Эйр выдавил из себя улыбку, заставляя себя не смотреть на небо.
– Тут у нас все довольно тихо. Даже в нормальном режиме. Мы… э-э… вылетов у нас сейчас нет, как вам известно, – боюсь, делать здесь сейчас нечего.
– Конечно, нечего. Я просто хотел глянуть быстренько, как тут и что, потому что завтра мы начинаем с утра пораньше. – Он засунул руку в карман гимнастерки, достал оттуда какой-то список и протянул его Эйру. – У вас по графику три полета на местные нефтяные вышки с восьми утра, о'кей? – Он механически взял тряпку и стер след маркера на экране радара, привел в порядок рабочий стол. Красный фломастер отправился в стакан к остальным.
Эйр еще раз посмотрел на список.
– Эсвандиари дал на них свое разрешение?
– А это кто такой?
Эйр объяснил ему.
Сержант рассмеялся:
– Ну, капитан, майор Чангиз лично распорядился насчет этих полетов, так что можете быть спокойны, они подтверждены.
– Он… его не арестовали вместе с полковником?
– Черт, нет, капитан. Мулла, Хусейн Ковисси, назначил майора Чангиза временным командующим базой до получения подтверждения из Тегерана. – Его пальцы быстро и безошибочно переключили каналы связи на частоту главной диспетчерской. – Алле, Главная, говорит Вазари с S-G. Нам обязательно заверять завтрашние полеты у Эсвандиари из «Иран Ойл»?
– Нет, – прозвучат ответ в динамиках, опять с американским акцентом. – Там все в порядке?
– Ага. Взлетевший ушел без проблем. Я сейчас с капитаном Эйром. – Во время разговора сержант привычно скользил взглядом по небу.
– Хорошо. Капитан Эйр, говорит старший диспетчер базы. Любые полеты, разрешенные майором Чангизом, автоматически утверждаются «Иран Ойл».
– Спасибо… благодарю вас.
– Спасибо, Главная, – сказал Вазари, приготовившись отключиться, как вдруг его взгляд замер. – Минутку, Главная, да у нас тут птичка на подлете! Вертолет, двести семьдесят градусов…
– Где? Где… вижу его! Черт побери, как ему удалось пройти под радаром? У тебя аппаратура включена?
– Нет. – Сержант навел бинокль. – 212-й, регистрационный… черт, не вижу, он к нам носом. – Вазари включил УКВ-связь. – Говорит военный центр радиолокационного контроля Ковисса! Борт на подлете, назовите свой регистрационный номер, куда вы направляетесь и из какого пункта вылетели?
Молчание, в динамиках только потрескивание. Главная диспетчерская служба базы повторила запрос. Никакого ответа.
– Этот сукин сын влип по самые уши, – пробормотал Вазари. Он снова навел бинокль на приближающийся вертолет.
У Эйра в руках был второй бинокль, и сердце колотилось в груди. Вертолет начал предпосадочный маневр, и он прочел регистрационный номер на борту: ЕР-НВХ.
– Эхо Питер Хоутел Бостон Икс-рей! – одновременно с ним передал по буквам сержант.
– НВХ, – подтвердила Главная. Они еще раз попробовали установить радиоконтакт. Никакого ответа. – Он выполняет ваш стандартный маневр для посадки. Он местный? Капитан Эйр, это один из ваших вертолетов?
– Нет, сэр, это не один из моих, здесь он не базируется. – Эйр добавил, тщательно подбирая слова. – Однако НВХ может быть регистрационным номером компании S-G.
– Базирующимся где?
– Я не знаю.
– Сержант, как только этот шутник сядет, арестуйте его и всех пассажиров, отправьте их сюда в штаб под охраной, потом кратко доложите мне, кто, зачем и откуда.
– Слушаюсь, сэр.
Вазари с задумчивым видом выбрал красный фломастер и провел им на экране ту же черту, которую там оставил Эйр и которую он стер тряпкой. Секунду он смотрел на нее, зная, что Эйр сейчас напряженно наблюдает за ним. Но ничего не сказал, просто снова начисто вытер экран и вновь сосредоточил все свое внимание на 212-м.
