Вика бросилась ему наперерез.
— Все нормально? — не останавливаясь, спросил он.
— А у тебя?
— Ты вот что, — он встал, собираясь с мыслями. — Давай беги в аэропорт и бери билет на ближайший рейс до Стамбула.
— Ты обещал мне денег дать, — напомнила она.
— Послушай! — взорвался Гаер, — я обещал, когда думал, что у тебя их нет. Ты же срубила со своего сутенера столько, что хватит весь земной шар облететь.
— Козел! — скривилась она.
— Вот и помогай после всего людям, — расстроился Гаер. — В ближайшем магазине купи другую одежду. Тебя могут искать. По пути смени цвет волос и подстригись. Не мне тебя учить.
С этими словами он вбежал в двери гостиницы.
Одного взгляда хватило, чтобы понять: в номер за время его отсутствия никто не заходил. Все предметы, которые он оставил для контроля, лежали относительно других точно так, как это было перед их с Викой уходом. Он огляделся, подхватил сумку и устремился прочь.
Гаер вышел на улицу в тот момент, когда прямо перед его носом мягко скрипнула тормозами полицейская машина.
— Только не это! — подумал он, видя, как выбравшиеся из машины полицейские устремляются ему навстречу.
Глава 25 Явка
Виссар посмотрел на профиль Парсека.
— Что-то не так? — не поворачивая головы, спросил Парсек.
Он продолжал сидеть, глядя прямо перед собой.
— Твой попутчик не любитель выпивки? — спросил Виссар и положил руки на рулевое колесо.
— Он совсем не пьет, — не кривя душой, ответил Парсек. — К тому же религия не позволяет.
— Врешь ты все, русский! — неожиданно выпалил Виссар. — Не веришь ты в Аллаха!
— Зачем, по-твоему, тогда я здесь? — устало спросил Парсек и неожиданно представил себя одетым в оранжевый костюм смертника, стоящим на коленях у ног боевика в черном балахоне с ножом в руках.
«Еще до Сирии не добрался, а уже столько приключений!» — подумал он и тронул кончиком языка сломанный зуб.
— Из-за денег, — заключил Виссар.
— Пусть будет так, — согласился Парсек.
Только что он прошел по дорожке парка мимо кофейни. Десяток столиков оказались пустыми. Лишь за тем, что был ближе к стойке, за которой скучал бариста, сидели двое мужчин. Гаер не пришел.
По инструкции Парсек не должен ждать. Невыход своевременно к месту встречи означает провал. Но не в его случае, ведь Булут ясно дал понять, что русским летчикам здесь рады. К тому же не хотелось ехать в Сирию без напарника. Энтузиазм и азарт начали проходить задолго до того, как было принято окончательно решение об использовании спецназа ГРУ в регионе. Парсек старался не думать, чем может все закончиться, но страшные мысли сами лезли в голову. Длинными стали казаться ночи, хотя, в общем, время летело быстро, неумолимо приближая этот день; короче, но ярче становились сны.
Парсек знал, Федосов тоже был не в восторге от этой затеи. Все осознавали степень риска. В кои-то веки в руках боевиков появятся русские. На фоне того урона, какой оказали Исламскому государству военно-космические силы России, это может оказаться для них подарком. До сих пор они лишь раз казнили на камеру россиянина, и тот оказался, по сути, единоверцем. Выходцу из Чеченской Республики отрезал голову некто Коля из Сибири. Может получиться так, что, перейдя границу, Парсек станет персонажем нового пропагандистского ролика.
— Что будем делать? — нарушил тишину Виссар.
— Я отправлю ему новое сообщение и назначу время на завтра, — принял решение Парсек.
— Мы теряем время, — забеспокоился Виссар. — Завтра я уже должен быть здесь.
— Неужели все так быстро? — не поверил Парсек.
— Мне хватит ночи, — подтвердил Виссар.
— Кто та женщина, что была с тобой? — спросил Парсек, чтобы увести разговор в сторону.
— Жена, — с ходу ответил Виссар. — Почему спросил?
— Разве нельзя?
— Мы, мусульмане, всегда живем только с женами. — Виссар самодовольно провел по подбородку ладонью. — Это вы с кем попало.
— А как же наложницы?
— Все равно женимся. — Виссар зевнул. — Хоть на одну ночь, но такая женщина становится женой. Если, конечно, мусульманка.
— А если нет?
— То это не грех, — ответил он и зачем-то похвастал: — Манзуми я купил на рынке за двести долларов.
— А как провез через границу?
— Границы существуют здесь только на бумаге.
— Поехали в гостиницу, — велел Парсек.
— Как скажешь, — Виссар повернул ключ в замке зажигания.
