– Да он тоже хочет, – кивнул в мою сторону уже запьяневший Паша, – Только сомневается в своих колдовских способностях.
Машеус бросила в мою сторону еще один жалостливый взгляд и потребовала:
– Но попытаться ты все-таки можешь?!
Она втянула своим курносым носиком запах согревшегося коньяка, пригубила из бокала темной жидкости и, покатав ее во рту проглотила. После чего зажмурила глаза и на выдохе произнесла:
– Если ты не сможешь этого сделать, то этого не сможет сделать никто…
– Поэтому он и боится! – кивнул головой пьяный исполнитель роли хоббита, – Если у него не получится, никакой надежды не останется, а для него лучше крошечная надежда, чем полная уверенность в своей никчемности.
И в этот момент я понял, насколько прав Паша. Этот недоделанный Фродо, словно заглянул в глубину моей души и высказал то, что я сам боялся сказать даже себе самому!
«Вот зараза мохноногая!» – Мелькнула в моей пока еще трезвой голове беззлобная мысль, и я тут же поймал себя на том, что думаю о Пашеньке, как о хоббите из рода Мохноногов.
Я снова поскреб свой давно небритый подбородок и поднял взгляд на своих друзей. Оба они молча рассматривали меня, дожидаясь достойного ответа на Пашино замечание. Пока я придумывал этот ответ, в прихожей снова раздалось настойчивое дребезжание звонка, и мои собутыльники в один голос поинтересовались:
– Ты кого-нибудь ожидаешь?!
Я молча пожал плечами, выражая недоумение и пошел в очередной раз открывать дверь.
Как вы наверное сами догадываетесь, за дверью стоял Элик Аббасов, сжимая в своем пудовом кулачке беззащитный полиэтиленовый пакет.
– Я по делу! – произнес он, как только моя физиономия появилась в проеме открывающейся двери, и попер на меня всей своей массой, ни минуты не сомневаясь, что я немедленно уступлю ему дорогу.
Я, действительно, посторонился в основном из-за проснувшегося любопытства – а что такое скажет немногословный Душегуб в обоснование своего желания вернуться в Кинию?
Элик скинул курточку на крючок и молча, не оглядываясь на хозяина квартиры, направился прямиком в комнату. Увидев находящихся там персонажей, он ничуть не удивился, а пробурчал нечто вроде «прекрасно» и извлек из своего пакетика… бутылку «Ахтамара», вызвав уважительный взгляд всей нашей троицы, три здоровенных лимона и коробку шоколадных конфет.
Ну а я, естественно, поплелся на кухню за очередным бокалом и последней табуреткой.
Оставшаяся табуретка была колченогой, и перед ее употреблением требовалась тщательная настройка одной из ножек, чтобы в самый неожиданный момент не оказаться на полу. Так что мне пришлось несколько задержаться на кухне, а в это время в комнате уже слышался звон бокалов. Когда я вернулся к своим друзьям, они, похоже, уже клюкнули по одной, и Паша вещал собравшимся, как его гениальное исполнение роли пьяного капитана в пьесе господина Коляды «Дураков по росту строят» потрясло общественность города Судогды Владимирской области.
– Вы не поверите, – тряс Паша ладошками перед собственной физиономией, – Но когда я упал третий раз, зал просто взорвался аплодисментами и тут же началась драка!..
И тут он как-то сник и горько пробормотал:
– Но лучшая моя роль – это, все-таки, Фродо Сумникс…
Я пристроился к столу и подсунул свой пустой еще бокал поближе к Элику. Тот набулькал мне до половины и после того, как я пригубил этот нектар богов, неожиданно заявил:
– Нам всем необходимо вернуться в… ну, туда… назад! – и Элик оглядел компанию внимательным, трезвым взглядом, словно хотел убедиться, что мы его правильно поняли. Мы его правильно поняли. Машеус энергично тряхнула головой, Паша икнул и выдал: – Ну!..
Я хмыкнул, улыбнулся и тоже подтвердил понимание:
– В нашем разговоре появилась свежая струя. Все предыдущие ораторы говорили, что хотят вернуться… туда… Но сейчас мы услышали слово «должны»! Пусть докладчик объяснит сколько и у кого я занимал?..
– Занимал?.. – не понял Элик.
– Ну, если я кому-то должен, значит я у кого-то занял! – пояснил я свое требование.
– Тебе не хватит коньяку? – совершенно не к месту поинтересовалась Машеус.
– Я же, в свое время, не ограничивал вас в пиве?! – тут же огрызнулся я в ее сторону. Наверное, я сделал это слишком резко, Машеус неожиданно покраснела, хотя ей это было совсем не свойственно.
