— Женщины тебя, небось, по-прежнему одолевают, — сказал он вслух. — Так и не женился? Свобода дороже?
— Эх, Генаша, не в свободе дело. Раньше действительно не до того было: то операцию проворачиваешь, то в зоне кантуешься. А теперь… Она мне глазки строит, а я все думаю, что в этой прелестной головке арифмометр вовсю работает, мои денежки считает. Бескорыстных-то нет, сам, небось, знаешь. Молчи, по лицу вижу — знаешь. Так ведь мы с тобой тоже не благотворительностью занимались в молодости-то. Верно?
На балконе появился охранник и застыл у двери.
— Готов стол, — сказал Босс и стал медленно подниматься из кресла. — Пошли, Лева, вспомним молодость, отметим встречу, чем Бог послал. Как говорится, о делах наших скорбных покалякаем…
— Ты, Лева, умный, — сказал Босс, когда уже было выпито прилично и закусок на столе заметно поубавилось. — Понял поди, что не просто так позвал.
Лев Валерьянович помотал вилкой над блюдом с рыбой, выбирая самый аппетитный кусок осетрины, и неопределенно крякнул, то ли в знак одобрения, то ли просто для поддержания разговора.
— Так позвал действительно по делу. По важному. Больше скажу, важнее дела в моей жизни ещё не было.
Лев Валерьянович с интересом глянул на Босса, наполнил свою рюмку и коснулся ею рюмки собеседника, в которой ещё оставалось водки на две трети.
— За тебя, Генаша. И за твое дело. Пусть оно будет удачным. А что от меня нужно? Совет? Деньги?
— Денег у меня своих полно, — отмахнулся Босс. — Советчиков тоже. Мне помощь нужна. То есть не мне…
Он замолчал, подбирая нужные слова. Лев Валерианович не торопил, прицеливался к очередному блюду. Да и знал старый Лев, что в иных случаях человека торопить нельзя, дозреть должен.
— Ты ведь знаешь, я женат, — продолжил наконец Босс. — Жена на тридцать лет моложе. Балованная, конечно. Ну, да не в этом дело.
Над столом снова повисла пауза.
— Я скоро умру, Лева, — негромко и очень просто сказал Босс. — Очень скоро. И хочу попросить тебя приглядеть за девочкой. Она без меня пропадет. Сожрут. Наши нравы ты не хуже меня знаешь.
Лев Валерианович застыл с рюмкой в руках. К такому повороту разговора он явно не был готов и не знал, как реагировать. Наконец, спросил:
— Откуда у тебя этот дикий прогноз? Все мы смертны, но, надеюсь, не скоро. Тебе угрожают?
— Ты стал плохо слышать? — раздраженно заскрипел Босс. — Я же не сказал «меня убьют». Я сказал — «умру». Собственной смертью. Хотя, если честно, предпочел бы в такой ситуации пулю. Или яд.
— А если — операцию? — предположил неуверенно Лев Валерьянович. — Лечь в клинику за границей, там, я слышал, чудеса творят…
Босс коротко глянул на него и он осекся. Какое-то время в столовой стояла тишина, лишь потрескивал огонь в камине. Наконец Босс продолжил уже совершенно спокойно:
— Лев, мне не нужны чудеса, я уже вышел из того возраста, когда в них верят. Мне нужно твое согласие опекать девочку. Одна она погибнет. Тебя я выбрал ещё и потому, что ты… Что к женщинам ты…
— Отношусь прохладно, хочешь сказать? — хохотнул Лев Валерианович. — Не стану соблазнять вдовицу у гроба? Пожалуй, верно. Не у гроба тоже не стану, это ты правильно рассчитал. Хорошо, можешь быть спокоен, пригляжу за твоей девочкой.
Босс с видимым облегчением откинулся на спинку кресла.
— Она привыкла к роскоши, — сказал он. — К тому, что каждый её каприз выполняется со скоростью звука. И совершенно не имеет тормозов…
— Алкоголь? — деловито спросил Лев Валерианович. — Наркотики? Мужики?
