В Москву я возвращалась уже в машине Павла, потому что Галка должна была ещё завезти Елену к ней домой, на Полянку, а потом ехать к себе, в район Курского вокзала. Мы же ехали в самый южный из спальных районов Москвы, так что на каком-то участке шоссе дороги наши расходились. Елена тщательно заперла дачу, в том числе, и калитку.
— Молодец, — похвалила её Галка. — Не хватает еще, чтобы тебе дачу обчистили…
— Какая разница, — устало вздохнула Елена. — Да и вообще молния дважды в одно и то же место не ударяет.
Галкины «Жигули» мелькнули фарами и исчезли за поворотом шоссе, причем я испытала чувство невероятного облегчения: ещё раз испытывать все прелести лихачества моей подруги, да ещё и в стремительно сгущающихся сумерках хотелось меньше всего на свете. Павел, по крайней мере, не делает из езды культа.
Какую-то часть дороги мы проехали молча, потом Андрей спросил меня:
— Ты не слишком перевозбудилась сегодня? Кошмары сниться не будут?
— Не знаю, — честно ответила я. — Не хотелось бы, конечно. Выпью на ночь валерианки…
— Лучше водки, — подал голос Павел. — Тот самый случай, когда без поллитры не разберешься.
— Самые простые дела и бывают самыми загадочными, — поддержал его Андрей. — Когда убивают политика или там банкира, все понятно: ищи, кому выгодно…
— Потому и не находят, — хмыкнул Павел. — Не хотят создавать себе дополнительных проблем.
— Вот я и говорю. А тут — чистый бытовик. Пожалуй, поеду завтра, опрошу соседей. Вдруг что-то прояснится.
— Мы же ходили сегодня с Галкой, — слегка даже обиделась я.
— Наташенька, — нежно сказал Андрей, — как теоретику тебе, конечно, цены нет. Вот подожди, издадут твою детективную повесть, мы все её будем читать как обязательную литературу, чтобы учиться грамотно раскрывать преступления. А вот практика у тебя хромает. Лучше уж мы с Павлом этим займемся, ты уж у нас хлеб-то не отбирай. Елене помочь надо, хотя её мало утешит, если даже убийца будет найден. Мать не воскресить…
— Алене действительно надо помочь, — согласился Павел. — И не только в поисках убийцы. Я тут одну странность заметил… Она позвонила мужу домой, так? И дома его не оказалось. А потом она позвонила ему на работу. И…
— И он оказался на месте, — буркнула я. — Очень странно, конечно!
— Я заметил номер этого самого рабочего телефона. Он, между прочим, спутниковый. Человек носит с собой мобильный телефон, а жена, похоже, об этом даже не догадывается. Иначе в такой ситуации сразу же позвонила бы ему на мобильник. Логично?
— Более чем, — согласился Андрей. — Почему бы тебе не познакомиться с этим… как его, кстати, зовут, Наташа?
— Санечка, — ответила я.
— Отчество у него имеется? — максимально терпеливо спросил Андрей.
— Не помню. То есть, не помню, какое. Я его в глаза ни разу в жизни не видела.
— Мужа твоей близкой подруги? — изумился Андрей.
— Ну, она скорее все-таки двоюродная сестра моей близкой подруги. Мы не очень часто общаемся, в основном, через Галку. И у тети Тани я редко бываю… бывала. Елена вышла замуж года два тому назад, мне тогда не до развлечений было. А уж потом — тем более. Думала: съездим за яблоками, восстановим отношения. А оно вон как обернулось… В общем, мужа Елены зовут Александром, это точно.
— Ладно, это легко выяснить, — махнул рукой Андрей. — Я сам поговорю завтра с Галкой, от неё в этом плане толку больше, чем от тебя.
— Пообедаете у нас? — спросила я Павла, проигнорировав очередную шпильку в мой адрес.
— Мы поедем к себе, — чуть ли не впервые за весь день подала голос Милочка. — У меня все готово, да и отдохнуть нужно. Не обижайся, Наташа..
Я и не думала обижаться. События последних дней изрядно выбили меня из колеи, так что совместную трапезу я предложила из чистой вежливости, надеясь, в глубине души, что Павел с Людмилой — воспитанные люди и злоупотреблять моим гостеприимством не будут. Так и произошло.
Мое подавленное настроение не улучшилось и тогда, когда мы с Андреем сели за стол. Оба здорово проголодались и устали, так что трапеза прошла быстро и в полном молчании. Я стала убирать со стола, когда зазвонил телефон. Что ещё случилось, интересно?
— Наташка, — услышала я Галкин голос, — твои мужчины у тебя?
— Только один, — ответила я. — А в чем дело?
— У Елены квартиру обчистили.
