Как почувствовать себя парижанкой, кем бы вы ни были - Анна Берест, читать онлайн бесплатно (полностью) 5 стр.

Потому что в Париже свои правила игры: мы предвидим, мы готовимся к будущему, но никогда до конца не исправляемся. Играй с тем, что подарила тебе природа. Используй по максимуму свои достоинства. Все то, что ты унаследовала от матери вместе с ее умением выбирать крем, похожим на колдовство. Ты никогда не считала, сколько баночек с кремом стоит в твоей ванной комнате, но ты знаешь, что там есть по одной для каждого сантиметра твоего лица и даже ниже – шеи, груди и всего тела до самых ступней.

Не считая первых юношеских провинностей, ты никогда не отправлялась в кровать, не удалив макияж, чтобы заснуть, забыв об ароматах вечеринки. Да, ты ложишься спать чуть более утомленной от всех процедур. Но это цена, которую мы платим, чтобы спасти свою кожу.

Богатство

Ее пальцы не усыпаны кольцами или бриллиантами.

Она не носит золотых часов, которые стоят как роскошная машина – впрочем, ей также не приходится парковать роскошную машину.

У нее нет сумки от модного дизайнера.

Зато под мышкой у нее интеллектуальный журнал.

И при случае в разговоре она упоминает Сартра или Делеза.

Она очень хочет блистать, но только на словах.

Это внешние признаки интеллектуального богатства.

Charlotte Rampling © Richard Melloul/Sygma/Corbis

Женщина в черном

ОРЕЛ

Если ее гардероб состоит только из черного, то не оттого, что она в трауре. Напротив, для парижанки черный – цвет праздника, бесконечных ночей, девушек, не желающих смириться с наступлением зари и закрывающих ставни. Рассекающий толпу высокий темный силуэт, на сумрачном фоне даже белый будет выглядеть, как грязное пятно. Но не думайте, что картинка однообразна, Париж нашел слова для этого особого стиля. Слова, слетевшие с уст человека, который как будто сам придумал черный цвет, нашего святого – Ива Сен-Лорана. Он говорил: «Существует не один черный цвет, а оттенки черного цвета». Он сумел убедить народ, что подобное отсутствие цвета есть изощренное искусство. Если Бог создал свет, то Сен-Лоран с тем же успехом погасил его.

РЕШКА

По правде говоря, нужно абстрагироваться от очевидного, чтобы понять, что означает эта суровая чернота. За позой парижанки скрывается страх, безумная паника, боязнь не показаться шикарной. Боязнь сделать неверный шаг в моде, а черный цвет – практичный и удобный. Это ценное качество, которым может воспользоваться даже бесталанная девушка. Черный цвет – незаменимая отмычка. Он утончает силуэт и сглаживают безвкусицу. Это ночная страховка, гарантия, позволяющая раствориться в толпе модниц. Если подумать, эта мода является выражением стадного чувства парижанки, ее желания оставаться черной… вороной. Но не рассчитывайте, что она признается в том, что носит униформу. И помните, не стоит говорить ей правду. Если вы это сделаете, то просто испортите ей настроение. Она пристально посмотрит на вас, развернется на своих каблучках и навсегда растворится в темноте.

Время остановилось

Ты одна пьешь кофе на террасе кафе.

Ты смотришь, как мимо проходят люди, семейные пары, играют дети, увлеченно читает книгу молодая женщина, ищет дорогу заблудившийся турист, бежит, пытаясь догнать автобус, спешащий мужчина.

В принципе, у тебя нет никакой причины для того, чтобы находиться здесь: ты никому не назначила свидания, впрочем, и тебя никто не ждет. Ты будешь сидеть здесь столько, сколько захочешь, и уйдешь тогда, когда решишь уйти. Ничье другое желание, кроме твоего собственного, не будет диктовать тебе, что нужно делать и как делать. В твоей свободе есть что-то рискованное и все-таки приятное.

Ты – незнакомка в своем городе, у тебя нет имени, возраста или профессии. Ты можешь управлять своей жизнью. Почувствовать биение своего сердца, дышать и прислушиваться к себе. Ничего не делать, вообще ничего. Наслаждаться мгновеньями, которые ты урвала у жизни. Они позволяют тебе собраться и принадлежать только самой себе: ты одна ответственна за то, что происходит с тобой.

Model: Anne Berest

Сегодня, когда твоя жизнь как никогда расписана по минутам, когда она распланирована, когда ты передвигаешься из пункта А в пункт Б, в этот самый момент твой телефон отключен, никто ничего не знает о тебе и о том, где ты сейчас. Отступление от привычек возбуждает тебя: ты изменяешь, ты придумываешь для себя новые возможности.