– Я поясню, кому и сколько мы должны, – перевел разговор на прежние рельсы Элик, – Только вы внимательно послушайте меня.
Он снова оглядел нас строгим взглядом, даже Пашенька подтянулся и чуть протрезвел.
– Значит так, – начал Элик и, чуть прихлебнув из своего бокала, поставил его на стол, – Я летом защищаю диплом…
– Поздравляю!.. – тут же брякнул Паша, но, встретив тяжелый взгляд тролля, смутился, – Пршу прщеня…
– Так вот, летом я защищаю диплом, тема которого «Социальные причины детской немотивированной преступности». Естественно, я начал собирать для него данные. Я поднял необходимую мне информацию за последние десять лет, и обнаружил довольно странную вещь. Последние шесть месяцев отмечены рядом каких-то совершенно изуверских случаев, главными героями которых стали дети от шести до четырнадцати лет.
Элик снова оглядел нас, убеждаясь, что мы достаточно внимательны. Потом он полез в задний карман брюк и вытащил сложенный вчетверо листок бумаги.
– Вот я специально для вас сделал выписки…
И он начал читать. Это были выдержки из материалов, опубликованных в газетах. Информация действительно была жутковатой. Особенно мне запомнились две из приведенных Эликом статей.
В первой, опубликованной в «Нью-Йорк таймс», рассказывалось о рождественском пикнике, устроенном для учеников одной из элитных мужских школ Нью-Арка в декабре прошлого года. Ребятишки девяти-двенадцати лет, общим числом восемнадцать, выехали с двумя своими преподавателями на расположенную недалеко от города ферму, для встречи с Санта Клаусом. Поначалу все шло очень хорошо, детки вместе с преподавателями и хозяевами фермы веселились, пили кока-колу, ели чизбургеры с хот-догами, или что там еще. Но совершенно неожиданно, как раз в тот момент, когда к ферме должен был подкатить на оленьей упряжке заказанный Санта Клаус, с детьми произошло нечто странное. Мальчишки затеяли во дворе какую-то озорную игру, а когда преподаватели попробовали их успокоить, закололи обоих… вилками. Причем, они втыкали свои столовые приборы в двух взрослых мужчин, пока те не перестали шевелиться. После этого мальчики из элитной школы загнали хозяина фермы вместе с женой и двумя детьми в погреб, выкопанный под домом и запалили дом. Дом пылал вовсю, когда к нему подъехал Санта Клаус и увидел, как восемнадцать элитных школьников весело отплясывают на пожарище. Актер, исполнявший роль Санта Клауса, попробовал выяснить у ребят, что же здесь произошло, и получил ответ, что они веселятся. А когда он попытался по своему мобильнику вызвать полицию и пожарных, ребятки сломали ему руку, затем освободив его мешок от подарков затолкали в него Санту и спустили его в протекавшую поблизости речку. Беднягу спасло только то, что река была быстра, но неглубока, и он отделался всего лишь пневмонией.
Пожарные и полиция все-таки приехали, их вызвали с соседней фермы, увидев в небе зарево. Деток посажали в автобус и привезли в школу, куда сбежались и напуганные родители.
Самое поразительное заключалось в том, что малолетние преступники сами рассказали о своих подвигах, ничего не скрыв от изумленных родителей и следователей. На вопрос – почему они пошли на убийство своих преподавателей, детишки отвечали, что те мешали им веселиться. А свою расправу над хозяйской семьей и несчастным Сантой они объясняли тем, что это было очень весело.
В общем, полное веселье.
Корреспондент сообщал, что все участники этого увеселительного мероприятия здоровы, но помещены в закрытое медицинское учреждение, поскольку дети «… неадекватно оценивают свои действия и остаются опасными для окружающих».
Второй случай произошел на нашей милой Родине в недалекой от Москвы Коломне. Два мальчика десяти и двенадцати лет в течение одного вечера жесточайшим образом расправились над девятью жертвами. Шестеро из них были их сверстниками, двое взрослыми людьми, а последний – старик семидесяти двух лет. Из этих девяти человек выжили только двое, но и они на всю жизнь останутся калеками.
Пацанов задержал наряд милиции и отвез их в отделение, где они попытались напасть на дежурного, взявшегося вести среди них воспитательную работу. Свои жуткие расправы малыши объяснили тем, что «… никому не позволят спорить с собой или утверждать, что они не правы».
Элик прочитал нам четыре таких истории, хотя по его словам их у него было собрано больше двадцати. Когда он закончил, мы долго молчали, потрясенные услышанным, и, как всегда, первым нарушил это молчание Пашенька:
– Я что-то не понял, какое отношение эти газетные россказни имеют к нашему… к нашей Кинии?
