— Если он действительно с телевидения, то вполне может сделать и такую программу. Что ты кипятишься? Даже если мужик просто наврал, чтобы перед тобой покрасоваться и себе цену набить, особого криминала в этом нет. Медициной, как говорится, не возбраняется.
— Ты когда-нибудь видела хоть одну телепрограмму про архитекторов? Он меня просто идиоткой посчитал! Тарасов на нас издали смотрит, усмехается, а чтобы подойти освободить меня от этого телевизионщика — нетушки. А я уже не знаю, куда деваться, потому что этот тип меня просто раздевает глазами. И как бы нечаянно то к плечу прикоснется, то к руке. И все говорит, говорит, причем я половины не понимаю, а вторую половину — не воспринимаю. Ты когда-нибудь слышала, что встретить умную и красивую женщину все равно что найти розу в сугробе?
Я поперхнулась сигаретным дымом.
— Слышала. Вчера по телефону. Бархатный такой, медоточивый голос. Правда, красивый. Я ведь люблю низкие голоса, ты знаешь.
— Вот я и говорю, что этот тип тебе бы понравился. Бархатный, низкий голос, а обороты речи — как у провинциального трагика прошлого века! Ты же знаешь, что я не переношу пошлости. А этот тип говорит: «А не продолжить ли нам этот приятный вечер где-нибудь еще? Вы какой ресторан предпочитаете?» У меня просто челюсть отвисла от такой наглости, я же ему никакого повода не давала, а он соловьем разливается: «Я бы мог пригласить вас в „Арагви“…»
— Но это банально, — машинально закончила я знакомую фразу. — Как зовут твоего красавца?
— То ли Алексей, то ли Александр, он пробормотал что-то, я не вникала. А тебе какая разница?
— Никакой. Проверяю кое-какие догадки. Ну, и чем же дело кончилось?
— А тем, что я не выдержала и выдала ему все, что о нем думаю. И о таких, как он вообще. Видела бы ты, как у него челюсть отвалилась! Похоже, не привык, чтобы с ним так разговаривали, привык одерживать мгновенные победы. Тут он от меня, естественно, отстал, а я подошла к Тарасову и сказала, чтобы он немедленно вез меня домой. Дорогой я, естественно, молчала, а уж дома-то выдала своему благоверному, что называется, на полную катушку за его дурацкое поведение. Он видит, что ко мне какой-то хмырь клеится, а сам пальцем не пошевелил, чтобы меня выручить. И знаешь, что он мне ответил?
Галка сделала паузу и закурила очередную сигарету. Я молча ждала, хотя в принципе представляла себе, что мог ей сказать любимый муж. И Галка моих ожиданий не обманула:
— Сказал, что я сама виновата, потому что, видишь ли, дала повод. Ни к кому этот тип не клеился, а ко мне приклеился. Ну, уж тут меня совсем понесло. Спать легли в разных комнатах. А утром все началось сначала, потом Тарасов взял и ушел. Вот и все. И тут ты позвонила. Неужели из-за какого-то придурка жизнь сломается? Наташка, а если он не вернется?
Я не успела ответить, что вернется, хотя бы за личными вещами, как хлопнула входная дверь и на пороге возник Тарасов собственной персоной.
— Привет, Натуля. Как жизнь? Нормально?
Он уселся в кресло и стал спокойно набивать душистым табаком свою любимую, до черноты обкуренную трубку.
— В некотором роде, — осторожно ответила я. — Более или менее. Только не пойму, что вы-то двое вытворяете. Ты, Галка, на самом деле должна радоваться, что на тебя единственную какой-то плейбой глаз положил. Значит, классно выглядишь и вообще молодец. А ты, Боря, должен гордиться тем, что у тебя такая жена, а не устраивать ей дурацкие сцены с хлопаньем дверьми.
Тарасов недоуменно воззрился на меня:
— А что? Я и горжусь, какие проблемы-то? Вот в Союз сходил, путевку купил.
— В какой Союз? — изумилась я. — Советских социалистических, что ли?
— Не смешно, — отмахнулся Тарасов. — В наш Союз архитекторов. На неделю поедем с Галкой в Прагу, пивка попить, отдохнуть — заслужили. Ну, а в Союзе ребят знакомых встретил, давно не виделись, посидели немного, вот и задержался. А что?
На этот вопрос он ответа не получил. Галка смолчала, я — тем более.
— Гал, у нас пирогом пахнет. Может, чайку поставить? — предложил Тарасов, принципиально не замечая наших смущенных лиц.
— Поставь, — мгновенно отозвалась Галка.
