– Другого выхода у неверных нет.
– Они заставят нас говорить, Мохаммед! А потом убьют.
– Хорошо, если убьют… Хуже, если отпустят. Нам не простят, если мы сдадим Абдула и Ахмада.
– Что же делать, Мохаммед?
– Умереть во славу всевышнего.
– Но я не хочу умирать.
– И я бы предпочел еще пожить, но попадать живыми в руки русских нам нельзя.
– Абдул не мог не знать, что у русских в полку есть вертолет и что его обязательно поднимут, обнаружив похищение полковника. Значит, он всех нас специально подставил под русских, чтобы самому спокойно уйти с полковником к Ахмаду. Он пожертвовал нами, как баранами…
– Что ты хочешь этим сказать, Саид?
– А то, что надо сдаться и все рассказать русским. Они нас не расстреляют, спрячут. Мы же поможем им…
– После того, как уничтожили их БМП и всех солдат сопровождения полковника? Нет, Саид, нас не пощадят. Ни свои, ни гяуры. Так что готовься достойно умереть.
– А я не желаю. Ты умирай, а я сдамся.
– Не надо было тебе этого говорить…
Из-под живота Мохаммед выстрелил из пистолета в голову водителя. Саид умер мгновенно. Мохаммед же попытался выглянуть из-за валуна, но пули не дали ему сделать этого.
…Тем временем старший лейтенант Картавин добрался до внедорожника. Открыл заднюю дверь. Автомобиль был пуст. Офицер сплюнул в пыль:
– Твою мать! Теперь надо брать «духов» живыми.
Тут он услышал слабый хлопок на фоне грохота автоматных очередей.
– Это еще что за игрушки?
Но искать ответа на свой вопрос у командира взвода не было времени. Рукой он подал сигнал сержанту Магомедову. Подчиненное ему отделение прекратило обстрел позиции «духов». Одновременно к валуну, до которого было не более десяти-пятнадцати метров, бросился командир взвода. Он был ближе всех к боевикам, поэтому рискнул с ходу решить поставленную задачу. И чуть было не стал жертвой собственного порыва. На подходе к валуну, за земляной глыбой грянул взрыв, опрокинувший старшего лейтенанта на спину. К позиции душманов подбежали солдаты взвода. Над Картавиным склонился связист:
– Вы ранены, товарищ старший лейтенант?
– А хрен его знает! Голова кружится… Ты погляди, как там ноги, руки…
– Да вроде все нормально, крови не видно. Вас контузило.
– Это я и без тебя понял… Черт! Как же голова болит… Помоги достать аптечку.
Связист протянул офицеру свою боевую аптечку – небольшой оранжевый короб со спецпрепаратами. Картавин проглотил темно-красную ампулу, поднялся, отряхнулся. Из-за полуразрушенного валуна вышел сержант Магомедов.
– Ну что там, Гена? – спросил взводный.
– Вам повезло, товарищ старший лейтенант. Еще пара шагов, и «дух» нашпиговал бы вас осколками.
– Он подорвал себя и подельника?
– Только себя. Подельник убит из пистолета выстрелом в голову. Видно, не хотел подыхать, вот корешок его и замочил перед тем, как самому подорваться.
– Вот сука бородатая! Все испортил… И толку, что мы гонялись за этой колонной? Куршина в джипе нет.
– А может, «душки» пересадили его в один из пикапов?
– Да? Это мысль. А ну, передай команду всем: осмотреть то, что осталось от машин и от находившихся в них людей. Задача – искать труп Куршина. И живее, ребята, живее! У вертолета запас топлива ограничен. Не думаю, что у кого-то есть желание топать до дороги к полку пешком.
Осмотр сожженных пикапов ничего не дал. Старший лейтенант Картавин приказал связисту вызвать подполковника Ивахина.
– Первый на связи! – ответил тот.
– Докладываю: в колонне, что уходила в сторону «зеленки» у Большого перевала, полковника Куршина не было.
