Слуга похромал прочь.
Тирал взглянула на Спока. Ее усмешка была усмешкой хищницы. Спок расслабился. Все разворачивалось так, как должно.
– Ну что ж, – снисходительно сказала Тирал, – как долго вы работали в культурной комиссии по обмену… посол Спок?
Спок поднял обе брови, чтобы быть уверенным, что даже Снелл обнаружил его поддельное удивление.
Реакция Снелла была даже более выразительна. Он выплюнул полный рот грила, когда пробормотал имя Спока. Тирал снова его пнула и подвинула падд к нему.
Потом она забралась под тунику и вытащила разбитый дизраптор. Судя по его состоянию, Спок вычислил, что его шансы взорваться прежде чем выстрелить были примерно равны.
– И что ваша знаменитая логика говорит вам теперь, Спок? Кто заплатит больше, чтобы вернуть вас целиком? Федерация? Вулкан? Или наша служба безопасности?
– Я не достаточно компетентен, чтобы судить об этом, – сказал Спок. – Все три организации, вероятно, были бы заинтересованы освободить вас от меня. Однако, учитывая мой возраст, Федерация и Вулкан скорее отреклись бы от меня, чем стали бы рисковать межпланетным инцидентом, ведя переговоры с уличными преступниками. И снова любой контакт с вашей службой безопасности мог бы… причинить вам неудобства.
Спок спокойно сложил руки на столе. Тирал и Снелл уставились на него, прикованные к месту своим положением. Для Спока стало очевидным, что эта пара неспособна прийти к выводу, каков должен быть их следующший шаг. Для Спока было ясно, что ему придется помочь с собственным похищением и выкупом даже больше, чем он ожидал.
– Говоря как лицо заинтересованное, – сказал Спок мягко, – могу предположить, что логический подход в данный момент состоял бы в том, чтобы войти в контакт с вашим начальством для дальнейших инструкций.
Снелл плюнул на стол.
– Нет у нас никакого начальства.
Спок переместил внимание на Тирал. Очевидно, ее зависимость от преобразователя еще не закончилось перманентным повреждением мозга.
– От кого вы собирались приобрести микропульсары? – продолжил Спок ровно. Ни намека на напряженность в его голосе не показало, что ответ на вопрос является сутью этого утомительного упражнения. Когда-то Кирк использовал микропульсар против Дейты на Трилексе. Если бы Спок смог идентифицировать источник микропульсара, он был бы на шаг ближе к тому, кто извлек останки Кирка и как-то вернул его из смерти. – Разве этот вопрос не рассматривался вашим начальством?
Тирал по-прежнему целилась дизраптором в Спока, ожидая реакции Снелла.
– В этом есть смысл.
– Он вулканец.- Снелл впился взглядом в Спока. – С чего бы нам ему верить? Откуда мы знаем, что он просто не расправится с нами? – Он беспокойно царапал кожу по краям имплантата-преобразователя.
Тирал уставилась на Спока.
– Как насчет этого, вулканец? Ты расправишься с нами?
Спок вздохнул про себя.
– Тирал, какие возможные логические причины могли быть у меня, чтобы я преднамеренно отдался в ваши руки?
Тирал пожевала внутреннюю сторону щеки. Затем пожала плечами и повернулась к Снеллу.
– Я говорю, мы передаем его Тр'акулу и пусть его организация обратится с переговорами насчет возвращения его… тому, кто больше заплатит.
Снелл уставился на Спока.
– Спок, а все же, сколько ты стоишь? Перемножая риск, усилия, прибыль…
– Я постараюсь вычислить справедливый выкуп, – услужливо сказал Спок. Он оглянулся на главный вход. Входили одетые в форму офицеры охраны, скорее всего для еды, хотя они могли проверить документы, удостоверяющие личность, в любое время. – Между тем, если вы хотите продолжить это похищение, я предлагаю сразу покинуть динглх.
Он кивнул на офицеров в форме.
Тирал встала и подала знак Снеллу сделать то же самое.
– Хорошо… Но не пытайтесь ничего сделать. Иначе вы вернетесь на Вулкан в виде пятна на половице.
Спок взглянул на дизраптор Тирал, все еще направленный в его сторону. Как эти двое могли просто пройти по улице?
– Пожалуйста, будьте осторожны с этим, – сказал Спок. – Ваш палец закрывает узел эмиттера. Если вы выстрелите, то потеряете руку.
Тирал передвинула руку в безопасное положение.
Снелл нахмурился с внезапным подозрением.
– Если бы я не знал тебя лучше, я бы сказал, что ты хочешь, чтобы мы тебя похитили.
– Такое желание было бы настолько нелогичяным, что, я полагаю, только люди могли так подумать.
