– Sorry, I don't speak Russian, would you be so kind to help me[1]? – услышала Варвара Терентьева и обернулась. На нее грустно смотрел какой-то толстяк-иностранец в цветастых шортах и гавайской рубахе. Июль выдался дождливым, и наверняка бедняге туристу было не слишком-то жарко. Хотя, наверное, такой «спасательный круг» из жировой прослойки вокруг талии должен греть неплохо.
– Sure[2], – улыбнулась Варя.
– The Hermitage[3], – ткнул пальцем в путеводитель иностранец. Варя училась на переводчика, была уже на третьем курсе, поэтому акцент расслышала сразу. Говорит по-английски плохо, значит, не американец и не англичанин.
– Я еще немецкий знаю, – сказала она по-немецки. – Может, вам легче говорить на нем? Вам Эрмитаж нужен?
– Боже мой, какое облегчение! – воскликнул турист. – Мне всегда плохо давался этот английский. А у вас тут немецким словно никто и не владеет. Очень трудно, знаете ли. Да, мне нужен Эрмитаж.
– А у меня там мама работает, – вдруг похвасталась девушка. – Могу провести вас вне очереди.
– Вы так же добры, как и красивы, – просиял турист. – Давайте знакомиться, меня зовут Феликс фон Фризенбах.
– Варвара, – четко выговаривая каждый слог, произнесла Варя. Но, увидев, как скуксился толстячок, пожалела его. – Можно просто Варя.
– ВарьЯ! Какое интересное имя! Как переводится?
– Не уверена, что оно переводится, – пожала Варя плечами. – Просто имя.
Варе было скучно, поехать этим летом никуда не удалось, потому что она все время потратила на поиск работы. Поиск пока не увенчался успехом, а Маринка – лучшая подруга – успела смотаться в Турцию, и Варе оставалось только завистливо смотреть на ее фотки. Ну и что, что три звезды? Самое главное это море и песок. А еще солнце, которого этим летом жуткий дефицит. Даром что разгар июля…
Так что к иностранцу Варя отнеслась снисходительно. Пущай расточает ей свои улыбки, а то совсем закиснуть можно.
– Ну, тогда пойдемте скорее в Эрмитаж, я мечтал его увидеть много лет! – барон, разумеется, не стал говорить Варе, что он уже несколько дней следил за ней и выяснил, что раз в неделю она ездит к матери в музей. Он поджидал ее неподалеку от троллейбусной остановки несколько часов, продрог и вымок, но зато птичка попала в сети. Теперь надо сделать все правильно, и тогда девочка принесет ему то, что нужно, на блюдечке с голубой каемочкой.
В музее барон немедленно пришел в восторг и восхищение, оплатил разрешение на фотосъемку и то и дело щелкал затвором. Варе было невдомек, что ее новый знакомый был в Эрмитаже много раз – как истинный ценитель искусства, он без устали колесил по музеям Европы. Но девочка должна ощутить, что приобщает к прекрасному туриста-невежду, поэтому фон Фризенбах старался, что было сил. Задавал глупые вопросы, сыпал комплиментами, тратил бездумно деньги на сувениры, делая вид, что ему жизненно необходимы пошловатые матрешки и ушанки.
– Варья, – приложил он руку к груди, – вы чудо! Мне очень понравился сегодняшний день. Давайте завтра сходим еще в какой-нибудь музей? Пожалуйста! С вами это совсем другое дело, чем с гидом.
– Я даже не знаю, – Варя сделала вид, что колеблется. Хотя… завтрашний день не обещал ничего нового. А так, почему бы и нет, раз Феликс за все платит? Вряд ли он действительно какой-то там «фон», скорее, просто хочет пыль в глаза пустить наивной девочке. Но деньги у него, похоже, водятся.
