И мне сразу же в голову пришла мысль о том, что зря я взял книжку некроманта…
Ой зря… Не иначе он её вернуть решил… Вырвался из подземелий и за книгой пожаловал… Или не сам а кого-нибудь послал… Костяную гончую, похоже… Ему ведь я не нужен, только книга… А меня мёртвой сущности на пропитание…
— Уарррх… — оглушил меня рев, и глаза будто прыгнули ко мне.
— Ааааааааа! — заорал я и ломанулся через кладбище.
Не разбирая дороги, в полной тьме, я мчался, моля богов о спасении. Запинался на бегу о надгробные плиты и падал наземь, замирая в ожидании налетающего на меня чудовища, подскакивал и нёсся дальше. Утратив всякий разум из-за взрыкивающего позади чудовища и недостижимости какого-либо убежища. До Озерцов полторы мили… А до родной деревни две… А отродье тьмы в паре десятков ярдов позади меня…
Но не нагнало сразу, и потому, не вспоминая о таких глупостях как усталость и кромешная тьма, я что есть духу нёсся вперёд.
И с разбегу налетел на вертикально вкопанную в землю плиту.
Удар об каменный монолит выбил из меня дух и я рухнул на землю. Заплакав от пронзившей всё тело боли, с трудом приподнялся и на четвереньках двинулся дальше. Больно, и руки-ноги не слушаются, но лучше хоть как-то передвигаться, чем попасть в зубы пожирающей души твари…
Хотя удрать так невозможно…
И через пару мгновений на меня налетело смертное чудовище…
Сбило с ног, когда я уже почти поднялся, и взвыло…
Распрощавшись с жизнью, я сжался в комок, закрыл руками лицо и стал молить богов о последней милости — о лёгкой смерти. Но чудовище некроманта не стало терзать меня, а стало совать горячий нос меж моих рук. И пыталось облизать меня шершавым языком. Невесть зачем…
Пока я не стал отталкивать лохматую морду руками и уворачиваться от лобызаний этого монстра.
А когда зацепился за верёвку на шее смертного чудища, от облегчения чуть не потерял сознание…
— Трил, отстань, — всхлипывая и вытирая тыльными сторонами ладоней текущие слёзы попросил я. — Отстань. — И оттолкнул от себя нашего домашнего шестилапа сорвавшегося с привязи и последовавшего за мной на кладбище.
И, без сил растянувшись на земле, решил: — «И совсем я не хочу быть некромантом!»