Говорила моя подруга таким кротким голосом, что я поняла: самое худшее позади, впереди — по-прежнему безоблачное небо. Галка поуютнее расположилась в кресле и стала с подробностями рассказывать о вчерашнем открытии и о тех людях, которые там были, не упоминая уже о противном Алексее-Александре. Минут через десять из кухни вернулся Тарасов и принес поднос с чаем и пирогом.
— Давай, Натуля, выпьем за тебя, — предложил он тост. — За нашего ангела-хранителя.
Я покосилась на Галку: та умиротворенно улыбалась. Слава Богу, эта реликтовая семья осталась целой и невредимой. Правда, особой моей заслуги в этом не было: они и сами бы неплохо разобрались в своих проблемах. Хотя, возможно, Галка без меня действительно успела бы наклюкаться водки, благо ей много и не надо, чтобы окосеть.
Я взглянула на часы и поняла, что если хочу успеть в клуб вовремя, мне надо поторапливаться. На все про все минут сорок, могу уложиться, если уйду в ближайшие десять минут.
— Может, тебя на машине подкинуть? — тут же прочитала Галка мои мысли. — Быстрее получится.
Я вспомнила специфическую манеру езды своей подруги и внутренне поежилась. Но вслух сказала совсем другое:
— Мы же пили, Галка. Куда тебе за руль?
Настаивать она не стала.
Уже в прихожей, воспользовавшись тем, что Тарасова от процедуры прощания со мной отвлек телефонный звонок, Галка шепотом спросила меня:
— А как получилось, что ты знаешь продолжение тех фраз, которые мне говорил вчерашний хмырь?
Как всегда, смотрит в корень, а значит, стрессовая ситуация прошла окончательно.
— Человек с таким голосом, как ты описала, звонит мне два дня подряд и говорит такие же фразы. Просит о свидании и приглашает в ресторан.
— Да ты что! — ахнула Галка. — И…
— Окстись, подруга. У тебя — Тарасов, у меня — Андрей. И вообще, я больше не намерена искать приключений на свою голову. Позвонит-позвонит, надоест и отстанет. Даже говорить не о чем.
— Не скажи… — задумчиво протянула Галка. — Совпадение-то интересное. К чему бы это?
— К дождю, — философски заметила я. — Просто мир до безобразия тесен, вот и все.
Тут очень во время вернулся Тарасов и нам пришлось прервать этот увлекательный разговор. По дороге в клуб я об этом слегка пожалела, потому что мне в голову пришло сразу несколько интересных соображений. Но они были настолько фантастичны, что я волевым усилием выбросила их из головы и сосредоточилась на предстоящем мероприятии.
Тусовка, на которую я добралась, к счастью, вовремя, официально называлась «Клуб любителей детективов», а на самом деле была чем-то средним между теми мероприятиями, которые когда-то проводились в красных уголках ЖЭКов и сельских библиотек, и также почти забытыми ныне так называемыми «устными журналами». Раз в месяц в помещении, арендованном у «Музея экслибриса», который находится на углу Рождественки и Пушечной улицы, встречались люди, которые детективы читают, пишут и просто любят.
Сегодня предполагалась встреча с женщиной, которую средства массовой информации уже окрестили «российской Агатой Кристи», и которая писала лихо закрученные детективы, причем в количестве, поражающем воображение. Книгами Ксении Марусевой были завалены все прилавки по всей стране, их выпускали самые разные издательства, а коллегам-писателям оставалось только рвать на себе от зависти волосы (что большинство и делало) или пытаться конкурировать с Марусевой (на что отваживались очень немногие и без видимого успеха). Так что меня предстоящая встреча занимала до чрезвычайности: если эта дама хотя бы вполовину так же интересна, как её детективы, то вечер должен был быть отменным.
Большая комната, в которой обычно проходили собрания клуба, была полна народу, пришлось даже приносить дополнительные стулья, что случалось крайне редко. Мне стул был не нужен: я давно облюбовала для себя широкий подоконник одного из окон, на котором, во-первых, можно было расположиться с максимальным комфортом, а во-вторых, при необходимости незаметно выйти: покурить или совсем уйти.
Марусева уже прибыла и, судя по всему, пила кофе с основателями и руководителями клуба в комнате для гостей. Это тоже было традиционно, а собравшиеся рядовые читатели-почитатели могли скоротать время возле стеллажей с произведениями писательницы и даже приобрести приглянувшуюся книгу с автографом.
Я, в принципе, человек не завистливый, но при виде нескольких десятков книг в ярких переплетах с крупно выведенной фамилией автора на обложке, меня кольнуло чувство острой зависти. По большому счету, я перетолмачила с английского на русский ничуть не меньше томов, но кто и когда интересовался фамилией переводчика?
