— Я бы без раздумий взял всех ваших людей, но, к сожалению, власти Кингстона настаивают на том, чтобы я поговорил и с этими.
Алекс протянул профессору листок с фамилиями.
— О, знакомые имена, — Заметно было, что Рэлстон польщен комплиментом. — Вот эта супружеская пара...
— Как это?
— Как обычно — муж и жена. Йенсены.
— Но в списке только один Йенсен. Где же женщина?
— Р.-Л. Уэллс. Рут Уэллс, жена Йенсена.
— Я бы не догадался... Не думаю, что этот факт — в их пользу.
— Но почему?
— Трудно сказать, — искренне ответил Алекс. — У меня в экспедициях никогда не было семейных пар. Может, это глупо, не знаю... А дальше?
— Есть еще один, но я бы воздержался от комментариев.
— И все-таки?
— Фергюсон. Джеймс Фергюсон. Он был моим студентом несколько лет назад. Очень горячий парень. Вечно со своим особым мнением, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Но ведь он ботаник, а не геолог.
— У него есть экспедиционный опыт. Геофизика — его вторая специальность.
Маколиф быстро просмотрел стопку лежащих перед ним бумаг.
— Не очень-то велик его опыт. Всего три экспедиций, и все в последние четыре года.
— Конечно, но побеседовать с ним стоит. Мне говорили, что он неплохой специалист.
— А вот и ваши протеже, — сменил тему Маколиф, протягивая Рэлстону другой листок. — Я выбрал пять из восьми, предложенных вами. Здесь тоже какие-нибудь сюрпризы? Хотелось бы знать ваше мнение.
Рэлстон разглядывал список, поправляя очки и облизывая губы.
— Нет, здесь все в порядке. Вы поняли, конечно, что вот этот Уайтхолл — не из наших. Его рекомендовали как специалиста по Вест-Индии. По мнению кафедры — очень талантливый человек. Никогда с ним не встречался. Неплохо зарабатывает лекционными циклами.
— Он ведь чернокожий, верно?
— Да. Он знает все языки и диалекты Антильских островов, досконально изучил местную культуру. В своей докторской он показал, что на островах есть следы не менее двадцати семи африканских племен — от бушменов до короманти. Очень известна его работа по ассимиляции индейской и африканской культур. Кроме того, у него репутация денди.
— Может, еще о ком-нибудь расскажете?
— Пожалуй, не стоит. Должен заметить, что вам будет нелегко выбрать специалиста по скальным породам. Оба кандидата весьма достойны. Придется решать по ходу дела.
— Я не понял...
— Позвольте мне воздержаться от дальнейших комментариев. — Рэлстон улыбнулся и торопливо добавил: — Я попрошу кого-нибудь из наших девочек заняться организацией собеседований?
— Буду весьма обязан. С каждым из десяти по часу на беседу в любой последовательности в течение пары дней.
— По часу?
— С теми, кто мне подойдет, я встречусь потом еще раз; нет смысла тратить время каждого.
— Да, конечно.
* * *Первый претендент выбыл из игры в тот самый момент, как только появился на пороге кабинетика Маколифа. К часу дня он был скорее пьян, чем трезв. При желании это можно было и простить, но Алекс использовал этот факт как решающий аргумент, чтобы скрыть истинную причину отказа: кандидат был хром на правую ногу.
Еще трое оказались за бортом по одной и той же причине: каждый испытывал враждебные чувства по отношению к местному населению — весьма распространенное в Англии поветрие, аналогичное тому, что в США известно как Americus Redneckus[7].
Йенсены — Питер Йенсен и Рут Уэллс — оказались приятным сюрпризом как вместе, так и по отдельности. Обоим было чуть за сорок, яркие, уверенные в себе, приятные в общении. Бездетные, они были прилично обеспечены и всерьез увлечены как своей работой, так и друг другом. Он был специалистом по минералам, она — палеонтологом. То есть его профессиональные интересы полностью соответствовали задачам экспедиции, ее-с некоторой натяжкой, но приемлемы по академическим меркам.
— Могу ли я задать вам несколько вопросов, доктор Маколиф? — мягко произнес Питер Йенсен, набивая трубку.
— Безусловно.
— Не могу похвастаться, что хорошо знаю Ямайку, но мероприятие выглядит весьма странно. Я не совсем понимаю его смысл.
Алекс был рад наконец-то использовать текст, заготовленный специалистами «Данстона». Объяснял, он внимательно следил за выражением лица собеседника, пытаясь понять реакцию. Закончив, он добавил:
— Не знаю, смог ли я достаточно прояснить ситуацию.
