– Нельзя ненавидеть людей, – возразила шокированная Розалин. – Это грешно.
– По-твоему, Клоуды тебя не ненавидят? Они были добры к тебе?
– Они не причинили мне никакого вреда, – с сомнением отозвалась Розалин.
– Но с радостью бы это сделали, малышка. – Он рассмеялся. – Если бы они не так дрожали за собственную шкуру, тебя однажды утром нашли бы с ножом в спине.
Она поежилась:
– Не говори такие ужасные вещи.
– Ну, может быть, это был бы не нож, а стрихнин в супе.
Розалин уставилась на него, ее губы дрожали.
– Ты шутишь…
Дэвид вновь стал серьезным:
– Не бойся, Розалин. Я о тебе позабочусь. Им придется иметь дело со мной.
– Если это правда, – запинаясь, спросила она, – что они ненавидят нас… ненавидят меня… то почему бы нам не уехать в Лондон? Там мы были бы в безопасности – вдали от них.
– Деревня тебе на пользу, девочка. Ты ведь знаешь, что в Лондоне тебе становится хуже.
– Это было, когда его бомбили… – Розалин задрожала и закрыла глаза. – Я никогда этого не забуду…
– Еще как забудешь! – Дэвид осторожно взял ее за плечи и слегка встряхнул. – Выбрось это из головы, Розалин. Ты была контужена, но теперь все кончено. Бомб больше нет. Не думай о них. Доктор сказал, что сельская жизнь и деревенский воздух пойдут тебе на пользу. Вот почему я держу тебя подальше от Лондона.
– В самом деле? А я подумала…
– Что ты подумала?
– Что ты хочешь быть здесь из-за нее, – медленно сказала Розалин.
– Из-за нее?
– Ты знаешь, о ком я. О той девушке, которая служила в армии.
Лицо Дэвида внезапно стало суровым.
– Линн Марчмонт?
– Она что-то значит для тебя, Дэвид?
– Линн – невеста этого тупоголового бычка, Роули.
– Я видела, как ты разговаривал с ней тем вечером.
– Ради бога, Розалин…
– И ты ведь встречался с ней после этого, не так ли?
– Я столкнулся с ней возле фермы однажды утром, когда ездил верхом.
– И будешь сталкиваться снова.
– Конечно, буду! Это крошечная деревушка. Тут шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из Клоудов. Но если ты думаешь, что я влюбился в Линн Марчмонт, то ты ошибаешься. Она заносчивая и неприятная девица со злым языком. Пускай Роули с ней справляется. Нет, Розалин, она не в моем вкусе.
– Ты уверен, Дэвид? – с сомнением спросила девушка.
– Конечно, уверен.
– Я знаю, ты не любишь, когда я гадаю на картах, – робко проговорила Розалин. – Но они говорят правду. Карты сказали, что девушка, приехавшая из-за моря, принесет нам несчастье. Потом в нашу жизнь войдет незнакомый брюнет – он тоже грозит бедой. Еще выпала карта, означающая смерть, и…
– Ох уж эти мне незнакомые брюнеты! – Дэвид рассмеялся. – Советую тебе держаться от них подальше. Сколько же в тебе суеверий! – Продолжая смеяться, он направился к двери, но, выйдя из дома, нахмурился и пробормотал: – Черт бы тебя побрал, Линн! Вернулась из-за моря и расстроила все планы. – Дэвид понимал, что намеренно идет туда, где надеялся встретить девушку, которую только что проклинал.
Розалин наблюдала, как он шагал по саду к калитке, выходящей на дорожку через поле. Потом она поднялась к себе в спальню и стала перебирать одежду в гардеробе. Ей нравилось трогать новое норковое манто – она и представить себе не могла, что у нее когда-нибудь будет такое. Розалин все еще была в спальне, когда горничная сообщила, что пришла миссис Марчмонт.
Адела сидела в гостиной, поджав губы. Ее сердце колотилось вдвое быстрее обычного. Она уже несколько дней пыталась заставить себя обратиться за помощью к Розалин, но со свойственной ей нерешительностью откладывала этот момент. А еще ее удерживало то, что отношение Линн внезапно изменилось. Теперь она категорически возражала против того, чтобы ее мать просила взаймы у вдовы Гордона.
Однако очередное письмо от управляющего банком, пришедшее этим утром, побудило миссис Марчмонт к решительным действиям. Больше мешкать было нельзя. Линн рано ушла из дому, и миссис Марчмонт видела идущего по полю Дэвида Хантера. Путь был свободен. Она хотела застать Розалин одну, справедливо рассудив, что в отсутствие брата с девушкой будет куда легче иметь дело.
Тем не менее миссис Марчмонт ужасно нервничала, ожидая в солнечной гостиной. Впрочем, ей стало немного легче, когда вошла Розалин, выглядевшая, как показалось миссис Марчмонт, еще более «полоумной», чем обычно. «Интересно, – подумала она, – это у нее после бомбежки или она всегда была такой?»
