– Любопытный случай! – сказал Ученичкин, оглядев Машу и потрогав ее ногу. – Наверное, Маша – лунатик.
– В смысле с Луны свалилась? Странно, я думал, она с Земли, – удивленно спросил Пыхалка.
– Сами вы лунатики! Она и на Луне никогда не была! – обиделась за Машу кукла Оля.
– Лунатизм – это болезнь, когда человек ночью ходит по комнатам и даже по карнизам крыши, а утром ничего не помнит, – объяснил Ученичкин.
– Но она-то никуда не ходит! Она стоит! Значит, она не лунатик! – возмутилась Оля.
Ученичкин почесал затылок, сдвинув на лоб свой колпак.
– Нет! Раз она не ходит – она не лунатик. Признаю ошибку в своем диагнозе, если, конечно, нет стоячих лунатиков.
– Стоячих лунатиков нет, зато есть глупые гномы! – воскликнул Пыхалка, и Ученичкин, оскорбленный до глубины души, уставился на носки своих ботиночек.
Дракончик, не помня себя, летал вокруг Маши. Он не хотел обидеть Ученичкина – просто беспокоился и не думал, что говорит. А когда беспокоишься – вечно ляпнешь что-нибудь такое, о чем приходится пожалеть.
Из старого ботинка сорок пятого размера высунулась растрепанная голова пупса Куклавани.
– Что за шум, а драки нету? Меня возьмете с собой поскандалить? – жизнерадостно спросил пупс.
– С Машей что-то произошло! Она стоит, молчит и даже не шевелится! – крикнула кукла Оля.
Куклаваня выскочил из ботинка и подбежал к девочке.
– А меня почему не разбудили! Я кого угодно растормошу!
– Это точно, ты даже камень доведешь до белого каления! – авторитетно подтвердил Ученичкин.
Куклаваня всерьез взялся за Машу. Он тряс ее, щекотал, тер ей уши, даже хотел облить из лейки, но Оля, пожалев свою маленькую хозяйку, воспротивилась. Она схватилась за другой конец лейки и перетягивала ее у пупса до тех пор, пока лейка не перевернулась и вода не окатила самого Куклаваню.
– Так не считается! Я и так уже проснутый! – гневно крикнул пупс.
– Нельзя говорить «проснутый», литературнее употреблять причастие «проснувшийся», – поправил Ученичкин.
– Не умничай! Я же сдерживаюсь, не говорю тебе, что ты зануда! – сказал ему Куклаваня.
– Не говоришь? Ты это только что сказал! Ах ты, коротконожка с ватой в пузе! – возмутился Ученичкин. Он задорно поправил колпачок и надвинулся на Куклаваню, точно шпагу направляя ему в живот свой карандашик, а пупс надвинулся на него.
– Перестаньте! – закричала кукла Оля, вставая между ними. – Нужно что-то делать! Вы что, не видите, что Маша как заколдованная!
Пыхалка затрещал крылышками и взлетел, врезаясь в стены.
– Заколдованная! Точно! Как мы сразу не догадались! Думаю, здесь не обошлось без этого мерзкого Мымра. Но как он сумел пробраться в комнату?
– Мы в-видели его, когда он п-прятался под диван от Дуси! – продрожал зайчик Синеус.
– Но почему вы нас не разбудили? – укоризненно спросил Пыхалка.
– Мы испугались и спрятались в варежку. Мы даже ушки завязали под подбородком, чтобы ничего не слышать, – пропищал зайчик Трувор, и оба малыша дружно разревелись, чувствуя, что кругом виноваты.
– Что с них возьмешь – зайцы, они всегда зайцы! – Куклаваня снисходительно обнял малышей.
– Выходит, это я с ним разговаривала! А я-то думала, это крыса! – промяукала кошка Дуся и смущенно потерла лапкой нос.
– Наверное, Мымр хотел найти глаз грифона, но не нашел и заколдовал Машу. Нужно вести ее к Ягусе, только Ягуся сможет ей помочь! – Пыхалка взлетел, хвостом обвил Машу за руку и потащил ее к двери. Девочка шла за ним, натыкаясь на стены, а Куклаваня, Ученичкин и кукла Оля направляли ее ноги.
