— Посмотришь вместе с нами на солнечное затмение, — сказал Чарли со своим ямайским акцентом. — Это будет нечто, старик! Нырнуть можешь и завтра.
Джек отказался. Затмение его не интересовало. Если толчки усилятся, он всегда успеет подняться на поверхность, но за время долгого погружения странные сейсмические сигналы пропали, а голос Чарли, раздававшийся в наушнике, стал звучать гораздо спокойнее.
Джек прикоснулся к микрофону у подбородка.
— Вы там все наверху еще продолжаете нервничать? — спросил он.
После непродолжительной паузы в микрофоне послышалось неохотное:
— Да-
Джек представил себе, как светловолосая Лиза в этот миг закатила глаза.
— Спасибо, Лиза. Я отключаюсь. Хочу хоть немного побыть наедине с собой.
С этими словами он снял с мочки уха биодатчик.
Это была хоть и небольшая, но победа. Остальные датчики биосенсорной системы будут продолжать отправлять данные < > том, что происходит, в кабинет, но его личные данные теперь недоступны для находящихся наверху. Это, по крайней мере, подарило ему ощущение некоторого уюта и изолированности от надводного мира — то, что Джек больше всего ценил в подводном плавании. Уединенность, покой, тишина. Теперь, когда он был затерян в океанских глубинах, прошлое утратило над ним власть и не могло преследовать его.
Из динамиков субмарины слышались странные пульсирующие звуки подводного мира, эхом разносившиеся в тесном пространстве кабины: жутковатый хор, состоящий из хрипов, попискивания, высокого визга. Вокруг простирался мир, не просто чуждый, а смертельный для обитателей земли. Чернильная тьма, чудовищное давление, токсичные воды. Но жизнь каким-то образом обустроилась и здесь, черпая силы не в солнечном свете, а в ядовитых для всего остального клубах сероводорода, поднимавшихся из жарких отверстий подводных гейзеров, так называемых черных курильщиков.
В этот момент субмарина Джека проплывала как раз над одним из них. Это было напоминающее дымоход коническое сооружение высотой около тридцати метров. Потревоженные вращением винтов белые бактерии, мирно покоившиеся до этого на склонах подводных неровностей, закружились диковинной метелью позади лодки. Эти микроорганизмы представляли собой основу существующей здесь жизни, выполняя в совокупности функцию двигателя, перерабатывающего сернистый водород в энергию.
Джек обогнул курильщика по широкой дуге. Показатели датчиков наружной температуры сразу же поползли вверх. Температура внутри самих курильщиков могла достигать почти четырехсот градусов по Цельсию — вполне достаточно, чтобы субмарина Джека превратилась в пароварку, а он сам — в изысканное лакомство, недоступное, впрочем, для здешних обитателей.
— Джек! — послышался в наушнике озабоченный голос медика. Видимо, Лиза заметила, что приборы зарегистрировали повышение температуры, и встревожилась. — В чем дело?
— Не волнуйся, это всего лишь курильщик, — успокоил он ее.
Нажав на педаль, он заставил лодку изменить курс, и она снова плавно двинулась над дном впадины. Хотя Джека восхищало все, что он видел вокруг себя, у него были дела поважнее, чем любоваться подводными пейзажами.
На протяжении последних лет он и его команда, обосновавшись на борту спасательного судна «Фатом»,[6] охотились за останками «Кайо-Мару»- японского грузового судна, затонувшего во время Второй мировой войны. В судовом манифесте было указано, что «Кайо-Мару» перевозило военные трофеи — большой груз золотых слитков. Внимательно изучив навигационные и метеорологические карты тех лет, Джек сузил круг поисков до десяти квадратных морских миль в районе горной гряды, расположенной в центре Тихоокеанского региона. Это была рискованная игра, и даже через год после начала поисков ничто не предвещало, что ставки окупятся. Вплоть до вчерашнего дня, когда их сонар зафиксировал какую-то необычную тень на океанском дне. И теперь Джек направлялся к этой тени.
Он взглянул на экран компьютера, куда выводились данные сонара, передаваемые с корабля. Чем бы ни являлся обнаруженный предмет, он находился сейчас примерно в сотне ярдов от субмарины. Джек переключил внимание на собственный сонар, тщательно прощупывавший каждый квадратный фут дна.
Из зеленой мглы выплыли очертания скалы. Джек надавил на нужную педаль, и судно обогнуло препятствие. Многообразные формы океанической жизни стали редеть. По всей видимости, подводный оазис остался позади. Расстилавшееся впереди дно превратилось в безжизненную пустыню. Винты субмарины поднимали с поверхности дна маленькие вихри ила. «Как будто едешь по пыльной дороге», — подумалось Джеку.