Тирал со Снеллом захихикали. Людей ромуланцы тоже совершенно не уважали.
– Люди, – глумился Снелл. – Они даже хуже вулканцев. Вы хоть не один из них.
– В самом деле, – сказал Спок.
Потом он предложил выйти из динглха через черный ход и позволил двум похитителям провести его туда – думая, что чем скорее Ромул установит связи с Вулканом, тем лучше. Если Тирал и ей подобные были храбрым новым поколением их культуры, то Спок подсчитал, что еще столетие Ромуланская Звездная Империя не протянет.
ГЛАВА 24
Уже через два дня они чувствовали себя скорее не безбилетными пассажирами, а паразитами в живом организме.
Потому что по-другому о корабле Борга они думать не могли. Среди всех машин, из которых он состоял, всех трубопроводов и соединений, всех электрических цепей и волноводов был еще один компонент, помещенный между дюраниумом и пласталью…
Плоть.
Измененная, переконструированная и оторванная от миров и существ, которые впервые дали ей жизнь.
Плоть, вовлеченная в механистический кошмар технологии Борга. Ее запах был повсюду. Зловонные флюиды струились по металлическим палубам. Мягкие образы, сверкающие и пульсирующие в концах затемненных коридоров или закручивающиеся над головой, активируемые входящими в них, все служащее коллективу.
Беверли Крашер никогда не видела корабля, подобного этому. Ей не рассказывали о таких кораблях Борга.
Но каждая волна отвращения, причиняющая боль сердцу Пикарда соединялась с тем, что представлялось как шепот коллектива, глубоко в мозгу, говорящего ему, что это правильно и хорошо, что так все должно быть и так все и будет.
Высший союз плоти и машин.
Судьба всех форм жизни.
Слиться с единством, которое может вобрать в себя все.
Вернуться к единству, которое звало всех их.
Включая Жан-Люка Пикарда.
Ближе к концу их первого дня на борту корабля Борга они нашли тупиковый коридор, который, как заключил Пикард, не использовался. Так что они могли отдохнуть здесь, где экипаж их не побеспокоит.
– А почему Борг построили что-то без практической цели? – спросила Беверли.
Пикард этого не знал.
Коридор упирался во внешнюю переборку. Возможно это было что-то вроде шлюза, который использовался бы, если бы корабль пристыковался. Но сейчас это было всего лишь пустое пространство, игнорируемое коллективом и поэтому безопасное. Если это слово имело смысл на корабле Борга.
В тупиковой стене также был иллюминатор.
Но они старались не смотреть на него.
Меньше минуты созерцания бесконечных волн транс-искривленного измерения было достаточно, чтобы вызвать тошноту. Беверли поняла, что они наблюдали искривления в более чем трех измерениях – феномен, для видения которого человеческий глаз не был достаточно развит, и перспектива, которую они видели казалась бессмыслицей. Пикард отважился заглянуть в свои воспоминания о коллективе, но было ясно, что его мозг также не развит, чтобы понимать загадки транс-искривленного пространства. Ничто из его воспоминаний об этом не было осмысленным. И когда он с Беверли отдыхали, все о чем он мог думать – об отвращении. Ко всему. Но Беверли оставалась сильной. Для него.
На второй день их пребывания на борту Беверли проверила показания трикодера на запястье. Они все еще носили свою защиту. Плотная черная одежда помогала им слиться со средой. С расстояния они сами могли показаться дронами. Пикард отогнал это видение. Оно оказалось более правдивым, чем ему бы хотелось.
– Мы прибываем через семьдесят часов, Жан-Люк.
Пикард кивнул. Он знал, что это значит. Они уже обсуждали это. Согласно тому, что Звездный Флот знал о транс-искривленных туннелях, используемых Боргом, через семьдесят часов полета они будут достаточно далеко от пространства Федерации, чтобы никогда в жизни не вернуться.
Пикард был готов завладеть кораблем. Он и Звездный Флот полагали, что есть шанс захватить управления, используя нейронное взаимодействие. Но Звездный Флот специально предупредил его не пытаться произвести захват во время путешествия через искривленное пространство. Они сомневались, сможет ли он обеспечить нормальное функционирование корабля, движущегося согласно физическим законам, которые пытались постичь лучшие умы Федерации. А корабль, неконтролируемо вылетающий из транс-искривления мог превратиться в одномерную прямую вырожденной материи более светового года длиной.
Такой захват не казался стоящим риска ни Звездному Флоту, ни Пикарду. По крайней мере не вблизи пространства Федерации. Но на расстоянии, на которое Пикард и Беверли улетели сейчас, смерть была уже гарантирована. Все что им оставалось – это выбрать метод.