Пока я размышляла о несправедливости ко мне творческой судьбы, Марусева появилась в зале собственной персоной. Молодая, высокая, интересная женщина, того почти исчезнувшего сейчас типа, о которых говорят: «кровь с молоком».
— А скажите, трудно было пробиться в писатели? — задал ей кто-то с ходу «оригинальный вопрос». — Детективы ведь — не женская литература…
— В писатели не пробиваются, писателями становятся, — мгновенно отпарировала Ксения. — Или… не становятся, если нет таланта. А юбка жанру не помеха.
— Ну, все-таки убийства, насилия, кровь… Не женское это дело, — продолжал гнуть свою линию настырный оппонент.
— Ага, не женское! — фыркнула Марусева. — А расследовать преступления — женское? Следователей-женщин, между прочим, чуть ли не больше, чем следователей-мужчин. А вот уголовный розыск — епархия действительно мужская и не моги на неё посягать, глупая баба!
Я не смогла сдержаться и негромко хихикнула. Молодец, девушка, правильно излагает! Ксения глянула в мою сторону и чуть заметно улыбнулась.
— Что традиционно считалось работой розыска? — уже гораздо спокойнее продолжила она. — Личный сыск, засады, погони, перестрелки, задержания и прочие погремушки, которыми тешила себя мальчишеская романтика. Этими погремушками потрясали художественные и публицистические произведения, а также устно передающиеся баллады и сказания, из которых половина — чистой воды охотничьи байки. И почему-то никто не любил и не любит говорить, что раскрытие преступления — работа умственная, негромкая, невидная. Что, прежде чем демонстрировать чудеса личного сыска, нужно не один час просидеть за столом, сосредоточенно перебирая в памяти места, адреса, биографии, клички, приметы внешности, особенности поведения и речи, и только потом идти туда, не знаю куда, и искать того, не зная кого. Что прежде чем мчаться на трех машинах с мигалками, задерживать бандита при помощи стволов и накачанной мускулатуры, нужно долго и кропотливо собирать информацию, отслеживая все передвижения вышеозначенного бандита. Предсказывать эти его действия, наконец!
— Но ведь предсказывать можно только действия профессионала! — не выдержала я. — Дилетанты непредсказуемы, вы сами об этом в одной из своих книг очень образно рассказали.
— Ну, основное количество преступлений совершают все-таки профессионалы, — снисходительно уронила Марусева. — А вот попадаются чаще всего дилетанты…
Я уже раскаялась, что вылезла со своим вопросом. Всем известно, что лучше всех управлялся с преступниками — хоть с дилетантами, хоть с профессионалами — Шерлок Холмс, который терпеть не мог делать лишних движений. И Эркюль Пуаро, кстати, тоже не гонялся за бандитами по крышам небоскребов и не преследовал их в гоночных автомобилях. Есть детективы действия, есть — аналитики. Первые, конечно, интереснее читать и проще писать, зато для вторых нужно иметь хоть какой-то запас интеллекта. А так — все правильно. Лошади кушают овес и сено. Волга впадает в Каспийское море. Юбка жанру не помеха… Похоже, пора устраивать перекур, благо с моего любимого подоконника можно было выскользнуть в фойе, а потом вернуться обратно, не привлекая к себе внимания.
В этом самом фойе я год назад познакомилась с Андреем… Надеюсь, он не слишком задержится в Белых Столбах и успеет за мной заехать. Вообще, напрасно я сюда притащилась, сидела бы дома, работала, ждала бы друга с горячим ужином…
— Здравствуйте, Наташа, — услышала я за спиной голос, который уже могла назвать знакомым. — Видите, мы все-таки встретились, как вы ни отказывались…
Я чуть не поперхнулась сигаретой от удивления и резко обернулась. Рядом со мной стоял мой недавний телефонный собеседник и улыбался мне с таким восторгом, будто эта встреча действительно была мечтой всей его сознательной жизни, а тут вдруг стала явью. Вот уж воистину мир тесен!
— Здравствуйте, — значительно менее восторженно отозвалась я. — Какими судьбами?
— Мы собираемся делать передачу об этой даме. Вот я и приехал, так сказать, на разведку. И — вот счастье! — увидел вас в зале.
— Боюсь, что вам нужно туда возвращаться, — заметила я. — Марусева все ещё выступает, а вам нужно делать передачу о ней, а не обо мне.
— Почему? — с изумлением спросил меня Александр. — Почему вы не хотите, чтобы о вас сделали телепередачу? Мы покажем красивую женщину и её красивые произведения…
Где-то я уже слышала этот текст… Интересно, какие мои красивые произведения он собирается показывать? Переводы? Он вообще-то помнит, чем я занимаюсь?
