– Вот капризный карапуз! Не хочешь, ну и не надо!
Мучуча обиженно надула губы и опустила князя Пирожевского возле костра, где похрапывал богатырь Святозар и ворочалась на ковре-самолете Авдохина.
– Просто из абстрактного интереса… А что ты пьешь? – спросил Мучучу Пирожков.
– Как что? Воду из Мертвого озера!
– Из Мертвого озера? Но она же… От нее же можно того, окочуриться! – И Пирожков старательно изобразил на лице это самое «того».
– Для меня она не опасна, – уверенно заявила Мучуча. – Может, я и живу так долго потому, что пью воду из Мертвого озера. Когда-то давным-давно, мне кажется, я была другой, совсем другой и пришла откуда-то издалека, но не могу вспомнить, когда это было и откуда я пришла. А еще иногда мне снится небо. Это бывает очень редко, но всегда удивительно. Как мне может сниться небо, если я никогда его не видела?
На всякий случай Пирожков немного отодвинулся, опасаясь, что Мучуче вновь вздумается покачать его на руках, как младенца.
– А ты не пробовала выйти наружу, покинуть эти скалы? Ведь здесь одиноко, а в Сказочной стране у тебя появились бы друзья, – предложил князь Пирожевский.
– Я могу жить только в пещерах. У меня очень чуткие глаза – они могут видеть лишь в темноте, на солнце я сразу ослепла бы. Я пробовала приучать их к свету, но даже отражение огня в озере слишком яркое для меня, – печально сказала Мучуча.
– Но как ты оказалась в пещерах? Ты же говорила, что тебе снится небо и ты пришла издалека?
– Это было много тысяч лет назад, я едва помню это время, – Мучуча села на каменный пол и оперлась спиной о скалу. – У нас, у мамы, у папы и у меня, был домик в лесу. Тогда на Буяне жили колдуны, маги и волшебники и между ними шли постоянные войны. Они то напускали друг на друга рои ядовитых ос, то выдумывали машины, стрелявшие пауками, то накладывали сложные проклятия, так что каждый из магов был проклят другими магами по нескольку раз. Порой я видела, как какой-нибудь маг идет по дороге, а потом начинает корчиться и прыгать – это срабатывает одно проклятие. Потом он встает, злобно отряхивается, идет дальше, и тут у него делаются невидимыми ноги – это сработало другое проклятие. Пока он шепчет отводящие заклинания, срабатывает третье проклятие, и сквозь голову у него начинают прорастать ветки… Брр!
– А вас они не трогали? – спросил Пирожков.
– Нет, – уверенно сказала Мучуча. – Они ссорились в основном между собой, а у папы был древний блестящий камень. Папа не давал мне его трогать, и он лежал у него в большом сундуке. Мама рассказывала, что это камень нашего народа и он нас охраняет от всех бед. «Пока камень у нас, – говорила она, – с нами ничего не может случиться, потому что он отводит любое колдовство».
– А дальше?
– Мне очень хотелось посмотреть на это сокровище, и, хотя мне не разрешали, однажды я дождалась, пока родителей не было дома, и открыла сундук. Я достала камень – он был такой красивый и яркий – и стала держать его в руках. Я уже хотела положить его, но тут кто-то резко постучал нам в дверь, и от испуга я уронила камень, и он разбился. И тут стали происходить странные вещи – вначале из камня пошел дым, а потом наш дом стал сморщиваться, ссыхаться, а вещи – летать по воздуху. Я испугалась, выскочила наружу и побежала через лес. Мне казалось, что все за мной гонятся и кричат: «Она, она разбила!»
Мучуча вытерла глаза.
