Балакирев
Так я ж вам сказывал, ваше высочество...
Меншиков
Что ты мне сказывал?!
Балакирев
Ну, про тот случай...
Ягужинский
Про какой случай? Подробности попрошу.
Меншиков
(упавшим голосом)
Что ты несешь, Ваня? Какие подробности?..
Балакирев
Про то, как царь-государь Петр Алексеевич со мной знакомство свел...
Петр
Этого только мне не хватало... Когда я с тобой, дураком, знакомился?
Балакирев
Давно это было, ваше величество. Зачем вам помнить? Мало ль вы подданных своих на день видите... А для нас это очень памятно... Двадцать лет, считай, тому назад были вы, государь, проездом в Твери... Шли мимо нашего дома. За вами – вся свита... И вдруг вы возле дома нашего остановились и говорите: «Чей дом?» Вам говорят – дворянина Балакирева. Вы, государь, говорите: «А нет ли в этом доме того, кто главней меня?» ...Ну, свита вся задрожала... И отец мой, Александр Иванович, светлая ему память, тоже наземь рухнул: кто это может быть главней царя?.. А вы в дом шагнули, огляделись и видите – в люльке дитя лежит, плачет... «Вот! – сказали вы, ваше величество. – Вот кто главней меня. Я ему прикажу «молчи!» – он приказа не выполнит. А он мне орет – мол, возьми меня на руки, царь, – я подчиняюсь!» Взяли вы меня, государь, на руки, я и затих... Вы, ваше величество, рассмеялись. И при всех меня поцеловали...
Петр
(с усмешкой)
И куда ж я тебя поцеловал?
Балакирев
А вот я и собрался это господам шутам показать... Они уж очень просили. Уж коли, говорят, сам царь туда тебя целовал, Ваня, нам, стало быть, тоже это особо приятственно будет... Вот только, значит, приготовились, а вы и помешали...
Пауза.
Петр
(захохотал)
Не... Почему?! Не надо мешать. Такое сердечное уважение подданных царь только приветствовать должен... Кто у нас первым вызвался?
(Шапскому.)
Ты, князь-папа?! Цалуй!..
Шапский заскрипел зубами от отчаяния, но покорно направился к Балакиреву, уже начавшему приспускать штаны, встал на колени...
Шапский
(почти плача)
Государь! Дозволь хоть не при всех...
Петр
Ну ладно...
(Обнял Меншикова.)
Пошли, Сашка! Не будем смущать... У их дело интимное... А новый шут хорош!.. Ловок.
(Монсу.)
Возьми его к себе в штат, господин камергер. Сгодится!
Монс
Непременно, ваше величество!
Петр и Меншиков уходят.
Ягужинский
(Монсу)
Вот новость! Это когда ж вы камергером-то сделались, Виллим Иванович?
Монс
Поутру указ был подписан, Павел Иванович.
Ягужинский
Поздравляю! Опять, значит, мимо меня назначенье? Кого благодарить будете – Меншикова али Шафирова?
Монс
Хотел бы только Господа Бога! Господь меньше берет...
Ягужинский
Чего?!
(Удивленно смотрит на Монса, потом смеется.)
Это у тебя шутка такая? Понял! Я шутки хорошо понимаю, когда с тайным смыслом...
(Смеется, уходит.)
Монс
(Балакиреву)
Иван, подойди!
Балакирев подходит.
Курьером ко мне пойдешь служить!
Балакирев
Слушаюсь!
Монс
Бегаешь быстро?
Балакирев
Могу одна нога здесь, другая – там!
Монс
Так не надо. Портки порвешь. Поспешать надо медленно, соображать – быстро. Потому при дворе прямых дорожек нет. Все с поворотцами. За каждым – подножка... Поэтому надо где бочком, где вприпрыжку.
Балакирев
Благодарен буду за науку, ваше превосходительство.
(Направляется к выходу вместе с Монсом.)
Шапский
(стоя на коленях)
Эй, Иван, погоди! Царский приказ-то исполнить надобно?..
Балакирев
Какой приказ?.. Ах, этот?.. Ей-богу, князь... тут дела сурьезные пошли, а вам лишь бы целоваться!..
(Монсу, указывая на Шапского.)
Ну такой настырный, беда просто!
