку. Ты за такую вещицу жизнь отдать готов, ясно? И да, гляди, маску надевать не вздумай: до ваших краев столичная мода еще нескоро докатится…
— Я справлюсь, вот увидите! — пообещал Нумминорих.
— Куда ты денешься, — согласился шеф. — Только старайся хотя бы время от времени делать вид, что тебе грустно… Спасибо, Кофа, они оба воистину прекрасны. Не смею больше вас задерживать. Леди Меламори, дырку над тобой в небе, а ты чего расселась?
— Жду, пока вы обо мне вспомните и хоть куда-нибудь пошлете, — огрызнулась я.
— За этим дело не станет. Осталось семь адресов. Не то чтобы самые умелые, но самые модные и популярные Мастера Совершенных Снов. Живут они на разных концах города. Мне кажется, будет вполне логично и естественно, если леди Миса станет в истерике метаться по всем известным адресам.
— Да, — согласилась я, — похоже на нее. Приехала домой, поплакала, а потом нашла в гостиной «Суету Ехо» с рекламными объявлениями на последней странице и решила не сдаваться, искать мастера, готового сделать ей вожделенную подушечку. Она у меня такая.
— Тогда вперед! — скомандовал Джуффин, вручая мне последнюю порцию адресов. — Я, как ты понимаешь, никуда отсюда не уеду. Буду ждать вас с новостями… И да, вот что еще. Тебе придется хорошо помотаться по городу, так ты не стесняйся, езди быстро, как привыкла. Истеричные барышни — они еще и не на такое способны.
— Да уж, — вздохнула я. — Мы, истеричные барышни, действительно способны на все.
Стартовали мы часа за полтора до заката, а вернулась я в Дом у Моста уже после полуночи, донельзя утомленная собственными слезливыми монологами и вежливыми, но категорическими отказами моих визави. Ничего интересного я не узнала. Все Мастера Совершенных Снов, с которыми я беседовала, вели себя в точности как лысый Комос: сперва не верили в существование описанной мною подушки, потом, когда я заявляла, что не только видела, но и пробовала ее в деле, хмурились и начинали читать мне нотации. Дескать, выброси из голову эту дрянь, жизнь прекрасна, а наваждения опасны, бла-бла-бла. С тем же успехом можно было провести вечер в ближайшем трактире, а потом восемь раз пересказать Джуффину давешнюю беседу с лысым Комосом, предварительно изъяв из нее угрозы найти и придушить неведомого чародея. Все, кого я посетила, совершенно равнодушно отнеслись к факту существования удивительной подушки и хотели только одного: избавиться от экзальтированной белобрысой дурищи, принесшей эту, с позволения сказать, благую весть. Что ж, зато после моего ухода все они, несомненно, были счастливы. Есть, значит, и такие способы дарить людям радость.
Шеф сидел в своем кабинете в гордом одиночестве. Это меня удивило.
— Неужели я первая?
— Нет, что ты. Сэр Шурф, Нумминорих и Луукфи давным-давно рассказали мне, как бездарно провели время, выполняя мое идиотское поручение, и разъехались по домам. Да и Кекки только что ушла отсюда, удивительно, что вы в дверях не столкнулись. Кофа первым покончил со своей порцией адресов и отправился порасспросить старых приятелей. У него, как ты понимаешь, источников информации больше, чем у всех нас, вместе взятых…
Я кивнула. Еще бы! Это сейчас сэр Кофа Йох, наш Мастер Слышащий, и его поклонница-ученица-помощница Кекки Туотли целыми днями шляются по трактирам, рынкам и другим людным местам, до неузнаваемости изменив свой облик. Считается, его труд позарез необходим Тайному Сыску, чтобы быть в курсе всех городских сплетен и новостей; я же не сомневаюсь, что Кофа просто нашел наконец возможность вести наиболее подходящий ему образ жизни за счет государственной казны — что само по себе заслуживает колоссального уважения. Но в Смутные Времена этот гурман и добряк был Начальником Городской Полиции Правого Берега. Вы только вдумайтесь: в Смутные Времена, да еще в городе, где каждое второе здание — резиденция какого-нибудь магического Ордена! В течение доброй сотни лет он умудрялся не только выжить и усидеть в своем кресле, но и поддерживать на вверенной ему территории относительный порядок. Не все, конечно, было гладко: вот, скажем, некоего Джуффина Халли, который был в те годы наемным убийцей по прозвищу Кеттарийский Охотник, Кофа так и не поймал. А ведь как могло быть здорово! Сидела бы я сейчас дома, горя бы не знала, да и самому Кофе жилось бы куда как спокойнее, без такого-то начальства…
Шеф внимательно поглядел на меня и вдруг заржал.