— Все ясно, уверяю вас, старина! Старперыснова при деле! — Питер Йенсен кашлянул, взглянув на жену. — Академии давно пора было устроить что-либо подобное. Они просто протолкнули это через палату лордов. Неплохое шоу... Надеюсь, университету перепадет лишняя пара фунтов.
— Боюсь, наш бюджет не безграничен.
— Неужели? Тогда я действительно чего-то не понимаю. — Питер Йенсен зажал трубку в руке и взглянул на Маколифа. — Простите меня, но вас знают как отнюдь не самого низкооплачиваемого руководителя... И совершенно справедливо, я бы добавил. Ваша слава летит впереди вас.
— От Балкан до Австралии, — вставила Рут Уэллс Йенсен, с легкой ноткой неодобрения по отношению к мужу заметив: — И если у вас отдельный контракт, это еще не повод для того, чтобы Питер совал нос в ваши дела.
Алекс добродушно рассмеялся.
— Вы оба очень любезны. Но здесь нет ничего особенного. Меня просто подловили, я бы так сказал. Все разрешения на исследования выдает Кингстон; они и выбрали меня. Дело в том, что я уже несколько раз работал на острове по заданию ряда компаний. Надеюсь делать это и впредь. И достаточно часто. Можно сказать, на Ямайке я делаю инвестиции в собственное будущее.
Маколиф снова внимательно посмотрел на Йенсена. Этот ответ он тоже подготовил заранее. Британец, в свою очередь, кашлянул и переглянулся с женой.
— Мне бы следовало сделать то же самое, старина. Но только да спасет Бог ту экспедицию, которую я возглавлю!
— Я, по крайней мере, бежала бы от нее, как от майской демонстрации на Трафальгарской площади, — добавила Рут в тон мужу. — А кого, если не секрет, вы уже выбрали? Может, мы их знаем?
— Еще никого. Я только начал.
— Это хорошо, — вставил Питер, при этом его глаза лучились юмором. — И поскольку у вас затруднения с финансами, я хочу предупредить, что мы предпочли бы не расставаться. Если вы соберетесь пригласить одного из нас, мы согласимся на половинный оклад, чтобы быть вместе.
Если у Алекса и оставались еще какие-то сомнения к этому моменту, то они были рассеяны словами Рут. Копируя профессиональные интонации мужа, она продолжила:
— Половинный оклад, старина, это тема для переговоров. В нашей квартире чертовски холодно в это время года.
Он решил взять Йенсенов.
Третий кандидат не из университета, Джеймс Фергюсон, полностью соответствовал описанию Рэлстона. Его горячность и безапелляционность были, по мнению Алекса, просто следствием бьющей через край энергии. Фергюсон был молод — всего двадцать шесть — и явно не вписывался в стандарты академической среды. Алекс сам был таким в юности — до самозабвения поглощенным наукой и нетерпимым к окружающему ученому миру. Противоречие, чреватое конфликтами. Фергюсон работал по контрактам с агропромышленными компаниями, и его лучшей рекомендацией служил тот факт, что он редко оставался без работы в этой сфере, не славящейся изобилием вакантных мест. Джеймс Фергюсон был одним из лучших специалистов в области вегетации растений.
— Я просто мечтаю вернуться на Ямайку, — заявил он в самом начале беседы. — Два года назад я работал в Порт-Мария для Фонда Крафта. Этот остров — просто золотая жила, если только компании по переработке фруктов и синтетическая промышленность позволят ему развиваться в нужном направлении.
— Золотая жила — это что?
— Волокна баракоа. На второй стадии вызревания. Этот сорт бананов может вогнать в панику всех нейлоновых и трикотажных королей, не говоря уж о поставщиках фруктов.
— И вы можете доказать это?
— Черт меня побери, я уже почти все сделал. Поэтому фонд и выставил меня.
— Вас выставили?
— И весьма бесцеремонно. Не вижу смысла скрывать это, и вообще мне плевать. Они посоветовали мне не совать нос не в свое дело. Представляете? Если вам это интересно, поспрашивайте, и вы наверняка услышите обо мне парочку нелестных замечаний.
— Мне интересно, мистер Фергюсон.
Беседа с Чарлзом Уайтхоллом обеспокоила Маколифа. Точнее, его обеспокоила сама личность кандидата, а не та информация, которую он получил. Чернокожий Уайтхолл был циником по складу характера; не коренной лондонец, он был выходцем из Вест-Индии, которая и составляла предмет его научных интересов. Кроме того, он отличался крайней агрессивностью в отстаивании своих взглядов. Маколифа поразила и его внешность. Для автора трехтомной истории карибов[8], на которую, по словам Рэлстона, постоянно ссылались в научном мире, он выглядел слишком молодо — почти как Джеймс Фергюсон.
— Внешность обманчива, мистер Маколиф, — проговорил Уайтхолл, входя и протягивая руку. — Моя тропическая шкура неплохо скрывает возраст. Мне сорок два.