В молчании оба человека на вышке смотрели, как вертолет сделал обычный круг, потом корректно прервал его и направился в их сторону. Но попытки сесть не сделал, просто остался на положенной высоте и сделал гораздо меньший круг, покачиваясь с боку на бок.
– Радиосвязь не работает. Он просит зеленый, – сказал Эйр и потянулся за сигнальным фонарем. – О'кей?
– Конечно, дайте ему зеленый… только его задница все равно останется на сковородке.
Эйр убедился, что мощный, с узким лучом фонарь поставлен на зеленый цвет – разрешение на посадку. Он навел его на вертолет и включил. Вертолет подтвердил сигнал, еще раз качнувшись с боку на бок, и начал заходить на посадку. Вазари взял свой карабин и вышел. Эйр снова навел бинокль, но не смог опознать ни пилота, ни человека, сидевшего рядом, – оба были в очках и с поднятыми воротниками зимних курток. Потом бросился вниз по лестнице.
Другие сотрудники S-G, пилоты и механики, собрались внизу и смотрели. Со стороны основной базы по дороге вдоль периметра к ним неслась машина. Мануэла стояла на пороге своего бунгало. Посадочные площадки располагались перед административным зданием компании. У подветренной стены сидели на корточках четыре «зеленых повязки», оставленные для охраны; Вазари теперь был рядом с ними. Эйр заметил, что один из охранников был очень молод, почти подросток. Он возился со своим автоматом. От возбуждения молодой иранец, передергивая затвор, уронил автомат на бетон, дулом в сторону Эйра. Но выстрела не последовало. На глазах у британца парень поднял автомат за ствол, стукнул его прикладом о бетон, чтобы стряхнуть снег, потом небрежно поковырялся в скобе вокруг спускового крючка, удаляя снег и оттуда. На ремне у него висело несколько гранат – за кольца чеки. Эйр торопливо присоединился к группе механиков, отбежавших в безопасное место.
– Проклятый полудурок! – выругался один из них дрожащим голосом. – Он и себя взорвет к чертям собачьим, и нас заодно. Вы в порядке, капитан? Мы слышали, Мастаку вожжа под хвост попала.
– Да, верно, попала. НВХ, откуда он, Бенсон?
– Бендер-Делам, – ответил Бенсон, краснолицый англичанин, весь округлый, как колобок. – Ставлю пятьдесят фунтов, что это Дюк.
Едва 212-й сел и заглушил двигатели, охранники, возглавляемые Вазари, бросились к вертолету, некоторые с криком «Аллах-у акбаррр!», и окружили машину с оружием наготове.
– Чертовы полудурки, – нервно произнес Эйр, – прямо бравые полицейские из кистуонских комедий[43].
Он все еще не мог хорошенько разглядеть пилота, поэтому вышел из укрытия, молясь про себя, чтобы это оказался Старк. Дверь пассажирского отсека отъехала в сторону. Из нее выпрыгнули вооруженные люди, не обращая внимания на продолжавшие вращаться лопасти винта, выкрикивая приветствия, крича Вазари и его команде, чтобы те опустили оружие. В поднявшейся суматохе кто-то выпустил короткую приветственную очередь в воздух. В первый момент все бросились врассыпную, потом раздались новые крики, все вновь собрались у дверцы вертолета, тут как раз подъехала машина, из нее выскочили еще люди, присоединившиеся к остальным. Множество рук помогли мулле спуститься по трапу. Он был тяжело ранен. Потом появились носилки. За ними – еще раненые, и Эйр увидел, как Вазари побежал к нему.
– У вас здесь есть медики? – возбужденно спросил иранец.
– Есть. – Эйр обернулся и сложил ладони рупором. – Бенсон, давай сюда врача и фельдшера. Бегом. – Он заторопился вслед за сержантом, возвращавшимся к вертолету, и спросил: – Что, черт побери, происходит?