Я так и села. Вот тебе и молния, которая дважды в одно и то же место не ударяет!
— Украли деньги, шубу, дубленку её мужа, и все украшения…
— То есть драгоценности, — уточнила я.
— Не только. Да их и было, драгоценностей-то! У Елены пара колец и цепочка, у её невестки чуть побольше, и все тетины украшения, даже бижутерию. Польстился же кто-то!
— Милицию вызвали? — спросила я.
В кухню вошел Андрей и как раз услышал мой вопрос. Глаза у него без преувеличения стали квадратными от удивления. А мне стало безумно жаль Елену — это же надо, чтобы на одного человека сразу столько несчастий сыпалось!
— Вызвать-то вызвали, — отозвалась Галка, — да толку чуть. Я тебе из своего дома звоню, Ленку я у подъезда высадила и тут же развернулась, а то Тарасов без меня и есть-то ничего не будет. Только доехала — она звонит. Ну, а я сразу про персональных сыщиков вспомнила. Дай трубку Андрею, пожалуйста.
Я удовлетворила её просьбу, в двух словах пояснив Андрею суть дела. Он внимательно выслушал Галку, лишь изредка задавая короткие и точные вопросы, а потом сказал:
— Я позвоню кое-кому, пусть разошлют ориентировку в соответствующие магазины. Но вообще-то надежды мало, сейчас что угодно можно на любом углу продать. На том же Старом Арбате, к примеру, человек десять покупают антиквариат и золото с рук. А уж шуба… Сейчас каждая третья женщина в новой шубе щеголяет, не будешь же к каждой присматриваться. Лене я позвоню, если нужно. А завтра поедем с Павлом в Белые Столбы искать свидетелей.
Он положил трубку и тяжело вздохнул:
— Что ты, что твои подруги — все не как у людей. У тебя тогда в диване нашли радиоактивную капсулу — вполне достаточно для одного человека, правда? Так нет: немедленно твоя подруга гибнет на пожаре, а тебя начинает преследовать её муж, чтобы замести следы своей шпионской деятельности. Все в одном флаконе, как шампунь с кондиционером. Теперь у Елены убивают мать и тут же грабят квартиру. Надеюсь, что это дело рук одного и того же человека, хотя вряд ли…
— Кто шляпку спер, тот и тетку пришил? — вспомнила я соответствующий диалог из «Пигмалиона».
— Ну, примерно. Посмотри, квартиру грабят тогда, когда все уехали: кто на дачу, кто на работу. Возможно, совпадение, а возможно и наводка. Дверь там простая, сигнализации никакой, замки копеечные, для начинающих жуликов. Поняла теперь, почему я так настаивал, чтобы ты у себя стальную дверь поставила? Больше не жалеешь?
— А я и не жалела, — фыркнула я. — Только у меня брать нечего.
— Да? — саркастически прищурился Андрей. — Видюшник — раз, приемник с магнитофоном — два, плеер — три, телефонные аппараты — четыре, опять же шуба — пять. Ну, и те сто долларов, которые ты куда-то засунула, жулики уж точно найдут, у них работа такая.
— Перестань меня дразнить, — обиделась я, — склероз — это болезнь, а не черта характера. Целый день надо мной издеваешься. Не надоело?
— Надоело, — спокойно сказал Андрей, — но я просто пытаюсь тебя растормошить. А то ты все время замираешь и смотришь в одну точку. Мне такая твоя задумчивость не нравится.
— Другого способа растормошить, как ты выражаешься, не имеется? А потом есть о чем задуматься, разве не так? Убийство, ограбление…
Андрей благоразумно прекратил дискуссию и снял телефонную трубку.
— Позвоню Павлуше. Пока ещё не слишком поздно.
— Он же у Милочки, — напомнила я. — Имей совесть, не порть другу личную жизнь. Подожди до утра, наговоритесь всласть. А мне бы завтра поработать часиков хотя бы шесть. Запущу, потом буду ночами сидеть. Терпеть этого не могу.
— Работай, — пожал плечами Андрей. — Я уеду, мешать тебе никто не будет. Хочешь, я вообще пару-тройку дней у себя поживу.
Хочу ли я этого? С одной стороны, было бы неплохо для разнообразия побыть одной и соскучиться. С другой, сейчас для этого было не самое подходящее время: замучат мрачные мысли, а отгонять их будет некому.
— Ладно, снимаю вопрос, — будто бы прочитал мои мысли Андрей. — Как-нибудь в другой раз. А то ты опять будешь спрашивать, не надоела ли ты мне.
Опять зазвонил телефон и Андрей оживился:
— Может, это Павлуша? Да, я вас слушаю. Говорите, слушаю вас внимательно. Наташу? Ради бога. Наташенька, жених звонит, возьми трубочку, будь так добра.
