Скатерть Лидии Либединской - Громова Наталья Александровна 25 стр.

Привратник, устроившийся в дощатом сооружении, как ни странно, место захоронения знал и провел нас до могилы «этого русского» (группы советских туристов нередко сюда заезжали). Постояли, помолчали каждый о своем, и Л. Б. положила к памятнику розы.

Скульптура работы Пимена Забелло, воздвигнутая детьми Александра Ивановича, показалась не такой уж громадной, как представлялась по фотографиям и открыткам, к тому же ненастье и время не пощадили ее. Коренастая фигура в рост покрылась патиной, и зеленоватые металлические подтеки не украсили ее. Но это не помешало страстно ожидаемой нами встрече. Фотоаппарата, увы, у нас не было, и я не могу предъявить вам документальное свидетельство этого исторического момента.

Были и другие совместные путешествия — от Испании до Малеевки, но только эта фантастическая авантюрная «кругосветная» прогулка галопом по Европе в подозрительном автобусе, разваливающемся на глазах, оставила свой нестираемый след. Цель визита была достигнута. Мы побывали на могиле Герцена.

Теперь, когда Дом-музей Герцена постепенно возрождается (и надеемся, откроется после долгой реставрации), а ее нет с нами, особенно пронзительно звучит ее своеобразный завет — дарственная надпись мне на книге «Зеленая лампа»: «Будьте счастливы, и впредь храните верность нашему Герцену».

11 августа 2010

Надежда Капитонова Наш человек

В «Зеленой лампе» у Лидии Борисовны есть строки: «Есть люди, при воспоминании о которых поднимается в сердце горячая волна, и ты испытываешь благодарность судьбе за то, что они жили на свете, и за то, что она помогла тебе с ними встретиться…».

Так это и о ней самой! Надо благодарить судьбу за то, что она была на свете, за то, что мы с нею на этой земле не разминулись.

Когда Лидия Толстая только знакомилась с будущим мужем, она сказала: «А мы вас в школе прорабатывали». Мне не довелось «прорабатывать» Юрия Николаевича Либединского. Годы моей школы и моего московского библиотечного института совпали с годами немилости к Либединскому. Я, конечно, знала эту фамилию, знала, что это был когда-то известный писатель, что есть несколько больших его книг для взрослых. Но не связывала имя Либединского так близко с Челябинском, с детской литературой, которой служила и служу, и тем более понятия не имела о существовании Лидии Борисовны.

С чего начался интерес к этой фамилии? Однажды попала мне в руки книга Татьяны Толстой «Детство Лермонтова» и удивила посвящением:

«Маше, Тате, Лоле, Саше и Нине Либединским». Подумала, неужели у Либединского было столько детей, и какая связь между автором книги и детьми Либединского?

А в 1962 году получаем в библиотеке новые книги и среди них «Воспитание души» Либединского. Прочитала и ахнула — это же единственное художественное произведение для детей о наших краях начала прошлого века, о сложных временах: Первой мировой войне, революции, Гражданской войне. И написана книга не посторонним человеком, а молодым очевидцем и участником тех событий! Ведь детство и юность Юрия Николаевича прошли у нас: в Миассе, Челябинске, Златоусте. И тут «сошлись» две важные для нас книги Либединского: первая — «Неделя» и последняя «Воспитание души». Последняя книга все объяснила про появление первой, стало понятно про «Неделю», кто и как ее мог написать. Захотелось рассказать ребятам-читателям о книгах Либединского, а об авторе, кроме того, что написано в его книге, ничего почти нет, нет фотографий.

Узнала московский телефон Либединских, набралась смелости, позвонила. Лидия Борисовна так легко и так благожелательно откликнулась, что я заранее в нее влюбилась. А после первой же встречи в Москве, в ее доме в Лаврушинском переулке, когда она рассказала о муже и снабдила семейными фотографиями, она покорила меня окончательно. Л. Б. взяла с меня слово, что я буду у нее бывать, когда буду приезжать в Москву. Так началось наше знакомство, которое длилось больше сорока лет.

Мне посчастливилось встречаться с Лидией Борисовной в Москве, Переделкине, Челябинске, Иерусалиме, Пицунде, и даже случайно — в Перми. Я свято храню ее письма, поздравительные открытки, книги, сувениры, которые она так щедро дарила.

