К тому времени на землях Западной империи возникли новые государства, они отчаянно враждовали между собой и с Италией. Спокойствия там не было никогда. Эти новые государства и влекли папу римского. Он понимал, люди, уставшие от войн, будут слушать его и монахов. Нужно лишь найти подходящие слова.
Папа отправил своего посланника к королю Испании, сам повел диалог с воинственной Брунгильдой — правительницей Австразии (нынешние Франция, Швейцария, Германия, Австрия)… Вся Западная Европа попала в его поле зрения. А в центр он поставил лангобардов.
Кто такие лангобарды? Жители севера Италии. Кипчаки, не раз осаждавшие Рим. Орда со столицей в Милане. О них известно немало. Пришли в Европу с Алтая, ничем не отличались от воинов Аттилы. Верили в Тенгри. Среди найденных бумаг, случайно уцелевших в архивах Европы, есть документы лангобардов, написаны они рунами и скорописью, по-тюркски. Куда исчезли другие свидетельства? И сами лангобарды? Это глубокая тайна.
Но она перестает быть тайной, когда узнаешь о деяниях папы Григория Великого и всей Римской церкви.
В 592 году, заключив мир с лангобардами, папа Григорий объявил всю свою Римскую церковь Тюркской церковью, а себя — ее настоятелем. Был такой забытый эпизод в истории католичества.
Папа даже выучил тюркский язык (греческого он не знал), за что греки прозвали его Двоесловом… И началась хитрейшая игра. «Бог Небесный», говорил он римлянам, а «Тенгри» — лангобардам. Папа притворился, будто он все забыл и ничего не знает. Он, как невинный ребенок, стал просить тюрков посвятить его в тайны веры Тенгри.
К кипчакам устремились монахи-бенедиктинцы, верные слуги папы. Они легко проникли в тюркские храмы — к самым святыням! Потому что папа Григорий, не уставая, называл себя «епископом не римлян, но лангобардов».
А еще — «слугой слуг Божьих». Это тоже его личные слова.
Он пришел в Милан, как странник, в накидке раба. Такие накидки у кипчаков назывались «капа», или «чекрэк капа». И, поклонившись их храму, произнес по-тюркски: «А вот и я, слуга слуг Божьих!..» Каково было видеть такое честолюбивым кипчакам? Каково слышать?
Они — «слуги Божьи», а он — их слуга. Нет, не всякий человек отмахнется от такой лести. Не каждый пропустит ее мимо ушей… Кипчаки поверили хитрому лису, проглотили наживку.
А монахи-бенедиктинцы потом исправно отработали свой хлеб: папа знал, кого выбрать. Они — по крови тюрки! — в третьем-четвертом поколении были гражданами Италии, католиками. Тюрков-католиков охотно брали на сытое монастырское довольство. И название орден им подобрали со знанием. Перевод этого слова с тюркского — «данный сверху». Мол, от Бога вы! Вот откуда эти монашеские ордена, смиренные воины папы, тихие покорители Европы.
Католики, поселившись в городах кипчаков, не жгли там храмы, никого не убивали и скоро стали своими для лангобардов.
Улыбка покорности никогда не сходила с лиц монахов-бенедиктинцев. Они искренне полагали, что несут мир своим заблудшим собратьям. Только один папа Григорий понимал, рано или поздно кипчаки-лангобарды привыкнут к Христу, значит, и к Римской церкви, а привыкнув, забудут свою веру и себя.
«Бог-Отец и Бог-сын — одна семья», — любил повторять он, все чаще называя имя сына, но забывая об имени Отца.
Христиане, как «одна семья», молились рядом с лангобардами. Храмы были совершенно одинаковыми, молитвы, обряды — почти одинаковыми. Например, в христианские церкви до VIII века простым верующим входить запрещалось. Они молились около храмов, рядом… Все было у них от тюрков! От килисы. От священной горы Уч-Сумер.
Любопытно, что самая первая христианская базилика на Западе появилась в 313 году, после победы кипчаков над армией Рима. В ней не было алтаря, но строители ориентировали ее строго на Алтай. И это навсегда стало правилом в христианстве. Молиться, глядя на восток, ибо: «Ex oriente lux» (свет начинается с Востока).
Католики в те годы переняли многие обряды кипчаков. Скажем, церковное пение, названное «григорианским» в честь папы Григория Великого, который ввел его в христианский обряд.
Тюркская эта традиция или нет? Вопрос не для спора. Она была известна на Древнем Алтае, а в I веке хан Эрке (царь Канишка) знакомил с нею своих новых сторонников. Они взяли ее и тюркские приемы музыкальной записи, так называемые «крюки». Все это сохранилось в истории буддизма и в буддийских общинах.