— Ты меня достанешь своей чуткостью, — укоризненно сказала я, не понижая голоса. — Хоть бы для приличия приревновал. Да, я слушаю, добрый вечер. Чем обязана?
— Ты меня достанешь своей чуткостью, — укоризненно сказала я, не понижая голоса. — Хоть бы для приличия приревновал. Да, я слушаю, добрый вечер. Чем обязана?
Ирония всегда отскакивала от Масика, как горох от стенки. По-моему, у него и чувство юмора отсутствовало, как таковое.
— Хотел узнать, как твои дела, — последовал безмятежный ответ. — А тебя целый день нет дома. Почему у тебя трубку опять снимает мужчина?
— Потому что он сидит рядом с телефоном. Скажи мне лучше, что ты делал в Белых Столбах?
Андрей сделал страшные глаза и помотал рукой перед собственным лицом. Что в переводе на нормальный язык по-видимому означало: опять треплешься, не подумав. Но я-то как раз подумала, что надо спросить моего с позволения сказать жениха, каким образом его изображение оказалось чуть ли не рядом с трупом.
— Я там не был, — быстро ответил Масик. — Я был в Черноголовке.
— Да? А видели тебя именно в Белых Столбах. Внешность у тебя достаточно колоритная.
— Ты хочешь сказать, что я красив? — снисходительно вопросил он. — Мне об этом уже говорили недавно. Одна женщина. Столько комплиментов мне наговорила, ты себе не представляешь…
Я открыла было рот, чтобы сказать: не следует верить всему, что тебе говорят, но Масик меня опередил и завершил грустным тоном:
— Лучше бы денег дала!
Если бы не сидела на стуле, точно свалилась бы на пол от смеха. Все-таки Масик — это сказка. Венского леса.
— Тебе что, денег не хватает, солнце мое? — спросила я, отсмеявшись.
— Почему? — как бы даже обиделся Масик. — Хватает. Но не мешало бы побольше. Мне, например, для нормальной жизни нужно тысяч пять в месяц. Долларов, разумеется.
— А не стошнит? — участливо поинтересовалась я.
— От чего?
— От излишеств.
— Глупости, Натали. Какие излишества? Это на самое необходимое.
Интересно получается. Человек не курит, практически не пьет — во всяком случае, за свой счет никогда не делает ни того, ни другого, — так куда ему такая прорва деньжищ? Живет с мамой, которая все продукты закупает на оптовом рынке, сам мне когда-то рассказывал. Может, он в казино каждый день ходит играть? Тогда понятно.
— Ладно, о бюджете мы поговорим как-нибудь в другой раз, — попыталась я вернуться к прежней теме, — ты мне не ответил на мой вопрос. Что ты делал…
— Я уже сказал. Никто меня в этих самых Белых Столбах не видел. Не было меня там, никогда туда не ездил. Зачем мне тащиться в электричке за пятьдесят километров от Москвы? Да ещё поезда ходят редко и с опозданием.
Что и требовалось доказать. Человек ни разу туда не ездил, но знает, что поезда ходят плохо. И точно знает, что поселок находится в пятидесяти километрах от Москвы. Как говорил незабвенный папа Мюллер, «мелочи не совпадают, а я верю мелочам». Вот и я тоже им верю.
— Хорошо, успокойся, пожалуйста. Не был, так не был. Кстати, ты обещал мне показать какие-то потрясающие фотографии…
— Вот я и хотел тебе их сегодня показать. Правда, сейчас уже поздно. Может, завтра? Часиков в шесть вечера, как обычно.
— Давай лучше днем погуляем в парке, — выдвинула я контрпредложение. — Пока погода ещё держится. Совместим приятное с полезным.
И предотвратим нежелательную встречу с Андреем, добавила я про себя. Не то, чтобы я горела желанием общаться с Масиком лично, но любопытство меня уже заело. Должно же быть какое-то объяснение его странного поведения. Да и моей находке.
Мы договорились встретиться у входа в парк ровно в полдень. У Андрея это, естественно, восторга не вызвало, скорее, наоборот:
— Зачем тебе это понадобилось? — спросил он с некоторой резкостью, ему совершенно не свойственной, когда я положила трубку. — Скучно?
— Ты все-таки ревнуешь? — попыталась я выиграть время.
— К Масику-то? — хмыкнул Андрей. — Я пока ещё в здравом уме. И у меня нет оснований сомневаться в твоей порядочности… пока. Но ты ведь решила проводить собственное расследование, разве не так? А о том, что он действительно может быть убийцей, ты подумала? Я не могу этой вероятности полностью исключить. У него же не все дома, от него чего угодно ожидать можно.
— Думаешь, он в парке меня убьет? Или изнасилует?