Появление «Зеленой лампы» было для меня событием. Лидия Борисовна с такой любовью пишет о Юрии Николаевиче, о своей семье, о людях, с которыми дружила, что невольно проникаешься этой любовью. И советский классик Либединский стал для меня как будто близким знакомым. Удивительно, как много у него общего с моим отцом: родились в один год — 1898-й, правда, Либединский в Одессе, а мой отец в Красноярске. Оба воевали в Гражданскую войну на стороне красных, оба вступили в партию в 1920-м, оба исключены из партии в тридцатых, чудом уцелели в тридцать седьмом, оба хлебнули лиха во время войны. Оба были в молодости романтиками, всю жизнь прожили честно, в трудах, оба были удивительно добры к людям.

«Зеленая лампа» — одна из самых любимых моих книг. Она для меня — главное доказательство таланта Лидии Борисовны как писателя. Но потом стали приходить в библиотеку другие ее книги, и доказательств становилось все больше. Она создала для детей целую библиотеку книг о людях высоких помыслов, большой душевной чистоты — Герцене и Огареве, декабристах, писателях. Одиннадцать книг для детей! И каких книг! В них и историческая достоверность, и яркое, доступное и интересное детям изложение. В ее творчестве редкое слияние любви к истории, литературе, людям. Если бы каждому преподавателю литературы и школьнику досталось по экземпляру ее книги «Живые герои», как близок и понятен стал бы Толстой и его «Война и мир»!

Мне кажется, что у нее было какое-то особое внимание и интерес к нашему краю. Я могу объяснить это только одним. Любовь к мужу она перенесла на его любимые места. Лидия Борисовна, приезжая, не жалела своих сил на выступления, встречи, интервью. Она подружилась с областной детской библиотекой, где я работаю уже много лет.

Обязательна была поездка Лидии Борисовны в Миасс, где прошло раннее детство ее мужа, где центральная библиотека и одна из улиц носят имя Либединского. Уже после ухода из жизни Лидии Борисовны среди присланных ее дочерью Лидией Юрьевной бумаг были стихи Либединской. Все они о любви к Юрию Николаевичу. И одно связано с Миассом:

Каждый приезд Лидии Борисовны был праздником для тех, кто ее встречал, кто слушал ее выступления. Если судить по телефонным звонкам и письмам Лидии Борисовны после этих поездок, и ей эти поездки были нужны, и ей приносили радость: «Ах, как грустно, что уже так далеко и Челябинск, и Миасс, и озеро Тургояк, и солнечная звонкая уральская весна… Я бы с радостью все это пережила сызнова. В Москве холодно, снег, дождь, пасмурно, и уже не верится, что была праздничная челябинская неделя. Вспоминаю наши веселые застолья — как было хорошо!» (март 1979). «Я хочу еще раз поблагодарить Вас за тот праздник, который Вы мне устроили во время моего пребывания в Челябинске. Несмотря на сумашедшую московскую суету, я все время вспоминаю и нашу поездку в Миасс, и посещение „Русского чая“ и „Уральских пельменей“ (а особенно вкусными были те, которые Вы принесли мне утром в гостиницу!), и всех, всех радушных челябинцев…» (1983).

В последний свой приезд Лидия Борисовна успела съездить еще и в закрытый город Озерск. Этот приезд был не случаен. 1998 год был годом столетия Юрия Николаевича. За год до этого Лидия Борисовна написала в письме о том, что ей очень хочется отметить этот юбилей у нас в Челябинске. Наша библиотека, писатели, краеведы, Фонд культуры подготовили вечер памяти Либединского. И прошел он не где-нибудь, а в актовом зале института механизации сельского хозяйства (теперь агроинженерного университета). До революции в этом солидном трехэтажном здании было реальное училище, которое в 1918 году закончил Юрий Либединский. На фасаде дома мемориальная доска, посвященная Либединскому.

До последних дней Лидия Борисовна была связана с Челябинском, откликалась на все наши просьбы. По просьбе Центра историко-культурного наследия Челябинска она прислала свои воспоминания о Юрии Николаевиче. Они были напечатаны в сборнике «Исторические чтения» (2000). Нашему Пушкинскому обществу для его альманаха она прислала отрывок из «Зеленой лампы» о 1937 годе, о годе Пушкина и репрессий. Отрывок она сопроводила добрым предисловием.

До последних дней Лидия Борисовна была связана с Челябинском, откликалась на все наши просьбы. По просьбе Центра историко-культурного наследия Челябинска она прислала свои воспоминания о Юрии Николаевиче. Они были напечатаны в сборнике «Исторические чтения» (2000). Нашему Пушкинскому обществу для его альманаха она прислала отрывок из «Зеленой лампы» о 1937 годе, о годе Пушкина и репрессий. Отрывок она сопроводила добрым предисловием.