Прямо по курсу возникла еще одна скала — начало предгорья большой океанической гряды. Джек остановил лодку и сбросил часть балласта, намереваясь подняться и преодолеть препятствие поверху, как вдруг легкое течение захватило субмарину и потащило ее вперед.
— Какого черта! — недоуменно пробормотал он, пытаясь направить судно вверх.
— Джек, — послышался в наушнике шепот Лизы, — ты что, проплываешь еще над одним курильщиком?
— Нет, но я не пойму, что… Ах черт!
Подлодка перевалила через гребень скалы, и Джек увидел то, что находилось по другую сторону.
— В чем дело, Джек? — В голосе Лизы звучал уже неподдельный страх. — Ты в порядке?
За горным кряжем открылась новая подводная долина, но это уже был не тот оазис, который встретился Джеку чуть раньше. Морское дно рассекали светящиеся трещины, из которых вытекала расплавленная лава, темнея по мере застывания. Крохотные пузырьки, которыми пенилась вода, мешали как следует рассмотреть происходящее. Течение продолжало тащить лодку вперед. Из динамиков гидрофона слышался непрекращающийся низкий гул.
— Боже милостивый…
— Джек, что ты нашел? Температура быстро поднимается! Джек знал это и без приборов. С каждым вздохом он чувствовал, что в кабине подлодки становится все жарче.
— Это — новая вулканическая расщелина.
В наушнике раздался второй голос. Это был Чарли, геолог.
— Будь осторожен, Джек, — сказал он. — Я по-прежнему получаю слабые сейсмические сигналы. Там, внизу, не все спокойно.
— Я пока не собираюсь возвращаться.
— Ты не должен рисковать… — заговорил Чар ли, но Джек оборвал его коротким сообщением:
— Я нашел «Кайо-Мару».
— Что?!
— Судно — здесь, но… я не знаю, как долго оно еще будет тут оставаться.
Когда субмарина перевалила через кряж, Джек внимательно осмотрелся. На дальнем конце раскинувшейся перед ним адской долины лежали останки длинного траулера, корпус которого разломился на две части. Сквозь зеленоватую мглу рубка корабля смотрела на Джека выбитыми иллюминаторами, на боку у носовой части были выведены знакомые японские иероглифы: «Кайо-Мару», что в переводе означало «весенний ветер».
Однако это название уже не соответствовало тому, на чем было начертано.
Вокруг останков судна текли потоки расплавленного камня: лава образовывала реки и озера, пылавшие во тьме дьявольским темно-красным светом. Нос корабля лежал прямо на одной из расщелин, из которого она вытекала на поверхность дна. Джек смотрел, как корпус корабля стал крениться, плавясь в озере лавы.
— «Кайо-Мару» находится аккурат посередине преисподней, — сообщил Джек. — Сейчас подплыву поближе.
— Джек! — Это была снова Лиза, но теперь в ее голосе зазвучали стальные командирские нотки. Она, впрочем, колебалась, слишком хорошо зная Джека. После недолгой паузы Лиза попросила: — Пожалуйста, следи за уровнем внешней температуры. Титан не является жаропрочным металлом, и корпус, особенно в местах соединений, может…
— Я знаю и не буду рисковать без необходимости. Джек нажал одновременно на обе педали. Субмарина стала отдаляться от скалы, одновременно поднимаясь вверх. Чем ближе она подплывала к обломкам кораблекрушения, тем выше поднималась температура за бортом. Двадцать три градуса, тридцать семь, сорок три…
На лбу Джека выступил пот, а его ладони стали липкими. Если хотя бы один из швов на корпусе лодки разойдется, его смерть станет вопросом нескольких секунд. Он поднял лодку еще выше — до того уровня, где температура опустилась до тридцати семи градусов. Довольный тем, что вновь оказался в безопасности, Джек поплыл дальше и вскоре оказался прямо над останками корабля. Двигаясь на самом малом ходу, он сделал круг над разломившимся корпусом.
Перегнувшись вбок, он стал рассматривать то, что находилось теперь прямо под ним. Со своей точки наблюдения Джек отчетливо видел отвалившуюся корму, лежавшую в добрых пятидесяти метрах от основной части корпуса. Напротив кормы, освещенные отсветами лавы из трещин и наполовину занесенные илом, были разбросаны большие ящики. Пролежав под водой не одно десятилетие, дерево, из которого они были сколочены, почернело.
— Как это выглядит, Джек? — спросила Лиза. Сощурив глаза, Джек пытался рассмотреть содержимое одного из ящиков, высыпавшееся из него.
