– Ну, тише ты. Тише. – Лео протянул к ней свою руку.
Собака-монстр, собака-убийца, созданная для того, чтобы ненавидеть и разрывать живую плоть. Но машина изменилась. Врожденные инстинкты вымерли, оставив лишь доброту в больших глазах над уродливой пастью, усеянной мелкими, острыми как бритвы зубами.
– Тише. – Лео потрепал Бестию за загривок.
Замотанное пропитавшимися кровью бинтами тело, вздрогнуло. Глаза Бестии с укором посмотрели на Лео.
– Знаю, что виноват, – сказал он. – Но ведь никто не думал, что остальные собаки накинутся на тебя, как на чужую.
Бестия снова заскулила и лизнула ему руку.
– Чертова псина!
Лео посмотрел на часы. Ветеринар сказал менять повязки каждые два часа. Лео прошел в ванную, вымыл руки, достал выписанную ветеринаром мазь. Когда он вернулся в гостиную, лежавшая на диване собака вяло вильнула коротким хвостом. Лео развязал повязки на ее теле.
– Знаю, что больно, но это необходимо, – сказал Лео, выбросил в мусорное ведро старые бинты, взял новые. Проспиртованный ватный тампон стер слизь с собачьей шкуры. Тело было здоровым, без единого шрама. – Как это? – тупо спросил Лео. Смутно понимая, что происходит, он снял лангету с перебитой лапы Бестии. Кости срослись, раны затянулись. – Да что же с тобой такое происходит, псина?!
Бестия наклонила на бок голову, посмотрела на хозяина и попыталась тявкнуть.
– Да, я тебя понял, – улыбнулся Лео.
Он вымыл руки и налил себе выпить. Нужно было кому-то обязательно рассказать об этом, иначе пройдет время, и он начнет думать, что спятил, что все это ему показалось. Но кому? Может быть, ветеринару? Нет. Ветеринар придумает тысячу причин и следствий, чтобы опровергнуть это чудо. Тогда, может быть, Говард или Ангер? Черт, эти двое скорее посчитают его безумцем, чем поверят в чудо. Оставался лишь Грант. Он, может, и не поверит, но уж точно выслушает. Лео позвонил в гостиницу и попросил соединить с номером Гранта. Трубку сняла девушка с приятным голосом.
– Могу я поговорить с Кевином? – спросил Лео, узнал, что его нет, оставил свой номер и сказал, что будет ждать звонка. – И еще! – спешно добавил он, прежде чем девушка успела повесить трубку. – Скажите ему, что это очень срочно.
* * *Кевин вернулся в гостиницу. Когда он уходил, блондинка Кэт все еще спала, сейчас же от нее остался лишь запах духов, да записка на клочке белой бумаги. Сверху, очень крупно был написан телефонный номер. Снизу: «Просили перезвонить». И еще ниже: «Сказали, срочно». «Знакомый фокус! – улыбнулся Кевин. – Интересно, почему все женщины прибегают к подобным уловкам?». Он лег на кровать и закурил. Если он кому-то и позвонит в ближайшие пару часов, то это будет Делл. Он посмотрел на часы. Сколько ей нужно времени, чтобы остыть? Час-два или день? Кевин включил телевизор. Каналов было мало, и ни по одному из них не шли новости. Зазвонил телефон. Кевин посмотрел на клочок бумаги рядом с ним. А, может все-таки Делл? Он снял трубку. Мужской голос назвал его имя.
– Что вы хотите?
– Я Лео – охранник из «тюрьмы 308». Мне нужно срочно встретиться с вами.
* * *– Не бойся, не съест, – сказал Лео, когда Кевин подошел к Бестии.
– Да я и не боюсь.
– Можешь погладить ее.
– Зачем?
Бестия подняла голову и тихо зарычала.
– Хотя, может, ты и прав, – согласился Лео. – Не понимаю, что на нее находит. – Он погладил собаку. – Тихо, псина. Тихо. – Бестия перестала рычать, но ее глаза по-прежнему следили за Кевином. – Она никогда не рычит на меня и мою девушку. Может, она просто привыкла к нам?
– А, может, и нет. – Кевин старательно избегал встречаться с Бестией взглядом. – Я изучал этих собак, прежде чем приехать в «Дедал». Их создавали в лабораториях, прививая инстинкт убийцы на генном уровне. Это не просто злая овчарка, надрессированная убивать. Это монстр, рожденный убийцей.
– Она очень изменилась.
– Я понимаю.
– Мне пришлось привести ее домой после того, как остальные собаки отказались принять ее. – Лео нахмурился. – Я думал, они разорвут ее на части.
– Все собаки?
– Нет. Арес точно оставался в стороне.
– Арес? Это собака Саймона Йена?