– Я бежала очень долго, пока не заблудилась. Я стала искать дорогу к нашему домику, но забрела еще дальше в чащу. В чаще мне встретился маг, превратившийся в ворона, но он из вредности показал мне не ту дорогу, и я забрела в эти пещеры. Тут я увидела это озеро и, так как мне очень хотелось пить, выпила из него воды. А потом со мной стало твориться что-то странное. Кровь во мне замедлялась, и все во мне тоже замедлялось и засыпало. «Наверное, озеро заколдовано», – подумала я и уснула. Не знаю, сколько я спала, но когда проснулась, то камни, которые в момент, когда я уснула, были молодыми, сделались старыми и потрескавшимися. Глаза мои уже могли видеть только в темноте, и эти пещеры стали моим домом. Чтобы не скучать, я стала высекать из камня фигуры и статуи. Вы их не видели, когда шли сюда?
– Это сделала ты? Быть не может! Они же просто колоссальные! – поразился Пирожков.
– Я высекала каждую из них лет сто. Очень старалась, но не все получились одинаково хорошо, – скромно сказала Мучуча. – Самое сложное было вспоминать натуру, ведь я видела животных, которых высекала, только в детстве и не всех. Я не слишком напутала, а, Пирожок?
Князь Пирожевский нервно сглотнул.
– Не слишком, – успокоил он. – Я уверен, что в любом музее твои статуи пользовались бы успехом, если бы… хм… их дотащили бы до музея.
– Хочешь, оставайся со мной, Пирожок! Я буду тебя нянчить, ты такой хорошенький, такой маленький карапузик! – предложила Мучуча.
– Но-но! – возмутился Пирожков. – Не такой уж я маленький! Сейчас как вытащу саблю!
– Карапузик с сабелькой! Зрелище не для слабонервных! – расхохоталась Мучуча.
Святозар заворочался, открыл глаза и привстал, вглядываясь в полумрак. Первым, кого он увидел, было косматое чудовище, а рядом с ним Пирожков. Решив спросонья, что они сражаются, богатырь схватился за булаву:
– Держись, князь! Иду к тебе на подмогу!
– Он у вас всегда такой или когда ему кошмары снятся? – поинтересовалась Мучуча, спокойно глядя на размахивающего булавой Святозара.
Видя, что чудовище не думает нападать, Святозар озадаченно опустил руку с оружием.
– Разве вы не сражаетесь? – с очумелым видом спросил он.
– Ждем телевизионщиков, потом будем сражаться. Садись, посиди с нами! – насмешливо успокоил его Пирожков.
– А как же кости? Вы не пожираете заблудившихся путников? – Святозар подозрительно разглядывал чудовище.
– Кости? – Мучуча брезгливо содрогнулась. – Я не ем мяса. Каким жестоким нужно быть, чтобы съесть теплое живое существо, которое еще недавно бегало по земле!
– Ну не говорите! – возразил Святозар. – Барашка там или поросенка, я еще могу понять. И потом, в дикой природе коровы не водятся. Если бы их не ели, никто бы не стал их просто так держать, и коровий род вообще бы перевелся. Ну, может, в зоопарке пару штук.
– Прекратите! Стоит мне представить бедную коровку, которая щиплет траву и знать не знает, что уже точат острый нож… – Мучуча закрыла уши. Слезы брызнули у нее из глаз.
Увидев, как впечатлительна великанша, Святозар смущенно уставился себе под ноги. И угораздило же его ляпнуть такую глупость!
– А как же кости? Откуда они взялись? – спросил он.
– Кости бросили Злыдни или Великий Мымр… – прорыдала Мучуча. – Иногда я набредала на следы их пиршеств, и у меня сердце переворачивалось!
– Ты знаешь Мымра? – встрепенулся Святозар.
– Я видела его несколько раз издалека. Он проходил через мои пещеры всякий раз, как возвращался из большого мира. Он был так омерзителен, так наполнен ненавистью, что я каждый раз пряталась. Какое счастье, что я знаю эти пещеры намного лучше, чем он!
Святозар и Пирожков переглянулись. Скорее всего Мымр возвращался из большого мира с фрагментами украденной мозаики и складывал ее где-то в пещерах.
– А где Мымр прячет мозаику, ты знаешь? Нам нужно ее найти раньше, чем он добудет последний осколок! – забеспокоился Пирожков.
Мучуча покачала головой.