– Они из Бендер-Делама… там контрреволюция, эти проклятые федаин…
Эйр увидел, как открылась дверца кабины пилота и вылез Старк. Не дослушав Вазари, он заспешил вперед.
– Привет, Дюк, старина. – Эйр нарочно придал лицу бесстрастный вид и голосом говорил самым обыденным, хотя внутри был так счастлив и взволнован, что ему казалось, будто он сейчас лопнет. – Где это ты пропадал?
Старк ухмыльнулся, он давно привык к английской сдержанности.
– Рыбку ловил, старина, – ответил он. Вдруг Мануэла пронеслась сквозь толпу и бросилась в его объятия, обхватив обеими руками. Он легко поднял ее и закружил. – Господи, милая, – произнес он с южным акцентом, растягивая гласные, – эдак получается, я тебе и впрямь по душе!
Она полусмеялась, полуплакала, не разжимая объятий.
– О, Конрой, когда я тебя увидела, я думала, я умру…
– Черт, с нами чуть так и не вышло, милая, – непроизвольно вырвалось у Старка, но она его не услышала, и он крепко обнял ее разок на удачу и опустил вниз. – Ты тут побудь минутку, пока я разберусь и все организую. Пошли, Фредди.
Он проложил путь сквозь толчею. Раненый мулла сидел на бетоне, привалившись к полозьям вертолета. Человек на носилках уже был мертв.
– Положите муллу на его носилки, – распорядился Старк на фарси.
«Зеленые повязки», прилетевшие с ним на 212-м немедленно подчинились. Вазари, единственный человек в военной форме на площадке, и все остальные иранцы с базы были поражены. Никто из них не обратил внимания на Затаки, революционного командира-суннита, принявшего на себя командование Бендер-Деламом, который теперь стоял, прислонившись к вертолету, и внимательно наблюдал за происходящим, не привлекая к себе внимания из-за летной куртки пилота S-G, в которую был одет.
– Дайте-ка я взгляну, Дюк, – произнес врач со стетоскопом на шее, немного запыхавшись от быстрой ходьбы, – так рад, что вы вернулись. – Доктору Натту шел шестой десяток, это был обрюзгший человек с редкими волосами и носом пьяницы. Он опустился на колени рядом с муллой и принялся осматривать его грудь, мокрую от крови. – Надо бы его в лазарет, чем быстрей, тем лучше. Да и остальных тоже.
Старк приказал двум иранцам, стоявшим рядом, взять носилки и идти за доктором. Опять люди, прилетевшие с ним, беспрекословно подчинились его приказу – остальные «зеленые повязки» смотрели на него во все глаза. Их теперь было девять человек, включая Вазари и тех четверых, которые остались у управления компании.
– Вы арестованы, – сказал Вазари.
Старк посмотрел на него.
– За что?
Вазари нерешительно помялся.
– Приказ сверху, капитан. Я просто выполняю свою работу.
– Я тоже. Если со мной хотят поговорить, я буду здесь, сержант. – Старк ободряюще улыбнулся Мануэле, которая побелела лицом. – Ты бы шла в дом, милая. Тревожиться тут не из-за чего. – Он повернулся и подошел к боковой двери, чтобы заглянуть внутрь.
– Извините, капитан, но вы арестованы. Садитесь в машину. Вы отправляетесь на базу. Скорым ходом.
Когда Старк обернулся к нему, ему в лицо смотрело дуло карабина. Двое «зеленых повязок» подскочили к нему сзади, схватили за руки, обездвижив. Эйр было бросился к нему на выручку, но один из иранцев сунул ему автомат в живот, остановив на месте. Два иранца, державшие Старка за руки, поволокли его к машине. Другие подбежали, чтобы помочь им: Старк отчаянно пытался вырваться, осыпая их проклятиями. Мануэла, окаменев от ужаса, смотрела на них.
