О чём тут разговаривать, если парень сидит и слово в слово описывает вчерашнюю тургеневскую барышню? Жалко, конечно, но зато не взял грех на душу. Уж это была пара так пара. Красивая, стильная, гармоничная – идеальная.
Именно в связи с этим событием Тарасов и пребывал в отличнейшем расположении духа. Добрые дела, как говорила Ханина, положительно влияют на карму и ауру.
В подъезд Рюрик влетел на крыльях вдохновения и тут же услышал, что где-то на верхних этажах бушует скандал.
У его дверей топталась соседка-блондинка и Мальвина Георгиевна. Блондинка наскакивала на старушку с какими-то претензиями, а та в ответ поливала оппонентку совершенно невообразимыми выражениями. То есть выражения, конечно, были вполне вообразимы, но в устах портового грузчика или сильно выпившего сапожника, а не в исполнении заслуженной пенсионерки.
– Что за шум, а драки нету?! – весело поинтересовался у дам Рюрик.
Иногда попытка разрядить обстановку шуткой может плохо закончиться для шутника. Если страсти накалены до предела, участникам конфликта непременно нужен громоотвод или заземление. Так что Тарасов сильно рисковал. Тем более что эту теоретическую истину ему тут же на практике доказала Мальвина, метнув соседу в голову какой-то мелкий предмет.
Он мог бы ожидать такой фортель от блондинки, но никак не от благообразной старушки.
– Мальвина Георгиевна, что вы творите-то? – выпалил Тарасов, потрогав висок. Хорошо, что в руках у бабульки не оказалось ничего тяжёлого. Упавшее орудие оказалось всего лишь куском мела.
Рюрик уставился на блондинку, а та в свою очередь молча ткнула пальцем в его дверь. Таким жестом экскурсовод в музее показывает картины великих художников.
То, что было изображено на дверном полотне, на великое не тянуло. И на музей тоже. Довольно примитивно нарисованный череп и одна кривая кость.
– Так что происходит-то? – повторил вопрос Рюрик, но уже без попыток пошутить. – И кто испоганил мне двери?
– Съезжай по-хорошему, – каркнула Мальвина. – Не то будет хуже!
– Куда уж хуже? – искренне удивился Тарасов. – Так что, это вы, что ли, записки мне писали? А зачем вам моя квартира? У меня сейчас мозговой коллапс случится!
Он жалобно взглянул на блондинку. Та с отсутствующим видом изучала пол под ногами. Да так внимательно, словно пыталась обнаружить там золотоносную жилу.
– Да подавись ты своей квартирой, паразит! Твоя псина вырастет и будет гонять моих кошек! Съезжай, не то отравлю!
– Меня?
– Собаку твою! – рявкнула заслуженная пенсионерка.
– Да вы спятили? Моя собака раза в три меньше любой из ваших кошек! И с чего вы взяли, что она будет их гонять? И вообще! Ваши кошки всем надоели! Кормите их где-нибудь в другом месте, газон как помойка…
– Так вот ты для чего пса взял, – понимающе прищурила глазки Мальвина и недобро улыбнулась.
– Дурдом! Ещё раз напакостите, я вызову полицию! А лучше бригаду из психушки! Потому что вы, уважаемая Мальвина Георгиевна, выживаете из ума! Это ж надо до такого додуматься!
Он раздражённо открыл дверь. Хорошее настроение улетучилось почти полностью, как воздух из пробитого колеса.
Уже шагнув в квартиру, Тарасов неожиданно развернулся, взял за руку блондинку и втянул её за собой следом.
Нет, чай с ней пить он не собирался. Но и оставлять девушку один на один с чокнутой старухой тоже было неловко.
Блондинка недоумённо моргала. Тарасов тщательно запер двери, предварительно шуганув Мальвину и велев ей ликвидировать свои художества, после чего повернулся к девице.
– Я на вас и не думал, – начал было он, но та сразу перебила.