— Мысли, значит, читаете, — вздохнула я. — Ну-ну… Зачем вам?
— Иногда, как видишь, бывает очень поучительно, — отсмеявшись, сказал он. — Да не дуйся ты, горе мое. Я нечаянно. Вернее, почти. У тебя такое выражение лица было — ты бы видела! А я любопытный, ты же знаешь… Ну не буду, не буду больше. Честно.
— Будете, — равнодушно сказала я. — Но не сразу, это да. То есть не в ближайшие полчаса. И это лучше, чем ничего… А Мелифаро не объявлялся? Небось покончил с собой от стыда — вот чего я опасаюсь!
— Не дождешься. Сэр Мелифаро будет здесь с минуты на минуту, он недавно присылал мне зов. Говорит, один из Мастеров, с которыми он беседовал, захотел жениться на бедной вдове…
— На этой страхолюдине? — изумилась я.
— Представь себе. Сам поражаюсь. Все же врожденное обаяние никуда не спрячешь. Сэр Мелифаро совершенно счастлив и горд этим обстоятельством. Кажется, он напрочь забыл, зачем я его посылал и какой результат беседы следует считать успешным.
— Все бы вам наговаривать на несчастную женщину, — сказала коренастая брюнетка, грациозно подпирая богатырским плечом дверной косяк.
Что-что, а голос ему достался просто прекрасный: глубокий, с легкой хрипотцой. С таким голосом веревки можно вить не только из мужчин, но и из женщин. Из близоруких мужчин и женщин, по крайней мере.
— Будет вам от меня кое-какая польза, — сказала наша гостья, усаживаясь в кресло напротив Джуффина. — Не ахти что, но все-таки…
Я не могла оторвать глаз от ее наряда. Из-под сравнительно скромного золотисто-коричневого лоохи виднелась яркая полосатая черно-оранжевая скаба. На ногах красовались щегольские рыжие сапожки, лицо прикрывала золотая шелковая маска, украшенная фальшивыми арварохскими жуками. Именно так представлял себе сэр Мелифаро наряд безутешной вдовы, которая не сегодня-завтра руки на себя от тоски наложит.
— Все эти ваши Мастера Совершенных Снов беззлобно, но довольно настойчиво посылали меня подальше, — начал он. — И я их понимаю. Кажется, они действительно не имеют никакого представления о наваждениях такого рода; скажу больше, они сильно подозревали, что экзальтированная дамочка просто выдумала все эти ужасы про «медовеньких лягушоночков». Нам, несчастным, безутешным вдовам, нет решительно никакого доверия!
— Бедняжечка ты моя, — осклабился шеф.
Иногда он выглядит ну вот просто натуральным людоедом, так что все эти дикие городские сплетни о вяленых трупах мятежных Магистров в его погребах перестают казаться такой уж нелепостью.
— Но один дед мне все-таки кое-что интересное рассказал, — торжествующе объявил Мелифаро. — Налейте кружечку камры бедной женщине, сэр. И тогда она с удовольствием откроет вам маленькие тайны своего большого сердца.
— Но один дед мне все-таки кое-что интересное рассказал, — торжествующе объявил Мелифаро. — Налейте кружечку камры бедной женщине, сэр. И тогда она с удовольствием откроет вам маленькие тайны своего большого сердца.
Я не выдержала и заржала как дикий менкал. Шеф тоже не сдержал улыбку и наделил этого прохвоста кружкой камры. Ну и мне досталось за компанию.
— Тот самый дед, который захотел на тебе жениться? — уточнил Джуффин.
— Нет, от того не было никакой практической пользы. Правда, он мне колечко хотел подарить, но я не взял: оно мне даже на мизинец не налезло… А интересную информацию я получил от господина Ширати Глака, знаете такого?
Джуффин кивнул, я отрицательно помотала головой. Разумеется, они не обратили на меня ни малейшего внимания и не снизошли до объяснений.