— Вы читаете мои мысли.
— Отнюдь. Я просто привык к подобной реакции. — Он удобно устроился в кресле, расправив дорогой клубный пиджак и вытянув ноги в серых, в тонкую полоску, брюках.
— Вы не любите лишних слов, доктор Уайтхолл, я тоже. Поэтому ответьте мне, пожалуйста, почему вы решили принять участие в экспедиции? Насколько я знаю, вы можете зарабатывать гораздо больше своими лекциями. Геофизическая экспедиция — не самое доходное предприятие.
— Это один из тех редких случаев, когда финансовая сторона не имеет для меня большого значения, — ответил Уайтхолл, доставая серебряный портсигар. — Честно говоря, мистер Маколиф, это скорее вопрос честолюбия — вернуться в свою страну как эксперт от Королевского исторического общества. Вот так.
Алекс поверил ему. Насколько он мог понять, Уайт-холл как ученый больше ценился за границей, чем у себя дома. И ему важно было добиться признания на родине — в интеллектуальных, а может, и в политических кругах Кингстона.
— Вам знакома территория под названием Кок-Пит? — В общих чертах. Лучше знаю историю и культуру. Я же не из «бегунов».
— То есть?
— "Бегуны" — жители холмов. Горные племена. Обычно их нанимают проводниками, если удается отыскать... Они довольно примитивны. Кого вы уже взяли?
— Что? — Алекс, сосредоточившись на бегунах, не воспринял вопрос.
— Я говорю, кто еще едет в экспедицию? Мне очень интересно.
— А-а... Вакансии еще есть. Пока это Йенсены, муж и жена, он — минералог, она — палеонтолог. Фергюсон, молодой ботаник. Еще мой друг из Америки, Сэм Такер, почвовед.
— О Йенсенах я, кажется, что-то слышал. Больше никого не знаю.
— Вы ожидали иного?
— Честно говоря, да. Обычно Академия наук привлекает к своим проектам ученых крупного калибра.
Уайтхолл аккуратно стряхнул пепел.
— Вроде вас? — Маколиф улыбнулся.
— Скромность не является моей отличительной чертой, — ухмыльнулся в ответ ученый. — Я лично заинтересован в результатах экспедиции. Надеюсь, я буду вам полезен.
Такое же впечатление сложилось и у Маколифа.
Вторым по списку числился некто Э. Джерард Бут, специалист по скальным породам. Это был кандидат от университета. Рэлстон, передавая папку с материалами, заметил, что Бут, по его мнению, может принести очень большую пользу экспедиции. Статьи были посвящены исследованиям поверхностных отложений в таких непохожих геологических регионах, как Иран, Корсика и Южная Испания. Алекс вспомнил, что читал некоторые из них в «Нэшнл джиолоджист» и они произвели на него неплохое впечатление своим профессионализмом.
Поэтому он заранее решил, что с этим кандидатом ему повезло.
К его удивлению, в кабинет вошла молодая женщина. Э. Джерард Бут была известна коллегам как Элисон Бут; второе имя обычно не упоминали.
У нее была одна из самых замечательных улыбок, которую Маколифу доводилось когда-либо видеть. Можно было бы назвать ее по-мужски открытой, если бы не впечатляющая женственность облика. Голубые живые глаза излучали спокойствие — настоящий взгляд профессионала. Крепким и опять же профессиональным оказалось и рукопожатие. Русые волосы локонами мягко спадали до плеч. На взгляд ей было около тридцати, но в уголках смеющихся глаз виднелись морщинки.
Элисон Бут была не просто хорошенькой; с первых же минут она произвела впечатление незаурядной личности. Термин «профессионал» неоднократно приходил Алексу на ум во время беседы.
— Я специально попросила Рэлли не говорить о том, что я женщина. Так что он не виноват.
— А вы были уверены, что я противник женского равноправия?
Легким движением руки Элисон привела в порядок свои локоны.
— Нет, у меня не было никакого предубеждения, мистер Маколиф. Но я сталкивалась с подобными обстоятельствами. Поэтому лучше уж я сама постараюсь убедить вас в моей пригодности.
С этими словами она, будто почувствовав двусмысленность фразы, согнала с лица улыбку и... профессионально оправила юбку.
— Что касается полевых и лабораторных исследований, то вы безусловно высококлассный специалист...
— А все другие соображения, как мне кажется, не имеют значения, — в типично английской манере холодновато заключила молодая женщина.
— Почему же? Проблемы неблагоприятной окружающей среды, определенная степень физического дискомфорта, если не сказать — неудобств...
— Не думаю, что Ямайка в этом плане может сравниться с Ираном или Корсикой, а я там работала.
