«Он что-то заподозрил?»
-Это вам спасибо. Знаете… у меня такое чувство, что мы знакомы уже давно.
Это был пробный шаг.
«Неужели… да нет, невозможно. Даже я, форсъюзер, не узнал бы его, не назови Киттстер своего имени».
-Забавно… у меня тоже. Наверное, случайное сходство…
Очень захотелось спросить «с кем?», но Скайуокер не решился. Возможно, просто боялся ответа. Ведь Энекина похоронили так давно…
Они попрощались, Вейдер накинул плащ и направился к выходу. Киттстер задумчиво смотрел ему в след.
«Так похож на Люка… чего только не бывает в этой Галактике! Еще чуть-чуть, и я бы поверил… но нет, это невозможно. Мертвые не возвращаются… как бы нам этого не хотелось».
* * * * *
Буря вымела пустыню, будто огромным веником, и поверхность планеты казалась ровной, как стол. На несколько мгновений Энекин забыл обо всех огорчениях, поддавшись удовольствию от быстрой езды. Как же редко нам удается, вот так, отпустить себя на волю! Наверное, только в детстве… да еще в такие вот редкие моменты наедине с собой. Скайуокер немного сбавил ход. Такими темпами он достигнет Мос-Айсли слишком быстро… а ему не слишком-то хотелось возвращаться.
Нет. Он и сам знал, что дело не в этом. Просто именно эта планета стала для него символом потерь, именно здесь он впервые заглянул в собственную Темноту. Любовь и смерть – два слова, неразрывно связанные для него с Татуином. Неожиданно вспомнились прочитанные много лет назад строки, песня-загадка из сказаний о подвигах древних героев:
«Печаль… светлое чувство, приходящее на смену злости и отчаянию. Конечно, если повезет».
Но весела любовь, ее златая россыпь
Венчает окоем забывчивого лба,
А у ее сестры медлительная поступь...
И каждый шаг – печать... и имя ей...
«Судьба… хотя, в моем случае, правильнее сказать - «предназначение». Знать бы того шутника, что «выбрал» подобную участь для Энекина Скайуокера …»
«... причал. Да, всем нам нужно место, куда мы могли бы возвратиться в конце пути. Как правило, люди стремятся к своим корням, туда, где родились. Что ж, я не стал исключением. Наверное, я никогда больше не решусь на такое, но сейчас… сейчас я даже рад, что приехал. Наверное, мне был необходим подобный опыт. Всплеск эмоций, о существовании которых я почти позабыл…»
«В том сказании никто не осмелился произнести вслух это страшное слово – «умереть». Глупо. Разве смерть – это страшно? Жизнь временами бывает куда ужаснее. Впрочем, возможно, те люди тоже это понимали, ведь нигде не сказано, что смерть – ответ на загадку. Но даже если и так… неужели, умереть за любовь, за идеалы – хуже, чем в собственной постели? Я так не думаю. И если смерть – плата за любовь, то я, пожалуй, согласен на такую цену… ведь без привязанностей – не жизнь… а так, существование. Вот только умер почему-то не я, а она. И я до сих пор не понимаю, за что? Неужели, именно за любовь?»
Глава III.Ложь и немного карьеризма
Таланты истинны на критику не злятся:
Их повредить она не может красоты;
Одни поддельные цветы
Дождя боятся.
И.А. Крылов. Цветы.
Командный состав Звезды Смерти представлял собой пеструю подборку карьеристов, общими у которых являлись лишь непомерные амбиции. Глядя на длинный список их фамилий, Энекин лишь молча усмехался: в немного подкорректированном виде он превратился бы в перечень семей олигархов и принадлежащих им и их ставленникам концернов, бьющихся за новую кормушку. И вот теперь муравейник зашевелился – крики Мотти Вейдер услышал еще в коридоре:
Я говорю вам, что на этот раз он зашел слишком далеко, - с чувством убеждал генерал. - Этот Лорд, навязанный нам по указке Императора, будет нашей погибелью. До тех пор, пока боевая станция не будет полностью введена в строй, мы останемся уязвимыми. Некоторые из вас, кажется, еще не понимают, насколько хорошо вооружен и организован повстанческий Альянс.