– Кстати, может, зайдем сюда? – барон небрежно махнул рукой в сторону плавучего ресторана, в котором Варя давно хотела побывать, да только денег никогда не было. – Холодно на улице стоять, лето у вас очень суровое. Отпускать вас не хочется, весь вечер впереди, проведите его со мной, прошу вас!
Варя, подумав еще немного, решила, что ничего не теряет. Она тоже слегка замерзла. В юбке было так холодно, что хоть сувенирные валенки покупай. Хочется ведь коленками голыми посверкать хотя бы раз в год, вот и разделась, понадеявшись на северный июль.
Ужин оказался очень вкусным, интерьер ресторана Варю тоже порадовал. Вообще, понравилось все. И что за еду платить не надо, и что иностранец ей постоянно комплименты отвешивал. Не каждый день такие приключения случаются в ее, в общем-то, серой жизни. Поэтому Варя тоже немножко со стариком пофлиртовала. Пусть порадуется, бедняга. А потом черт ее дернул спросить, на самом ли деле он барон фон Фризенбах. Иностранец даже как будто расстроился, что его за обманщика приняли. Раскраснелся, начал руками размахивать, раскудахтался, паспорт вынул. Интерес к туристу у Вари немедленно возрос. Не просто так гуляла, а с бароном. Будет что Маринке рассказать. Море что – годом раньше или годом позже все там побываем, а вот знакомством с живым аристократом не каждый похвастать может. «Если девушка умная, то она обязательно устроит свою личную жизнь так, чтобы не надо было работать», – вспомнила Варя любимую сентенцию Маринки. Та охотилась исключительно на состоятельных мужчин, и Варю убеждала поступать так же.
Варя еще раз внимательно взглянула на барона, который как раз разглагольствовал о красоте русских девушек. Толстый. Старый. Морда багровая, морщинистая. Макушка лысая. Но это на одной чаше весов. На другой – титул барона, деньги и жизнь в Европе.
– А почему вы без жены сюда приехали? – спросила Варя, считая себя невероятно ловкой – вроде как человеком поинтересовалась, но при этом заодно и узнает, нет ли там какой-нибудь жены, которая все планы может испортить.
Феликс фон Фризенбах жил на свете куда дольше Варвары Терентьевой, а потому эту наивную и неуклюжую попытку разузнать о его семейном положении разглядел мгновенно. И очень этому обрадовался, потому что это означало, что рыбка клюнула.
– Моя жена умерла несколько лет назад, – печально ответил барон. – С тех пор я живу один, и ни одна женщина еще не смогла тронуть мое сердце.
– Простите, пожалуйста, я не хотела затрагивать больную тему.
– Нет, все нормально. Время хоть и лечит, но я думаю, что окончательно меня излечила бы новая любовь. Кстати, Варья, а у вас есть жених?
– Счет один-один, – тяжело вздохнула Варя. – Теперь вы затронули тему, больную уже для меня. Жениха нет, а поскольку все время я или учусь, или ищу работу, то, видимо, и не появится. Знакомиться с парнями мне совсем некогда. А они сами что-то инициативу не проявляют.
– А я? – шутливо спросил барон, внутренне затаившись в ожидании ответа девушки. – Чем не парень? Конечно, гожусь вам в отцы, а то и в дедушки – мне скоро шестьдесят. Вам, наверное, только восемнадцать…
– Двадцать, – кокетливо поправила его Варя.
– Двадцать? Тогда, может, еще есть шанс? – поиграл редкими бровками фон Фризенбах.
– Трудно об этом судить так сразу, – чопорно сказала Варя, надеясь походить на недоступных великосветских красавиц. – Вы мужчина, бесспорно, интересный. Но я вас совсем мало знаю.
– Что ж, это исправимо. Давайте чаще встречаться. Вот завтра вы что делаете? Я бы сходил в Эрмитаж еще раз. Там мы многое еще не видели.