Раздался гневный рев, и Затаки прорвался сквозь охранников, выхватил карабин у сержанта Вазари и, размахнувшись, ударил его по голове прикладом. Только поразительная реакция Вазари, тренированного боксера, помогла ему вовремя увернуться и отскочить назад. Прежде чем он успел произнести хотя бы слово, Затаки прокричал:
– Что это пес делает с оружием в руках?! Вы что, дураки, не слышали приказ имама о том, что все военнослужащие должны быть разоружены?
– Послушайте, вы, – заносчиво начал Вазари, – я имею разрешение на… – Он в панике замолчал. Теперь в горло ему упиралось дуло пистолета.
– Ты не имеешь права даже штаны снять без разрешения местного комитета, – сказал Затаки. Он выглядел гораздо аккуратнее, чем раньше: чисто выбритое, с правильными чертами лицо. – Комитет рассмотрел твое дело?
– Нет… нет, но…
– Тогда, клянусь Богом и Пророком, ты под подозрением! – Затаки, прижимая пистолет вплотную к горлу Вазари, махнул другой рукой. – Отпустите пилота и сложите оружие, или, клянусь Богом и Пророком, я убью вас всех! – Когда он схватил карабин Вазари, его люди окружили остальных и теперь держали их под прицелом сзади. Два иранца, державшие Старка, занервничали и отпустили его.
– Почему мы должны тебе подчиняться? – сердито спросил один из них. – А? Кто ты такой, чтобы раздавать приказы?
– Я полковник Затаки, член Революционного комитета Бендер-Делама, хвала Господу. Этот американец помог нам спастись от контрнаступления федаин и привез сюда муллу и всех остальных, кому нужна медицинская помощь. – Внезапно его гнев прорвался наружу. Он толкнул Вазари, и сержант беспомощно растянулся на бетоне. – Пилота оставить в покое! Слышали?! – Он прицелился и нажал на курок, пуля пробила воротник овчинного полушубка на одном из двух иранцев рядом со Старком. Мануэла едва не потеряла сознание, а все остальные бросились врассыпную. – В следующий раз влеплю ее тебе между глаз! Ты, – рявкнул он на Вазари, – ты арестован. Мне кажется, что ты предатель, так что мы это выясним. Остальные могут идти с миром, передайте своему комитету, что я буду рад встретиться с ними. Здесь.
Он отпустил их взмахом руки. Люди начали приглушенно переговариваться между собой. Воспользовавшись моментом, Эйр скользнул к Мануэле и обнял ее за плечи.
– Держись, – прошептал он, – теперь уже все в порядке. – Он увидел, как Старк сделал им знак уходить. – Пойдем, Дюк говорит, чтобы мы ушли.
– Нет… пожалуйста, Фредди, я… я в порядке, я обещаю. – Она заставила себя улыбнуться, продолжая молиться про себя, чтобы человек с пистолетом взял верх над остальными, и все это закончилось.
Они молча смотрели, пока Затаки ждал. Его рука с пистолетом висела свободно, сержант лежал у его ног, те, кто противостоял ему, сверлили его взглядами, Старк стоял посреди них, далеко не уверенный в том, что Затаки выйдет из этого противостояния победителем. Затаки проверил магазин.
– Идите с Богом, все вы, – повторил он, на этот раз жестче, начиная злиться. – Или вы все еще глухие?!
С явной неохотой они повернулись и ушли. Сержант поднялся на ноги и одернул гимнастерку. Эйр наблюдал, как Вазари храбро пытается скрыть охвативший его ужас.
– Встань здесь и не двигайся с места, пока я не скажу. – Затаки бросил взгляд на Старка, смотревшего на Мануэлу. – Пилот, нам нужно закончить разгрузку. Потом моим людям надо поесть.
– Да. И спасибо.
– Не за что. Эти люди не знали. Их не в чем винить. – Он опять посмотрел на Мануэлу; взгляд его темных глаз был пронзительным. – Ваша женщина, пилот? – спросил он.
– Моя жена, – ответил Старк.