– Ещё как думали. Кстати, я вообще считала, что это вы сами. Правда, так и не придумала, зачем вам это надо. Предполагала, что вы внимание к себе привлекаете…
– Чьё внимание? – насторожился Рюрик.
– Моё, например. Иногда люди от одиночества придумывают себе невесть что и живут в своих фантазиях. Зато не скучно, и жизнь уже не кажется столь однообразной.
Спрашивать, как зовут эту стерву, Тарасов моментально передумал.
Какая удивительная самонадеянность! Он привлекал её внимание!
– Да-да, – мстительно кивнул он, снова защёлкав замком. – Действительно, одинокие люди – они такие непредсказуемые. Вы, например, вбили себе в голову, что я хочу привлечь ваше внимание. А поскольку ваши фантазии никак не совпадали с реальностью, начали нас допекать своими визитами.
– Я?! Допекать?! – взвилась блондинка. – Да я… Да вы… Всего хорошего!
И она выскочила, гневно сжав губы. Наверное, и зубы стиснула, чтобы не обозвать соседа каким-нибудь нехорошим словом.
– И вам того же! – напутствовал её Рюрик.
На душе стало совсем гадко. От одиночества он становился склочным и скандальным. Ведь мог промолчать. Или сказать спасибо за то, что она поймала Мальвину – теперь одной проблемой меньше. И почему она его так злит?
– А потому, – вслух объявил Сваху Тарасов, – что она меня недолюбливает. Нет, недооценивает. Да ну, что уж там! Просто считает никчёмным идиотом, которым надо руководить. А меня бесят люди, которые пытаются мной руководить. Наверное, так?
Свах смотрел молча и неодобрительно. Ну, это понятно. Ему-то соседка нравилась. Купила его своими подарками. Подумаешь, благодетельница!
Последней парой, которую Тарасов составил за несколько дней до общей встречи, были Олеся и Валерий. Самое смешное, что они и в жизни были парой. Причём оба пришли на собеседование по разным рекомендациям. Из-за того, что каждый присылал двоих человек из своего круга знакомств, наверное, и получилась такая неожиданная накладка.
Олеся и Валерий находились в состоянии развода. И не просто развода, а войны, когда бывшие супруги просто-таки пузырятся и шипят от ненависти друг к другу.
Олеся пришла первой, ещё почти в самом начале работы агентства. Статная, эффектная, немного нервная, но совершенно неординарная. Она интересовалась эзотерикой, буддизмом, психологическими практиками и экстрасенсорикой. Проще говоря, женщина, планировавшая всю жизнь прожить с единственным мужчиной, а потом внезапно узнавшая, что у этого мужчины есть любовница, ударилась во все тяжкие, пытаясь разобраться, как теперь быть. Потому что человек, у которого в личной жизни всё в порядке, после рабочего дня чешет домой, чтобы наслаждаться обществом второй половинки. А тот, у кого раскол, раздрай и всяческие проблемы, зажав в потном кулачке деньги, бежит ко всяким шарлатанам, которые обещают вернуть, исцелить и наладить всё. Даже то, что, казалось бы, наладить невозможно ни при каких условиях.
Олеся была женщиной обстоятельной, поэтому к первым попавшимся колдунам обращаться не стала – только по рекомендации. Да и то про каждого узнавала, читала отзывы, а заодно и изучала методику, согласно которой её разбитое сердце будут склеивать. Кругозор она расширила, а семейная жизнь так и не наладилась.
Валерий пришёл через неделю. Нервный, взвинченный, обиженный на жизнь и, главное, на дуру-жену, которая всё испортила. Сначала Рюрика напрягла знакомая фамилия, а когда мужчина начал излагать свою версию событий, до Тарасова дошло, что перед ним муж той самой Олеси.