Пыхалка довел Машу до входных дверей. Здесь он на минуту оставил ее и кое-как открыл входной замок. Не желая, чтобы ее хозяйка ходила по холодным ступенькам босиком, предусмотрительная Оля, рыдая, натянула на нее комнатные тапочки.
Пыхалка обвил Машу хвостом за руку и повлек за собой. Ученичкин захватил ключи от квартиры на случай, если замок захлопнется, а Куклаваня и Дуся осторожно закрыли дверь, чтобы она не хлопнула и не разбудила папу с мамой.
Лифт они вызывать не стали, чтобы он не шумел, и кое-как с немалым трудом довели Машу до квартиры Пирожкова. Здесь Пыхалка решительно нажал мордой на звонок, громко отозвавшийся в квартире. Они подождали, но никто не открыл, тогда Пыхалка вновь принялся трезвонить.
– А вдруг Ягуся здесь сегодня не ночует? Вдруг она поехала к себе в квартиру? – с беспокойством предположила кукла Оля.
– Летать на электрофене в метель? – насмешливо переспросил дракончик Пыхалка. – К твоему сведению, Оля, в метель на фенах не летают.
– Метеорологические условия не позволяют? – поинтересовался Ученичкин, который ради научной любознательности забыл свою обиду на Пыхалку.
– При чем тут всякие метро… метрю… и так далее условия? Просто не летают, и все тут! Ветром сносит, да и холодно! – пояснил дракончик.
Он снова хотел нажать на звонок, но тут в глубине квартиры послышались кашель и шаркающие шаги. Надо отдать Ягусе должное, она сразу открыла, не пугаясь и не крича долго из квартиры: «Хтой там? Чегой-то я вас в глазок не разгляжу!», как это сделала бы почти всякая старушка.
Чувствовалось, что Ягуся только что проснулась, потому что она подслеповато щурилась на яркую лампочку. На ее подагрических ногах были шерстяные носки, а в руке она держала фен.
– Я же говорила: она летала! – воскликнула кукла Оля.
– Да не летала я! – зевнула Ягуся. – Это я так захватила, на всякий случай, если шугануть кого… Ну, зачем пожаловали? Знать, дело есть, если среди ночи с кровати сдернули?
– Маша… Мы проснулись, а она стоит ночью столбом и смотрит перед собой! – разом закричали все.
Ягуся и сама уже рассмотрела неподвижно стоявшую девочку и, взяв ее за руку, ввела Машу в коридор. Здесь она обошла ее кругом, ощупала руки, заглянула в лицо и озабоченно зацокала языком.
– Ох, неладно! Чары злые на нее наложены! Здесь без Мымра не обошлось.
– А как же ее от чар освободить, бабушка? – спросил Пыхалка.
– Ох, не знаю! Может, Мымр ей дурман-травы в питье подсыпал, а не то волшебным гребнем волосы расчесал.
– Каким волшебным гребнем? – удивился Пыхалка.
– Не слыхал? Русалки-то к себе в реку человека заманят, защекочут, а потом волшебным гребнем голову ему расчешут, гребень в волосах оставят – он о доме родном и позабудет.
Куклаваня забрался на плечо Маше и взъерошил девочке волосы.
– Нету у нее гребня, я проверил! – крикнул он.
– Дак то ж я к примеру сказала про гребень. Мало ли какие магические предметы бывают! Нечисть много чего наизобретает, у нее, у нечисти, воображения много, – невесело улыбнулась Ягуся.
И старушка стала тщательно оглядывать Машу, проверяя, не произошло ли в одежде девочки каких изменений. Она проверила пальцы, нет ли на них нового кольца, проверила уши, нет ли в них серег или талисмана на шее. Наконец настала очередь и воротника. Ягуся тщательно оглядела его, но волшебная булавка была такой крошечной, что разглядеть ее можно было только в увеличительное стекло. Мымр специально уменьшил булавку, чтобы ее нельзя было найти. Но Ягусе повезло. Когда она проводила ладонью по швам воротника, что-то кольнуло ее в палец.