Пикард держал в руке нейронный интерфейс. Больше нечего терять. Беверли даже не ставила пол сомнение его решение. Пикард поднялся на ноги. Он стоял спиной к иллюминатору и переборке, когда Беверли распаковывала черепной стимулятор из набора Пикарда. Он был произведен командой Шелби похожим на плату-имплантант, которую Борг дали ему, когда он был трансформирован в Локьютуса. Шелби надеялась, что внешнее сходство поможет запутать Борга. Но в отличие от настоящей платы Борга только центральный коннектор, как раз над правым ухом Пикарда, содержал работающие компоненты. Туда и должен был быть вставлен нейронный интерфейс, получающий энергию и широковещательные сигналы соответственно от энергоблока и субпространственного передатчика, который Пикард носил под своей броней. Пикард провел пальцами по черепной плате.
– А ощущается он по-другому, – сказал он.
– Это и не предполагалось, – произнесла Беверли. – Тот, что Борг тебе вживили, был соединен с нервами лица, чтобы расширить полосу пропускания сигналов, которые твой мозг может получить и обработать. – Беверли держала тонкий коннектор интерфейса. – А этот сделан для ограниченной передачи между кожей и черепом. Это даже не прямое соединение.
В этом и было изящество плана, как объяснила Пикарду коммандер Шелби. Через столь ограниченный канал он сможет общаться непосредственно с Боргом, но не будет полностью втянут в коллектив. По крайней мере, теоретически.
Беверли включила силовой разъем интерфейса в гнездо на броне Пикарда. На секунду она остановилась, держа другой конец свободным, не подсоединенным. Пикард посмотрел на него. В тусклом освещении боргова корабля кабель был похож на змею, темную и блестящую. Он посмотрел вверх и увидел медленную пульсацию органической трубы над головой. Высшая судьба плоти и машин. Беверли сделала достаточно. Он должен сделать следующий шаг сам.
– Я это сделаю, – сказал Пикард.
Он взял интерфейс у Беверли и повертел металлический наконечник пальцами, ища направляющие слоты. Все, что он должен был сделать – это вставить его в разъем. Тогда он услышит мысли коллектива. И коллектив услышит его мысли. Пикард расправил плечи, приготовившись. Это был его долг, и ничто не могло быть важнее его. Возврата не было. Он начал – приблизил свою руку к плате имплантанта. Беверли взяла его за руку.
– Жан-Люк… Я…
Все, что она хотела сказать можно было прочесть в ее глазах.
– Да, – сказал Пикард и мягко отвел ее руку. Беверли отвернулась. Он приблизил коннектор к розетке. Беверли прижала руку ко рту. Пикард хотел ее успокоить. Он потянулся к ней, но увидел, что она смотрит на что-то позади него. Он обернулся. И из-за увиденного он медленно опустил руку с интерфейсным кабелем.
– Мы причаливаем, – прошептала Беверли.
– Но мы все еще в транс-искривлении, – произнес Пикард.
Вместе они подошли к иллюминатору. Корабль двигался к чему-то, что могло быть только каким-то типом космической станции. Станцией Борга. Но она была в транс-искривленном измерении, неподвижная относительно многомерных изгибов, волнующихся позади нее.
– Как такое возможно? – изумилась Беверли.
Пикард не знал, имела ли она в виду невозможность того, что Борг построил неподвижную станцию в другом измерении, о котором наука Федерации и мечтать не могла, или невозможность формы самой станции.
Когда Пикард закрывал глаза, он мог видеть образ центрального куба Борга, к которому были присоединены другие шесть кубов, по одному с каждой стороны. Это был лишь смысл, который его мозг пытался извлечь из того, что открывалось взору. С открытыми глазами, если Пикард сосредотачивался лишь на одном кубе, он оставался незаметным, лишь каждая поверхность была украшена своим узором. Тем не менее, он не мог найти объяснения источнику света, играющему на поверхности станции в реальности, где фотоны не могли существовать, так как двигались слишком медленно. Но когда Пикард позволял своему взгляду медленно скользить от одной секции куба к другой, вся станция, казалось, раздувалась, дезориентируя, затуманивая взор. Взятый целиком, каждый куб казался соединенным со следующим не одной гранью, а пятью. Хотя каждый угол, похоже, составлял девяносто градусов. По крайней мере, так казалось, когда он пытался сосредоточиться на одном угле.
Пикард потер глаза. На мгновение ему показалось, что кубы открыты и он смотрит внутрь них. Потом они устремились к нему, постоянно двигаясь назад и вперед, пока его чувства пытались справиться с…
– Это гиперкуб, – воскликнул Пикард, наконец поняв. – Фигура, которая может существовать только в пятимерном пространстве-времени.