— Ну, мужики, пожалуй, в последнюю очередь, в этом плане она со мной ещё как-то считается, да и следят за ней. В крайнем случае, с молодыми девками оттягивается, я на это спокойно смотрю, чем бы дитя ни тешилось… А вот остальное… В прошлом году она подобрала какую-то шлюшку, сделала её своей любовницей, посадила на иглу, сама подсела… Потом спуталась с хахалем этой шлюшки, провела охрану, удрала за город и там попала в аварию. Девка погибла, несчастный случай, конечно, но скандал мог быть громким. Ирину я отправил за границу, хахаля пугнул как следует, хотел вообще убрать, да он попал в тюрьму и там повесился. Или его повесили, меня это не волновало.
Босс запнулся, увидев насмешку в глазах приятеля.
— Ну, я пожелал, чтобы он исчез, понимаешь! Просто пожелал…
— Понимаю. Потер волшебную лампу… Ладно, это действительно неважно. А как Ирина теперь?
Босс невесело усмехнулся:
— Почти прилично, от наркотиков в клинике отучили. Пьет, но дома и, в общем-то умеренно. Пока… Не станет меня — сорвется, как теперь говорят, однозначно. Не от безутешного горя, конечно, а от радости, что освободилась, и от вседозволенности. Сама себе хозяйкой будет. Меня она не любит, естественно, только терпит. Но деньги отрабатывает честно и разговорами о неземных чувствах голову не морочит.
— А ты? — осторожно спросил Лев Валерианович.
— А я… Для меня она все, понимаешь, все. Пью какую-то дрянь, чтобы в койке соответствовать. Впрочем, если она заводится, то мертвого раскачает. Мастерица! А потом из меня веревки вьет. Сколько баб знал, ни к одной даже нежности не испытывал. А эта… Убить бы её, да самому застрелиться — рука не поднимается. В общем, пытаюсь надышаться перед смертью. А, ладно!
— На каждого волка в лесу по ловушке, — глубокомысленно заметил Лев Валерианович. — Н-да, проблемная девочка. Чем её сдерживать-то? Кобеля купить дрессированного?
Лицо Босса так исказилось, что стало напоминать маску из какого-нибудь фильма ужасов. Он схватился за горло и с трудом поборол приступ удушья.
— Перестань! — прохрипел он. — Я даже от одной мысли об этом с ума схожу. Не знаю, чем её сдерживать, может, ты что-нибудь придумаешь. Главное, чтобы с ней все было в порядке.
— Хорошо, — решительно сказал Лев Валерианович, — что-нибудь придумаем. Надеюсь, ты ещё не скоро нас покинешь, а утро, как говорится, вечера мудренее. Познакомь меня с твоей красавицей. Иначе она не поверит, что я — твой старый друг. Тогда уже все будет потеряно.
— Пожалуй, ты прав, — с некоторым усилием сказал Босс. — Откладывать нельзя, другого случая может не представиться. Сейчас я её позову.
Он нажал кнопку под столом и в дверях тут же возник молчаливый охранник.
— Пойди к Ирине Феликсовне, — приказал Босс, — и попроси её сюда. Не говори, что я не один. Просто попроси. Понял?
Охранник утвердительно кивнул и исчез.
— Обслуга у тебя выдрессирована по высшему классу, — заметил Лев Валерианович, закуривая сигарету. — Что ж жену-то упустил?
— А ты попробуй выдрессировать пантеру, — огрызнулся Босс. — Потом расскажешь, что получилось. Если выживешь, конечно.
— Проконсультируйся у Запашного, — невозмутимо ответил Лев Валерианович. — У него в цирке львы на тумбочках сидят, как детсадовцы за столиком.
— «Львы и тигры приручаются, это редко, но случается», — отозвался Босс.
— Господи, а эта бредятина откуда?
— Не помню. С детства в голове застряло.