— Манзуми сейчас ждет тебя в Стамбуле? — Парсек возобновил расспрос.
— А где же еще? — вопросом на вопрос ответил Виссар.
— Куда потом отправляют этих женщин?
— Когда?
— Когда они становятся не нужны.
— Не понимаю тебя, — признался Виссар.
— Рано или поздно ты соберешься домой, — стал объяснять Парсек. — Неужели возьмешь ее с собой?
— Нет, — немного подумав, ответил Виссар. — Продам.
— Понятно. — Парсек уставился в окно.
Виссар выехал на дорогу и вновь вернулся к началу разговора:
— Ты уверен, что он стоит того, чтобы терять время?
— Конечно, — кивнул Парсек.
— Тогда я отвезу тебя в одно место, а сам поеду проведать своего земляка.
— Что за место? — заволновался Парсек. — Я никого не хочу стеснять. Да и не привык лишний раз заводить знакомства. У меня есть деньги на гостиницу.
— Нет, в гостиницу тебе нельзя, — стоял на своем Виссар, обгоняя грузовичок. — Сейчас здесь невозможно встретить русского. Сразу что-нибудь заподозрят. И вообще, в этих краях давно все отлажено. Есть специальные места, где боевики могут отдохнуть перед переходом и помыться. Когда там собирается достаточно людей, приходит проводник, который переправляет их на ту сторону.
— Кто за все это платит?
— Когда как. — Виссар неопределенно пожал плечами.
— Вези в гостиницу! — потребовал Парсек.
— Почему такой упрямый? — расстроился Виссар. Он явно боялся, что летчик, которого ему доверили переправлять через границу, передумал ехать на войну и решил бежать.
— Мне так будет удобнее.
— Хорошо, — сдался Виссар. — Будь по-твоему.
Едва оказавшись в номере, Парсек отправил Гаеру новое сообщение. По сути, это был просто смайлик. Грустная рожица требовала ответить, все ли в порядке.
Прошла минута, другая… Спустя полчаса уже уверенный, что с Гаером что-то случилось, он набрал номер Булута.
— Я как раз собирался тебе позвонить, — отозвался турок.
— Видишь, я уже мысли читаю, — пошутил Парсек, чувствуя, что Булут собирается что-то сказать как раз о Гаере. Так и вышло.
— Я получил сообщение, что твой друг схвачен полицией и водворен в камеру, — ошарашил Булут.
— Понятно. — Решив, что с Гаером обошлись, как и с ним в Стамбуле, Парсек облегченно вздохнул и спросил: — Когда мне его ждать?
— Никогда, — продолжал нагнетать обстановку Булут. — Он вряд ли выйдет из тюрьмы в ближайшее время.
— Ты мне говорил то же самое, — напомнил Парсек, старясь не выдать голосом волнение.
— Он убил трех человек, — объявил Булут глухим голосом. — Одна женщина. Она из России. Зарабатывала себе на хлеб проституцией.
— Не может такого быть! — не поверил Парсек.
— Представь себе, — Булут вздохнул. — Все очень серьезно.
— Как мне в таком случае быть? — спросил Парсек, лихорадочно соображая, каким образом сообщить об этом в Москву.
— Ты поедешь один, — с металлом в голосе сказал Булут. — Виссару я сообщу.
Глава 26 Побег в тюрьму
У Гаера не было выбора. Возникшему слева полицейскому он кинул в руки сумку. Тот, что зашел справа, тут же получил локтем в носогубную складку. Раздался хруст ломающихся зубов, а Тоиб влетел в машину обратно уже со сломанной грудной клеткой.
Сразу после заселения Гаер изучил гостиницу и знал, что сотрудники приходят через черный ход, рядом с которым складируется мусор. Он развернулся и устремился назад. Пробежав через фойе, нырнул под лестницу и толкнул двери. Оказавшись в хозяйственном дворике, огляделся. Никого. Он схватил мусорный бак и подтащил его к дверям. После этого рванул к выезду. На улице было тихо. Перейдя на другую сторону, он прошел квартал и повернул в переулок. Нужно было обойти гостиницу и оказаться в районе, куда она была обращена фасадом. Гаер был уверен, с особым остервенением теперь его будут искать в западной части города.
Приводя мысли в порядок, на ходу ощупал карманы. Смартфон, паспорт, банковские карты и наличные — все на месте. Больше ничего собственно и не надо. Вот и проезд во двор, который выходит на центральную улицу.
Вскоре футболку и кожаную куртку сменила рубашка, поверх которой была накинута неброская ветровка. Вместо джинсов черного цвета — брюки. Отправленным в мусорный бак кроссовкам пришли на замену черные туфли. Дополнил он свой гардероб очками с дымчатыми стеклами. На первые пару часов хватит. Пока его будут искать по приметам. Но позже появится фотография. Хотя тоже вряд ли. Что он такого сделал, чтобы его искать?