Как я себя ругаю, что сразу не записывала ее рассказы! Как много она рассказывала о Юрии Николаевиче. От нее я узнала историю родства Юрия Николаевича с семьей известных в Челябинске революционеров — братьев Якова и Соломона Елькиных. Именем последнего, погибшего в Гражданскую войну, названа улица в центре Челябинска. На этой улице сохранился старый кирпичный двухэтажный дом с мемориальными досками с именами братьев. В детстве Юрий Николаевич жил по соседству с Елькиными, дружил с их младшим братом Эмилем. А родная сестра Юрия — Рика (Рахиль) позже вышла замуж за Эмиля, стала Елькиной.

Сколько от Лидии Борисовны я узнала о Москве! Об истории Донского монастыря, о древнем Крутицком подворье, где удалось побывать с ее подачи… Какую прекрасную экскурсию она провела для нас с мужем в Переделкине! Познакомила нас с Еленой Цезаревной Чуковской. Дом Чуковского еще не был музеем, еще шла борьба за его открытие, а нас уже водила по его комнатам внучка Корнея Ивановича! И что еще удивительно: пока Лидия Борисовна водила нас по аллеям-улицам Переделкина, нам навстречу на разных улицах попались писатели Вениамин Каверин и Валентин Катаев. Они были уже очень старыми, шли не одни, а в сопровождении родных. Мне — детскому библиотекарю — увидеть еще живых классиков было удивительно.

А как много Лидия Борисовна рассказывала о писателях того, что не написано в хрестоматиях: о Светлове, Барто, Евтушенко, Драгунском, своей подруге Алле Рустайкис (это ее песню поет Нани Брегвадзе — «Снегопад, снегопад, не мети мне на косы…») и еще о многих. Мне кажется, она знала всех писателей на свете.

Мы знакомы и с Татой — Татьяной Юрьевной Губерман. К сожалению, мы с ней встречались мало, Челябинск далековато от Иерусалима. Игорь Губерман несколько раз приезжал в Челябинск с выступлениями. Интересно, что предыдущее его выступление совпало с днем рождения Юрия Николаевича — 10 декабря. Когда он приехал в Челябинск прошлой осенью, наше телевидение поручило мне позвонить Игорю Мироновичу, спросить, интересны ли ему места в городе, связанные с его тестем — Либединским. И если интересны, то наше ТВ готово организовать такую поездку. Губерману это оказалось интересно, раньше у него не было возможности походить по нашему городу. Я опять оказалась в роли экскурсовода. Старательно готовилась, узнала о Либединском и то, чего раньше не знала. И вот под оком телекамеры такая поездка состоялась. Только оказалось, что у Игоря Губермана не по его вине осталось на эту поездку очень мало времени. Но успели показать ему ту пересыльную тюрьму в Челябинске, где он сам когда-то сидел. Удивительно, но эта тюрьма расположена во дворах улицы имени Либединского! Передача по телевидению состоялась. Игоря Мироновича с Челябинском связывает и то, что в детстве во время войны он был у нас в эвакуации.

Особая у меня благодарность Лоле (Лидии Юрьевне). У нас с нею постоянная связь. Если бы не ее помощь, не состоялась бы в Челябинске большая выставка «Юрий Либединский нам о нас». Эта выставка была приурочена к стодесятилетию со дня рождения писателя (декабрь 2008). Ее организовали преподаватели и студенты Академии культуры и искусства, областной фонд культуры, областная детская библиотека. Лидия Юрьевна прислала нам много литературы, связанной с ее отцом: прижизненные издания, переводы, журналы со статьями Юрия Николаевича и о нем, личные вещи, документы. Там была выставлена посмертная маска Юрия Николаевича и карта Тургояка, нарисованная Львом Бруни. О том, как они к нам попали, и о роли Лидии Борисовны я расскажу чуть позже. Позже эта выставка будет представлена в Интернете. Есть надежда, что в городе будет организован литературный музей. И там должна занять достойное место экспозиция, посвященная Юрию Либединскому.

Мне посчастливилось познакомиться и с Натальей Дмитриевной Журавлевой — дочерью знаменитого чтеца Дмитрия Журавлева и невесткой Либединских (вдовой их сына Саши). Не так давно Наталья Дмитриевна приезжала в Челябинск с театром «Табакерка». Удивительно талантливый человек и человек «Дома Либединских».