– С удовольствием вас свожу. Но если вы действительно хотите посмотреть то, чего не видел ни один турист в мире, я могу вам организовать эксклюзивную экскурсию в запасники музея, – Варе очень хотелось поразить барона в самое сердце, удивить его. Вот она и придумала такую экскурсию, хотя, конечно, мама ее по головке за это не погладит. Но игра стоит свеч! Титул баронессы казался Варе очень желанным.
Барон не ожидал, что проникнет в заветный запасник так сразу и без боя. Он выстрелил серией комплиментов, поцеловал Варе ручку, вызвал такси и проводил ее до дома. В его представлении Россия была страной дикой и криминальной. Нельзя, чтобы с ключиком от заветной двери что-то случилось.
…Шарлотту он увидел почти сразу. Минут десять сдерживался, чтобы не выдать себя, потом, словно случайно заметив куклу, ткнул пальцем в ее сторону и спросил:
– Что здесь делает кукла?
– А, это какая-то историческая игрушка. Мама говорила, что она принадлежала графскому роду Федорских-Крюковых. Но я не особенно знаю ее историю.
– Очень красивая, ее можно купить? – барон решил идти напролом.
– Нет, ну что вы, – засмеялась девушка. – Вы привыкли, что можно купить что угодно, но вы заблуждаетесь, ваши деньги вас здорово испортили. Это же народное достояние. Запасник планируют разобрать в ближайший год-два и организовать выставку в музее. Мама уже начала составлять списки экспонатов, и Шарлотта туда вошла.
– Любая вещь имеет свою цену, – продолжал гнуть свою линию барон. А Варю эта фраза натолкнула на мысль, что и ее удачное замужество по расчету тоже имеет свою цену. Как знать, может, эта кукла – ее билет в Австрию в один конец?
– У этой вещи есть цена, – кивнула Варя. – Хотите, я вам ее назову? Предупреждаю, она может оказаться слишком высокой для вас.
– Я богат, – надменно сказал фон Фризенбах. – Мне нет нужды торговаться, словно мы на восточном рынке. Говорите свою цену, а я просто перечислю нужную сумму.
– Я богат, – надменно сказал фон Фризенбах. – Мне нет нужды торговаться, словно мы на восточном рынке. Говорите свою цену, а я просто перечислю нужную сумму.
– Еще раз повторюсь, но не все измеряется деньгами, – сказала Варя, собираясь с духом и немного пугаясь собственной наглости. – Я хочу стать баронессой фон Фризенбах.
* * *– Ну и глупая, – сердито сказала Вика. – Вот из-за таких людей у нас и процветают лохотроны и мошенничество. Лезут на рожон сами, а потом рыдают.
– Как бы то ни было, дело сделано, – Светлый погасил экран, и стена снова приобрела прежний вид. – Кукла уже у барона, Людмила Ивановна в СИЗО, Варя после неудавшейся попытки суицида заперлась дома и оборвала все контакты с внешним миром. Перед вами задача вернуть куклу, вызволить Людмилу Ивановну и предотвратить вторую попытку самоубийства Варвары. Нам известно, что такие мысли у нее сейчас есть, но из-за глубокой депрессии и апатии она не может себя заставить даже умыться, не то что совершать более активные действия. Мать по ее вине угодила в полицию, баронессой стать не удалось, а кражу если и раскроют, то сидеть придется уже Варе. Признаваться она боится. Боится и материнского гнева, и уголовной ответственности, и загубленной молодости. Вот и сидит теперь дома.
– А с чего нам начать? – спросил Сергей.
– Начните с того, что займите тела, они уже прибыли, – сказал Светлый.
Не успел он это вымолвить, как Артур прыгнул и хищно вцепился в биомуляж молодого высокого парня. Вика метнулась вслед за ним и спешно заняла точно такое же тело…
– Близнецы? – удивился Лавров, который так внимательно слушал Светлого, что не успел на раздачу тел первым.
– Да, это близнецы. Гораздо быстрее задать одинаковые параметры и получить два одинаковых биомуляжа, нежели ждать, пока выдадут разные.