– Я думаю, он не стал бы оставлять ничего ценного здесь. Совсем недалеко есть намного более безопасное место, куда десятки тысяч лет не ступала ничья нога.
– Какое место?
– Зыбкие пещеры под Старым городом. Туда я никогда не забиралась. Каждый день они меняют свои очертания, гудят и там происходят непрерывные обвалы – и все в кромешной темноте! А под пещерами находится Мрачная расщелина – отличное место, чтобы что-нибудь спрятать. Туда даже камень летит до дна целый час, а рядом отвесная стена – никому не спуститься!
– А как же Мымр оказывался там?
– Но у Мымра же есть крылья! – удивилась Мучуча.
– А у нас – ковер-самолет! Отправляемся немедленно! – воскликнул Пирожевский и стал будить чмокавшую губами и посапывающую на ковре Авдохину.
– Я никуда не полечу! Еще часик, позязя! – зевнула Авдохина, отбрыкиваясь и из последних сил охраняя свой сон.
Мучуча недоброжелательно смотрела на Авдохину. Неизвестно почему, но та ей сразу остро не понравилась.
– Не буди ее, пускай остается! Ты ведь больше любишь меня, а, Пирожок? Мы вдвоем полетим с тобой на ковре далеко-далеко! – с энтузиазмом вызвалась Мучуча.
Незнакомый голос заставил Авдохину пробудиться. Не растерявшись, она схватила Пирожкова за руку и потащила к себе.
– Он мой! Отстань от него! – крикнула она.
– Нет, мой! – Мучуча схватила князя Пирожевского за другую руку, и они потянули его в разные стороны. Пирожков, никогда не пользовавшийся успехом у женщин, теперь чувствовал, что его разрывают на части.
– Эй, дамочки, порвете богатыря, никому не достанется! – весело засвистел Святозар. – Смотрите, он уже хрипеть начинает!
Спохватившись, Мучуча и Авдохина выпустили синеющего Пирожкова из рук.
– Ты едва не поломала его, бедненького! – жалостливо сказала Авдохина, вытирая Пирожкову лоб ладонью.
– Это ты его едва не поломала! – возразила Мучуча, хватая князя Пирожевского и начиная его покачивать.
– Не смейте меня трясти! Я личность! – завопил князь Пирожевский.
– Конечно, личность! Кто спорит? – закивала Авдохина.
– Все карапузики с сабельками – личности! – поддержала ее Мучуча.
Святозар, Авдохина и Мучуча забрались на ковер и по лабиринтам, великолепно известным Мучуче, осторожно полетели к Старому городу, чтобы спуститься в Мрачную расщелину.
Глава 14 Последний фрагмент мозаики
То, что он сумел надуть Грыза, привело пупса в великолепное настроение. Напевая: «Пам-парам-пам!», Куклаваня ходил по комнате, засунув руки в карманы и посматривал на окружающих с явным чувством превосходства. Хотя Маша была намного выше пупса, девочке казалось, что Куклаваня и на нее глядит свысока. Что, мол, видела, какой я умный и героический? Смотри и учись!
– Он и раньше был зазнайкой, а теперь стал зазнайкой в квадрате! – громко сказала Оля. Она сидела на крылечке домика и, насупившись, наблюдала за перемещениями Куклавани по комнате.
– Ты чего это, кукла, мне замечания все время делаешь? Влюбилась, что ли? – поинтересовался Куклаваня.
– В тебя, что ли, пупсина? – Оля от возмущения едва не рухнула с крыльца.
– А хоть бы и в меня! – подбоченился пупс. – А если нет, то чего это ты мне проходу не даешь? Язвишь, под ногами путаешься и все такое прочее?
– Она тебя исправить хочет. Уж очень ты отрицательный! – промяукала Дуся. Она лизнула переднюю лапку, провела ею по носу и добавила: – А вообще-то тут такое дело: кто кого любит, тот того и исправляет. М-мяу… Вроде как Авдохина – Пирожкова или мама Маши – ее папу…
– Или ты, Дуська, – Мяуна! – не удержалась Оля.