– Моя жена мертва. Погибла в абаданском пожаре вместе с двумя моими сыновьями. Такова была воля Божья.
– Иногда воля Божья бывает невыносима.
– Воля Божья есть воля Божья. Нам следует завершить разгрузку.
– Да. – Старк забрался в вертолет. Опасность миновала лишь на время, поскольку Затаки был непредсказуем, как нитроглицерин. Еще двое раненых были пристегнуты к креслам, двое других лежали на носилках. Он опустился на колени возле одного из них. – Как дела, старина? – тихо спросил он по-английски.
Джон Тайрер открыл глаза и сморщился, его голова была обмотана пропитавшимся кровью бинтом.
– О'кей… да, о'кей. А что… что произошло?
– Ты можешь видеть?
Тайрер словно удивился. Он пристально посмотрел на Старка, потом потер глаза и лоб. Потом, к облегчению Старка, сказал:
– Конечно, это… ты чуть-чуть расплывчатым получаешься, и башка болит, как черт знает что, но я тебя вижу нормально. Конечно, я тебя вижу, Дюк. Что, черт подери, произошло?
– Во время контрнаступлений федаин сегодня утром, на рассвете, ты где-то угодил под перекрестный огонь. Пуля задела тебя сбоку по голове, и когда ты поднялся, ты принялся бегать кругами, как безголовый цыпленок, и все кричал: «Я ничего не вижу, я ничего не вижу». Потом рухнул как подкошенный, и вот только сейчас пришел в себя.
– С тех самых пор? Черт подери! – Американец выглянул через дверь наружу. – А где мы сейчас?
– В Ковиссе. Я подумал, что лучше будет тебя и остальных поскорее доставить сюда.
Тайрер все еще потрясенно оглядывался.
– Ничего не помню. Совсем ничего. Федаин? Ради бога, Дюк, я даже не помню, как меня доставили на борт!
– Держись, старина. Я потом объясню. – Он повернулся и крикнул: – Фредди, найди кого-нибудь доставить Джона Тайрера к врачу, – добавив на фарси Затаки, который наблюдал за ним из дверного проема: – Ваше превосходительство Затаки, пожалуйста, попросите отнести ваших людей в лазарет. – Он помедлил секунду. – Мой заместитель, капитан Эйр, позаботится о том, чтобы всех накормили. Вы бы не хотели поужинать со мной? У меня дома?
Затаки улыбнулся странной улыбкой и покачал головой.
– Спасибо, пилот, – сказал он по-английски. – Я поем со своими людьми. Сегодня вечером нам нужно будет поговорить, вам и мне.
– Когда пожелаете. – Старк спрыгнул на площадку. Иранцы начали относить раненых. Он показал рукой на свое бунгало. – Это мой дом, вы в нем желанный гость, ваше превосходительство.
Затаки поблагодарил его и удалился, тычками подгоняя перед собой сержанта Вазари.
Эйр и Мануэла присоединились к Старку. Она взяла его за руку.
– Когда он нажал на курок, мне показалось… – она слабо улыбнулась, перешла на фарси. – Ах, возлюбленный, каким хорошим стал день, когда ты остался невредимым и теперь стоишь рядом со мной.
– А ты рядом со мной. – Старк улыбнулся ей.
– Что произошло? В Бендер-Деламе? – спросила она по-английски.
– Настоящая, черт возьми, битва между Затаки и его людьми и примерно пятью десятками левых на базе. Вчера Затаки захватил базу во имя Хомейни и революции – у меня с ним вышла небольшая стычка, когда я туда прибыл в первый раз, но сейчас он вроде бы нормально ко мне относится, хотя форменный псих, опасный, как гремучая змея. В общем, на рассвете левые федаин атаковали аэропорт на грузовиках и в пешем строю. Затаки спал со всеми своими людьми, часовых они не выставили, вообще ничего… ты слышала, что генералы капитулировали, и Хомейни теперь главный военачальник?
– Да, мы как раз только что об этом узнали.