– Что-о? – негодованию Сергея не было предела. Третьим биомуляжом была очень красивая блондинка. Лет девятнадцати, не больше.
– Серег, но она же отпадная красотка, бери, – веселился Артур в своем кресле, поднимая перед собой руки и шевеля пальцами, проверяя, получилось ли попасть в тело.
Что-то недовольно бурча, Сергей неохотно занял тело девушки. Едва его дух вселился в биомуляж, как тут же распахнулись огромные ясные глаза, а хорошенькое личико исказила скорбная гримаса.
– Какая красавица, – восхищенно сказала Вика.
– Давай поменяемся? – с надеждой спросил Лавров.
– Ну уж нет. Поюзаю мужское тело ради обогащения внутреннего мира. Хочу новых впечатлений. Да ладно тебе, Серега, это же просто биомуляж, оболочка. Так-то мы знаем, что внутри ты, весь из себя крутой и мужественный. Не волнуйся.
– Сиськи просто мечта, четвертый размер! Дай потрогать, – потянул Артур руки к телу Сергея.
– Убери лапы, гомик, – увернулся Лавров. Голос у него оказался под стать телу: нежный и приятный. Услышав его, Серега вновь поморщился.
– Вижу, к заданию вы готовы. Предлагаю на выбор два варианта: переместить вас в Петербург или предоставить возможность выбираться отсюда самим.
Опять добывать деньги на билеты, тратить время на поезда и самолеты? Только не это! Уж лучше канцелярский склад. И троица почти одновременно хором выпалила:
– В Питер!
– Хорошо, закрывайте глаза и считайте до пяти. На счет «пять» открываем.
Вот и знакомый склад. Койку кто-то починил. Наверное, нехорошо было оставлять ее в прошлый раз в таком состоянии, но уже поздно об этом думать.
– Ну что, где остановка маршрутки – мы уже знаем. Адрес обвиняемой у нас есть, – Сергей поймал взгляд Вики и поправился: – Я хотел сказать, адрес девушки. Просто по привычке сказал. Она же кражу совершила, кто же она тогда… Мама ее подозреваемая, но по ошибке. Надо исправлять. Ладно, не суть. Она же в депрессии, дверь нам не откроет. А если даже откроет, ничего внятного не скажет. Будет рыдать. А бить нельзя, – словно с некоторым сожалением произнес Сергей.
– А тебе бы все силовыми методами решать, – усмехнулась Вика. – Головой подумать не судьба? Не забудь, ты теперь девушка хрупкая, если надумаешь кому морду набить, сильно пожалеешь. Получишь сдачи – мало не покажется.
– Женщины народ болтливый, у нее подруга ведь есть. Я просто уверен, что она в курсе малейших нюансов этой ситуации. Ее адресом нас тоже снабдили, – напомнил Артур.
К подруге и отправились. Марина Михайлова девушкой была простой и грубоватой. Солярий покрыл ее тело густо-коричневым загаром с оранжевым отливом, а настоящего лица было не разглядеть под толстым слоем макияжа. Марина то и дело бухающе кашляла и прикуривала сигареты одну за другой.
– Варька – дура, – охотно начала она рассказ. – Я ей говорила, конечно, чтобы она не профукала молодость и красоту зря, девка-то видная. А она за барона этого уцепилась.
– Вы его видели сами? – уточнила «Вика», такое имя из вредности взял себе Сергей. Но Вика не обиделась – такой красивой девушке, как Лавров Сергей, и не дать «в аренду» свое имя?
– Видела, конечно, – фыркнула девушка, но тут же разразилась кашлем. Прочистив горло и хорошенько затянувшись сигаретой, она продолжила: – Мужик стремный, реально. Лысый, как коленка, щеки висят, зеркальная болезнь в последней стадии. Вот вас, парни, – Марина одарила Артура и Вику сладкой улыбкой, – можно на плакат хоть сейчас. Я, конечно, не говорю, что надо гнаться за внешностью. Мы с ней предпочитали искать парней побогаче, это факт. Но не кидаться же в крайность. Я понимаю, старость бы на пятки наступала, тридцатник бы стукнул. А то ведь еще лет десять есть. Так нет, баронессой стать захотела.