— Размечталась! Хотя насчет первого — как знать. Но ты можешь просто спугнуть его вопросами. Наташа, это не игрушки.
— Знаю. Но я хочу посмотреть на фотографии. Может быть, удастся определить, где он их сделал. И уже с этими доказательствами…
— Ну, допустим, ты докажешь, что он действительно был в Белых Столбах. И что дальше?
— Дальше сообщу об этом тебе и вы с Павлом решите, что делать.
— Первая умная вещь, которую я от тебя услышал за весь этот разговор, — чуть смягчился Андрей. — Знаю, что запрещать тебе что-то бесполезно, все равно сделаешь по-своему. Но будь предельно осторожна, понятно? И ни в коем случае не говори ему о том, что нашла фотографию.
— Я же не дура! — искренне возмутилась я.
Остаток вечера прошел без сюрпризов, так что ложилась спать я почти успокоившись, но от одного видения так и не смогла избавиться: перед глазами вновь и вновь вставала картина заброшенного дачного участка и зеленый шелковый шарф, болтающийся на кусте.
Господи, ну кому мог понадобиться этот кошмар?
Глава восьмая
Я так устала за минувший сумасшедший день, что заснула, как убитая, и никаких кошмаров, вопреки мрачным прогнозам Андрея, не смотрела. Более того, я исхитрилась проспать даже его уход, хотя обычно слышу каждый шорох. Таракан чихнул в кухне — я подскакиваю на кровати в комнате. С такой нервной системой только детективами и увлекаться: путевка в дурдом гарантирована.
В результате я продрала глаза, когда стрелки будильника показывали десять с копейками, а трудящиеся уже вовсю создавали материальные ценности. За окном светило солнце, и я даже не сразу сориентировалась во времени и пространстве: какое, милые, у нас тысячелетье на дворе? Но потом вспомнила сразу все: и про тетю Таню, и про ограбление квартиры Елены, и про грядущее свидание с Масиком…
Из-за чего конкретно у меня испортилось настроение, сказать затрудняюсь. Не исключено, что, так сказать, по совокупности. Во всяком случае, утренний кофе я, как некий хрестоматийный персонаж, пила «без всякого на то для себя удовольствия». А нечего искать приключений на собственную голову! Сейчас села бы к компьютеру, чинно-благородно занялась бы очередной порцией перевода… Нет! Придется причесываться и накладывать макияж «под большое декольте» и тащиться к парку на свидание.
К моему собственному изумлению, процедура приведения себя, маленькой, в божеский вид почти доставила мне удовольствие. Женщина остается женщиной в любой ситуации. Лично я не берусь представить себе мужчину, который с наслаждением бы брился и подбирал галстук в тон носкам, готовясь к свиданию с предполагаемым убийцей. Меня же до чрезвычайности занимал вопрос, сочетается ли белая кожаная короткая куртка, которой я на сей раз решила щегольнуть, с черными джинсами и лиловой водолазкой. А также проблема подбора теней на веки: золотисто-бежевые в тон волосам или сиреневые — в тон той же водолазке. Впрочем, женщины меня поймут, а мужчины могут крутить пальцем у виска сколько угодно: где ничего не положено, там и взять нечего.
Мои усилия не пропали втуне: первое, о чем спросил меня Масик, встретив у входа в парк, было:
— У тебя новая курточка? Я её раньше не видел.
Можно подумать, что мой гардероб когда-то был изучен им вдоль и поперек!
Нет, он не изменился: все та же сладкая улыбка, вылощенный вид и ярко выраженный тенор. И манеры остались прежними: совершив обряд целования ручек, он деловито пощупал кожу курточки и вынес компетентную оценку:
— Настоящая! И цвет тебе очень идет.
Если бы он попросил меня дать ему примерить этот самый предмет верхней одежды, я бы нисколько не удивилась, но, слава Богу, обошлось. И тут я поняла, что же изменилось на самом деле: мое отношение к нему. Если полгода тому назад я воспринимала его как молодого мужчину с некоторыми странностями — вполне простительными, коль скоро детей с ним крестить я не собиралась! — то теперь никак не могла отделаться от той характеристики, которую Елена дала его фотографии. Ведь действительно сходство с рекламой газировки для взрослых поразительное. Где были до этого мои глаза? Впрочем, тогда я телевизор не смотрела — не до того было.
— А я сегодня с утра так жутко выглядел, — посетовал Масик. — Даже выходить не хотелось. Но потом уложил волосы, подкрасился…
— Что значит — подкрасился? — не поняла я. — Волосы покрасил?
— Ты что, с ума сошла? Нет, брови подкрасил, ресницы. Румян у мамаши позаимствовал…
Час от часу не легче! Какие ещё сюрпризы у него в запасе, хотела бы я знать?