Ты могла бы мгновенно исчезнуть, вскочить в такси и сесть в самолет, чтобы улететь в Каракас или Улан-Батор, или же просто провести день в кино. Либо, несмотря на свою обычную робость, завести разговор с соседкой по кафе, поинтересоваться ее книгой («О, нет, я не читала Тургенева»), потом поговорить о том, как изменился квартал; уйти, остановиться в парке, ответить незнакомцу, которого ты никогда больше не увидишь. Он не узнает твоего имени, твоих корней, фамилии твоих братьев и сестер, не узнает, до какой степени ты комплексуешь из-за своих ушей, почему ты списывала на экзаменах по математике и почему ты предпочитаешь заниматься любовью по утрам. Он просто разделит с тобой это приостановившееся время, пока ты потихоньку не вернешься к себе домой.

Ты включишь телефон, прочтешь сообщения и ответишь своим близким, обеспокоенным твоим временным молчанием.

Скука – твой тайный сад.

Одиночество – это роскошь.

Model: Anne Berest

Парижанка в маленьком синем пуловере

В 80-х годах эта назойливая песенка звучала на всех волнах. «J’ai touché le fond de la piscine dans mon petit pull marine, tout déchiré aux coudes, que j’ai pas voulu recoudre».[3]

Мы выросли с этим припевом, мы примеряли на себя образ той тоскующей красивой девушки в пуловере с V-образным вырезом, пуловере цвета ее глаз. Всем нам хотелось забрать у нее это пуловер, неважно, что дырявый, лишь бы позаимствовать ее глаза. Чуть преувеличивая, мы могли бы сказать, что тот самый синий пуловер придумала Изабель Аджани. Или скорее Серж Генсбур, автор культовой песни, придумал его для нее. Генсбур был забавным влюбленным. Художник в душе, он одел женщину в такой цвет, который прежде ассоциировался только с униформой пожарных. И, как часто бывает, парижанка согласилась с Сержем. Она присвоила себе этот особенный темно-синий цвет, цвет джинсов, длинного шарфа, который зимой она обматывает вокруг шеи, цвет плаща ниже колен или полосок на любимой матроске. Темно-синий цвет глубокой ночи, оттенок, больше других приближающийся к черному, тому самому черному, которым мы так дорожим. До такой степени, что нарушаем одну из абсолютных заповедей моды: никогда не смешивать синее и черное. Тихий бунт, даже слабый бунт, согласны? Но парижанке на это плевать, демонстрации она предпочитает тайну. Или, по крайней мере, именно так она утешает себя, когда ей не хватает воображения. Вслед за Аджани она довольствуется тем, что разбавляет свой слишком сдержанный стиль каким-нибудь аксессуаром и надевает «темные очки, чтобы скрыть то, что хочется скрыть», как поется в той же песенке.

Models: Anne Berest and Claire Berest

Глазами американского писателя

В сумерках, когда все вокруг кажется приятнее, чем на самом деле, они бессистемно бродили по городу. Парижане и без того выглядели неплохо. Теперь неплохо выглядели и они.

Ресторан, куда привела их Клер, затерянный в узких улочках Латинского квартала, был маленьким и шумным, его стены были покрыты зеленой марокканской черепицей. Митчелл сел лицом к окну и стал смотреть на улицу, на бесконечный людской поток. В какой-то момент прямо за стеклом прошла девушка, подстриженная, как Жанна д’Арк, на вид лет двадцати. Пока Митчелл смотрел ей вслед, девушка повела себя странно: она обернулась. Ее взгляд был откровенно призывным. Не то чтобы она во что бы то ни стало хотела заняться с ним сексом. Просто в этот вечер на исходе лета она была рада признанию, просто он был мужчиной, а она женщиной, и если он находил ее привлекательной, значит, у нее все было в порядке.

Отрывок из романа Джеффри Евгенидиса «А порою очень грустны»

Model: Mathilde Warnier

Симоны

Нет такой парижанки, которая не помнила бы хотя бы одной Симоны. Город делится на три отдельные категории: женщины типа Симоны Вейль, женщины типа Симоны де Бовуар и женщины типа Симоны Синьоре. Эти трое ходят друг к другу в гости, разговаривают, иногда дорожат друг другом. Но в глубине души каждая из них считает, что она другой породы, и предпочитает тех, с кем ее связывают тайные кровные узы. Между тем, они – дальние родственницы, и их корпоративная логика – скорее снобизм, чем настоящая вражда. Пояснение.