– Да. Мне даже казалось, что он готов заступиться за Бестию.
– Только он?
– Нет. Еще несколько собак остались в стороне.
– Случаем не те, что набросились на меня, когда мы с тобой впервые спустились на дно «Дедала»?
– Может быть… Но причем тут это?
– Мой друг в Селене, которому я отправил то вещество, которое мы нашли с тобой, погиб.
– Думаешь, это как-то связано?
– Марша Йен рассказывала о странных переменах, которые произошли с ее мужем.
– Причем тут люди? Мы говорим о собаках. – Лео прервался. – Хотя, может, ты и прав.
– Если ты что-то знаешь, Лео, то сейчас самое время рассказать об этом.
– Ты слышал о наркотике, который производят зеки на дне «Дедала»?
– Слышал. – Кевин достал сигарету. – Не возражаешь, если я закурю?
– Кури. – Лео поднялся на ноги и открыл окно. – Я не знаю всех имен, но большинство из них работает на южных копях.
– И это я тоже знаю. – Кевин затянулся сигаретой. Бестия учуяла дым и снова зарычала. – Саймон ведь употреблял эти наркотики, так?
– Да.
– Кто еще?
– Я не знаю всех имен.
– А ты?
– Нет. – Лео выдержал прямой взгляд Кевина. – Это просто работа. Просто способ заработать на жизнь. Как и твои книги. Уверен, ты же не делаешь всего того, о чем пишешь.
– Верно. – Серый пепел упал на пол. – Но почему тогда Бестия рычит на меня, а на тебя и на твою девушку нет?
– Если ты говоришь о наркотиках…
– Я говорю о том, что находится в озере на дне «Дедала».
– Но, если это не наркотик, тогда что?
– Не знаю, но наркотики не заживляют ран и не излечивают сумасшедших. По крайней мере те, о которых я знаю.
– Ты говоришь о Дауне?
– А есть еще кто-то?
– Может быть. – Лео вспомнил Минно. – Есть один заключенный… Я поймал его ночью на южных копях… Думаю, начиная с того дня, Бестия и начала меняться.
– Бестия кусала этого заключенного?
– Нет, но… – Лео страшно хотелось закурить. – Она что-то нашла между камней, а потом… Потом вместо того, чтобы разорвать Минно на части, она набросилась на него и стала вылизывать ему лицо.
– То, что она нашла, могло быть тем, чем наполнено подземное озеро?
– Возможно.
– Что стало с заключенным?
– Он разбил себе голову, когда я бросил его в карцер. Сам разбил. Я сообщил об этом тюремному врачу, но когда мы пришли в карцер, раны на голове Минно уже не было… Но я видел ее… Я знаю, что видел…
– А этот Минно, он тоже употреблял наркотики?
– Да. – Лео жадно ловил сигаретный дым. Во рту стало сухо как в пустыне. – Было и еще кое-что… Когда я бросил Минно в карцер… Мне показалось… Я услышал… В общем, мне показалось, что я услышал смех. Женский смех. В дальнем конце камеры, в темноте. Но когда я подошел туда. Там никого не было…
– Уверен, что тебе это не показалось?
– Уверен. – Лео посмотрел на Бестию. – Перед тем, как я вошел в карцер, слюна этой псины попала мне в открытую рану… – Он спешно закатал рукав. Белая полоска шрама длиной с сигарету – память о детских шалостях… – Ее нет, – прошептал Лео. – Шрама больше нет…
Кевин молчал.
– Что все это, черт возьми, значит?! – заорал Лео.
Бестия зарычала и спрыгнула с дивана. Зубы клацнули рядом с ногой Кевина. Мощное туловище опрокинуло журнальный столик. Зазвенело разбившееся стекло. Кевин схватил стул, выставляя его перед собой. Челюсти Бестии сжались, ломая деревянные ножки стула.
– На место! – заорал на собаку Лео. – Я сказал, на место!
Кевин отбросил разломанный стул и спрятался за диваном. Преодолев в два прыжка разделявшее их расстояние, Бестия бросилась на него, промахнулась, пролетела через часть комнаты и ударилась в старый секретер, разбивая высокие зеркала внутри него. Поднявшись на лапы, собака замотала головой, приходя в сознание. Не теряя времени, Кевин выбежал на улицу, дождался Лео и закрыл входную дверь, навалившись на нее спиной.
– Похоже, ты прав, – тяжело дыша, сказал Лео. – Убивать у них в крови.
Бестия ударила в дверь. Один раз, другой.
– Запри ее! – велел Кевин.
– У меня нет ключей!
Удары в дверь стихли.
– Поймай такси!
Где-то с другой стороны дома зазвенело разбившееся окно.
– Она выпрыгнула на улицу!
– Черт!
Кевин выбежал на дорогу и замахал руками. Женщина за рулем новенького седана нажала на тормоза.