Поддетая за живое кошка замолчала.
Куклаваня заложил руки за спину и, глубокомысленно шевеля за спиной пальцами, разглядывал куклу Олю. И выражение лица у пупса было самое что ни на есть ехидное. Кукла Оля не выдержала и кинулась к пупсу с поварешкой.
– Значит, я влюбилась! Так вот тебе, вот! – закричала она и стала колотить пупса поварешкой.
– А-а-ай! Героев бить нечестно! – вопил пупс, удирая от нее во все лопатки.
– Таких, как ты, честно! Жаль, что у тебя ребер нет, а одна вата! – кричала разгневанная Оля, загоняя пупса в ботинок.
Вечер прошел весело. Друзья словно забыли о Мымре и той опасности, которая от него исходила. Они не заметили, как заигрались допоздна. И ничего удивительного: когда тебе хорошо – время всегда летит быстро. И вот уже из коридора донесся мамин голос:
– Что-то Маша расшумелась. Пора укладывать ее спать, уже одиннадцатый час.
– Прячьтесь! Мама идет! – прошептала Маша, прыгая за стол и открывая учебник.
Все хорошо знали, что им делать. Пыхалка сделался невидимым. Куклаваня нырнул под кровать, подхватив зайчиков. Ученичкин скрылся на чердаке, а кукла Оля притворилась обыкновенной игрушечной куклой с голубыми глазами, которая говорит: «Ма-ма!», когда ее переворачивают головой вниз. Одна Дуся не пряталась и не притворялась – она-то была на легальном положении. И, как законная кошка, Дуся направилась навстречу маме и стала тереться о ее ноги.
Мама увидела Машу за столом с книгой в руке и улыбнулась тому, что Маша пытается ее провести.
– С кем ты разговаривала? – спросила она.
– Я… э-э… с кошкой.
– С кошкой? – поразилась мама. – Хотя что тут удивительного? Я тоже с ней иногда разговариваю. Жалко, она ничего не понимает.
«Еще как понимаю!» – подумала Дуся. Она потерлась о мамины ноги и сказала «мяу!». Кошки всегда говорят «мяу!», когда притворяются неговорящими.
Неожиданно Маша увидела, как над маминой головой пролетает словарь. Он парил в воздухе медленно и плавно, будто летел по своим делам. Девочка сообразила, что это развлекается Пыхалка – взял книгу в зубы, стал невидимым и носится по комнате. Хорошо еще, мама гладила кошку Дусю и не догадывалась посмотреть наверх.
Книга немного покружила над головой мамы, а потом, развернувшись, полетела в направлении лампы. Послышалось ойканье. Лампа закачалась. Словарь обрушился на пол.
Мама изумленно оглянулась.
– Откуда он здесь взялся?
У Маши тревожно забилось сердце.
– Я уронила.
– Ты читаешь словари? – Мама рассеянно взяла у Маши словарь, полистала его и поставила на полку. – Надо же! Никогда не думала, что моя дочь – вундеркинд. Нужно сказать об этом папе.
Она выглянула из комнаты и крикнула:
– Ты слышишь, отец, наша дочь читает словари!
В ванной, где папа чистил зубы, кто-то страшно закашлялся. Папа от изумления едва не захлебнулся водой из стакана, но быстро пришел в себя.
– И ничего удивительного, это все мои гены! – крикнул он в ответ.
– Твои гены? Но у тебя в школе были тройки! Ты сам рассказывал, у твоей учительницы были три оценки твоей деятельности: плохо, очень плохо и никуда не годится.
– При чем тут это? Мы говорим не об оценках, а о генах! – возмутился папа.
Мама, разгорячившись, выбежала из комнаты, чтобы продолжить с папой спор, чьи же гены все-таки проснулись в их дочери, что она запросто читает словари и ей это интересно.
– Ну вот, – грустно сказала Маша. – Теперь мне и правда придется читать словари, а нормальные книжки прятать под подушку. Это все из-за вас!