«Опасно… очень опасно. Даже недалекий генерал распознал реальную опасность, а ведь Альянс так и не получил планов станции! Мы не готовы к открытой схватке. Время! Его надо выгадать любой ценой».
Скайуокер скривил губы под маской и немного насторожился. Не то чтобы он удивился резким выпадам. Вейдера ругали часто и много… но, главным образом, шепотом и в узком кругу. Темный Лорд имел репутацию человека, над которым не стоит шутить, и сегодняшние слова Мотти звучали в ушах тревожным набатом. Перестанут бояться – смогут пристальнее присмотреться к его деятельности. Противоречие, подмеченное недалеким генералом и высказанное в пылу спора, могло навести кое-кого на мысли, опасно близкие к истине. Конечно, большинство только рассмеется в ответ на предположение, что некоторые ляпы Темного Лорда являются чистой воды диверсией… но Палпатин не любил веселиться. Да и Мотти не посмел бы тявкать, если бы не весть о том, что младший ситх в опале.
А спор, между тем, разгорелся не на шутку. Вейдер прислушался:
Они опасны для вашего звездного флота, адмирал Мотти, но не для этой станции. Лорд Вейдер знает, что делает. Восстание будет продолжаться до тех пор, пока у этих трусов есть убежище, место для отдыха и ремонта техники.
«Ну и ну… такая поддержка – хуже предательства. Оппоненту Мотти не откажешь в логике – но подобный подход приведет к гибели Альянса. А меня это совершенно не устраивает…»
Тут Вейдер уловил знакомое эхо в Силе и проворно завернул за угол: разговор интриговал, но Темный Лорд, подслушивающий под дверью… нет, ему не нужны новые подозрения.
* * * * *
Извините, но я не разделяю вашего мнения, Рамоди. Я думаю, что создание этой станции имеет больше общего с претензиями губернатора Таркина на личную власть и славу, чем с какой-то оправданной военной стратегией. Повстанцы получают поддержку даже внутри Сената, и так будет до тех пор, пока...
Его прервал звук откатившейся в сторону одностворчатой двери и топот охранников, ставших по стойке смирно. Все повернулись в ту сторону.
В комнату вошли два человека, непохожих настолько же, насколько совпадали их цели: первый – худой, угловатый чиновник с хищной улыбкой пираньи. Гранд-мофф Таркин, губернатор многочисленных территорий Империи, оскалился при появлении огромной, закованной в латы фигуры Дарта Вейдера. Энекин усмехнулся в ответ: губернатор отлично подгадал с появлением.
«Не стоило вам трогать Таркина… ох, не стоило».
Губернатор был умен, честолюбив и беспринципен – сочетание пугающее в любом из аспектов. И сейчас Энекин был готов на многое, чтобы отвлечь его от своей деятельности.
Имперский сенат больше не будет доставлять нам беспокойства, господа. Я только что получил от Императора уведомление о том, что он распущен...
По залу пробежала волна удивления.
Последний пережиток Республики, - продолжал Таркин. - Наконец-то он уничтожен.
Это невозможно, - перебил Тагг. – Как Император будет обходиться без бюрократического аппарата?
Региональные губернаторы получат полную свободу действий в управлении своими территориями. Величие Империи наконец-то будет решительно продемонстрировано всем колеблющимся мирам. Страх будет держать в узде местные правительства, страх перед Имперским Флотом – страх перед нашей боевой станцией.
А как насчет имеющего место мятежа? – полюбопытствовал Тагг. - Если повстанцы смогли получить доступ к полной технической документации и схемам станции, существует небольшая возможность, что они нащупают её слабое место и воспользуются этим.
Таркин самодовольно улыбнулся:
Все мы хорошо знаем, как тщательно охраняется такая жизненно важная информация. Совершенно невероятно, что она может попасть в руки врагов.
Вейдер счел это камешком в свой огород и решил вмешаться:
Планы, на которые вы косвенно сослались, скоро вновь будут в наших руках. Если...