– Д-доброе утро, – запинаясь, поздоровалась Розалин. – Пожалуйста, садитесь.
– Какой прекрасный день, – отозвалась Адела. – Взошли все мои ранние тюльпаны. А ваши?
Девушка рассеянно посмотрела на нее:
– Не знаю.
«Как вести себя с человеком, – думала миссис Марчмонт, – с которым нельзя говорить ни о садоводстве, ни о собаках – опорных пунктах всех сельских бесед?»
– Конечно, – заметила она, не сумев удержаться от язвительных ноток, – у вас так много садовников. Они за всем следят.
– Старый Маллард говорит, что ему нужны еще два помощника. Но рабочих рук по-прежнему не хватает.
Казалось, это ребенок повторяет слова, которые слышал от взрослых.
Она и впрямь походила на ребенка. «Не в этом ли, – думала Адела, – заключается ее очарование? Не это ли привлекало проницательного бизнесмена Гордона Клоуда, сделав его слепым к ее глупости и отсутствию воспитания? Едва ли все дело было только во внешности. В конце концов, много красивых женщин безуспешно добивались его внимания».
Но детская наивность могла привлечь шестидесятидвухлетнего мужчину. Была ли эта наивность подлинной или это всего лишь поза, оказавшаяся прибыльной и ставшая ее второй натурой?
– Боюсь, Дэвида сейчас нет… – сообщила Розалин. Это привело в чувство миссис Марчмонт. Не следует упускать шанс – ведь Дэвид может вернуться. Слова застревали у нее в горле, но она заставила себя их произнести:
– Не могли бы вы мне помочь?
– Помочь? – Розалин выглядела удивленной и озадаченной.
– Понимаете… все очень осложнилось… Смерть Гордона многое изменила для всех нас…
«Что ты пялишься на меня, как идиотка? – с тоской подумала миссис Марчмонт. – Ты отлично знаешь, что я имею в виду! В конце концов, ты сама была бедной…»
В этот момент она искренне ненавидела Розалин. Ненавидела за то, что ей, Аделе Марчмонт, приходится сидеть здесь и выклянчивать деньги. Как же это нелегко!
Буквально за минуту ей вспомнились долгие часы беспокойных размышлений и неопределенных планов. Продать «Белый дом»? Но куда ей переехать? Ведь приобрести маленький, а тем более дешевый дом невозможно. Принимать у себя постояльцев? Но прислугу не сыщешь днем с огнем, а она в одиночку не справится с хозяйством и стряпней. Если бы ей помогала Линн – но Линн собирается замуж за Роули. Жить с Линн и Роули? Нет, она никогда на это не пойдет! Найти работу? Но какую? Кому нужна утомленная пожилая женщина, не имеющая специального образования?
Миссис Марчмонт услышала собственный голос. Он звучал воинственно, потому что она презирала себя:
– Я имею в виду деньги.
– Деньги? – переспросила Розалин. В ее голосе слышалось искреннее удивление, как будто о деньгах она ожидала услышать в последнюю очередь.
Адела продолжила, с трудом выжимая из себя каждое слово:
– Я превысила кредит в банке и должна оплатить счета за ремонт в доме, а проценты мне еще не выплатили… Понимаете, мой доход уменьшился вдвое… Очевидно, это из-за налогов… Раньше нам помогал Гордон – оплачивал ремонт крыши, окраску стен и все прочее… К тому же он выделял нам содержание – раз в квартал клал деньги в банк… Пока он был жив, все было в порядке, а теперь… – Адела умолкла. Она ощущала стыд, смешанный с облегчением. В конце концов, худшее позади. Если девушка откажет, то ничего не поделаешь.
Розалин выглядела смущенной.
– О боже, – растерянно пробормотала она. – Право, не знаю… Я никогда не думала… Конечно, я попрошу Дэвида…
Вцепившись в подлокотники стула, Адела решительно произнесла:
– А не могли бы вы сразу дать мне чек?
– Да… наверно, могла бы…
Розалин поднялась и с неуверенным видом подошла к письменному столу. Порывшись в ящиках, она наконец извлекла чековую книжку.
– Сколько мне выписать?
– Если можно, пятьсот фунтов…
«Пятьсот фунтов», – послушно написала Розалин.
Адела почувствовала, что у нее гора свалилась с плеч. Победа оказалась совсем легкой! Она с испугом осознала, что ощущает не столько благодарность, сколько презрение. Розалин была невероятно простодушной.
Девушка встала из-за стола, подошла к ней и протянула чек. Казалось, теперь смущение испытывала только она.
– Надеюсь, здесь все правильно. Я так сожалею…
Адела взяла чек. На розовой бумаге было написанно бесформенным детским почерком:
«Для миссис Марчмонт. Пятьсот фунтов. Розалин Клоуд».
«Для миссис Марчмонт. Пятьсот фунтов. Розалин Клоуд».