Тут же встрепенулась Машеус:
– А может у Элика есть еще какие-то соображения на этот счет? В конце концов, он собирал эти сведение и как-то обрабатывал…
Мы снова повернулись к нашему троллю.
– Соображения есть… – медленно проговорил он, – Но сначала посмотрите, что получается. Итак, за шесть последних месяцев произошло двадцать два случая зверских убийств, совершенных детьми. Во всех имеющихся у меня публикациях говориться только о… мальчиках. Ни одной девчонки во всех этих приключениях не участвовало. Всего таких мальчишек-изуверов набирается восемьдесят четыре человека. Интересна и хронология этих… случаев. Они происходили регулярно, через каждые шесть-семь дней, более длительные перерывы случаются всего дважды и составляют четырнадцать дней. Мне кажется, что таких случаев было двадцать четыре, я просто не нашел нужных сообщений или… об этих случаях не узнали газетчики. Места этих происшествий, казалось бы ничем и никак не связаны, однако, мне удалось найти эту связь, когда я принялся, казалось бы бесцельно, блуждать по страницам мировой печати.
В совершенно других, порой научно-популярных изданиях я обнаружил сообщения о неких странных атмосферных явлениях. В целом ряде мест на нашей Земле наблюдался необычный феномен: внезапно наступала мертвая тишина, как будто все живое на мгновение замирало, не было слышно даже журчания воды в реке, а затем раздавался такой звук, словно лопалась басовая струна. После этого в воздухе появлялись яркие серебристые блестки, которые быстро тускнели и исчезали. И все.
Я нашел рассказы двенадцати свидетелей подобных явлений. И, как оказалось, все двенадцать произошли в непосредственной близости от мест, где пару часов спустя маленькие мальчики принимались убивать и калечить всех подряд. Повторяю, это явление зарегистрировано в двенадцати случаях из имеющихся у меня двадцати двух. Но…
– И что? – опять встрял торопыга-Паша.
– А ты вспомни, что сопровождало наш перенос в Кинию и обратно?! – задумчиво проговорила Машеус и многозначительно посмотрела на меня.
Вот тут мы замолчали надолго! Даже Паша, казалось, протрезвел.
Наконец я прервал затянувшееся молчание:
– Значит ты считаешь, что…
– Ты понимаешь, – перебил меня Элик, – Эти мальчики не сошли с ума, не помешались, они прекрасно понимали, что они делают. Только вот оценивали они все, и в первую очередь свое поведение, совершенно не так, как должен был им подсказать их хоть и небольшой жизненный опыт! Они становились агрессивны до жестокости, самовлюбленны и эгоистичны, безразличны к окружающим. Останавливались они только тогда, когда попадали под пристальное наблюдение вооруженных взрослых, то есть тогда, когда понимали, что получат жестокий отпор!
– И из этого ты делаешь вывод…
Элик молча посмотрел мне прямо в глаза, потом вздохнул и ответил:
– Они стали бездушными… Они стали без души! И добрались до них… оттуда, из того Мира… кто-то оттуда похитил их души… И я думаю, что если не вмешаться, эти визиты за душами наших земных мальчишек будут продолжаться. Теперь вы понимаете, почему я говорю, что мы должны вернуться туда?!
И все трое повернулись в мою сторону, как будто я один был против идеи возвращения. Ребята явно преувеличивали мои возможности.
– Ну и что вы на меня уставились? – спросил я, криво улыбаясь.
– А на кого нам еще уставляться? – передразнил меня Паша, – Ты ж у нас крутой колдун, нам больше не на кого надеяться!..
– Нет, ну вы на них посмотрите, – моя ирония должна была быть совершенно убийственной, – Нашли себе крутого колдуна! Да где вы видели на Земле колдунов?! Это там, в том Мире я мог что-то наворожить… наколдовать… Да и то моя слава была о-о-очень преувеличена! А здесь… Да здесь ни одно заклинание не сработает!
– А ты пробовал?! – прервал мой убийственно ироничный монолог Элик.
Я посмотрел на его суровое, сосредоточенное лицо, потом на Машеуса и Пашу, взиравших на меня с не меньшим осуждением, и неожиданно для самого себя выдохнул: – Нет…
– А говоришь не сработает!.. – обиженно покачала головой Машеус.
– Вы что, серьезно что ли думаете, что я смогу здесь заниматься магией?..
Признаться, я здорово растерялся. Мне с самого нашего возвращения было абсолютно ясно, что все мои магические способности остались в том неведомом краю, куда мы попали против своей воли и откуда были выброшены чужим старанием. Мне и в голову не могло прийти, что хоть какой-то из известных мне наговоров может сработать здесь, в Москве. А вот ребята, похоже, думали совсем по-другому!