— Не очень привлекательно, это уж точно, черт побери. Подождав несколько секунд, Лиза спросила:
— А подробнее можно?
— Не знаю. Чтобы собрать деньги на эту экспедицию, я заложил свое судно и фамильное ранчо. И теперь вернуться с пустыми руками…
— Я понимаю, но все золото мира не стоит твоей жизни. С таким аргументом не поспоришь. Он до сих пор тосковал по пологим зеленым холмам и выбеленным ветром изгородям. Джек унаследовал ранчо и сто акров земли после смерти отца, скончавшегося от рака поджелудочной железы. Долги заставили его бросить учебу в университете Теннесси и поступить на службу в вооруженные силы. Хотя Джек, конечно, мог продать это хозяйство и продолжить учебу, он не пошел на это. Эта земля принадлежала его семье на протяжении пяти поколений, но для Джека она была дорога не только из-за этого. К тому времени, как не стало отца, его мать уже давно лежала в могиле, куда ее загнало глупое осложнение после элементарного удаления аппендицита. Когда она умерла, Джек был еще мальчишкой, единственным ребенком в семье. В его памяти сохранились лишь отрывочные воспоминания о ней, связанные именно с этим ранчо, и если бы не фотографии на старых стенах, не осталось бы и их. Джеку не хотелось расставаться с этими воспоминаниями, продав их вместе с домом какому-нибудь банку.
Из задумчивости его вывел голос Лизы.
— Я могу попытаться выпросить дополнительное финансирование в рамках моего гранта от Национального научного фонда, — проговорила она.
Именно благодаря этим, выделенным правительством деньгам они смогли взять в аренду «Наутилус» с его биосенсорной системой.
— Этого не хватит, — проворчал Джек.
Втайне он лелеял надежду на то, что трофеи, найденные на «Кайо-Мару», позволят ему не только расквитаться с долгами, но и заниматься поиском подводных сокровищ в течение всей оставшейся жизни, не заботясь ни о чем другом. Но это стало бы возможным лишь в том случае, если грузовой манифест «Кайо-Мару» был точен.
Пропустив мимо ушей предостережения Лизы, Джек решил послушаться своего сердца и нажал одновременно на обе педали. Субмарина по узкой спирали начала опускаться к отломившейся корме «Кайо-Мару». Что страшного случится, если он краешком глаза взглянет на обломки?
Температура опять поползла вверх. Сорок градусов… сорок пять… пятьдесят…
Джек перестал смотреть на термометр.
— Джек, приборы показывают, что…
— Я знаю. Просто решил подплыть к судну поближе. Никакого риска.
— Но ты хотя бы подключись к биосенсору, чтобы я могла следить за твоими показателями.
Джек утер пот со лба и вздохнул.
— Как скажешь, мама. — Он прикрепил сенсор к мочке уха и спросил: — Теперь довольна?
— Безмерно. Главное, не будь самоубийцей.
За шутливыми словами Лизы Джек почувствовал неподдельную тревогу. — Надеюсь, к моему возвращению вы не выхлебаете все пиво из холодильника, — сказал он.
— Постараемся.
Джек опустил субмарину позади кормы «Кайо-Мару» и остановил ее напротив открытого заднего трюма. Рядом с гигантскими гребными винтами мертвого судна «Наутилус» выглядел букашкой. Жизнь нашла себе место даже здесь. Покрытый ржавчиной корпус затонувшего судна превратился в разновидность рифа, дав прибежище моллюскам и кораллам.
Обогнув киль, Джек развернул субмарину и взглянул краем глаза на термометр. После того как махина корабля заслонила «Наутилус» от вулканических расщелин, температура, слава богу, стабилизировалась. По другую сторону «Кайо-Мару» все ярче разливался багровый свет, словно из сердцевины земли восходило какое-то адское солнце.
Спина Джека под неопреновой тканью глубоководного костюма взмокла, но он не обращал внимания на жару. Развернув «Наутилус», он направил свет прожекторов прямо в глотку трюма. Из черного отверстия на него уставились два больших глаза.
— Что за дьявольщина?…
И тут чудовище перешло в нападение, бросившись на лодку из своего рукотворного логова. Длинное, гибкое, серебристое тело морского змея с раскрытой в беззвучном вопле пастью, извиваясь, летело прямо на прозрачный купол кабины. Джек испуганно выдохнул и, пытаясь защититься, схватился за рычаг управления стальным манипулятором «Наутилуса», однако волнение помешало ему. Впрочем, в последний момент тварь длиной не менее семидесяти футов слегка изменила направление и со скоростью локомотива пролетела мимо купола. От возникших завихрений легкая субмарина завертелась вокруг собственной оси.