ЖЕНЩИНЫ ТИПА СИМОНЫ ВЕЙЛЬ

Прежде всего, эта женщина выжила. Она побывала в концентрационных лагерях в Дранси, в Освенциме-Биркенау и в Берген-Бельзене, откуда возродилась к жизни. Но ее имя стало достоянием истории в тот день, когда было отменено уголовное наказание за аборты. Симона Вейль, в ту пору министр здравоохранения, боролась за то, чтобы женщинам было предоставлено право выбора. Это начинание стоило ей серьезных угроз со стороны крайне правых, но не остановило ее.

Симона Вейль – это архетип умной женщины, которая борется за себе подобных. Поскольку она была феминисткой, горячей головой, которую невозможно было согнуть, она, познавшая всю боль мира, стала эмблемой увлекающихся политикой девушек. Она увлекла за собой множество молодых женщин с дипломом о высшем образовании, посвящавших свои выходные тому, чтобы пополнять ряды демонстрантов, это национальный вид спорта во Франции. Однако случается, что вовлеченность многих из них является прежде всего способом самоутверждения, выработки собственного стиля жизни, подобно тому, как девочка-подросток может стать готом.

ЦИТАТА-ЗАКЛИНАНИЕ: «Мои притязания как женщины сводятся к тому, чтобы мои отличия принимались в расчет, чтобы меня не принуждали приспосабливаться к мужской модели поведения».

ЖЕНЩИНЫ ТИПА СИМОНЫ ДЕ БОВУАР

Она в первую очередь служит воплощением чисто французской манеры любить, манеры быть женщиной, которая никогда не растворяется за именем своего супруга. Несмотря на то, что она делила жизнь с Жан-Полем Сартром, она оставила неизгладимый след в нашей стране. След знаменитого писателя, перед которым заискивали. Она тоже феминистка, что довольно традиционно для француженки. Но нужно отметить, что она выросла с отцом, который на протяжении всего детства твердил, словно делая ей сказочный комплимент: «Девочка моя, у тебя мужской ум».

Несмотря на то, что она была красной, стойкой коммунисткой, внутри нее скрывается влюбленная женщина, которая постоянно опасается уступить собственным чувствам. Написанная ею книга о последних годах жизни ее спутника, «Церемония прощания», шокирует откровенностью приведенных в ней подробностей. Она – образец для амазонок-обольстительниц, которые любят нравиться мужчинам, не подавая виду, что их слишком волнует этот вопрос.

ЦИТАТА-ЗАКЛИНАНИЕ: «Женщина – это то, к чему стремится мужчина и чего он никогда не достигает».

ЖЕНЩИНЫ ТИПА СИМОНЫ СИНЬОРЕ

Это героиня самопожертвования, та, которая по примеру Русалочки отдала бы все, что имеет, ноги и голос, за человека, которого выбрала. В ее случае это был один из величайших актеров всех времен – Ив Монтан. Они создали образ самой блестящей пары 50-х годов. Она – актриса с глубоким взглядом и ярко-красными губами. Он – обольститель с итальянскими корнями и обезоруживающей улыбкой. В 1960 году в США она получает премию «Оскар» в номинации «Лучшая актриса» за фильм «Путь наверх». Но у ее американской карьеры грустная подоплека. В том же году ее муж играет в фильме «Займемся любовью», и все, включая ее, знают: у него связь с Мэрилин Монро. Между тем, Синьоре не оставляет оскорбившего ее человека, она выжидает, она держится молодцом, она молча страдает. Только спустя время она нарушит молчание. После того, как Ив вернется к ней, после смерти Мэрилин. Она скажет об этой женщине: «Я сожалею лишь об одном: я так и не сказала ей, что не обижалась на нее». Каждой из сентиментальных француженок однажды хотелось украдкой взглянуть на эту Симону, мученицу любви с историей, у которой был счастливый конец: навеки соединенные супруги покоятся вместе на кладбище Пер-Лашез.

ЦИТАТА-ЗАКЛИНАНИЕ: «Секрет счастья в любви заключается не в том, чтобы стать слепой, а в том, чтобы уметь при необходимости закрывать глаза».

Arthur Miller, Simone Signoret, Marilyn Monroe, Yves Montand

В деревне

Model: Caroline de Maigret

Выходя из машины, она чувствует легкое недомогание. Парижанке известен только один звук – это звук стучащих по асфальту каблуков, отбивающих ритм ее жизни. Она ориентируется по этому ритму, который, как метроном, отсчитывает ее дни. Как только она попадает за город, где ее подошвы утопают в мокрой траве, она понимает, что больше не у себя дома.