— Вот уж не думал, что ты способен стихи декламировать.
— Такие — способен. Кстати, твоего Запашного его звери неоднократно рвали, читал где-то. Моя хоть не кусается, только рычит. И царапается. Сколько мне горничных пришлось уволить, я уже со счету сбился! Чуть что не по ней — выпускает когти. Что ты хихикаешь? Впивается ногтями в руку — до крови, стерва такая…
— Папик, ты меня звал? — раздался от двери низкий женский голос с хрипотцой завзятой курильщицы.
Лев Валерианович медленно обернулся на голос и непроизвольно вздрогнул. В дверях стояла женщина, при взгляде на которую действительно тут же вспоминалась пантера. Высокая, гибкая, с роскошными каштановыми волосами, чувственным ртом и зелеными чуть приподнятыми к вискам, глазами, невероятно красивого разреза. Рот был, пожалуй, великоват, но губы безупречной лепки скрадывали этот недостаток. Прекрасный, хищный, дикий зверь, отлично сознающий силу своей красоты. И такая женщина — жена Попугая?! Воистину, деньги всемогущи.
— Звал, Ириша, — тихо ответил Босс. — Хочу тебя познакомить с моим старым другом. Вместе когда-то начинали бизнес. Льву я верю, как самому себе.
— Да будет тебе, Генаша, — запротестовал Лев Валерианович. — Расхваливаешь, как цыган коня. Это наши с тобой дела.
Он неожиданно легко выбросил свое грузное тело из кресла и склонился над рукой Ирины.
— Рад, очень рад, — пророкотал он на самом низком своем регистре. — Понимаю, почему Геннадий вас никому не показывает. Я бы и сам такую женщину держал под замком.
Ирина кокетливо передернула плечами, не отнимая руки, прищурилась и сказала:
— Все вы одинаковые. Охмурили женщину — и под замок. А потом лежите на ней, как собаки на сене…
— Ирина! — предостерегающе сказал Босс.
— Все вы одинаковые. Охмурили женщину — и под замок. А потом лежите на ней, как собаки на сене…
— Ирина! — предостерегающе сказал Босс.
— А что я такого сказала? Ладно, давайте выпьем за знакомство. Что у вас тут?
Она подбежала к столу, оглядела его и сделала капризную гримаску.
— Зубровка? Как можно пить такую гадость? Папик, в доме есть кое-что получше. Тебя что, жаба задушила? Пожалел для друга бутылку хорошего виски?
— Ирина! — простонал Босс. — Что ты несешь, опомнись! Когда я чего жалел?
«Оправдывается, — удивленно подумал Лев Валерианович. — Попугай оправдывается перед этой бабенкой. Вот уж не ожидал от него. Здорово скрутила мужика, стерва. Но — хороша, слов нет. Сколько живу — такой не видел».
Ирина, по-видимому, почувствовала, что произвела на гостя впечатление и губы её торжествующе дрогнули. Восхищение окружающих всегда действовало на неё сильнее любого наркотика.
— Ну, я же пошутила, папик, — кокетливо протянула она. — У тебя отказало чувство юмора? Просто мне не хочется зубровки. Прикажи принести что-нибудь приличное для меня.
— Генаша, прикажи шампанского, — вмешался Лев Валерианович. — За прекрасных дам принято пить шампанское.
Ирина по-ребячески захлопала в ладоши:
— Да, конечно, будем пить шампанское! За знакомство!
Она уселась в кресло, закинула ногу на ногу и высокий разрез юбки позволил гостю по достоинству оценить открывшийся ему вид. Лев Валерианович даже крякнул, но Ирина и бровью не повела, точно не слышала.
— Веди себя прилично, Ирина, — с безнадежностью сказал Босс. — Тут только два старика, умерь свой пыл.
— Тут два мужчины, причем один из них — мой муж, — отпарировала та. — А больше никого я по твоей милости не вижу…
— Друзья, друзья, — зарокотал Лев Валерианович, — не будем придираться друг к другу. Красивая женщина не может вести себя неприлично по определению.