Молитвенные распевы — акафисты, ирмосы, кондаки — были музыкальным языком религии тюрков. И об этом известно. Впечатляющая музыка. Особенно древняя молитва Уч-Сумер, в ней душа тюркского народа.
Монахи-бенедиктинцы под это пение голыми руками побеждали кипчаков. Побеждали без боя, без атак… Папа римский Григорий Великий полностью покорил их. Без остатка.
Численность католиков в Италии с тех пор резко выросла.
Тюрки-католики
Три с лишним века шла эта тихая война за души людей.
Церковь говорила о мире, о любви к ближнему, о покорности. Самые лучшие на свете слова были на ее устах. И — вражда в Италии стихла. Кипчаки смирялись, даже не чувствуя, как ржа разрушала их жизнь: они привыкали к Христу.
Наконец настал час, и лангобарды назвали папу «Величайшим из слуг Божьих»… Оттенок правды был в их словах.
В Западной Европе действительно стало меньше войн. Люди видели в этом заслугу Церкви. Никто и не заметил, как вольная жизнь закончилась, она протекала теперь под всевидящим оком папы и его надсмотрщиков. Монахи — глаза и уши папы! — шныряли всюду. Папские шпионы заполонили города, они не дремали даже ночью. Видели все и знали обо всем… Церковь получила власть над народами и странами.
Благодаря папе Григорию росло не просто число католиков, росла их сила. С Церковью были вынуждены считаться все короли и монархи. Она стала реальной властью — государством, которое имело войско, золото, земли, но не имело границ.
Прирастала ее власть по-разному.
Например, едва заключив мир с лангобардами, папа Григорий отправил в жены их хану красавицу Теоделинду, дочь знатного римлянина, католичку. И — хан попал в окружение католиков. Сам пустил их к себе в дом. Хотя адаты запрещали тюркам жениться на чужеземках: своих отдавать можно, чужих брать нельзя. Вскоре лангобарды оказались во власти Церкви. Попали, как мухи в мед. Сами…
Переняв римские обычаи, они стали насмехаться «над грубыми манерами, над диким весельем, над прожорливостью, над отвратительной внешностью» своих предков. Так записано в их документах.
Они отказались от кумыса, перестали есть конину… Изменили даже свой древний обряд захоронения: Церковь запретила им хоронить в курганах, с конем… Агенты папы и раньше не сидели, сложа руки. Они действовали.
В Бургундии же склонили к католичеству жену правителя, щедро подкупив ее подарками. А та обратила в новую веру своего мужа. Повод был ничтожный.
Перед Тольбиакской битвой, в исходе которой бургунды сильно сомневались, они обратились к Христу. И победа далась им. Этого хватило. Ведь тюрки жили с убеждением: Бог дает победу тому, на чьей стороне справедливость. Так папу признали кипчаки из орды бургундов. Судьба…
С тех пор и бургунды стали перерождаться, изменив даже еду: вместо конины и кумыса их уже интересовали улитки и лягушки. «Испуганные музы бежали при звуках дикой бургундской лиры», — писал современник. Иначе говоря, бургунды стали забывать Степь, ее курганы. Они отказались от своих музыкальных инструментов, звуки которых теперь раздражали их.
Конечно, трагедии в этом не было. Латинские кипчаки просто не могли не стать христианами. Рано или поздно это случилось бы! В них «прорастала» вера, которая мирила европейцев. И пришлых, и коренных. Это и есть католичество, или союзничество!
Новая вера не была чужой, в ней все шло от Тенгри. Она с каждым поколением становилась больше и больше своей!
Разумеется, лангобарды-католики по-прежнему презирали римлян. Но мирились с ними. Очень показателен их «Свод законов», который они приняли в 643 году. Текст на латыни, но там записано, что коренных римлян они считают своими рабами… Кипчаки. И этим сказано все.
Поразительно, они признали римское право, подчинив его тюркским адатам.
Тюрки Европы сначала трепетно относились к себе и к своей истории. Те же лангобарды, став гражданами Италии, подчеркивали свою исключительность. Это очень показательно. Значит, гордость в них умерла не сразу.
Бургунды-католики, те — нет, они заботились больше не о себе, а о союзе с папой римским, чтобы его именем утверждать власть над соседними странами. Бургунды взяли имя франки, чтобы быть подальше от тюркского мира, но поближе к папе. Им разрешили чеканить свои золотые монеты, которые назывались «шерван». Только тюрки чеканили такие… «Новый» народ имел явно старые привычки!