– Его не было в джипе?
– Ни в джипе, ни в пикапах. Мои ребята осмотрели все, внедорожник осмотрел лично.
– Надеюсь, «духов», что находились в джипе, вы взяли?
– Нет.
– Что значит «нет»?! Я же приказывал!..
– Вы приказывали, я выполнял приказ. И хотел взять «духов». Но один из них пристрелил своего подельника, а затем подорвал себя гранатой. Чуть было меня на тот свет с собой не прихватил.
– Вот как? Не пожелал «дух» сдаваться? Странно, обычно они складывали оружие, осознавая бесполезность сопротивления…
– Только не в нашем случае.
– Я понял тебя. Плохо! Где вертолет Белова?
– Недалеко, над плато кружит.
– Связывайся с ним, пусть садится, забирает вас – и в полк.
Подполковник Ивахин отключил радиостанцию.
– Что у Картавина? – спросил особист.
– Пустышка! В колонне, уходящей к перевалу, полковника Куршина не было. Картавин доложил, что все проверил лично.
– Значит, эта колонна осуществляла отвлекающий маневр, – проговорил замполит.
Исполняющий обязанности командира полка раскрыл карту:
– Так, что мы имеем? Где Куршина могли пересадить в другую машину?
Особист ткнул пальцем на развилку:
– Здесь! Самое удобное место. Неизвестный полевой командир, проведший операцию по захвату командира, только здесь мог и сам уйти из колонны, и увести с собой Куршина. А их там наверняка поджидала машина. Колонна была отправлена на плато как подстава, чтобы увести за собой преследование, а Куршина тем временем увезли по другой дороге. И идет она до кишлаков Бервехан и Арихель. Это ближайшие селения. «Духи» могли утащить полковника и дальше, и не обязательно в населенные пункты. Но кишлаки, считаю, зачистить необходимо.
– Только это нам и остается, – кивнул Ивахин. – На большее, увы, комдив времени не выделил. Так! – Он повернулся к замполиту: – Ты, Владимир Алексеевич, бери взвод Бизенца и двигай в Арихель, обходя первое селение; ну а мы с капитаном Растубом и взводом разведчиков пойдем в Бервехан. Подход и зачистка до пятнадцати часов. В 15.00 всем закончить работу и начать выдвижение к месту постоянной дислокации. Технику в селение не вводить. Проверить каждый дом, каждое подсобное помещение, мечети, лавки. Особое внимание подвалам. С местными жителями не церемониться, но и не беспредельничать. В случае обнаружения боевиков громить кишлаки к чертовой матери из пушек БМП. Задача ясна?
Замполит утвердительно кивнул.
– На подготовку к выдвижению десять минут. В 13.20 первым уходит взвод старшего лейтенанта Бизенца, за ним с интервалом в пятнадцать минут – взвод Иванова. Связь держим по необходимости. И, повторяю, работаем до 15.00. После чего, независимо от результатов, отход в полк самостоятельно!
– Ну, а если мы, скажем, в 14.30 обнаружим банду «духов» в Арихеле? – спросил замполит. – И вынуждены будем вступить в бой?
– Ты, Володь, невнимательно меня слушал. Я же сказал: в случае обнаружения противника громить кишлак из пушек БМП.
– А Куршин?
– А Куршина освободить! Но мы все прекрасно знаем, что ни в Арихеле, ни в Бервехане никого не найдем. Ни Куршина, ни «духов». Просто мы обязаны зачистить селения. Сделать все, что в наших силах. Хотя бы для отчета комдиву.
Особист покачал головой:
– Да, наш уважаемый товарищ Куршин наверняка уже за пределами провинции. Вопрос, взяли ли его силой или он сам ушел к «духам», остается открытым. И вот его нам надо прояснить при зачистке селений. Хотя шанса получить достоверную информацию практически нет… Ладно. Посмотрим, что ждет нас в кишлаках.