— Он-то поначалу чуть было не спустил меня с лестницы. Думал, я издеваюсь: приперлась какая-то кляча среди ночи, безумием не пахнет, но несет откровенную чушь. Вдовушка, не будь дура, повалилась ему в ноги — и ну рыдать да клясться, что он — ее последняя надежда! В итоге сэр Глак был вынужден отпаивать меня сперва водой, а после — и Осским Ашем. Пока поил, проникся симпатией, даже по голове погладил. Велел бросать поиски: дескать, когда-то давно, в самом начале Эпохи Кодекса, он слышал историю про женщину, которая решила отомстить вероломной подруге и прислала ей в подарок некую колдовскую подушку — якобы в знак примирения. С того дня бедняга пропала: сутки напролет не выходила из своей спальни, говорила, что там ее навещает прекрасный принц из Шиншийского Халифата, а несколько лет спустя от нее стало пахнуть безумием, да так сильно, что любящие родственники были вынуждены отдать ее в Приют, где она и пребывает до сих пор.
— А что стало с подушкой? — оживился Джуффин.
— Об этом ничего не известно. Может, с собой в Приют Безумных взяла? Интересно другое. Не знаю, правда это или просто человеческий обычай валить все шишки на власть имущих, но Ширати Глак утверждал, что злодейка, приславшая такой нехороший подарок, была одна из женщин Семилистника.
— Ну, по крайней мере, это мы можем проверить, — обрадовался шеф. — Сейчас пошлю зов Сотофе испрошу.
Леди Сотофа Ханемер не только самая могущественная из женщин Семилистника и негласный руководитель Ордена с тех пор, как Великий магистр Нуфлин Мони Мах обрел приют в городе мертвых Харумбе. Она еще и подружка юности нашего несравненного шефа. Говорят, когда-то, чуть ли не пятьсот лет назад, у них был такой бурный роман, что весь Кеттари, городок, где они оба тогда жили, ходуном ходил. Я, кстати, не уверена, что роман этот именно «был» и сейчас их не связывает ничего, кроме нежной дружбы. Любому дураку понятно, что возраст для этих двоих не проблема, а их стариковская внешность — вовсе не результат разрушительной работы времени, а что-то вроде официальной формы одежды, с которой можно легко и без сожалений расстаться, когда служба закончена. Но на «горячем» я их вряд ли когда-нибудь поймаю. И никто не поймает, это ясно.
Пока Джуффин разговаривал с леди Сотофой, выражение его лица менялось. Сперва оно стало озадаченным, потом озабоченным и наконец — почти скорбным.
— Идите-ка спать, ребята, — сказал он, завершив Безмолвную беседу со своей подружкой. — Дело плохо, зато, возможно, нас оно не касается. И в любом случае ждет до завтра.
Интересно, он что, действительно ожидал, что после такого вступления мы с Мелифаро начнем клевать носами и разбредемся по своим кроваткам, как послушные дети?!
— Лично я до утра домой не поеду, — твердо сказал Мелифаро. — Не хочу пугать Кенлех. Я, конечно, могу пойти к себе в кабинет и слоняться там из угла в угол, нервно теребя свои кудряшки, но… Может, все-таки расскажете?
— Имейте в виду, я тоже не поеду домой, — на всякий случай предупредила я. — Просто так, из солидарности.
Шеф пожал плечами.
— Могу и рассказать, но только в общих чертах. Подробностей и сам пока не знаю. Через час поеду к Сотофе, она обещала к тому времени закончить свои дела. То есть утром я буду знать гораздо больше.
— Ну не томите же, — умоляюще простонал Мелифаро.
В голосе вдовы было столько силы и страсти, что сейчас я бы и сама на ней женилась — за одну эту фразу.
— Оказывается, секрет изготовления подобных подушек отлично известен женщинам Ордена Семилистника, — начал Джуффин. — Называется такая штука «подушка Питрахи», в честь Притты Питрахи, которая сейчас возглавляет Орденский Совет Боевых Умений, а когда-то была юной послушницей, для которой сделали самую первую подушку. Сотофа говорит, больше ни у кого не хватило смелости испытать это чудо на себе. А ведь казалось бы… Хотите знать, для чего им это нужно?
Мы с Мелифаро переглянулись и не смогли удержаться от вполне циничной ухмылки — одной на двоих.