– Заноза, что ль? Не рассмотрю! – старушка отдернула руку.
Волшебная булавка, выскочив, упала на пол. Маша зашевелилась, открыла глаза и сделала несколько неуверенных шагов.
– Где я?
– Знакомых не узнаешь?
– Ах, это ты, Ягуся? А вот и Пыхалка! Как вы здесь оказались?
– Ура! Все вспомнила! Это прежняя Машка! Я ее из ста тысяч других Машек отличу даже с завязанными глазами! – восторженно закричал пупс Куклаваня. На радостях он попытался перепрыгнуть через Дусю, но недопрыгнул и повис на спине у кошки животом, болтая ногами. Дуся стряхнула с себя пупса и, мяукая, стала тереться о ноги Маши.
Пока друзья объясняли девочке, что с ней произошло, Ученичкин достал увеличительное стекло и, оглядев ковер, обнаружил булавку. Ученичкин взял ее пинцетом и положил на стеклышко.
– Смотрите, какой уникальный экспонат! Я и не знал, что бывают такие булавки-малютки! Ее сразу можно отправить в музей опусов!
– А ну дай взглянуть! – Ягуся, щурясь, наклонилась над стеклышком. – Так вот обо что я укололась! Теперь все ясно!
Ягуся подула на булавку и что-то прошептала. Булавка стала увеличиваться. Она была старинная, в форме блестящей змейки, глазами которой служили два крошечных драгоценных камня.
– Булавка забвения! Тот, у кого она в одежде, забывает обо всем, – объяснила Ягуся. – Думаю, Мымр воткнул тебе в воротник эту булавку и выведал, где последняя часть мозаики.
– И я сказала ему? Быть не может! – Девочка сжала виски руками, пытаясь хоть что-то вспомнить. – Если я ему рассказала, то я себе никогда этого не прощу! Какая же я болтушка!
– Ты не виновата! – оборвала ее мать Пирожкова. – Против этих чар никому не устоять. Если б мне, старой, Мымр воткнул в платок или в край платья эту булавку, я и то память бы потеряла.
– И я сказала ему? Быть не может! – Девочка сжала виски руками, пытаясь хоть что-то вспомнить. – Если я ему рассказала, то я себе никогда этого не прощу! Какая же я болтушка!
– Ты не виновата! – оборвала ее мать Пирожкова. – Против этих чар никому не устоять. Если б мне, старой, Мымр воткнул в платок или в край платья эту булавку, я и то память бы потеряла.
– Подождите! – спохватилась кукла Оля. – Сейчас мы все узнаем. Зайцы, вы слышали, что Маша говорила Мымру?
– Я не слышал, у меня уши были завязаны под подбородком, – всхлипнул Трувор.
– А я сы-сы-слышал. У меня одно ухо развязалось, а я боялся его снова за-завязать, – заныл Синеус. – Я сы-слышал, как Маша сказала им про сугробы и про то, что глаз грифона где-то там, – дрожа, сказал маленький зайчик.
– Все-таки проболталась! Вот тебе! Вот! – Маша скривилась от досады на себя, сжала кулак и постучала им себя по лбу.
Ягуся стала быстро одеваться. Она сунула ноги в сапоги, а на плечи накинула теплую шубу. Вторую шубу, поменьше, она надела на Машу.
– Нельзя терять времени! Нужно искать глаз грифона! – крикнула она.
Маша думала, они будут спускаться по лестнице, но Ягуся распахнула балкон, схватила девочку за руку и стала щелкать кнопкой своего фена. Маша слышала, как она бормочет и ругает запавшую кнопку. Наконец фен заработал, и они полетели сквозь метель.
Фен закружился в пурге. Ветер швырял его из стороны в сторону. Кукла Оля была права – для фена погода и впрямь была нелетной. Но Ягуся ловко управляла феном, спускаясь кругами и держась подальше от стены дома, о которую их могло ударить.