В 13.20 от реки вперед к развилке пошел взвод старшего лейтенант Бизенца, который вел заместитель командира полка по политической части. В 13.35, точно по графику, за ним двинулись две БМП взвода разведывательной роты старшего лейтенанта Иванова с подполковником Ивахиным и капитаном Растубом на броне головной машины. Поиск пропавшего командира полка продолжался, но носил уже формальный характер. И только особист полка имел неформальную цель. Ему, как чекисту, было не столь важно, найдется ли полковник Куршин, – об этом Растуб особо и не переживал. Старшему оперуполномоченному особого отдела при войсковой части необходимо было выяснить, не переметнулся ли полковник Куршин к «духам» по своей воле. В этом состояла его служба: «копать» под всех и вся, находить то, что следовало найти, обеспечивая тем самым безопасность государства в масштабах деятельности мотострелкового полка, надзирать за которым особист и был поставлен. Взводы затратили на выдвижение двадцать минут и в 13.40 и 13.55 соответственно окружили боевыми машинами пехоты афганские кишлаки Арихель и Бервехан.
Услышав разрывы реактивных снарядов, Ахмад и Абдул спустились в убежище Куршина.
– Русский вертолет обстрелял колонну Мохаммеда, – сказал Абдул. – Если он не успел добраться до зеленого массива у Большого перевала, то ему, как и всем остальным воинам отряда, конец.
– А если Мохаммед выжил, то его жизнь может нам дорого стоить, – ответил Ахмад. – Если Мохаммеда пленят, то нам в Бервехане придется несладко. Гяуры уничтожат нас. Так что будет лучше, если Мохаммед, без сомнения достойный воин, погибнет.
– Мохаммед никогда не сдастся гяурам! – воскликнул Абдул.
– Это хорошо. Но если он все же не только сдастся, но и сдаст русским кишлак, мне придется, как представителю законной власти, убить тебя. Молись, Абдул, чтобы русские сожгли всю колонну.
– Это хорошо. Но если он все же не только сдастся, но и сдаст русским кишлак, мне придется, как представителю законной власти, убить тебя. Молись, Абдул, чтобы русские сожгли всю колонну.
В разговор вмешался полковник Куршин:
– Нет, господа, пилоты не станут расстреливать всю колонну. Они уничтожат пикапы, джип же оставят. Я не знаю, кого послал с «вертушкой» мой заместитель Ивахин, но в полку практически все офицеры имеют богатый боевой опыт. Уверен, людей из джипа попытаются взять живыми.
– Каким образом? – спросил Абдул.
– Ты, уважаемый, словно первый год на войне. Вертолет огнем пулемета остановит внедорожник и высадит десант в составе взвода. Подразделение окружит место, где займут оборону люди из джипа, а затем, применив либо отвлекающий маневр, либо задымив местность, либо пустив в ход химические заряды, атакуют позиции Мохаммеда. И все это сделают быстро.
– Значит, у ваших бывших подчиненных, полковник, есть все шансы захватить Мохаммеда живым?
– Да, Ахмад. И не только захватить, но и быстро разговорить.
– Мохаммед ничего не скажет гяурам, – повысил голос Абдул.
– Не тешь себя пустой надеждой, – усмехнулся Куршин. – Лучше бы заранее заминировали машины. Сейчас нажали бы клавишу дистанционного устройства – и преследователям осталось бы разбирать обломки машин и собирать останки трупов.
– Хоп! – сказал Ахмад. – Допустим, русские узнают, что вы здесь. Их действия?
– Разнесут по камешку весь кишлак. И всех нас ждет одно – смерть.
– Мы можем организовать оборону селения.
– Не смеши меня, Ахмад! Что смогут сделать твои бойцы против двух-трех взводов полка? Кишлак окружат боевыми машинами пехоты и начнут крушить лачуги. А затем бойцы проведут зачистку.
– А если Мохаммед погиб и ваши подчиненные не узнают, что вы здесь, зачищать Бервехан не станут?