– А ты попробуй!.. – предложил Пашенька совершенно трезвым голосом.
– Что, прямо сейчас?.. – я с некоторым разочарованием посмотрел на свой бокал.
– Можно немного погодя… – разрешил добрый Паша.
– Подождите, ребята, – вмешался умный, осторожный и прагматичный тролль, – не надо давить на человека.
Элик повернулся ко мне и заговорил очень проникновенно:
– Думать и решать тебе. Но если ты не сможешь перенести нас туда, этого не сможет никто. А если никто туда не сможет попасть, как остановить то, что вытворяют с нашими земными ребятишками?
Я хотел кое-что ему сказать, но он поднял руку, останавливая мою реплику:
– Те двадцать два случая о которых я рассказывал, не выдумка, ты представляешь, что будет, если они не прекратятся?! Ты представляешь, что будет, когда кто-то догадается о систематическом уродовании наших детей, когда кто-то поймет, что все это происходит совсем не случайно! Поэтому я считаю, что нам необходимо это остановить, а значит нам необходимо попасть в Кинию!
– Но, понимаешь… – неуверенно начал я, – Я даже не знаю с чего начать… я не представляю себе, как это можно сделать… Я…
Больше слов у меня не было. А Элик смотрел на меня исподлобья и ждал, что я еще выдавлю из себя. Поняв, что больше мне сказать нечего, он вздохнул и ответил на мою маловразумительную фразу:
– Ты не переживай, мы понимаем, что сегодня вечером ты нас перебросить не сможешь. Нам надо, чтобы ты задумался над этим вопросом и попробовал свои колдовские штучки, а вдруг что-то сработает. Ну а дальше все будет зависеть от твоего таланта…
– И от твоего желания… – добавила Машеус.
– И твоего везения… – улыбнулся Паша какой-то кривой, жалкой улыбкой.
Элик разлил остатки коньяка по бокалам, причем Машеусу досталось всего несколько капель, но та не возражала. Тролль поднял свой бокал и, посмотрев на меня глухо сказал:
– За тебя, твой талант и твою удачу…
И мы выпили.
После этого ребята очень быстро засобирались по домам. Когда они, уже одетые, трясли мою руку в прихожей, мне пришло в голову, что Пашеньке, возможно, негде в Москве переночевать.
– Может, останешься?.. – повернулся я к нему, – Я тебе брошу матрасик на кухне.
– Нет… – покачал он головой, – Мы тебя отвлекать не будем.
– Мы тебя отвлекать не будем… – поддержал хоббита тролль, – А за Мохнонога ты не беспокойся, мы его не бросим.
Ребята ушли. За окном еще было светло, но уже чувствовалось приближение вечера. Я принялся наводить порядок в комнате. Отнес на кухню табуреты, пустые бутылки и бокалы. Помыл посуду, вытер ее и убрал в шкаф. Делая все не торопясь, обстоятельно, но автоматически, не задумываясь. В голове вертелись обрывки нашего разговора.
Закончив с кухонными делами, я взял тряпку и направился в комнату вытереть стол. На темной столешнице одиноко белел сложенный вдвое листок бумаги. Я взял его и развернул. Весь листок был исписан мелким, четким почерком, каждый абзац пронумерован. Всего на листке было тридцать четыре пункта, каждый из которых содержал название газеты, дату ее выпуска, название статьи и очень короткое ее изложение. Полный перечень находок Элика.
Несколько минут я стоял и медленно перечитывал написанное. Потом сунул листок в карман, протер столик и отнес тряпку на кухню. Вернувшись в комнату я сел за письменный стол, отодвинул папку с диссертацией и положил перед собой троллев листок.
В комнате быстро темнело, но мне это было на руку. Я не отрываясь смотрел на смутно белевший клочок бумаги, а перед моим внутренним взором ярко и динамично проходила все наше прошлолетнее приключение. И как нас, четверых участников ролевой игры, потерявшихся в лесу, перенесло в совершенно иной Мир, и как ребята перепились пива и действительно превратились в эльфа, хоббита и тролля. И как мы попали в Замок Качея, как в моих руках оказалась небольшая говорящая книга заклинаний, ставшая моей главной учительницей. Как я… как мы все увидели призрак прекрасной королевы Кины Золотой, и что он нам рассказал о своей судьбе. Как мы с Шалаем и его гвардейцами отправились за телом моей Кины в самое логово ее страшного врага. С какими невероятными трудностями, продираясь сквозь колдовство, кровавые схватки, предательства, мы все-таки смогли выкрасть это страшно не мертвое тело из Храма и доставить его в Замок. И как мне в последний момент с помощью Отшельника Тама все-таки удалось соединить тело и душу моей королевы… и как меня… нас наградили…