– А вы знаете адрес барона? – спросила настоящая Вика. Говорить мужским голосом было непривычно.
– Нет, откуда, я ж с ним не общалась. Это Варька и по-английски, и по-немецки спокойно болтает. А мне языки не даются. Я так, рядом посидела, она нас познакомила и все. Она мне потом сказала по секрету, мол, попросил кое-что из Эрмитажа стырить. Я офигела просто, это ж надо до такого додуматься, ради какого-то противного старика на кражу идти. Но она меня не слушала, – осуждающе покачала Марина головой, состроив выразительную гримасу. – Ну и чего она добилась? Мать в тюряге, сама дома рыдает, барон укатил с куклой к себе на родину. И все. Пишите письма мелким почерком.
– А как ему удалось отобрать у Вари куклу? – спросил Артур.
– Ой, да все просто, Феликс ей свидание в парке назначил. Варька куклу принесла в коробке, мол, вот, дорогой, все как ты хотел. Но только сначала дай слово, что возьмешь меня замуж. Ну, он только пальцем шевельнул, его телохранитель из кустов выпрыгнул, куклу отобрал, а Варьку держал силой, пока барон не сел в такси. Потом отпустил, а она осталась там реветь. Мне позвонила, я ее оттуда забрала, она в шоке была. Еле до дому довела.
– Может, она вам писала на электронную почту, в соцсетях, еще где-то, вдруг остался где-нибудь адрес барона ненароком? – с надеждой спросил Сергей.
– Я только знаю, что город какой-то там рядом с его… усадьбой, – пожала плечами Марина. – Названия не помню, хоть убей. Если скажете, может, вспомню. Интересное такое, но как точно – забыла.
– Вена? Зальцбург? – начал игру в города Артур. Он много ездил по Европе, так что города Австрии для него были не просто названиями на карте.
– Точно нет.
– Клагенфурт?
– Ой, что-то прям мудреное вы говорите. Там название красивое было, но не такое сложное.
– Линц?
– Нет, ну это слишком просто.
– Инсбрук?
– Во! Кажется, оно! – обрадовалась Марина. – Я еще запомнила, потому что у меня соседка Инка. Мы и с Варькой раньше в одном доме жили, дружим с детства. Мои родители потом в другой дом переехали, а так мы втроем и дружили – я, Инка и Варька…
– Спасибо, – перебил Марину Сергей. – Мы вам очень признательны за помощь. Жаль, конечно, что адреса барона у вас нет. Но если вдруг Варвара вам что-то расскажет, что может пролить свет на всю эту историю, позвоните нам вот по этим телефонам, – и «Вика» протянула визитки «частных детективов – братьев Федорских-Крюковых» Марине.
– У меня есть адрес блога ее матери, – вдруг осенило девушку. – Ведь она там фотки этой куклы разместила, может, этот барон там ей что-то в комментах накатал? Пригодится?
Глава 3
– Смотри-ка, а у барона губа не дура, – присвистнул Артур, увеличивая фотографии Шарлотты. – Видишь, что написано?
– Ну, вижу. Хурет какой-то, – кивнул Сергей.
– Сам ты «хурет», это же по-французски. Фамилия мадемуазель, которая начала этих кукол делать – Урэ[4]. И ее куклы одни из лучших и старейших в мире. Большинство их уже известно коллекционерам, и сейчас довольно трудно найти не засветившийся где-либо ранее экземпляр. А тем более работы такого мастера, вернее, мастерицы. Такая находка – настоящая мировая сенсация. Представляю, сколько эта кукла может стоить. И представляю, как встали на уши остальные коллекционеры. Они же все друг друга знают.