– Зачистки не избежать в любом случае. Но если у Ивахина не будет информации, что я нахожусь здесь, тогда в кишлак придет один взвод. Он разместит технику на господствующих высотах, чтобы иметь возможность обстрела Бервехана из скорострельных пушек. Но БМП откроют огонь только в том случае, если отделениям взвода, что зайдут в кишлак, будет оказано вооруженное сопротивление. Если сопротивления не будет, то солдаты проверят все помещения, где может быть укрыт их командир. Это будет обычная зачистка. И, думаю, ограниченная по времени. Скорее всего, Ивахин получит приказ из штаба дивизии закончить поисковые мероприятия до темноты. Так что по действиям подразделений полка мы поймем, имеет Ивахин информацию по Бервехану или нет.
– Значит, надо ждать? – спросил Ахмад.
– Да, – утвердительно кивнул полковник, – и ждать недолго. Отдайте приказ как следует замаскировать мой бункер, чтобы солдаты не нашли его, а также позаботьтесь о безопасности моей стервы.
– Она в соседней комнате.
– Даже так? – удивился Куршин. – Быстрее бы закончился день и наступила ночь…
– Ночь для всех нас наступит только в том случае, если Аллах позволит пережить день.
Афганцы вышли из бункера Куршина. За ними закрылась массивная дверь, представлявшая собой плиту стены подвала. Маскировка – лучше не придумаешь.
Полковник подошел к одной стене, ко второй:
– Где же ты, Ларочка, сидишь? Здесь или там? Если бы ты знала, как я жажду встречи с тобой… И мы встретимся. В последний раз встретимся. О! Быстрее бы наступила ночь…
Сейчас Куршин думал не о том, что его ищут, что его жизни реально угрожает опасность, не о счете в банке и не о предстоящей службе у душманов. Он думал о жене, подло бросившей его, и желание мести, смешанное с диким желанием развратной жесткой близости с бывшей супругой, пылало в нем жарким пламенем, ищущим выхода. Но Куршин сумел взять себя в руки. Прилег на топчан, достал пачку сигарет – и тут же отбросил ее в угол. Сейчас курить нельзя. Запах дыма из потайного подвала дома Ахмада Курдани может выдать тайник. А это смерть. И никакой близости, никакой мести, никакой новой жизни…
Полковник поправил подушку, взглянул на часы. Они показывали 13.50. «Интересно, – подумал он, – что происходит наверху? Сумеют ли полевые командиры правильно оценить обстановку и не допустить роковой ошибки?» Он, полковник Куршин, сумел бы, а вот Абдул или Ахмад… Впрочем, многое, если не все, зависело от того, взяли ли его бывшие подчиненные в плен «языка». Если взяли, то уже никто не спасет Куршина от ответственности. А точнее, от смерти – ведь сдаваться он не собирался. На всякий случай Куршин выложил на топчан пистолет с магазином, в котором не хватало двух патронов.
Неожиданно дверь-стена распахнулась. Куршин машинально схватился за «ПМ».
– Это я, – сказал вошедший в бункер Ахмад.
– Черт! Надо предупреждать. Так можно и пулю в лоб получить, Ахмад… Ты чего пришел? Плохие новости?
– Русские окружают кишлак.
Куршин поднялся с топчана.
– Какими силами?
– Три БМП встали вокруг селения, солдаты под командованием подполковника, капитана и старшего лейтенанта рассредоточиваются по всему периметру.
– Подполковника, капитана и старшего лейтенанта? Никак к нам пожаловал сам Сергей Семенович Ивахин и особист полка капитан Растуб. С ними один взвод… Что ж, Ахмад, радуйся, твой замысел удался. Мохаммед не попал в руки моих соотечественников, иначе Ивахин стянул бы сюда полноценную роту. Ты выслал к офицерам старейшин?
– Да, они потянут время.