— Слышал? — с торжеством спросила Ирина у мужа. — Поучись хорошим манерам у своего друга.
— Боюсь, мне уже поздно, — с вымученной улыбкой отозвался Босс.
— Учиться никогда не поздно, — возразила Ирина.
— Ученого учить — только портить, — одновременно сказал Лев Валерианович и этот спонтанный дуэт внезапно развеселил всех, даже Босса, и атмосфера в комнате заметно разрядилась. В этот момент появилось шампанское, которое немедленно разлили по бокалам.
— За наше знакомство, — галантно сказал Лев Валерианович. — И за вашу красоту.
— Испортишь мне девочку, — заворчал Босс. — Она и так от себя без ума.
Ирина показала ему язык и осушила бокал до дна. По-видимому, это был не первый бокал за сегодняшний день: её щеки тут же вспыхнули, а глаза неестественно заблестели. Она протянула бокал мужу:
— Добавь!
— Ириша, а может… — начал он.
— Я сказала, добавь, — отрезала она. — Сколько тут было? Слону дробина.
Босс подчинился и умоляюще посмотрел на Льва Валериановича, как бы желая сказать: «Ну, видишь? Что с ней прикажешь делать?» Тот ответил сочувствующим взглядом: «Да, старик, попал ты крепко. По полной программе».
Ирина пила практически без перерывов, прикуривая одну сигарету от другой, и болтала о пустяках, перескакивая с темы на тему. Лев Валерианович с любопытством наблюдал за ней, прикидывая, на каком по счету бокале женщина окажется под столом. Босс откровенно страдал, будучи не в состоянии остановить жену. Наконец её речь замедлилась, глаза остекленели, она откинулась на спинку кресла и практически мгновенно заснула. Босс протянул руку к звонку.
— Не надо, — остановил его Лев Валерианович. — Сами справимся.
Он достал из кармана визитную карточку и написал на ней несколько слов, а потом протянул её Боссу.
— Положи это ей куда-нибудь. Может, вспомнит, когда проспится.
На карточке было написано: «Вы можете всегда на меня рассчитывать».
— Это ещё зачем? — удивился Босс.
— Ты нас познакомил? Познакомил. Прекрасно. Больше нам с ней видеться ни к чему. Если, не дай Бог, я понадоблюсь, она меня позовет. Сама. Твоя рекомендация только все испортит. Она ведь дьявольски упряма, нет?
— Это ещё мягко сказано, — вздохнул Босс. — Так, девушка готова. Не оставлять же её тут…
— Конечно, нет, — пожал плечами Лев Валерианович. — Показывай дорогу.
Он без особого усилия поднял Ирину на руки и отправился к двери. Босс осмотрел на него с откровенной завистью, в очередной раз вздохнул и поплелся показывать дорогу в спальню Ирины. Там они поручили все заботы горничной и молча вернулись в столовую. В молчании разлили по рюмкам зубровку и выпили, не закусывая.
— Такую женщину действительно надо держать на цепи, — произнес наконец Лев Валерианович. — Одно слово — пантера.
— Цепь она перегрызет, — отозвался Босс. — Ну, так как? Выполнишь мою просьбу?
— Только потому, что просишь ты, — медленно сказал Лев Валерианович. — Любому другому я бы отказал, не задумываясь. Никогда не любил русскую рулетку. Как тебя угораздило?
— Наверное, это любовь, — пожал плечами Босс. — С ней мучаюсь, без неё страдаю. Пока она была в Швейцарии, чуть с ума не сошел от тоски. Вернулась — почти спятил от её штучек. Сегодня она ещё тихая.