Спустя полчаса Гаер вошел в мужской зал салона красоты.
— Егер бир саг кесими истиер? — спросил турок, глядя на отражение Гаера в зеркале.
Занятый своими мыслями, Гаер ни слова не понял из сказанного, однако догадался, что парикмахер пытается узнать, какую прическу желает сделать клиент.
— Я хочу быть полностью без волос, — сказал Гаер на английском.
— Вы американец! — восхитился турок, хватая накидку.
— Да, я живу в Америке, — соврал Гаер. — Откуда вы знаете язык?
— Мне пришлось провести несколько лет в вашей тюрьме.
«Вот же непруха!» — с тоской подумал Гаер, пытаясь понять, как скоро этот человек отрежет ему уши.
— Вы так и не сказали, что мне делать? — Парикмахер тем временем потянулся за буклетом с образцами причесок.
— Я хочу, чтобы моя голова была абсолютно голой! — стараясь выглядеть непринужденно, сказал Гаер.
Выйдя из салона, он посмотрел на экран смартфона. Сообщений больше не было. С новой силой на душе заскребли кошки. Что теперь будет?
Парсек с чистой совестью может отправляться без него. Второй раз на связь выходить в таких случаях не рекомендовалось.
«А вдруг он подумал, что я струсил?» — От этой мысли стало совсем нехорошо.
За размышлениями Гаер не заметил, как переглянулись шедшие навстречу двое молодых мужчин в штатском. Когда они поравнялись с ним, каким-то внутренним чутьем он вдруг ощутил исходившую от них угрозу, но было поздно. Сзади, между лопаток, как будто вошла острая ледяная игла. Боль прошла по сосудам и костям до самых пяток, воздух застрял в легких, свет в глазах померк.
— В чем меня обвиняют? — спросил Гаер, растирая запястья.
Полицейский бегло просмотрел записанные показания, поднял взгляд на переводчика и быстро заговорил. Ловя каждое его слово, худощавый, смуглый очкарик вытянул шею.
— Вы подозреваетесь в убийстве Хасисза Нанзиси, гражданки России Виктории Симоновой, в применении насилия в отношении…
— Я никого не убивал! — не дал договорить переводчику Гаер: — Драка была, согласен, а Симонову я отправил в аэропорт.
— Как вы объясните тот факт, что после вашего ухода полиция обнаружила ее труп в помещении уборщиков? — спросил переводчик и тут же добавил: — У нее оказалась сломана шея.
— Да быть такого не может! — воскликнул Гаер. — Сами отвернули ей голову и привезли туда. По пути с вокзала я попадал в поле зрения видеокамер. Так, например, одна из них установлена на козырьке банка «Анадоли». И вообще, передвигался я с этой женщиной по улице Ататюрка и Кавасли, а гостиница располагается в центре города в районе Урген Паша. Видеокамеры на каждом шагу. Проверьте записи, они наверняка запечатлели идущую рядом со мной Симонову. Она была цела и невредима. Кстати, — спохватился он, — я только сейчас от вас узнал ее фамилию.
На самом деле он сразу понял, что с самого начала был на контроле турецких спецслужб, которые воспользовались моментом, чтобы подрезать ему крылья.
— Еще вы оказали активное сопротивление нашим стражам порядка, — бойко добавил переводчик.
— А как бы вы поступили на моем месте? — перешел в наступление Гаер. — Они выполняют команды сутенера. Что я должен подумать? У нас в конце прошлого века полиция нередко оказывалась на стороне криминальных структур. Вот я и решил, что здесь это явление еще не изжило себя.
Гаер умышленно сказал «прошлый век». Так масштабнее казался разрыв между Турцией и Россией.
Переводчик повернулся к следователю и стал передавать тому слова задержанного. Постепенно полицейский менялся в лице. Когда переводчик закончил, полицейский хрястнул кулаком по столу, вскочил с места и, брызгая слюной, стал что-то кричать.
Отдельные фразы Гаер понимал и в общих чертах представлял, чем вызвана столь бурная реакция, но ждал, когда переводчик передаст эту речь дословно. Однако она оказалась очень краткой.
— Вам придется забыть о России до конца своих дней, — сказал переводчик и встал, собираясь выйти из кабинета.
Неожиданно полицейский сказал еще что-то. Переводчик кивнул, посмотрел на Гаера и, улыбнувшись, проговорил:
— А они кончатся очень скоро!