За ними летел Пыхалка с Олей, Куклаваней и Ученичкиным на спине. Синеус и Трувор остались дома у Ягуси под присмотром кошки Дуси.
Ягусе удалось благополучно приземлиться на дорожку около подъезда. Никогда еще Маша не бывала на улице так поздно. Дрожащий свет большого фонаря выхватывал кусок метели.
– Где твое окно? – спросила Ягуся.
– Не здесь, они выходят на ту сторону дома! – сказала Маша.
– Тогда пойдем! – Ягуся взяла ее за руку, и, проваливаясь в снег по колено, они стали обходить многоэтажку.
Пыхалка, ловко работая крылышками, опередил их и оказался под окнами на минуту раньше. Он приготовился к бою с Мымром, но газон был пуст. Сугробы истоптаны. В глубоком снегу виднелось множество следов.
– Мымр уже был здесь! Но теперь его нет. Он улетел, – сказала кукла Оля.
Пыхалка горестно вздохнул.
– Великий Мымр не покинул бы этого места без глаза грифона. А это значит: последний фрагмент мозаики у него.
Глава 17 Ловушка
Дракончик, к сожалению, оказался прав. Мымр долго, сопя, ползал по снегу, разгребая его четырьмя руками, пока у асфальтовой дорожки одна из его ладоней не натолкнулась на что-то твердое. Вначале Мымр решил, что это бутылочное горлышко, и хотел отшвырнуть его, но взглянул, и его черное сердце пропустило один удар. На ладони у него лежал неровный осколок, на котором видна была часть узкой морды грифона и его прищуренный глаз.
Последний осколок был у чудовища, и оно крепко сжимало его в красной ладони. Мымр узнал бы его из сотен. Он завыл от яростной радости и стал топтать сугроб, представляя, что так он будет топтать своих врагов, когда выпустит на свет могущественного духа хаоса.
– Сбылась моя мечта! – просипело чудовище. – Теперь главное – перейти в Сказочный мир и добраться до Мрачной расщелины!
Мымр хрипло расхохотался и улетел, а через несколько минут на это же место прилетел дракончик Пыхалка.
* * *– Мы потеряли глаз грифона. У нас остался один шанс, последний! – сказала Ягуся, когда стало ясно, что они опоздали.
Старушка прислонилась к стене дома. Сквозь метель при свете фонаря Маша увидела, какое печальное и морщинистое у нее лицо. Девочка почувствовала, как к горлу подкатил ком. Губы задрожали. Никогда прежде она не испытывала такой подавленности и грусти.
– Какая надежда? Мы еще можем перехватить Мымра? – быстро спросил Пыхалка.
– Можем не можем, а попробуем догнать! По коням! – крикнула Ягуся и побежала к своей маленькой машине, таща за собой фен.
– Но мы же не знаем, куда он полетел!
– Очень даже знаем. В Москве только одно место, откуда можно быстро попасть в Сказочный мир без золотых билетиков!
– Что это за место? Я знаю всю Москву вплоть до ближайшей булочной! – воскликнул Куклаваня.
– По пути расскажу!
Ягуся распахнула дверцу машины и вскочила в нее. Рядом на сиденье забралась Маша, а с ней – Куклаваня, Оля, Ученичкин и дракончик Пыхалка.
– Разве вы не будете разогревать машину? Она у вас не заведется на морозе, и дороги все занесены! – со знающим видом спросил гном.
– Не волнуйся, только держись! – Ягуся схватилась за руль и что-то прошептала.
Маленькая машинка вздрогнула, заходила ходуном, и нос ее приподнялся. Они мчались сквозь метель. Ягуся ловко рулила, проносясь между деревьев и домов.
– Куда мы направляемся? Теперь-то уже можно сказать? – спросил Пыхалка.
– На Моховую улицу, на крышу факультета журналистики, в его правое крыло, где военная кафедра. Там у трубы – переход в Сказочный мир. Туда, я уверена, и летит Мымр с глазом грифона.
– Но почему именно на Моховой? – удивился дракончик.