– Ты понимаешь, я всего-то сходил налево. Это для тонуса надо было, для уверенности! У меня с женой разница десять лет! Десять! Я просто решил встряхнуться! Я старше, у меня кризис. Интрижка обостряет восприятие, оживляет семейную жизнь, – кипятился Валера. Судя по тому, как у него дёргался глаз, семейная жизнь оживилась чрезвычайно, даже через край – примерно как дама, в кровать которой запустили тарантула.
Жена не простила, не поняла, ударилась в религию и сектантство, начала читать странные книги, жечь дома то свечи, то кофе, то волосы. Потом стала вести странные разговоры про очищение кармы, ходить на подозрительные собрания. Снимки с одного из таких шабашей Валера и увидел однажды в социальной сети, едва не свихнувшись от ужаса. Его Олеся в каком-то балахоне водила хороводы вокруг уродского чучела. Тётки рядом с ней вид имели совершенно безумный.
– Я её боюсь, боюсь, – шептал Валера. – Она ж чокнутая.
Рюрик вспомнил свою встречу с Олесей и пожал плечами. Чокнутой она точно не была. Скорее, растерянной, расстроенной, потерявшей веру и отчаявшейся. И, хоть убейте, эти двое были парой. Умеют же люди разрушать собственное счастье.
…Татьяна долго хлопала глазами, а потом решительно резюмировала:
– Эти двое тоже будут в первой группе. Это судьба, Тарасов, и не спорь. Если ты видишь в них пару, то так тому и быть. Свах что говорит?
– Он говорит, что лапы ломит к плохой погоде, и просит у тебя полкило свежей вырезки за труды, – хмыкнул Рюрик. – Что может говорить собака? Ну да, гавкнул. Но, по-моему, мы поимеем скандал с разборками.
– Это твоя интуиция подсказывает?
– Таня, это подсказывает моя логика!
– Скажи ей, чтобы заткнулась, – легко отмахнулась подруга. – Она тебя всю жизнь подводит. Слушай сюда, рассказываю краткий план действий.
– Это твоя интуиция подсказывает?
– Таня, это подсказывает моя логика!
– Скажи ей, чтобы заткнулась, – легко отмахнулась подруга. – Она тебя всю жизнь подводит. Слушай сюда, рассказываю краткий план действий.
То, что Таня назвала кратким планом, оказалось грандиозной схемой, в которой была продумана каждая мелочь. Вплоть до меню шведского стола и ведущего.
– Мы там что, ещё и есть будем? – растерялся Рюрик.
– Люди, когда нервничают, то чувствуют себя увереннее, если чем-то заняты, – просветила его Татьяна. – Они либо жрут, либо пьют.
– И пить будем? – пытался до конца уяснить весь ужас грядущего Тарасов.
– Минералку и сок, – утешила его подруга. – А ведущий нужен, чтобы их раскрепостить.
– А от меня что требуется?
– Быть свадебным генералом, – хмыкнула Ханина. – Проще говоря, ты у нас камердинер при Свахе, так как гвоздь программы именно он.
– Слушай, Танюха, а без нас никак? – прокряхтел Рюрик. – Не люблю я эти сборища…
– Привыкай. Кроме того, это ты их всех втравил в эту мясорубку!
– Какое чудное сравнение, я польщён, – убито проворчал Рюрик. – Вообще-то идея была твоя.
– Скажешь, плохая идея? – с вызовом прищурилась Ханина. – Ты ж сам сказал, люди нашли друг друга.
– Процентов на семьдесят-восемьдесят. Идеальных пар не бывает. Я тоже, пардон, не всевидящее око, – открестился от сомнительной славы Тарасов. – Они сами определятся. Кроме моей интуиции есть ещё и личные предпочтения каждого.
– Вот и проследишь. А тех, которых считаешь парами, ненавязчиво сведёшь. Ненавязчиво, Юрик, а не как баранов в стойло. Всё остальное не твоя забота.
– Ненавязчиво – это как? Легко сказать, – закипятился будущий сводник. – Таня, я не смогу!