– Что вы себе позволяете?! – возмутилась она, когда Кевин и Лео забрались в машину.
– Уезжай отсюда!
– Еще чего!
Бестия выбежала из-за дома и с разгона ударилась о пассажирскую дверь седана.
– Боже мой! – взвизгнула женщина и вдавила педаль газа в пол, едва не столкнувшись со встречной машиной. – Что… Что… Что это такое?
– Собака. – Кевин обернулся, наблюдая, как удаляется, преследовавшая их Бестия. – Просто собака.
* * *– Понятия не имею, куда он делся, – сказала сиделка, заглядывая в палату Дауна.
– Что значит, понятия не имеете? – строго спросил седобородый врач.
– Полчаса назад я принесла в палату обед, проследила, чтобы пациент начал есть, а потом…
– Думаю, он просто ушел, – сказал Кевин, разглядывая кровать Дауна.
– Как это ушел? – опешила сиделка. – Он не мог уйти, он… – Она замолчала, увидев снятые бинты под одеялом.
– Доктор Хард! – позвала она. – Думаю, вам стоит посмотреть на это.
Седобородый врач вошел в палату. Лео и Кевин ждали объяснений.
– Это обычная больница, а не тюрьма, – пожал он плечами. – Если для вас было так важно, чтобы пациент оставался в палате, то нужно было приставить к нему охранника.
– Каким было его состояние? – спросил Кевин.
– Каким? – врач меланхолично пожал плечами. – Скажем так: он быстро шел на поправку. Очень быстро. Но если вы спросите меня, как далеко мог уйти этот человек, то я смело заверю вас в том, что, скорее всего, вы найдете его на территории больницы. Его организм еще слишком слаб. К тому же, когда я осматривал его утром, его кожа была настолько хрупкой, что…
– Он на улице! – закричал Лео, увидев за окном человека в голубой больничной пижаме.
Они выбежали из больницы. Даун стоял возле пешеходного перехода, дожидаясь, когда проедут машины, и он сможет перейти дорогу.
– Стой! – закричал Лео.
Даун обернулся. Его кожа была белой и чистой. Ни единого шрама, ни единого прыща или изъяна. Кевин схватил Лео за руку, заставляя остановиться.
– Какого… – Лео вздрогнул и попятился назад.
На другой стороне улицы, широко расставив лапы, стояла Бестия. Глаза ее были налиты кровью. Из пасти капала слюна.
– Не бойтесь, – сказал Даун. – Она вас не тронет. – Он нахмурился, прислушиваясь к звучавшему в голове голосу. – По крайней мере до тех пор, пока вы не встанете у нее на пути. – Он шагнул на дорогу, обернулся. – На нашем пути.
– Да, что все это значит? – чуть ли не хныча, спросил Лео.
– Если бы я только сам знал это. – Кевин достал пачку «Лаки-Страйк» и закурил. – Но, кажется, я знаю, куда отправится Даун.
– Вот как?
– В его личном деле написано, что его родители все еще живы. А он… По-моему, он такой же человек, как и каждый из нас…
Глава вторая
Представь себя в шкуре Кевина. Представь такси, которое останавливается на Цветочной улице. Зеленый забор, деревянное крыльцо. Постучись в белую дверь. Откроет Хэйли: худенькая, бледная, совсем не похожая на мать.
– Вам кого? – спрашивает она.
Ты знаешь, что она знает тебя, и она знает, что ты знаешь, но, тем не менее, стоит в открывшемся дверном проеме и не собирается пускать тебя в дом. Скажи, что хочешь поговорить с ее матерью.
– С матерью? – спросит она, поджимая губы. – А вы собственно кто?
Назови свою фамилию.
– Не знаю таких, – заявит она и попытается закрыть дверь.
– Хэйли! – прикрикнет на нее Делл. В свитере и джинсах она стоит в прихожей, вглядываясь в твое лицо. Хэйли отступает. – Иди на кухню, – говорит тебе Делл.
Вы садитесь за стол, а ее дочь стоит в дверях.
– Может, оставишь нас? – спрашивает ее мать.
– Нет.
– Я сказала, иди в свою в комнату!
Делл прикрывает глаза, прикуривая сигарету. Ты не извиняешься. Нет. Ей не нужны твои извинения. Ты просто рассказываешь о том, что случилось с тобой сегодня днем.
– Все еще думаешь, что это как-то связано со смертью твоего друга? – спрашивает она.
– Я почти уверен в этом, – говоришь ты.
– Тебе нужно позвонить Виктору.
– Он сказал поговорить с тобой.
– А что он сказал о Лео и собаке?
– Я звонил ему до того, как это случилось. После, никто не брал трубку.
– Я думала, вы друзья.