Быстро уходит вместе с Монсом.
Музыкальная интермедия
Обиженный Шапский вскочил с колен, махнул кнутом, отчаянно грохнул в барабан.
Шуты
(застучали в такт, заголосили)
Ворвались несколько фрейлин. Погнали шутов: «Кыш! Нелюди! Не до вас, чертовы дети!» Расставляют зеркала. Раскладывают гребни, флаконы с духами и прочие принадлежности. Заметив в зеркале приближающуюся царицу, все испуганно замирают в почтительных позах. Появляется Екатерина, сопровождаемая камер-фрейлиной Головкиной.
Картина вторая
Екатерина
(садясь перед зеркалом)
Ишь, сколько цирюльников набежало! Чего вылупились? Чай, не в кунсткамере. Одна фрейлина, что ль, не может царицу причесать?
Головкина
(шутам и фрейлинам)
Все – прочь!
Шуты и фрейлины исчезают. Головкина причесывает Екатерину.
Екатерина
Вот тут заколи... И тут!.. Да не так! О, майн гот! Экая ты, Катиш, неловкая... Ну вот – локон сбила.
Головкина
Прощенья просим, государыня.
Екатерина
(сама пытается вернуть локон на место)
Черта мне в твоем прощении, дура! Вона!.. Теперь и не запендеришь его обратно... Ты у кого убранству волос училась?
Головкина
У Минны Карловны, государыня.
Екатерина
Минна Карловна – уборщица отменная... Зеер гроссе фризе-майстер!
Головкина
Да это уж точно, государыня, зеер гроссе... Но мне Бог такого таланту не дал.
Екатерина
Как же не дал? Себе-то вон какую прическу соорудила... Чистый Версаль!
Головкина
Так это она, Минна Карловна, и делала... Три дни назад.
Екатерина
И до сих пор держится?
Головкина
Так сидя же спим, государыня! Как часовые... Чтоб только убору не испортить...
Екатерина
(усмехнулась)
Ну, таких мук мне не перенесть... Да и все едино государь прическу сомнет... У него лапища-то во какие... А уж ежели в страсть любовную войдет, то вооще...
(Подозвала пальчиком фрейлину, что-то зашептала ей на ухо. Обе женщины рассмеялись... Впрочем, Екатерина тут же посуровела.)
Ты это, Катиш, токмо не вздумай никому болтать! Забудь сразу!
Головкина
Забыла, государыня.
Екатерина
Напрочь!
Головкина
Напрочь забыла!
Екатерина
И алмазную заколку слева у себя сними! Я ведь запретила с двух сторон заколки делать на царский манер... Мне уж и государь строго приметил, что среди фрейлин моих распространились излишние олдфер-цирунг!! Сыми, тебе говорят!..
Фрейлина испуганно выдернула заколки, прическа развалилась.
Во! Так тебе гораздо лучше. Ступай!
Головкина
(пошла к выходу, остановилась)
Государыня, в приемной новый камергер дожидается. С бумагами. Изволите принять?
Екатерина
Новый? А старый где?
Головкина
Уволен с должности.
Екатерина
За что?
Головкина
(подумав)
Старый...
Екатерина
Кому? Фрейлинам твоим? Вот бесстыдницы. Уж и камергеров для себя подбирают... Иди отсюда!
Фрейлина поспешно удаляется. Ее место занимает Виллим Монс. Он в новеньком мундире, аккуратно причесан. На носу очки. В руках – папка с бумагами.
Монс
Осмелюсь войти, ваше величество, государыня императрица?
Екатерина
Ты кто?
Монс
Камергер Виллим Монс.
Екатерина
Почему Монс? Откуда взялся Монс?
Монс
Два дни как переведен из обер-порученцев по канцелярии согласно указанию его императорского величества, государя Петра Алексеевича.
Екатерина
Погоди, не тарахти! Ты из каких Монсов? Ты не брат ли Анны Ивановны Монс?
Монс
Так точно, государыня.
Екатерина
(вскочила в гневе)
Да это что ж?! Насмешка, что ль? Ведь твоя Анька Монсиха была главной полюбовницей государя.
Монс
Не могу знать.
Не могу знать.
Екатерина
Что «не могу»?! Царь же к ней по ночам в немецкую слободу сколько лет ездил...