Волновался он зря. Снисходительно улыбнувшись, идейная вдохновительница просветила своего робкого напарника:
– Будешь запихивать их вместе в конкурсы.
– Конкурсы? Какие, на фиг, конкурсы?
– Японский городовой! – прорычала Татьяна. – Ты что, на корпоративах никогда не был? Или на свадьбах?
Тарасов полуобморочно простонал. Разумеется, на корпоративах он был. Кроме страшных воспоминаний о домогательствах нетрезвой Светочки там случалась ещё масса интересного. Настолько интересного, что некоторые сотрудники после разнообразных сабантуев некоторое время бродили по конторе, стыдливо опустив глаза.
А один даже уволился. Тарасов после такого тоже не остался бы. Один из технологов, вполне интеллигентный, тихий мужчина, после всем известного конкурса «кто быстрее выпьет стакан водки» сначала поскучнел, а потом как-то внезапно оживился, начав зажигать не по-детски. Он плясал, участвовал во всех оставшихся конкурсах, несмотря на оставившую его на произвол судьбы координацию, и закончил вечер душераздирающим стриптизом. Душераздирающим, поскольку начал круто, заведя коллег и, как говорится, обнадёжив, а когда дошёл до кульминации, запутался в трусах и упал. Но сильно выпившие дамы были расстроены не этим, а тем, что ничего особенного не увидели. Кроме того, молодняк, естественно, всё самое захватывающее снимал на телефоны.
Будь воля Тарасова, он бы строго-настрого запретил приходить на свадьбы и корпоративы с телефонами. Про себя он тоже узнал много неожиданного. Стриптизов, он, конечно, не показывал, но некоторая часть, например, новогоднего праздника, напрочь выветрилась у него из сознания. Поэтому смонтированный умельцами ролик «Наша команда», состряпанный из видеофактов мероприятия, поверг Рюрика в ужас и стыд. Утешало лишь одно, что и остальные были не лучше. А начиналась подобная вакханалия, как правило, чинно и прилично, с приветственной речи и торжественной части.
– По физиономии вижу, на корпоративах был, – гоготнула Ханина. – Юрик, всё зло от водки.
– Всё зло – от баб, – парировал Тарасов. – Я водку не пью. Почти.
– А тут, представь себе, все будут трезвые. Будет просто весело, как на дискотеке в школе.
– Надо полагать, танцы тоже будут, – убито подытожил Рюрик. Становилось всё страшнее и страшнее.
– Ну а как ещё помочь людям на законных основаниях вступить в телесный контакт?
– Танька, дай угадаю: это тоже посоветовал психолог? Где ты нашла этого озабоченного специалиста? У него все советы такие… ээээ… специфические?
– Юрик, психолог наш, конторский, – снисходительно прищурилась Таня. – Родственник шефа. Так что, может, и не специалист особый, но я с ним согласна. Чтобы ты понимал правильно, мне надо минимизировать траты на мероприятие. Так что это будет банкетный зал в бизнес-центре, и перед самим сабантуем все получат рекламный набор по витаминам и посмотрят небольшое кино. Там про витамины и про любовь. Все предупреждены, потерпят. Секретарь уже всех обзвонила. Ведущий будет местный, прилагающийся к залу. Он вообще идёт в подарок, так как мы снимаем помещение в будний день.
– Я работаю! – обрадовался поводу увильнуть Тарасов.
– Все работают, – безапелляционно отрубила Таня. – Поэтому начало в семь вечера. Всё, готовься морально. И Сваха причеши, прихороши. Он там главный.
– Спасибо, что не я главный, – промямлил Рюрик. – Ему и причёсывать нечего, если только прилизать.
– Прилижи, – не стала спорить Ханина. – Удачи тебе, Юрик. Надеюсь, хотя бы одна свадьба в итоге состоится.