— В той комнате можно выпить шампанского, — продолжил Александр, не замечая моего молчания и недоумения. — Пойдемте? Заодно и встречу отметим.
И он глянул на меня так, что я впервые в жизни поняла, что означает выражение «раздевает глазами». Ощущение, должна сказать, не из приятных. В крайнем случае — на любителя.
— По-моему, печь шла о ресторане? — учтиво-светски поинтересовалась я, припомнив детали недавнего разговора. — Вы, кажется, даже хотели, чтобы я выбрала — какой именно.
— Наташенька, так у нас впереди весь вечер, — бархатно рассмеялся мой собеседник. — Начнем здесь, закончим в другом месте… по вашему выбору. И все-все обсудим насчет передачи. Вы ведь переводчик, правильно?
Надо же, запомнил!
— И какую передачу можно сделать о переводчике? Их вообще показывают только тогда, когда они переводят чьи-то умные разговоры, причем исключительно на заднем плане. А я перевожу художественную литературу…
— Правда? — неожиданно ещё больше обрадовался он. — Тогда вас вообще мне Бог послал. Молодая, прелестная, умная женщина, да ещё связана с издательствами…
— Подождите, подождите! — замахала я руками. — Готова разделить все восторги, но только по пунктам. Что вас больше всего привлекает: молодость, экстерьер, интеллект или место работы?
Но его не так-то легко оказалось смутить.
— Сначала — шампанское, — объявил он непререкаемым тоном. — А потом я готов ответить на все ваши вопросы. Даже на самые нескромные.
— Не бывает нескромных вопросов, бывают нескромные ответы, — пробурчала я, чувствуя, что меня опять затягивает в какую-то авантюру. Телевидение, шампанское, комплименты… Что-то все это слишком уж здорово складывается! Потом придется выслушивать очередную Галкину нотацию о недопустимо легкомысленном поведении… Галкину? Черт, вот так совпадение! Неужели это её он вчера охмурял? Ну, тогда у нас пойдет потеха!
— Простите, — спросила я самым невинным тоном, когда мы уже сели в соседней комнате за столик и пригубили шампанское — «за продолжение знакомства», — вы вчера были на презентации Центра социальной защиты? Или это называется как-то по-другому?
— Был, — несколько удивленно ответил Александр. — Не хотите же вы сказать… Да нет, если бы вы там были, я просто не мог бы вас не заметить. Все последние дни я только о вас и думаю, других женщин просто не замечаю.
Правда ведь, интересно? И тут меня вторично осенило, я поняла, где могла слышать этот голос, почему он показался мне таким знакомым. Кафе у метро «Кропоткинская»! Голос из-за стенки, вещавший о правильной охоте за женщинами. Лекция большого любителя и специалиста. Н-да, с Галкой он явно и грубо промахнулся. Что ж, каждый человек имеет право на ошибку. Боюсь только, что и сегодняшний вечер не пополнит его коллекцию боевых трофеев. Бабник-профессионал — это не по моей части. Впрочем, все слишком красиво начиналось, чтобы походить на правду.
— И что же вы обо мне думаете? — поинтересовалась я. — Только пропустите, пожалуйста, две страницы, где про молодость и красоту. Начинайте сразу с интриги: зачем я вам понадобилась?
Наградой мне была довольно длительная пауза. Александр явно перестраивался на ходу, причем не очень хорошо понимал, куда именно ему нужно поворачивать и как себя вести. Стандартный сценарий явно не проходил, а для того, чтобы создать оригинальный, нужно все-таки знать человека более или менее хорошо. А помогать ему я не собиралась.
— Вы — необыкновенная, — наконец изрек Александр самым бархатным голосом, на какой был способен. — Вы производите впечатление женщины, которую интересуют исключительно духовные ценности. И я подумал, что нам было бы чрезвычайно интересно побеседовать с вами… ну, о литературе, например. Я ведь, грешен, тоже немножко графоманю…
— Да? Как интересно! И где же вы публикуетесь?
— Пока ещё нигде. Я только-только закончил роман… Вот и хотел спросить вас, не можете ли вы мне посоветовать издательство…
— О чем роман-то? — поинтересовалась я, вертя в руках бокал из-под шампанского. — Детективный?
— Этой пошлости я даже не читаю, — поморщился Александр.
— Экая досада, — посочувствовала я. — А то издательство, где я подвизаюсь, специализируется почти исключительно на этом жанре. Ну, ещё дамские любовные романы. Может быть, ваш в эту серию подойдет?