По правде сказать, зеленые луга ей нравятся только на картинах, полотнах, которые она видела в гостиной своих родителей, и с нее довольно. С каждым шагом она чувствует, как растягиваются электрические провода, соединяющие ее с привычным миром. Она остается без Интернета и телефона. Ее бросает то в жар, то в холод, она терпит капризы погоды, боится запаха собственного пота. Итак, она снова оказывается в зоне дискомфорта. Для нее деревня – всего лишь сумма того, чего в ней недостает. Потому что в глубине души она любит все природное, но не природу. Если у нее румянец на щеках, то только потому, что на них румяна. А если она пахнет цветами, то потому, что у нее духи на основе туберозы. Да, она согласна с тем, что ее очарование немного искусственно. Ну и что?

Уже не таким уверенным шагом она направляется к этому дому, в котором узнает каркас фермы. Или, может быть, не узнает. Честно говоря, она больше ни в чем не уверена. Она познает жизнь, которая ее окружает. Она слышит жужжание осиного роя у себя над головой. Пугающая музыка непокорной природы заставляет ее вспомнить о собственной хрупкости. По ее рубашке спокойно разгуливает муха. Сняв туфли, она шагает на цыпочках. Эта парижанка, которой так дороги блага цивилизации, находит почти отвратительным то, что природа так бесцеремонна к ней. Да, она преувеличивает, но это последнее оружие, оставшееся ей для защиты.

Она садится на скамейку перед домом и закрывает глаза, подставляя лицо ветру. Когда она на секунду перестает ворчать про себя, ее охватывает приятное головокружение. Она ценит естественность этих одиноких мгновений. Она, глядя на вековое дерево, которому могли бы позавидовать некоторые храмы, даже смакует это великолепное зрелище. Но она никому не скажет об этом.

Защищать деревню значило бы отречься от города, сменить вероисповедание и подвергнуть себя опасности быть отлученной от церкви, навсегда став бедной маленькой парижанкой, затерявшейся среди пшеничных полей.

Наилучшая версия себя самой

Начиная с некоторого возраста «мы имеем такую рожу, которую заслуживаем». Коко Шанель не церемонилась, всем известна ее легендарная жестокость. Но парижское воображение не позволяет ей быть до такой степени несправедливой.

На улице, в кафе, в автобусе лица людей рассказывают об их жизни, в них, словно в хрустальном шаре, можно увидеть прошлое. Счастливая или несчастная любовь, рождение детей, надежды и победы, успехи вперемешку с автокатастрофами.

Выражение лица и то, как мы сами меняемся, превращается в наше удостоверение личности. Здесь ничего не скрыть, все на виду.

Мы рождаемся удачливыми, наше лицо в порядке. Или не в порядке.

Но жизнь часто несправедлива. Первых красавиц лицея, получивших от жизни все, которые пользовались своей красотой, со временем заслоняют те, кого они не замечали. Другие превратили свое своеобразие в козырь, сделав из него фирменный знак. Те, что долго созревают, как хорошее вино.

Уж они-то поняли некоторые непреложные истины: ни к чему плыть против течения, нужно следовать параллельным курсом.

Лучше выглядеть на свой возраст, чем не иметь возраста. Мы уже давно поняли, что прибегая к пластической хирургии, мы, как ни парадоксально, становимся старше, а не наоборот. Правда, случается, что некоторые овладевают искусством ботокса, но чаще всего мы этого не скрываем, тем более что лицо перед нашими глазами, на котором почти нет морщин, – это лицо страха.

Парижанки не пытаются казаться не тем, кем являются на самом деле. Потому что, по правде говоря, их цель скорее не в том, чтобы молодо выглядеть – это иллюзия, – а в том, чтобы достичь наилучшей версии себя самой, как снаружи, так и изнутри, независимо от возраста.

Она не забывает только одну заповедь: «Извлекай максимальную пользу из той физиономии, которую имеешь сейчас, через десять лет ты пожалеешь о том, что ее уже нет».

Model: Caroline de Maigret

Не спеши

Не спеша поговорить со старой соседкой; прочитать книгу; пойти на работу пешком, а не ездить каждый день в метро, если на улице хорошая погода; поехать куда-нибудь на выходные вместе с друзьями.

Не спеша узнать себя, прислушаться к себе; переодеться; отдохнуть; сказать «да»; сказать «нет»; помолчать; поухаживать за своим телом; вкусно поесть; спросить себя: «Кто я, чего я хочу?»

Как почувствовать себя парижанкой, кем бы вы ни были - Анна Берест 5 стр.