Лев Валерианович отделался неопределенным междометьем. Перед глазами у него стояла Ирина в тот момент, когда она появилась в дверях столовой. Удивительная, дикая красота, шалые зеленые глаза, чувственный рот. А ноги! И ведь знает, чертовка, свою силу. Безумие, конечно, но эта женщина его по-настоящему взволновала. Хотя лично он всегда предпочитал совершенно иной тип женщин: миниатюрных блондинок, пассивных, покорных, а главное — молчаливых. Но эта оторва… Стерв он укрощать умел, только не любил. Что ж, для разнообразия, пожалуй, можно попробовать.
Он украдкой бросил взгляд на старинного приятеля. Недомерок, урод, соплей перешибить можно — и такая жена. Нет, справедливость все-таки существует, и если Попугаю суждено умереть, пусть не слишком копается. В крайнем случае, можно будет и посодействовать А Ирина не пропадет, он, старый Лев, об этом позаботится. Нельзя, чтобы такая женщина с таким наследством попала в руки какому-нибудь молодому подонку…
— Спасибо тебе, — вывел его из размышлений голос Босса. — Теперь я почти спокоен за малышку. Под твоим покровительством она не пропадет.
«Старый дурак, ты ничего не понял. Как кстати ты собрался умирать, как удачно обернулся сегодняшний вечер. Да, я возьму под покровительство твою малышку с её миллионами. Она у меня по струночке будет ходить. И ведь какая удача: получить процветающий раскрученный бизнес, не связываясь с криминалом и не тратя своих денег. Воистину, старый друг лучше новых двух».
«Я все понял, Левка. Я знаю, как Ирина действует на мужиков. Я ошибся в своих расчетах: ты такой же подонок и кобель, как и все остальные. Но я пока ещё жив. Я найду малышке другого попечителя. Тебе она не достанется. Тебе вообще никто не достанется, максимум через три дня ты будешь трупом. Я ещё постою у твоего гроба, скорбный и безутешный. Кого ты думал провести: меня, Попугая? Да я всегда был умнее и дальновиднее тебя.»
Босс протянул руку к бутылке и снова наполнил рюмки:
— Ну, за нашу дружбу! — сказал он. — Да, чуть не забыл: вот список моих основных дел.
Он протянул Льву Валериановичу сложенный вдвое лист бумаги, но тот отстранил его руку и негромко рассмеялся.
— Генаша, у тебя память сдает. Такой фокус ты проделал с одним фраером много лет назад. Дал почитать какой-то документ, а в рюмку сыпанул, с позволения сказать, лекарство. Через три дня фраер лежал на столе строгий и красивый, причем тапочки у него были белые. А перстенек-то у тебя прежний остался. Может, отрава поменялась, качественнее стала, я быстрее отмучаюсь. Список дел, говоришь? Да ты же сам объявил в начале нашего базара, что дело у тебя ко мне — одно-единственное. Обижаешь, старый кореш. Думаешь, я не видел, как у тебя морда перекосилась от ревности? Успокойся, твоя жена не в моем вкусе. Честное слово. Не горячись, никого другого на мое место ты все равно не найдешь. Лучше просто нет.
— От скромности ты не умрешь, — поддел его Босс.
— Не умру, — подтвердил Лев Валерианович. — От глупости — тоже. Ни от своей, ни от чужой. Так что хватит дурочку по полу катать, давай к делу. Если ты раздумал, то я без претензий: сию секунду забываю все, о чем мы говорили, и к Ирине Феликсовне ни при какой погоде на пушечный выстрел не подойду. Успокойся.
— Пожалуй, ты прав, — вздохнул Босс. — Я чуть было не свалял дурака. Об одном прошу: будь с ней осторожен. Она не так проста, как кажется. Вполне может погубить тебя, а тогда уж точно пропадет.
— Да перестань ты себя накручивать! Обычная стервозная красотка, забалованная, перекормленная, тормозами пользоваться за ненадобностью разучилась… Так ведь ты знаешь, у меня, как в армии: не знаешь — научим, не можешь — поможем, не хочешь — заставим. Эта самая пантера с руки есть будет и хвостом вилять от усердия…