— Я знаю.
— Рэлли сообщил мне, что вы не рассматриваете никакие рекомендации, пока не побеседуете с кандидатом лично...
— Замкнутая атмосфера группы провоцирует совершенно непредсказуемые реакции в поведении. Мне не раз приходилось терять хорошего человека только потому, что он по совершенно непонятным причинам начинал вызывать резко негативное отношение окружающих. Тоже очень хороших людей.
— А как насчет женщин?
— В данном случае я не делаю исключения.
— У меня очень хорошие рекомендации, доктор Маколиф. И они вполне заслужены, уверяю вас.
— Я обязательно запрошу их.
— Они у меня с собой. — Элисон раскрыла лежавшую на коленях большую кожаную сумку, вынула два объемистых конверта и положила их на край стола. — Мои рекомендации, доктор Маколиф!
Алекс, смеясь, взял конверты. Молодая женщина напряженно смотрела на него. Было заметно, что она очень заинтересована в положительном результате своего визита.
— Почему для вас так важно попасть в эту экспедицию, мисс Бут?
— Потому что я специалист и умею работать, — ответила она просто.
— Вы ведь преподаете в университете?
— Как почасовик. Лекции и лабораторные занятия. Время от времени. Я не в штате.
— Стало быть, дело не в деньгах.
— Я найду на что их потратить. Однако я не нуждаюсь.
— Не представляю, чтобы вы в чем-либо могли испытывать нужду, — с улыбкой произнес Алекс и вдруг заметил (а может, ему показалось?), что по лицу ее скользнула какая-то тень сомнения. Он инстинктивно продолжал дожимать: — Но почему именно сюда? С вашей квалификацией, я уверен, вы могли бы выбрать более интересные и высокооплачиваемые.
— Меня устраивает время, — мягко ответила она. — По личным причинам, которые никак не связаны с моей работой.
— И именно из-за них вы готовы торчать на Ямайке?
— Ямайка ни при чем. Сейчас я готова отправиться и во Внешнюю Монголию.
— Понятно, — произнес Алекс с напускным равнодушием и положил конверты на место. Реакция последовала незамедлительно.
— Ну хорошо, доктор Маколиф. В конце концов, все мои друзья об этом знают. — Элисон продолжала держать сумку на коленях, но в этом жесте не было никакого напряжения. Она полностью владела собой. Голос был ровным, лицо спокойно.
— Вы обращаетесь ко мне «мисс Бут», но это неправильно. Бут — моя фамилия по мужу. К сожалению, наш брак оказался неудачным, и мы разошлись. Постоянно выслушивать соболезнования по этому поводу от близких довольно утомительно. Поэтому я хочу сменить обстановку.
Алекс выдержал ее пристальный взгляд, пытаясь поднять, что скрывается за ее словами. Что-то, несомненно, было, однако она вряд ли пустит его дальше в свою частную жизнь. По крайней мере, так можно было понять выражение ее лица.
— Прошу прощения, это действительно к делу не относится, Но я весьма признателен за то, что вы мне это сказали.
— Ваш профессиональный интерес удовлетворен?
— Во всяком случае, мое любопытство. — Алекс поставил локти на стол и кулаками подпер подбородок. — Кроме того, я теперь могу со спокойной совестью пригласить вас на ужин, если вы не сочтете это наглостью с моей стороны.
— Думаю, это зависит от степени вашей готовности принять меня на работу, — ответила Элисон, пряча улыбку.
— Честно говоря, согласие на ужин или, по крайней мере, основательный обед, разумеется, с известным количеством спиртного, может положительно повлиять на мое решение. Но мне бы не хотелось в этом сознаваться.
— Абсолютно обезоруживающий ответ, доктор Маколиф, — рассмеялась она. — Пожалуй, я поужинаю с вами.
— Клянусь, никаких соболезнований! Не думаю, что в этом вообще есть необходимость.
— Надеюсь, вы не заставите меня скучать.
— Никогда.
Глава 5
Маколиф стоял на углу Хай-Холборн и Ченсери и поглядывал на часы. Светящиеся стрелки доказывали одиннадцать сорок вечера. Вокруг была промозглая темень. «Роллс-ройс» Престона опаздывал на десять минут. Может, он и вообще не появится. По инструкции Алексу нужно было ждать до полуночи, а потом возвращаться в «Савой». В этом случае будет назначено другое время.
Порой Маколифу приходилось делать усилие, чтобы вспомнить, чье задание он выполняет в тот или иной момент, и притом следить, чтобы не было «хвоста». Он понимал, что это ненормально — жить в вечном страхе. В капкане страха. Все приключенческие романы о таинственном мире разведки как-то опускали эту его характернейшую особенность. И никакой самостоятельности. Это угнетало.