– Так уж получилось!.. А, чтоб мне подобреть, держитесь крепче! – Ягуся круто вывернула руль, и они пролетели в нескольких метрах от огромной трубы котельной, неожиданно соткавшейся из метели.
– Фу! Едва не разбились! – облегченно выдохнула Ягуся. – Надо было подняться еще выше!
Они летели над Петровско-Разумовским проездом по направлению к Нижней Масловке, потом по Новослободской улице к Садовому кольцу и там, промчавшись сквозь пургу, оказались над Тверской. Здесь, чтобы их не швыряло ветром, Ягуся снизилась, включила фары, и теперь они мчались над дорогой так, что со стороны можно было решить, что они просто едут.
– Надеюсь, нам удастся добраться до Моховой раньше Мымра. Вряд ли он знает Москву так, как скромная, постепенно молодеющая старушка!
На одном из перекрестков Ягуся проскочила над крышей автомобиля ГАИ, едва не сшибив с него мигалку. Гаишники понеслись за Ягусей, приказывая по громкой связи: «Примите вправо и остановитесь!»
– Ага, сейчас! Сейчас только кроссовки подкуем и шнурки погладим! – заявил Куклаваня.
Ягуся подняла машину на несколько метров, выключила фары, и они затерялись в метели. Вскоре Ягуся уже подлетала к Моховой. Напротив Александровского сада она круто увела машину вправо и перелетела через ограду факультета журналистики и фундаментальной библиотеки. Посадив машину на покатой крыше пристройки, Ягуся выбралась сама и помогла выбраться Маше. Пыхалка уже вылетел через окно с Куклаваней на спине и сел на трубе.
– Эта? – крикнул он Ягусе.
– Нет, другая, – Ягуся ткнула феном в соседнюю трубу.
Осторожно, чтобы не свалиться, потому что крыша была обледенелой и скользкой, Маша подошла к трубе.
Внешне труба выглядела обыкновенной – ни за что не скажешь, что здесь открывается переход в иное измерение. Маша обошла трубу, но ничего не произошло – в Сказочной стране она не оказалась.
– Не все так просто! – Ягуся подошла и встала рядом с ней. – Главное, оказаться в нужном месте в нужное время. Место здесь пусть и нужное, но время еще не наступило.
– А когда наступит? – спросила кукла Оля.
– С первыми лучами солнца! Во всяком случае, так было сорок лет назад, когда я в последний раз была в гостях на Буяне.
Пыхалка внимательно оглядел крышу, но не обнаружил следов Мымра на снегу.
– Мы прилетели первыми! Значит, его нужно ждать с минуты на минуту.
– Тогда нужно устроить ему засаду, чтобы наше появление здесь было для него неожиданным, – сказала Ягуся.
– А мы с ним справимся? – опасливо спросила кукла Оля. – Он, наверное, очень сильный.
– Нет проблем, – подбоченился пупс. – Что, вы говорите, тут внизу? Военная кафедра? А нельзя одолжить у них несколько пулеметиков?
– Монстр не боится пуль, как не боится и другого оружия, даже если бы оно у нас и было, – сказала Ягуся. – Тут надо поступить похитрее, но вначале я спрячу машину, а вы отойдите от этой трубы, чтобы метель успела замести ваши следы.
Родная сестра Бабы-Яги забралась в летающую машину и поставила ее внизу, где она не привлекала особого внимания. Запрыгнув на фен, Ягуся вернулась на крышу, где за соседней трубой ее уже ждали Маша, Куклаваня, Оля и дракончик Пыхалка.
– Пока у нас есть время, слушайте внимательно, чего боится Мымр. Об этом, кроме меня и моей сестры, никто в мире не знает, – прошептала Ягуся.
Друзья напрягли слух, чтобы не пропустить ни слова и услышать страшную тайну об уязвимости Мымра.
– Бывает, огромные чудовища, от поступи которых содрогается земля, погибают от пустяка, например, от севшей им на нос бабочки или от запаха свежескошенной травы… – начала Ягуся.