Глава 27 Душевные терзания
Глядя на светящиеся окна дома напротив, Парсек прокручивал в голове разговор с Булутом. Непохоже, чтобы выдававший себя за турецкого полицейского мужчина врал. А если нет? Что если их вычислили? Нельзя сбрасывать со счетов никакие версии. Турецкие спецслужбы попросту могли взять Гаера и добиться от него признания. От этих мыслей Парсеку стало не по себе.
«Как я мог так подумать о боевом товарище и офицере? — пристыдил он себя. — А почему бы и нет? — удивился кто-то другой, доселе незнакомый и тихо сидевший где-то в закоулках его сознания. — Ты командир группы и не должен исключать ни один из вариантов. Жизнь не простая штука. Сам не понаслышке знаешь, что не так просто выстоять под пытками. Почему-то когда у тебя в руках оказывается враг, ты всегда уверен, что он заговорит».
Перед глазами невольно возникло почерневшее от боли лицо Доку Гаджиева. Он вдруг отчетливо ощутил рукоять ножа, вогнанного между ног бандита. Неожиданно Доку вдруг превратился в Гаера, а вместо тогдашнего себя Парсек увидел Булута.
— Только не это, — вырвалось у него. Пытаясь избавиться от видения, разведчик даже тряхнул головой.
«Хорошо, допустим, Гаер меня слил, — продолжил он перебирать варианты. — Но тогда что мешает Булуту ввести его в игру уже в качестве «крота»? Еще не прошли следы пыток? Ну и что? Гаер может сказать, что молчал. Как это проверить? Никак! Тогда почему мне позволяют продолжить путь? Этому тоже есть объяснение. Благодаря сотрудничеству с турками Гаер заработал себе право жить, а я отправлюсь на собственную казнь. Возможно, в Сирии уже выбирают натуру для съемок очередного пропагандистского ролика, пишут сценарий и шьют одежды приговоренного к смерти. Какой удар по имиджу России и ее силам специальных операций! Виват просвещенной Европе и исключительной нации! Да, все они трепещут перед угрозой терроризма, но даже на этом фоне смерть настоящего офицера элитного спецподразделения России будет для них, как бальзам на сердце. Ничто не перевесит устоявшуюся ненависть к народу, населяющему шестую часть суши».
Парсек отошел от окна, сел в кресло и вытянул ноги. В номере было уже совсем темно, но свет включать не хотелось. При свете думается хуже.
«Что если сейчас свалить из отеля, вернуться в Стамбул, потеряться, а потом выдвинуть условия Булуту? — неожиданно пришедшая в голову мысль заставила встать. — Что это даст? Ровным счетом ничего. В случае если туркам действительно удалось сломать Гаера, что стоит вынудить его играть дальше? Да и наверняка отель сейчас под круглосуточным наблюдением».
— Вот же попал! — проговорил он одними губами. — Даже не с кем посоветоваться.
По условиям операции, оказавшись в непосредственной близости от объекта, Парсек и Гаер должны убедиться, что ошибка невозможна, и лишь после этого доложить руководству о его местонахождении. В этом случае возможен любой из доступных способов связи. Как пошутил перед отправкой Федосов: «Хоть почтовыми голубями». Был и запасной вариант. Стоит отправить на один из номеров турецкого оператора сообщение, состоявшее из нескольких цифр, как тут же отдел оперативно-технического наблюдения попытается поставить телефон на контроль. Так в управлении определят приблизительное местоположение центра и смогут отслеживать перемещение Парсека. Если удастся взломать систему защиты, то они получат возможность слушать, о чем он говорит.
Приступ голода напомнил, что он с утра ничего не ел. Немного подумав, Парсек встал, взял со стола ключи и вышел из номера.
Сразу за углом, в двух шагах от гостиницы, он видел небольшое кафе и прямиком отправился туда. Почти все столики оказались пустыми, и он сел в дальнем углу, спиной к стене. Тут же появился официант.
Парсек знал, классический турецкий ужин начинается с закусок из овощей на оливковом масле. Но еще до того, как оказаться здесь, он собирался попробовать долму. Самая известная турецкая закуска представала собой смесь из рисового плова и различных приправ, завернутую в виноградный лист или нафаршированную в перец. Но сейчас было не до кулинарных изысков. Он повертел в руках меню, которое оказалось в том числе и на русском языке, и заказал отбивные.
Парсек допивал кофе, когда увидел Булута. Турок сделал вид, будто не знает, где сидит его подопечный, и стал крутить по сторонам головой. Решив подыграть, Парсек поднял руку, обращая внимание на себя.
— Скажи, что ты не знал, в какой части зала я сижу? — насмешливо спросил Парсек.
— Я даже не знал, куда ты отправился на ужин. — Булут сел и положил руки на стол.