Гранд-мофф отмахнулся от Темного Лорда, чего не посмел бы сделать никто из присутствующих. В разговор встрял Мотти:
Это несущественно. Любое нападение на станцию равносильно самоубийству, причем, бесполезному, независимо от того, какую информацию они получили. После многочисленных усовершенствований Звезда Смерти стала решающей силой в этой части Вселенной. История в нашей части Галактики большене будет определяться судьбой, законами или каким-нибудь учреждением. Она будет вершиться мощью боевой станции.
Вейдер порадовался нежданной удаче: неужели мания величия так ударила в голову Таркину и компании? Гранд-моффа Темный Лорд традиционно считал одним из наиболее опасных противников. А сейчас тот, похоже, вообразил себя победителем… что ж, пусть. Он вполне готов поиграть в уязвленное самолюбие, если это усыпляет бдительность губернатора. Точнее – заставляет его беспокоится по другому, не опасному для планов Скайуокера поводу.
Не слишком гордитесь своим технологическим ужасом. Способность уничтожить целую планету – ничто по сравнению с могуществом Силы.
Лучший способ разозлить собеседника – напомнить о собственном превосходстве. Но, если довольный Таркин проигнорировал шпильку, то Мотти явно решил нарваться на неприятности:
Силу? Не старайтесь запугать нас вашими фокусами, Вейдер. Ваше прискорбное пристрастие к древней мифологии не помогло вам ни отколдовать обратно украденные записи, ни обнаружить секретную базу повстанцев. Да что там, со смеху помереть можно, если...
Глаза Мотти вдруг выпучились, он посинел, его рука тщетно пыталась расстегнуть внезапно ставший тесным ворот мундира.
Ваше недоверие, - тихо сказал Вейдер, - раздражает меня.
«Темная сторона Силы в действии – так это называли джедаи? Ага, ситх очень-очень обиделся. Есть еще желающие посмеяться?»
Наблюдать за тем, как решительные и уверенные в себе военные стремительно превращаются в кучу перепуганных идиотов было вовсе не смешно… скорее, противно. Темный Лорд снова посетовал на необходимость ставить нахала на место подобными средствами. Но, что делать? Назвался ситхом, – применяй форс-грип.
Достаточно, - ПРИКАЗАЛ Таркин. - Вейдер, оставьте его.
Темный Лорд с облегчением разжал хватку.
Как прикажете…
«Подыграть Таркину… и пусть гордыня ослепит его окончательно».
Вейдер пожал плечами, как будто происшедшее было несущественной мелочью. Мотти обмяк в кресле, потирая горло и не сводя опустошенного взгляда с черного гиганта.
Это сведение счетов бессмысленно. Лорд Вейдер представит вам информацию о местонахождении базы мятежников, когда операция против них станет действительно необходимой, - заявил Таркин. - И тогда мы сокрушим Альянс одним молниеносным ударом.
Да будет так, - не без сарказма добавил Вейдер. - Как того пожелает Император.
Если кто и счел этот неуважительный тон достойным осуждения, то им хватило одного взгляда на Мотти, чтобы не заострять внимания на мелочах.
Глава IV. Tour de forse
Мы вырвем столбы,
Мы отменим границы,
О, маленькая девочка
Со взглядом волчицы…
Крематорий. Маленькая девочка.
-А теперь, ваше высочество, мы поговорим о местонахождении базы повстанцев.
Дроид со сверкающем на свету шприцем выглядел весьма угрожающе. Впрочем, «сыворотка правды» была совершенно безвредной и безболезненной. Переживать за альдераанскую красавицу совершенно не стоило, но от выражения на лице пленницы Вейдеру стало не по себе… ужас, мелькнувший в глазах принцессы, заставил Темного Лорда сжать зубы: «Какая же я все-таки мразь...»