– Но… как смог Борг соорудить такое?
– Точнее, Беверли, как они могут удерживать такое здесь?
Извивающаяся форма гипрекубической станции медленно вращалась перед ними. Фон, состоящий из транс-искривленнных не-целостностей также двигался, из чего Пикрад догадался, что на самом деле двигался корабль, если конечно такое релятивистское понятие имело здесь какое-нибудь значение.
– Жан-Люк, там!
Пикард чувствовал, что начинает падать спиралью, как будто в состоянии микрогравитации. Но он справился с головокружением, чтобы посмотреть, куда показывала Беверли.
На одной из сторон ближайшего куба обычный рисунок из электрических цепей был нарушен неправильным скоплением образов. Только усилием воли Пикард заставил свои глаза воспринимать поверхность как сплошной, неподвижный объект, остановив ее бешеные колебания.
– Это корабли… – прошептал он в шоке.
Он идентифицировал белое блюдце корабля класса «Миранда» Звездного Флота, пристыкованный рядом с крейсером клингонов, дюжину других кораблей, которые он не мог опознать, а ближе к внешнему углу, где насильственная иллюзия стабильности рассыпалась в искривления других измерений, десять Боевых Птиц ромуланцев класса «Д'деридекс».
Беверли потрясла головой и отвела взгляд от иллюминатора. Пикард сделал то же. Он ощутил привкус желчи во рту.
– Могут Борг происходить отсюда? – тихо спросила Беверли.
– Я… так не думаю, – произнёс Пикард. – Станция не кажется достаточно большой, кроме того Борг – трехмерные существа, как и мы.
Пикард закрыл глаза, чтобы попытаться остановить вращение коридора вокруг себя. Поиск родного мира Борга, предполагаемого центрального узла коллектива стал главным приоритетом Звездного Флота. Но после многих лет анализа отчетов о местах атак Борга и остатков развалин, Звездный Флот знал только, что родной мир Борга (если он вообще существовал) находился где-то в Дельта-квадранте. При существующей технологии перемещения, этот регион галактики был более чем в восьмидесяти годах полета на максимальной скорости и полностью недоступен.
Когда Пикард почувствовал, что к нему вернулось равновесие, он снова открыл глаза и отважился еще раз взглянуть в иллюминатор. Их корабль приближался к одной из сторон ближайшего куба. Она, казалось, выпячивалась, как огромный купол, но преобразование двумерного образа в трехмерный было тем, что чувства Пикарда могли охватить.
Беверли присоединилась к нему около иллюминатора.
– Здесь мы пристыкуемся, – сказал он.
Беверли коснулась интерфейса у него в руке.
– На этой станции может быть очень много дронов, – сказала она. – Мы не можем знать, насколько сильным будет влияние коллективного разума в таких условиях.
Пикард понял, что хотела сказать доктор.
– Возможно нам стоит сначала исследовать станцию, – сказал он.
Беверли протянула руку и отсоединила силовую вилку от его брони.
– Это было бы разумно.
Щелчок коннектора вызвал волну облегчения у Пикарда.
Однако он взял интерфейс и положил его в карман на своем обмундировании.
– Но это мы будем держать поближе.
Он потрогал черепную плату, которая была все еще на месте, с правой стороны лица и головы.
– И это я оставлю.
Беверли кивнула.
Вместе они снова взглянули в иллюминатор.
Они были достаточно близко, чтобы панорама из машин Борга выглядела почти нормально. Они двигались рядом с коллекцией захваченных кораблей. Пикард внимательно изучил корабль класса «Миранда». U.S.S. «Хаугланд» был потерян в битве на Вулфе-359, но обломки так и не были обнаружены. Было ли возможно, что Борг каким-то образом ассимилировали его, даже во время яростного боя, переместили его через транс-искривленный коридор к этой невозможной станции?
Пикард вглядывался в далекий белый диск, пытаясь прочесть имя и регистрационные данные корабля. Но когда они подошли ближе, он заметил, что корабль был частично разобран, черные цепи и скобы соединяли его с кубом Борга как нити плесени. Корабль клингонов позади был немногим более чем сборищем борговских труб и панелей, образующих образ боевого крейсера. Казалось, он смотрел на какой-то склад запчастей. Их куб теперь путешествовал над корпусами кораблей, двигаясь к круглому стыковочному узлу. Пикарда интересовало, в каком состоянии Боевые Птицы. Если ему удастся понять на какой стадии их разборка, он, может быть, сможет оценить как давно они были захвачены. Он взглянул в сторону, ища корабль ромуланцев.