И у матери Лидии Борисовны — Татьяны Владимировны, и у Юрия Николаевича, и у самой Лидии Борисовны был особый дар — дружить. У меня сложилось такое представление, что она в доме никогда не оставалась одна, у нее постоянно кто-нибудь гостил. Ее друзей невозможно перечислить. Я знаю только малую их часть, но среди них Михаил Светлов и Зиновий Гердт, Александр Иванов («Вокруг смеха») и знаменитая Маргарита Эскина, Натан Эйдельман и Зиновий Паперный…

Как любят ее друзья, я увидела на юбилеях Либединской. Мне очень повезло побывать на ее семидесятипятилетии в музее Герцена на Сивцевом Вражке. Зал был переполнен. А вели юбилей Игорь Губерман и Григорий Горин. Мне кажется, достаточно назвать эти имена и уже завидовать тем, кто попал на этот юбилей. А там выступали Евгений Рейн и Лев Разгон, Александр Городницкий и Сигурд Оттович Шмидт… И каждое выступление — не дежурные слова юбиляру, а настоящие объяснения в любви. Там я услышала от ведущих слова, которые особенно запомнились, что большая часть населения называется «лидолюбами», «людоведами»… С тех пор мы с нашими челябинскими друзьями называем себя «лидолюбами». Восьмидесятипятилетний юбилей прошел в том же герценовском музее, но, к великому сожалению, уже без Лидии Борисовны. Но и на нем было сказано столько добрых слов, слов восхищения. И кем сказано! Ширвиндтом, Лановым, Городницким, Арцибашевым, Эскиной…

Лидия Борисовна однажды в интервью нашей газете сказала: «Удивительно, как порой бывают тесно переплетены события, люди, встречи…» (1998). Она была права. Когда я впервые читала «Зеленую лампу», узнала о дружбе ее мамы с писателем Артемом Веселым. А моя мама в конце 1920-х — начале 1930-х годов училась в Академии коммунистического воспитания вместе с первой женой Артема Веселого — Верой Орловой, дружила с ней. И мы одно время останавливались в Москве в ее квартире на Тверском бульваре. И о гибели их маленького сына, о чем писала Лидия Борисовна, я знала с детства.

А встреча наша в Перми? Я там была единственный раз в жизни, приехала в командировку. В первый же день мне вручили билет в их новый драмтеатр на встречу с писателями. Я ахнула, глядя на сцену. Там за большим столом сидели писатели из Москвы, Кавказа… а в центре Лидия Борисовна! Свое выступление тогда она посвятила внукам, их забавным изречениям. Все смеялись. Написала Лидии Борисовне записку, пустила по рядам. Потом, после писательской встречи мы встретились у служебного входа. Она рассказывала о поездке по Пермскому краю, на завод в Лысьву, где им на заводе подарили красивую эмалированную посуду, которой и славился этот завод. Может быть, и Лидия Борисовна была в Перми только раз? Спасибо судьбе за такие встречи!

Еще одно пересечение. Я много лет назад познакомилась со свердловчанкой — матерью Эрнста Неизвестного — писательницей Беллой Дижур. Мы переписывались, иногда встречались. Конечно, все разговоры у матери о сыне, его необыкновенной судьбе. Последние годы она жила в Нью-Йорке, там же, где и изгнанный из страны сын. Об этом знакомстве почему-то не было разговора с Лидией Борисовной, или просто она на него не реагировала. И вот в сентябре 2004 года я приехала в Москву и, как всегда, не могла пропустить визита к Лидии Борисовне. Сидим на кухне. Она спрашивает, что еще мне предстоит сделать в Москве. Я говорю, что мне надо найти Деловой центр, чтобы посмотреть скульптуру «Древо жизни» Неизвестного, только что открытую. (Я тогда еще не знала, что официальное открытие перенесли на октябрь из-за бесланской трагедии.) Лидия Борисовна говорит, что хорошо знает старую Москву, а Деловой центр — это что-то новое.

И вдруг говорит, что знакома с Эрнстом, что это он сделал посмертную маску Юрия Николаевича. Я спросила, где эта маска. Лидия Борисовна так просто говорит и показывает рукой: «Вот в этом шкафу». Я чуть со стула не свалилась. Посмертная маска Либединского, да еще работы Неизвестного! А Лидия Борисовна спокойно предложила мне ее взять и увезти в Челябинск с условием, если она нам нужна. Нужна-то нужна, но кто мне поверит, и как я ее увезу — такую тяжелую. Тогда договорились, что мы посылаем от городских властей письмо, а Лидия Борисовна пишет дарственную, и тогда мы транспортируем маску в Челябинск. Это был бесценный дар! Лидия Борисовна сделала его не потому, что не ценила маску, а понимала значимость маски для Челябинска, для земляков Юрия Николаевича. Лидия Борисовна в очередной раз поразила меня своим бескорыстием. Теперь маска бережно хранится у нас в городе в ожидании открытия литературного музея.