– Ступай к ним и ты, как представитель законной власти. Веди себя спокойно, Ивахин не знает, что я здесь. Да, куда ты дел машину, на которой мы прибыли в Бервехан?
– Я отправил ее к дальней кошаре.
– Это правильно. Ступай, Ахмад, ничего не бойся.
– Курдани никогда, никого и ничего не боялся.
– Конечно, брат, извини, я не так выразился.
Ахмад удалился. Куршин с облегчением упал на топчан. Ивахин не знает, что он здесь. Значит, все получится как надо…
Заместитель командира полка и особист тем временем вынуждены были принять старейшин, которые по требованию Курдани вышли к офицерам.
– Что вы хотите, уважаемые? – спросил у них Ивахин.
Вперед вышел старик с длинной, совершенно седой бородой.
– Твой понимать фарси? – спросил он по-русски.
– Понимаю! – ответил особист. – Кто ты? Говори, что хотел сказать.
– Я старший мужчина в этом селении. Люди обеспокоены появлением советских солдат. Я хотел спросить, почему вы пришли и что вам надо.
Капитан Растуб подошел вплотную к старцу:
– Нам, уважаемый, надо узнать, есть ли в кишлаке душманы, а у них – советский офицер, полковник.
Старик отрицательно покачал головой:
– Бервехан – мирный кишлак, бандитов у нас нет. Все мужчины занимаются земледелием и скотоводством, некоторые служат в правительственных войсках. И никакого советского офицера в кишлаке нет.
– Так, да? Прекрасно. Мы, конечно, тебе верим, но у нас приказ проверить ваш кишлак. А поэтому…
Договорить особисту помешал Ахмад, вышедший из-за дувала близлежащей усадьбы. Говорил он по-русски:
– Здравствуйте, уважаемые! Я – Ахмад Курдани, представитель законной власти в Бервехане. Извините, я слышал ваш разговор с почтенным главой старейшин, капитан…
– Тем лучше, – вышел вперед заместитель командира полка. – Сегодня утром на дороге Тайзаб – Урульдак у реки неизвестные бандиты совершили нападение на старшего офицера Советской Армии. Душманы расстреляли сопровождение офицера, а его самого похитили. Я получил приказ проверить все близлежащие к району похищения кишлаки.
– Вай, вай, вай! – запричитал Курдани. – Что же это творится? Ведь война уже закончилась, ваши войска выходят из Афганистана… что, признаюсь, беспокоит нас – тех, кто служил верой и правдой официальной власти. И вдруг – нападение на советского офицера… Гибель солдат, собравшихся домой, к родителям… Вай, каково же теперь будет их матерям и отцам вместо сыновей встречать гробы?
Особист повернулся к Курдани:
– Ты вот что, служитель власти, причитания свои прекрати. И отвечай по существу вопроса. Кто похитил нашего полковника и где вы его прячете?
Ахмад изобразил изумление и возмущение:
– Ай, капитан! Почему ты спрашиваешь меня не как друга, а как бандита? Я не знаю, кто похитил вашего офицера, и не знаю, где он находится. Но мы никого не прячем. У нас нет посторонних. Зачем ты хочешь обидеть меня, старейшин? Если у тебя есть приказ проверить кишлак – проверяй, двери наших домов открыты. Но не надо оскорблять нас.
Исполняющий обязанности командира полка отвел особиста в сторону:
– Что за поведение, капитан?
– Нормальное поведение с этими уродами, подполковник. Вы в глаза этому представителю законной власти посмотрите повнимательнее. Ведь врет же, собака! Прессануть его, глядишь, и раскололся бы…
– У вас, товарищ капитан, есть весомый повод не доверять словам афганцев?
– Им и без повода доверять нельзя. Как будто вы их не знаете, Сергей Семенович. В лицо улыбаются, кланяются, шурави называют, а сами за пазухой кинжал держат, чтобы всадить в спину, как только появится возможность. Всех их, шакалов, под автоматы, разговорились бы…