Монс
Не могу знать, государыня. Я по ночам сплю.
Екатерина
(закричала)
Пошел вон!!! Дрянь! Шайзе! Ейне гештанкине шайзе! Унд йор кениг Петер ист шайзе...
(И еще несколько крепких фраз по-немецки.)
Монс
Повинуюсь, государыня.
(Повернулся, направился к выходу.)
Екатерина
Стой!
Монс остановился.
По-немецки понимаешь?
Монс
Так точно. Родители из Западной Пруссии. Город Минденштадт.
Екатерина
Теперь наябедничаешь государю, как я тут его?..
Монс
Никак нет, ваше величество. В мои обязанности не входит слышать ненужные для моего государя слова...
Екатерина
Ишь какой... Ни с какого боку тебя не ковырнешь. Что в папке?
Монс
Расчетные счета по закупкам на дворовые надобности. Челобитные.
Екатерина
Счета сам подписывай. Потом за них с тебя и спрос будет. А челобитных к государыне по сто штук на день приходит... Глаз не хватит все прочесть!
Монс
Я, ваше величество, специальный экстракт из челобитных сделал... В одну-две строки... Чтоб слух вашего величества не утруждать.
Екатерина
Ишь какой... Ну давай... Не утруждай!
Монс
(открыл папку)
«Экстракт из поданных ея величеству всепресветлейшей государыне императрице всероссийской Екатерине Алексеевне челобитен... на двадцатое сентября тысяча семьсот двадцать четвертого года. Гвардии сержант Осип Лебедев нижайше просит, чтоб за верную службу наградить отписным двором на Санкт-Петербургском острову... Служитель Иван Хитров – чтоб за службу удостоить рангом... Церкви Воскресения Христова поп Петров с причетники – чтоб выдать им денежное жалованье за прошлые годы...»
Екатерина
(не слушая)
...Эта Анька Монсиха, она совсем бесстыжая была. Про это все в Москве говорили... И пахучими травами царя дурила, и позициями разными развратными... индийскими... в кровать заманывала!..
Монс
(не реагируя на реплики Екатерины)
«...Гвардии-лейтенант Дмитрий Шепелев – чтоб наградить вотчинами в Московском уезде... Верховые конюхи Михайла и Иван Владистовы – чтоб их определить хлебным довольствием...»
Екатерина
Ну что бормочешь, как тетерев?! Никому ничего не подпишу!
Монс
«...Вдова Балакирева – чтоб ея сына Ивана, взятого на службу ко двору, определить на отдельную казенную квартиру на Васильевском...»
Екатерина
Какой еще Балакирев? Это новый шут, что ли?! Который с царем вторую неделю гуляет? Вот дулю ему, а не квартиру! Осердил меня царь. Осердил новыми назначеньями! Да и ты, Виллим, хорош! Ведь молодой же человек, лицом пригожий, из знатной фамилии... Гордость-то надо иметь?.. Я ж твою родную сестру поношу срамными словами – а ты и дале терпеть намерен?
Монс
(решительно)
Намерен, ваше величество!
Екатерина
Так жалованьем дорожишь?
Монс
(сдернул очки)
О нет! Потерю жалованья стерплю, государыня. И обиды стерплю. Родную мутер мою обидите – все равно стерплю лишь за одно счастье быть при вас и видеть вас, майне либен фрау Марта...
(Страстно смотрит на Екатерину.)
Екатерина
(чуть вздрогнула, отступила)
Ну ты, чего несешь?.. Брось!..
Монс
Потому как влюблен, Екатерина Алексеевна... Ендшульдиген зи мих, битте... Много лет. Безмолвно, безответно, безнадежно! Встаю рано – имя ваше шепчу, ночью спать ложусь с именем вашим, точно с молитвой. И так уж много лет... Мне ведь и годков немало, но я о женитьбе не помышляю, поскольку даже в помыслах никого заместо вас представить не могу... А теперь ваше право, государыня, вызвать стражу и казнить, поелику и страшная казнь по воле вашей для меня счастье!..
(Упал на колени, рыдая, стал страстно целовать пряжки туфель царицы.)
Екатерина
(чуть взволновалась)
Ну ты!.. Глупый... Замолчи! Меня и себя погубишь, что ты?.. Что ты?.. Да не гоню я тебя... Не гоню!