Кипчаки всюду жили по правилу: «Среди лягушек сам стань лягушкой». Это у них в крови. Они не входили «в чужой монастырь со своим уставом». Всегда брали чужой. Традиция, объяснить которую невозможно. Именно так было в Индии, в Китае, в Иране. Всюду. Везде «становились лягушками», везде брали новые имена, словно растворялись в других народах, но оставались тюрками. Бесцветными, линялыми тюрками.
Конечно, это не значило, что они полностью забывали степные традиции. Нет. Сохраняли их. Бургунды, например, «превратившись» во франков, не изменили кузнечному делу, еще прилежнее растили коней и с размахом устраивали скачки — настоящий праздник. Они оставили у себя и кулачное право. Право поединка, ценимое в Великой Степи. «Нельзя, чтобы храбрец был достоин наказания, а трус прав», — по-прежнему говорили они.
Забывшие Тенгри помнили о Его справедливости.
…Вот фраза средневекового мудреца, точнее, пожалуй, не скажешь: «Тюрок подобен яркой жемчужине. В своей раковине она ничего не стоит, но, выйдя из раковины, становится драгоценностью, украшающей царские короны».
А не это ли и привело к «исчезновению» тюрков в Европе? Они стали украшением других корон.
Церковь усердно помогла им в этом. Она играла на их слабостях, как на тонкой струне, отлучая кипчаков от кипчаков же, от наследства предков. Многое ей удалось. Легко. Безобидно.
Об этом умении римлян в III веке писали так: «Они строят жертвенники неизвестным божествам, чтобы присвоить себе святыни других народов и потом обладать их царствами». Все было именно так и через пятьсот лет. Церковь взяла проверенное оружие из арсеналов Древнего Рима и победила.
Ее новое — забытое старое, о котором простодушные кипчаки не знали…
Величайшие умы работали тогда на Римско-католическую церковь. Здесь были и египтяне, и кипчаки, и сами римляне. Все они делали одно крайне трудное дело — создавали новую веру, которая собрала бы народы в единую христианскую семью.
Например, знаменитый латинский епископ Дионисий Малый (Дионисий Экзегет) был кипчаком. Прекрасный знаток обычаев Степи, обрядов веры в Тенгри. Он в начале 500-х годов написал «Апостольские правила» — устав, по которому жила и живет до сих пор христианская Церковь. Праздники, молитвы, таинства… все там от тюрков.
Отец Дионисий перевел на латынь тюркские книги. Он был крупнейшим астрономом и математиком: составил календарь, тот, на котором ныне XXI век. Прежде время в Европе отмеряли со дня основания Рима.
На благо новой веры работал и другой кипчак-католик — историк Иордан. В 551 году он написал книгу «Гетика», где рассказал о приходе тюрков в Европу. К сожалению, многое написал в угоду Церкви. Слишком уж оговорил свой народ.
И все равно хорошо. Его книга показала нравы средневековой Европы. А по искажениям видно, как европейцы пытались скрыть следы Великого переселения. Что-то им явно удавалось.
Англосаксонские походы
Папа Григорий был Великим. Но даже он, «Наместник Христа на Земле», так и не создал новый народ. Не сумел. Присоединив Ломбардию, Италия не стала единой и мирной. Навсегда осталась страной Севера и Юга. Здесь живут разные народы, хотя и столько веков называющие себя итальянцами, католиками, говорящие на одном языке.
Лангобарды были и остались тюрками. Их не переделать. В 567 году они начали войну с Римом, что нашло поддержку у тысяч кипчаков Европы… Веками беспокойство в Италии исходило именно отсюда, из Ломбардии. И поныне не остыла там тюркская кровь.
Выходит, в Италии смешались языки — речь, а не сами народы!.. Религия объединила, примирила их. Но она не изменила людей. Нельзя создать народ. Кровь предков не умирает, она переходит к потомкам, к каждой их клеточке. К душе, наконец.
В народе может умереть память о прошлом. И то не навсегда. Ее пробуждает голос крови. Есть, оказывается, такой! Он-то и не дает угаснуть тюркской Европе до сих пор…
Римско-католическую церковь привлекали тогда не только лангобарды, но и кипчаки с берегов Рейна. Чем был вызван ее интерес? Не землями, нет. На Рейне тюрки нашли богатые залежи железной руды и наладили ее выплавку. Теринг — назвали они эти земли, что переводится как «нечто обильное». Вот что влекло Церковь — железо. Без него Западная Европа осталась бы на задворках средневекового мира.