— Не для «гы-гы», а для дела, — шеф укоризненно покачал головой. — С помощью этих подушек они воспитывают в себе стойкость. Вот подойдет к тебе любимый, сядет на краешек постели, станет гладить, ласковые слова говорить, а ты гляди на него, пока можешь ничего не чувствовать. Как только шевельнется желание или просто нежность — все, долой голову с подушки. Пошла, умылась, привела себя в порядок — и снова заниматься. Сотофа говорит, после нескольких лет таких занятий девочки из Семилистника даже известие о грядущем конце Мира встречают с вежливой улыбкой — знаете, это их фирменное выражение лица: «Все очень мило, спасибо, но неужели вы думаете, что мне есть до вас хоть какое-то дело?»
Я невольно улыбнулась такому точному описанию, а Мелифаро нетерпеливо скривился: ему было интересно другое.
— Так это, выходит, у них украли подушку и продали туланской старухе? — спросил он. — Ничего себе! Обокрасть Иафах… Это же кем надо быть?!
— Перестань, — отмахнулся Джуффин. — Ты сейчас ерунду говоришь. Подушки подгоняют под желания заказчика: внешность наваждения, тембр голоса, набор нежных фраз… Так что никто ничего не украл. Вернее, все гораздо хуже: украли, собственно, секрет изготовления подушек. Сотофа говорит, что примерно догадывается, кто мог это сделать. Но ей надо еще подумать. Так что шли бы вы отдыхать, господа, а?
Мы с Мелифаро уже были готовы уступить и разъехаться по домам, но тут дверь кабинета открылась, и на пороге появился сэр Трикки Лай собственной персоной. А я-то, пока бегала по его делам, начисто забыла о его существовании. Забавно.
— Очень хорошо, — Джуффин приветливо улыбнулся. — А я думал, ты понравился леди Типе и она заперла тебя в своем подвале.
— К тому шло, — ухмыльнулся туланец. — Вообще-то она отпустила меня только в гостиницу, за вещами.
— Чего-о-о-о?! — хором спросили мы. Даже шеф поучаствовал в общем хоре.
— Ну как «чего», — пожал плечами Трикки Лай. — Я ей действительно понравился. Старуха пустила меня в дом и сходу, чуть ли не с порога, напоила камрой. Вернее, приворотным зельем, слегка подкрашенным камрой; кого этим можно обмануть — не понимаю…
— Ой как скверно! — Джуффин схватился за голову. — Это моя вина. Не подумал, что ты же здесь всего пару дней и не знаешь основного правила: в гостях у подозреваемого ничего не есть и не пить. Отказываться наотрез — и точка.
— Ничего, у меня на такой случай специальные пилюли имеются. Я без них из дома не выхожу. Только и нужно, что незаметно кинуть такую в кружку с незнакомым питьем — почти любую отраву нейтрализует. А уж приворотное зелье и подавно — даже ваше, угуландское…
— Красный Уандукский мох? — уважительно поинтересовался Джуффин.
— Ага. Мне тетка каждый год привозит, она у меня шкипер на купеческом корабле, часто на Уандук мотается. Берет по дешевке где-то в трущобах Кумона, у знакомого знахаря. И даже в таком варианте партия пилюль стоит примерно как четверть остального корабельного груза. Но я могу себе позволить, ничего. В моем деле без них не обойдешься.
Мы с Мелифаро озадаченно переглянулись. Какой такой «красный мох»? Никогда ни о чем подобном не слышали. Ну я-то ладно, а у него старший брат, между прочим, самый настоящий пират, объявлен вне закона чуть ли не всеми морскими державами трех континентов и четырежды проклят шаманами четвертого — других методов борьбы с непойманным врагом в Арварохе не признают. А отец, сэр Манга, — великий путешественник, автор «Энциклопедии Мира». То есть если уж Мелифаро о какой-нибудь иноземной штуковине не знает, значит, ее вообще, скорее всего, нет в природе — выдумки, суеверия, че-пу-ха!
— Красный Уандукский мох — одно из великого множества полезных чудес, к которым у нас, в Сердце Мира, относятся с пренебрежением, — объяснил Джуффин. — Поди найди на нашем Сумеречном Рынке эти пилюли — ха! Вы не отыщете даже торговца, который поймет, о чем речь. Получается совершенно изумительная картинка: заклинания, обезвреживающие яды, уже больше ста лет вне закона: тридцать седьмая ступень Черной магии — это, как мы понимаем, год в Холоми, если поймают. Ничего страшного, но охотников мало. А о существовании безобидного, но действенного травяного зелья из Уандука мы по-прежнему знать не хотим…