– Я тоже так думал.
Ты пьешь кофе и ждешь, что скажет Делл.
– Мой бывший муж знает об этом? – Спрашивает она.
– Он знает об озере и для него этого достаточно.
– Не говори о нем, как об идиоте.
– Я говорю лишь то, что вижу.
– У него сейчас и без этого хватает головной боли. – Делл задумчиво кусает нижнюю губу.
– Думаешь о Джинджер?
– Не знаю. По-твоему, это вещество действительно может исцелить человека?
– Я рассказал тебе обо всем, что знаю.
– Если бы мы смогли уговорить Говарда… – Делл замолкает.
Хэйли снова стоит в дверях.
– Если новая жена папы умрет, то он вернется к нам, – говорит девочка.
– Я где тебе сказала быть? – кричит на нее Делл.
– Я хочу, чтобы она умерла!
Делл вскакивает из-за стола. Хэйли запирается в своей комнате. Ты пьешь кофе, слушая, как они ругаются через дверь.
– Откуда она узнала о Джинджер? – спрашиваешь ты, когда Делл возвращается на кухню.
– Подслушала, наверно, вчера, когда мы разговаривали об этом с Говардом. – Делл оборачивается и смотрит на темный дверной проем, где недавно стояла дочь. – Давай уедем куда-нибудь, – предлагает она. – В центре есть неплохое кафе, думаю, там мы сможем нормально поговорить.
* * *Помнишь капитана корабля, который смотрит, как тонет его судно и не может плакать? Да. Это Марша – жена Саймона Йена. Черные вороны летают меж голых сучьев мокрых деревьев. Потепление стерло с земли весь снег, оставив лишь серые и коричневые цвета. Новенькая аллея вымощена плитами из белого камня. Редкие клумбы пялятся на прохожих черной промерзшей землей и мертвыми цветами. Большой природный валун из красного камня скупо сообщает о дате основания города и важных событиях. Марша кутается в короткое шерстяное пальто темно-серого цвета. Большой капюшон надет на голову. Русые волосы небрежно заплетены в косичку. Где-то рядом юные матери, сидя на железных скамейках, качают коляски с детьми. Ангер задерживается, но Марша никуда не спешит. «Все будет хорошо», – говорит голос в голове, и она верит ему. Чей-то ребенок в коляске начинает плакать. Марша прижимает руки к своему растущему животу. «Он будет особенным», – говорит голос.
– Мы позаботимся о нем, – говорит Ангер, обнимая ее за плечи.
Он опоздал на четверть часа, но Марша уже не помнит об этом.
– Я покрасила волосы, – говорит она, снимая капюшон.
– Я привыкну, – говорит Ангер.
Он берет ее за руки. Черные перчатки пахнут сыростью и кожей.
– Не боишься, что нас увидят? – спрашивает Марша.
– А ты?
– А чего мне теперь бояться? – она улыбается. Прядь русых волос, выбившаяся из косички, падает на бледную щеку.
– Ты пропустила, – говорит Ангер, убирая прядь ей за ухо.
– А ты изменился. – Пар вырывается меж не накрашенных губ Марши. Она снимает перчатку и касается его щеки. Подушечки пальцев чувствуют гладкую, чисто выбритую кожу. – Ты стал каким-то заботливым, что ли.
– Тебе не нравится?
– Не знаю.
«Он будет лучшим отцом для твоего ребенка из всех», – слышит Марша голос в голове.
– Я стану лучшим отцом для твоего ребенка, – говорит Ангер.
– Ты знаешь, что он будет особенным? – спрашивает она.
– Да.
Они смотрят друг на друга, и глаза их черные и глубокие, как самый далекий космос.
* * *Молоденькая медсестра, улыбаясь, сказала, что анализы будут готовы на следующее утро.
– А раньше никак нельзя? – спросил Лео.
– Извините. – Продолжая улыбаться, она беспомощно развела руками. – Таковы правила.
– Да. – Лео заставил себя улыбнуться в ответ.
Может быть, завтра он сможет узнать, почему рассосался его шрам, и что с ним вообще происходит? С ним, с собакой, с его девушкой…
Лео вышел на улицу, вспомнил Кевина и позвонил на работу. Узнав адрес родителей Дауна, он поймал такси. Дверь открыл седовласый мужчина с чудовищным шрамом на левой щеке. Лео извинился и сказал, что ищет его сына.
– Он приходил сегодня к вам?
– Приходил. – Мужчина отошел в сторону, пропуская Лео в дом.
Морщинистая женщина с крашенными каштановыми волосами выглянула из кухни и пообещала накормить Лео свежеиспеченными пирожками.
– Так вы друг моего сына? – спросил мужчина, проводя его в гостиную.
– Я охранник.
– Вот оно как… – мужчина помрачнел.