Монахи-бенедиктинцы появились здесь неожиданно, пожелав «соединить то, что осталась от Римской империи с бьющей через край молодой силой тюрков». Все шло у них строго по плану, все знали они.
…Прежде на Рейне жили кельты. Невыразительный народец. Монах-бенедиктинец так донес папе об их встрече с кипчаками. Кельты «с удивлением смотрели на людей, превосходящих их телесно и духовно», они дивились одежде кипчаков, их оружию и особенно — «твердости духа».
Удивление понятно: сами кельты ходили в юбках, не знали железа, не видели коней. Их жизнь была совершенно иной, чем у тюрков, но такой же, как у остальных коренных европейцев.
Еще у Рейна жили галлы, они мало отличались от кельтов. Однако и галлов, и кельтов, и местных кипчаков римляне назвали общим именем — германские племена. Хотя это явно были разные народы. Впрочем, в средневековье о народах знали мало.
Византийцы, например, всех невизантийцев называли либо «скифами», либо «кельтами». Разумея не народ, а население той или иной страны.
«Германские племена» — это население неитальянской и невизантийской Европы. Причем, разное: лесное и степное. В лесной местности это «население» жило совсем иначе, чем в степи. Оно отличалось бытом, хозяйством, языком, верой, одеждой, но в первую очередь — вооружением. Степных «германцев» в летописях называли «тунгры», «тангры» и «тенгры»… О чем говорят эти слова?
Авары, алеманны, барсилы, болгары, бургунды, готы, остготы, гепиды, гунны, лангобарды, утигуры, кутригуры… десятки имен, десятки «германских народов» фиксируют историки. Но вот строка из византийского письма 572 года: «…гунны, которых мы обычно называем тюрками». И все встает на свои места.
А она, эта строка, не единственная.
Оказывается, иные «германские народы» говорили на тюркском языке. И совсем не отличались друг от друга. Язык, обычаи, история были у них совершенно одинаковыми. Они любили кузнечное дело, воевали на конях, пили кумыс, носили штаны, иные одевали белокурые парики… Все эти факты известны науке.
Как и то, что в Саксонии священным духом-покровителем был дракон. До XII века красовался он на знаменах «германцев». Тот самый знак Древнего Алтая!
Историки, говоря о диких «германских племенах», откровенно заблуждаются. Они не знают, что тюрки прежде жили по правилу, согласно которому улус (род), достигший власти, давал орде свое имя. Иногда орда брала имя своего хана-предводителя. А иногда ей придумывали прозвище, если было за что.
Тюрки остры на язык, настоящие мастера метких прозвищ. Те же «гепиды» или «гепанта», например, появились не случайно. Об этом рассказывает легенда: она о том, как готы переплавлялись через море, как от них отстали сородичи — их корабль пришел последним к берегу. «Гепид» значит «ленивый», здесь непереводимая игра тюркских слов, дословно «гепи анта» — «там и сушись».
В хрониках записано, что от гепидов «впоследствии отделились лонгобарды и авары».
А с аварами вышла другая история, и она хорошо известна. Этот улус в VI веке бежал с Алтая в Европу, за ним Великий хан отправил погоню. Их преследовали, но не поймали, они спрятались на Кавказе. Потом перебрались в Константинополь… Потом появились у Альп. Ныне это — баварцы.
Еще пример. Сыновей одного хана звали Утигур и Кутригур. После смерти отца сыновья разделились, их орды стали называть «утигуры» и «кутригуры». Одни брили затылок, другие — всю голову. Этим и отличались они, два «германских народа».
А кто-то по-прежнему ходил с длинными волосами или оставлял чуб — оселедец… «Германские» кипчаки жили той же жизнью, что и Великая Степь, строили такие же города, потому что других не умели.
Их города живы поныне. Один из них — знаменитый Кале, по-тюркски «крепость», не каменная, а деревянная с земляным валом. В честь города назван пролив Па-де-Кале, отделяющий материк от огромного острова. В римских хрониках этот остров был известен как Альбион, но кипчаки дали ему новое имя — Ингленд.
Почему Ингленд?
В древнетюркских словах приставка «инг» означала «добыча». Англия — дословно «добытая земля»… Ее добыли в походе.
В V–VI веках состоялись знаменитые англосаксонские походы. Две большие орды тогда переправились на остров. Предводили их хан Кердик и его сын Кенрик (не отсюда ли имя Генрих?). Всадники с пиками ступили на корабли, а потом и на остров. Это событие четко запечатлено в истории Англии.
Сохранилась легенда о тех временах.