Джек проводил взглядом уплывающее в темноту чудище. Теперь он сообразил, что это было: действительно редкое животное, но не змей, причем неожиданная встреча с чужеродным пришельцем напугала его не меньше, чем человека. Джек сглотнул застрявший в горле комок и перевел дух.
— Дьявольщина! — выругался он в сердцах, пытаясь остановить вращение лодки. — Какой дурак сказал, что подводных чудовищ не существует!
В наушнике послышалось шипение статических разрядов, а затем голос Лизы:
— Что там у тебя за чудовища?
— Да познакомился я тут с одним… длинным парнем. Ремень-рыба.
— Господи, Джек, твой пульс ускорился в два раза. Ты, должно быть…
В разговор вмешался третий собеседник, доктор Роберт Боначек, специалист по морской биологии.
— Ремень-рыба? — переспросил он. — Ты уверен?
— Да, причем очень крупный экземпляр, метров двадцати, не меньше.
— Фотографии сделать успел?
Джек покраснел, вспомнив охвативший его страх. Бывшему офицеру «морских котиков», спецназа ВМС США, не пристало так реагировать на появление подводного чудища. Он снова вытер влажный лоб.
— Нет, не успел.
— Стыд и позор! — отчитал его биолог. — Об этих животных так мало известно! Никто даже не подозревал, что они могут жить на такой глубине.
— Этот точно является здешним обитателем. Свил себе гнездышко в останках «Кайо-Мару».
Джек двинул лодку вперед, освещая путь перед собой ксеноновыми прожекторами, и вскоре обнаружил место, где ремень-рыба устроила себе логово — уютное местечко возле самой кормы. «Наутилус» медленно вплыл в открытый трюм.
— Джек… — послышался в наушнике голос геолога Чарли, но его тут же заглушило шипение статических разрядов.
Толстые борта и переборки «Кайо-Мару» мешали связи. Даже патентованный глубинный радиопередатчик не мог преодолеть трехдюймовый железный барьер. Джек прикоснулся к микрофону.
— Повтори еще раз.
Ответом было молчание, прерываемое лишь шорохом радиопомех.
В глубине трюма что-то тускло блеснуло, и Джек убрал ногу с педали, заставив лодку немного опустить нос. Теперь прожектора освещали пол трюма.
То, что Джек увидел у дальней стены, заставило его присвистнуть. Когда ремень-рыба в панике покидала свое убежище, она, видимо, взмахом хвоста задела лежавшую возле разбитых ящиков груду темных предметов, по виду напоминающих кирпичи, сбросив их верхний ряд, в результате чего обнажился следующий. И теперь, в свете ксеноновых прожекторов, золото сияло ярче, чем полуденное карибское солнце.
Не веря в свою удачу, Джек подплыл ближе и вновь взялся за джойстик, управлявший манипуляторами «Наутилуса». У него было достаточно времени для того, чтобы попрактиковаться в управлении этой штуковиной. Пошевелив джойстиком, он вытянул один манипулятор на всю его длину — пятнадцать футов, подвел к груде золотых кирпичей и захватил щупальцем манипулятора один из них. Втащив предмет в луч прожектора, второй железной «рукой» Джек поцарапал его поверхность.
— Золото!
Никаких сомнений не оставалось. Джек ухмыльнулся и захватил свободным манипулятором второй золотой брусок. Ему не терпелось поделиться радостью с товарищами, однако в наушнике по-прежнему слышалось только шипение. А он и забыл о том, что связь пока невозможна!
Осторожно, чтобы ни за что не зацепиться, Джек стал задним ходом выводить лодку из трюма, а в его мозгу уже прокручивались различные сценарии операции по подъему золота на поверхность. Баллоны с воздухом тут не помогут. По-видимому, придется прицепить какую-нибудь емкость, куда можно будет грузить слитки, и сделать несколько ходок со дна на поверхность.
Субмарина наконец выбралась из трюма и оказалась в открытом океане, и в наушниках сразу же раздались истеричные крики Чарли:
— Выбирайся оттуда, Джек! Уматывай! Спасай свою задницу!
— Что стряслось? — прокричал Джек в ответ, а затем взглянул на термометр и обомлел.
Температура подскочила почти на десять градусов, а он, поддавшись «золотой лихорадке», этого даже не заметил.
— Вот дерьмо… — растерянно пробормотал он.
— Показатели сейсмической активности зашкаливают! — продолжал надрываться Чарли. — Сигналы идут как раз оттуда, где находится «Наутилус»! Ты сидишь прямо на эпицентре извержения!