(А сама уже стала волосы его гладить.)
В это время распахнулась дверь, и в покои вбежал запыхавшийся Балакирев. На нем уже расшитый камзол камер-лакея. Вбежав, замер, увидев Екатерину и стоящего перед ней на коленях Монса.
Балакирев
Государь просит срочно государыню проследовать...
Екатерина
(взвизгнула, оттолкнула Монса)
Кто здесь?.. Зачем?
Балакирев
Камер-курьер Иван Балакирев. По личному приказу его императорского величества.
Екатерина
Это он велел без спросу в комнаты царицы входить?
Балакирев
Так точно! Государь просит срочно проследовать на балкон... Они в вашу честь серенаду зачинают петь совместно с принцем Голштинским!
Екатерина
И пусть поют. Уж неделю воют. Что ж за спешка?
Балакирев
В связи с восходом луны!.. Они жалают, чтоб государыня одновременно с ночным светилом на небе появилась... Для полной красоты картины и всеобщей гармонии мирозданья!..
Екатерина
Тьфу! Видать, снова напились, черти...
(Подобрала юбку, быстро пошла к балкону. Через секунду оттуда послышались приветственные возгласы, затем – звон гитар и нестройное мужское пение.)
Монс встал с колен, отряхнулся, оглядел Балакирева.
Балакирев
(бормочет под нос)
...Он так и сказал, царь, лети, говорит, дурак, сломя голову, а я говорю, а как же без докладу, а он говорит, я те в шею сейчас доложу, я и побежал...
Монс
(строго перебил)
Подслушивал?
Балакирев
Никак нет!
Монс
Зря! Кабы подслушивал, знал бы, что говорили с царицей лишь о делах. А на коленях ползал, поскольку государыня заколку потеряла... Искал...
Балакирев
Так точно, ваше превосходительство... Я так и подумал. Дозвольте поднять?
(Поднимает заколку фрейлины.)
Монс
Молодец! Глаз отменный... И соображаешь быстро. Челобитная была от маменьки твоей, насчет выделения квартиры. За усердие получишь на Васильевском острове... В лучшем месте.
Балакирев
Благодарствую, ваше превосходительство! Век не забуду!
Монс
Забудешь – напомню.
Слышны аплодисменты, крики «Виват!». С балкона появляются Екатерина и Петр.
Екатерина
Ну что ты, ей-богу, Петруша, как мальчишка?.. Мыслимо ли дело – по веревкам на балкон влезать? А ну бы сорвался?
Петр
Никак сие невозможно, мутер. На лучших голландских фрегатах учили по канатам лазать... Да и народ сейчас смотрел!.. Можно ли допустить, чтоб русский царь перед своим народом с балкона падал?.. Вся бы Европа содрогнулась!
(Монсу и Балакиреву.)
Верно говорю, ребяты?
Монс и Балакирев
Так точно, господин бонбардир!
Петр
Молодцы! Четко отвечаете...
(Екатерине.)
Как тебе новый камергер? Хорош?
Екатерина
(иронично)
Да уж куда лучше...
Петр
(обнял Екатерину)
Не сердись, мутер. Привыкнешь. Он малый четкий, надежный.
(Подошел к Балакиреву.)
А это у меня новый потешный майстер...
С балкона вдруг раздается треск, истошный крик, звук падающего тела.
Чего еще там стряслось? Сбегай, Ванька!
Балакирев пулей метнулся к балкону.
Ванька Балакирев! Потешный мастер... Уж такой языкастый, такой... Его Меншиков сыскал...
Екатерина
Да уж слышала...
Балакирев
(возвращается запыхавшись)
Беда, государь! Беда! Принц Голштинский... полез на балкон да... наземь... ебс...
Петр
(прерывая)
Тихо ты!
Екатерина
(испуганно взвизгнула)
Ой! Ведь просила, Петруша! Не пои принца... Не пои!
Петр
Да как же не поить, коли он принц? И в зятья просится?
(Балакиреву.)
А ты дурак! Я тебя хвалю за остромыслие, а ты «Беда! Беда!!»
Балакирев
Так ведь упал же ж...
Петр
Упал – не пропал... Ты изволь изложить енто событие весело... Приятственно для общества. Тем более тут дама!