Применить силу все же пришлось – юная дурочка рванулась от шприца как от ранкора, наивно полагая, что своими жалкими попытками сумеет противостоять паре крепких имперцев. Все же, ее самоконтроль оказался не столь крепок, как он предположил. Хотя, чему удивляться? Несмотря на воспитание и образование, леди почти ребенок. И сомнительно, что ей когда-либо приходилось подвергаться любым формам физического насилия. Что бы он ни думал о Бэйле, альдеранец вряд ли смог бы ударить дочь. Это было бы слишком… нецивилизованно. Из досье принцессы Лорд знал, что ее обучали боевым искусствам, но тренировка – далеко не бой. Там никто не ставит целью причинить тебе боль, унизить, оскорбить. Это – лишь красивая игра, а жизнь временами бывает грязной и жестокой. В момент укола Лея тихонько взвизгнула. Вейдер поморщился – истеричная леди начинала ему надоедать. Аристократическую изнеженность альдераанцев он попросту презирал, и даже ощутимая в девушке сила характера не могла затмить этого скверного чувства. Что, возможно, и к лучшему – не придется страдать от угрызений совести. Темный Лорд отлично знал, что не причинит Принцессе вреда, по крайней мере, физически. Но трогательная детская наивность в эти глаза уже не вернется. Лея станет еще одной жертвой в чужой игре. Ребенком, повзрослевшим до срока…
Препарат, наконец, начал действовать. Принцесса устало села на кровать и уставилась в пустоту.
«И, все же, жаль, если она предательница», - отметил он про себя, а вслух произнес:
-Оставьте нас!
Тон Темного Лорда Ситхов был настолько ледяным, что его «помощники» приняли приказ покинуть камеру почти как подарок – ничего хорошего зрелище предстоящего допроса не обещало. Внезапно притихшая принцесса понравилась Темному Лорду гораздо больше. Если вдуматься, он знал о ней не так уж много – дочь Бэйла Органы, причем, кажется, даже не родная. Уже с младых ногтей представляла отца в Сенате, славилась своим твердым характером и дипломатической неуступчивостью. Эта леди далеко не столь наивна, как кажется… особенно, если работает на СИБ.
«Нелегко с ней будет».
-Лея... - позвал он ее тихо, и, приблизившись, наклонился.
О! В технологии допроса Темному Лорду не было равных в Империи! И дело было даже не в том, что от одного дыхания Дарта Вейдера любой пленный в страхе сдавал не только своих подельщиков, но и маму родную. В застенках камер Энекин Скайуокер позволял себе быть тем, кем он являлся на самом деле – допросы чаще всего проходили тет-а-тет, а с помощью майнд-трика и психотропных препаратов можно было добыть весьма ценную информацию, не прибегая к жестокости. Редкие моменты, когда… хмм… можно было быть мягким и добрым...
«Ты стал лицемерным чудовищем, джедай Скайуокер».
Девушка смотрела на Черную Маску, явно не понимая, кто перед ней.
-Лея, скажи мне, секретные планы в безопасности?
Спустя паузу, в камере раздалось еле слышное:
-Да… Планы... в них содержится жизненно важная для восстания информация...
«Ну, еще бы. А уж, каково было эти планы добыть! А теперь, драгоценная моя, рассказывай дальше».
-Капсула, которая была отправлена на Татуин, содержала на борту эти планы?
-Я заложила информацию в память дроида... - как-то механически произнесла принцесса, - я... мы... мы были захвачены агентами Империи... Планы... нужно доставить на Альдераан... Помоги мне, Оби-Ван Кеноби! - внезапно вскрикнула Лея, с мольбой глядя на Темного Лорда.
Вейдер молча и основательно выругался. Картина стала ясна, как утро на Набу: во время захвата Лея спрятала планы в памяти дроида и отправила их единственному человеку, кого смогла вспомнить – генералу Кеноби, герою Клонических войн, о котором ей так много рассказывал папаша Бэйл. В течение трех минут Темный Лорд молчал, пытаясь унять вскипающее внутри раздражение.
-Что будет с планами, когда они попадут на Альдераан?
-Их изучат наши специалисты... найдут слабые места в защите станции... это наш шанс покончить с Империей!
«Вот тебе и раз... »
Бэйл, оказывается, даже собственной дочери не доверял, забивал ей мозги антиимперской пропагандой, а сам играл на две стороны.
«Бедная принцесса, как же тебя легко обмануть. Ох уж этот юношеский идеализм – в твои годы я тоже верил в торжество порядка и справедливости...»
-На Дантуине еще остались наши базы?
-Нет, генерал Додонна за этим проследил...