Чувствуя себя Амуром-самоучкой, Тарасов маялся так, что аж перестал спать. Вернее, спать-то он спал, но периодически просыпался в холодном поту. Ему снилась то рыдающая Анечка, то Юля с младенцем на руках и укоризной в глазах. А то и вовсе Михаил Владимирович Шпунтиков в мушкетёрской шляпе. Шпунтиков, держа в руках указку, делал ловкие выпады, норовя, как жука, проткнуть удирающего от него Рюрика.
Шпунтикова, кстати, было решено пригласить для ровного счёта. Пару для него Рюрик не видел, но Татьяна потребовала, чтобы мужчин и женщин было поровну. За период работы агентства Тарасов пообщался почти с пятьюдесятью претендентами. На большинство из них интуиция так и не среагировала. Тарасов понимал, что составлять из них базу, скорее всего, бесполезно. Он просто не сможет запомнить такую массу народа. Даже если взять за основу теорию о том, что у каждого одинокого человека где-то есть идеально подходящая ему половинка, то абсолютно не факт, что, во-первых, половинка эта сдуру не вышла замуж или не женилась по расчёту, а не по любви. И во-вторых, половинка могла проживать не только в другом городе, но даже в другой стране.
И далеко не все одинокие индивидуумы дойдут в будущем до Тарасова с его Свахом.
С другой стороны, если хотя бы несколько пар совпадут, можно будет считать, что затеяно это всё не зря. Они с Танькой так и остались пока без половинок, но Ханина пообещала, что после первого «корпоратива» собеседования продолжатся. Шансы ещё были.
Из довольно большого числа обратившихся получилось отобрать лишь восемнадцать человек. Ханина, конечно, настаивала, чтобы он дотянул до двадцати, но Рюрик упёрся. И так в некоторых кандидатурах он довольно серьёзно сомневался.
В день «икс» Тарасова штормило с самого утра. У него даже зубы заныли на нервной почве. А Свах, наоборот, был радостно возбуждён, и когда Рюрик утром отбывал на работу, очумевший от избытка эмоций щенок устроил корриду с его тапками. Оставалось лишь надеяться, что за день он не покрушит квартиру в хлам.
В банкетный зал, находившийся в небольшом бизнес-центре, Рюрик прибыл сильно заранее. Он переживал, что не найдёт адрес, потом по адресу не отыщет зал, а если и отыщет, то там обязательно будет что-нибудь не так.
Уже на подходе к залу он услышал Ханинский голос и едва не расплакался от нахлынувших чувств. Она всё же пришла, хотя и не собиралась.
Татьяна ругалась. Громко и с чувством:
– Это не тарталетки! Это какие-то вокзальные бутерброды! Тарталетку можно съесть с одной попытки, а этот кошмар надо жрать, как пиццу, – полчаса! Кстати, о пицце! Мы её не заказывали! И я не понимаю, почему она тут лежит. Она уже холодная. Как её есть-то?
– А потому что надо было заказывать алкоголь, – наставительно вякнул какой-то тонкий юношеский голос. – Под алкоголь всё пойдёт хорошо.
– Вы меня поучите ещё! Заменить немедленно.
– С директором разбирайтесь! – упёрся голос.
– Давайте директора!
– Его нет! Завтра будет! Приходите завтра.
– Но у нас банкет сегодня! И он уже оплачен! – прорычала Татьяна.
– Вам, между прочим, тамаду подарили!
– Насовсем? – гневно уточнила Таня. – В рабство? Надеюсь, он хотя бы в состоянии отработать за все ваши косяки. Но к директору вашему я завтра наведаюсь.
– Привет, – в зал робко втёк Рюрик. На его взгляд, Ханина придиралась. Тарталетки были нормальные, пицца тоже вполне презентабельная. Фрукты, овощи, всякие мелкие приятные вкусняшки…
Свах начал ломиться из переноски на волю. Наверное, учуял запах мясной нарезки.
– О, наконец-то. Гляди, какой кошмар! – обрадовалась подкреплению Таня.