Едва мама ушла, Пыхалка вновь стал видимым. Он сидел на ковре и тер лапой лоб.
– Ты чего ойкал и словарями швырялся? – спросил Куклаваня.
– Я лбом об лампу треснулся, а словарь сам упал, когда я вскрикнул, – объяснил дракончик.
Оля подошла к дракончику и сосредоточенно разглядывала его, в задумчивости сунув в рот палец.
– Знаешь, Пыхалка, кажется, у тебя чего-то не хватает, – сказала она.
– Как это не хватает? Ты имеешь в виду, что у меня не все дома?
– Нет, не это. У тебя на шее была ленточка с глазом грифона, а теперь ее нет.
– Нет ленточки? – Пыхалка недоверчиво потрогал лапкой шею и, убедившись, что ленточка с зашитым в нее осколком мозаики исчезла, забегал по комнате.
– Потерял! Я ее потерял! Вот олух! Но где? Вдруг ее украла Тоска?
– Вряд ли! – сказал Куклаваня. – Когда мы с Дусей шли у тебя по шее, чтобы накормить тебя горчицей, ленточки уже не было. Значит, ты потерял ленточку, когда стал жирафом.
– Но как я ее мог потерять?
– Запросто. При превращении в жирафа твоя шея стала толще. Ленточка лопнула. Закон физики, – впервые согласился с Куклаваней Ученичкин.
Пыхалка растерянно оглядел пол.
– Она должна быть где-то здесь! Мы должны срочно ее найти, пока этого не сделал Мымр!
– Сейчас я мигом все найду! – вызвался Куклаваня. – Раз-два-три-четыре-пять, пупс идет искать! Эй, перестаньте! Я сыщик! Что вы делаете?
Но остальные, не дожидаясь ценных распоряжений великого сыщика, уже искали сами. Перерыли всю комнату: смотрели и на полу, и под кроватью, и на шкафу – во всех местах, где был сегодня Пыхалка. Искали до глубокого вечера, нашли массу всякого хлама, вроде потерянных ручек и пуговиц, но глаза грифона не было нигде.
– А что, если Мымр уже нашел мозаику? – еле слышно прошептал зайчик Трувор.
– Мымр еще ее не нашел и не найдет. Главное – не сдаваться! – уверенно сказал Пыхалка и продолжал поиски.
Только когда мама стала настойчиво кричать из коридора, чтобы Маша ложилась спать, Дусе вдруг пришла в голову очень простая мысль.
– Я знаю, где глаз грифона! – промяукала она. – Когда Пыхалка высунул голову в форточку, он вполне мог упасть в сугроб.
Дуся вспрыгнула на подоконник и посмотрела вниз, где при свете фонарей синели сугробы. Воздух был полон быстрыми пушистыми снежинками – начинался снегопад.
– Фрр! Снег! Не буду в нем ковыряться! – поежилась кошка.
– Сегодня уже ничего не найдем. Под домом намело большие сугробы и темно, – заявил Ученичкин. – Придется отложить до утра.
– Не хочется откладывать, но ничего не поделаешь, – согласилась Оля. – Это даже хорошо, что глаз грифона на улице. Великий Мымр думает, что он в квартире. Будет искать его и не найдет.
Все заметно повеселели, один Пыхалка остался печальным.
– Мымр не такой глупый. Многие из тех, кто недооценил его, уже лежат в могиле. За пятьдесят тысяч лет многому можно научиться.
– Это точно! Мне вон три года – и то я какой умный! – закивал Куклаваня.
– Ты у нас умник хоть куда. Сам себя не похвалишь, так кто ж похвалит? – засмеялась кукла Оля.
– Маша, да что же это такое! Опять не спишь? – донеслось из коридора.
– Я уже сплю, мамочка! – крикнула через дверь Маша, а сама быстро стала листать записную книжку в поисках телефона Пирожкова. Она хотела позвонить Ягусе, рассказать ей, что Пыхалка потерял глаз грифона, и спросить, что делать?