– Это очень любезно с вашей стороны, Розалин. Благодарю вас.
– Что вы! Мне самой следовало догадаться…
– Большое спасибо, дорогая.
С чеком в сумочке Адела Марчмонт чувствовала себя другим человеком. Девушка в самом деле держалась очень мило, но продолжать разговор было как-то неловко. Адела попрощалась и удалилась. Повстречав на подъездной аллее Дэвида, она вежливо сказала: «Доброе утро» – и поспешила дальше.
Глава 6
– Что здесь делала эта Марчмонт? – поинтересовался Дэвид, войдя в дом.
– О, Дэвид, ей были очень нужны деньги. Я никогда не думала…
– И, полагаю, ты дала их ей? – Гнев в его взгляде смешивался с иронией. – Тебя нельзя оставлять одну, Розалин.
– Дэвид, я просто не могла ей отказать. В конце концов…
– Что – в конце концов? Сколько ты ей дала?
– Пятьсот фунтов, – прошептала Розалин.
К ее облегчению, Дэвид рассмеялся:
– Всего лишь блошиный укус!
– Что ты, Дэвид! Такая куча денег…
– Только не для нас, Розалин. Кажется, ты никогда не поймешь, что стала очень богатой женщиной. Тем не менее если она просила у тебя пятьсот фунтов, то ушла бы довольная, получив двести пятьдесят. Тебе следует научиться языку тех, кто просит взаймы.
– Прости, Дэвид, – пробормотала Розалин.
– За что, девочка моя? В конце концов, это твои деньги.
– Нет. Не совсем…
– Опять ты за свое! Гордон Клоуд умер, не успев составить завещание. Это называется удачей в игре. Мы с тобой выиграли, а остальные проиграли.
– Но это… несправедливо.
– Послушай, моя прекрасная сестричка Розалин, разве ты не наслаждаешься всем этим – большим домом, слугами, драгоценностями? Разве это не мечта, ставшая явью? Иногда мне кажется, что это сон и я вот-вот проснусь.
Девушка рассмеялась, и Дэвид успокоился. Он умел обращаться с Розалин. Досадно, что у нее такая чувствительная совесть, но тут уж ничего не поделаешь.
– Действительно, Дэвид, это похоже на сон или на кино. Конечно, я этим наслаждаюсь.
– Но мы должны хранить то, что имеем, – предупредил он ее. – Больше никаких подачек Клоудам, Розалин. У каждого из них куда больше денег, чем когда-либо было у нас с тобой.
– Наверно, ты прав.
– Где была Линн этим утром? – спросил Дэвид.
– Думаю, она ходила в «Плакучие ивы».
Значит, повидать этого олуха Роули. Его хорошее настроение моментально испарилось. Неужели Линн все-таки выскочит за него?
Выйдя из дома, Дэвид с мрачным видом зашагал среди цветущих азалий к калитке на вершине холма, откуда тянулась тропинка к ферме Роули.
Стоя у калитки, он увидел Линн Марчмонт, поднимающуюся по тропинке. После недолгих колебаний Дэвид воинственно выпятил подбородок и двинулся ей навстречу. Они поравнялись на середине склона.
– Доброе утро, – поздоровался Дэвид. – Когда свадьба?
– Вы уже спрашивали, – отозвалась Линн, – и отлично это знаете. В июне.
– И вы собираетесь через это пройти?
– Не знаю, что вы имеете в виду, Дэвид.
– Отлично знаете, – повторил он ее слова с презрительной усмешкой. – И что собой представляет этот ваш Роули?
– Он куда лучше вас. Попробуйте только его тронуть, если осмелитесь, – сердито произнесла Линн.
– Не сомневаюсь, что он лучше меня, но все-таки осмелюсь. Ради вас я осмелюсь на что угодно, Линн.
Несколько секунд девушка молчала.
– Вы не понимаете, что я люблю Роули? – наконец спросила она.
– Неужели любите?
– Да, люблю! – горячо заявила Линн.
Дэвид внимательно посмотрел на нее:
– Мы все видим себя такими, какими хотели бы быть. Вы видите себя влюбленной в Роули, живущей с ним здесь, всем довольной и не желающей трогаться с места. Но ведь это не настоящая Линн, верно?
– А какая тогда настоящая? Если уж на то пошло, то как выглядит настоящий Дэвид? Чего вы хотите от жизни?
– Мне бы следовало ответить, что я хочу безопасности и покоя после бурного моря. Но я в этом не уверен. Иногда я подозреваю, Линн, что и вы, и я жаждем бури. – Он угрюмо добавил: – Лучше бы вы никогда здесь не появлялись. Я был так счастлив до вашего появления.
– Разве теперь вы несчастливы?
Дэвид посмотрел ей прямо в глаза. Линн почувствовала непонятное возбуждение. Ее дыхание участилось. Еще никогда она так сильно не ощущала своеобразную мрачную привлекательность Дэвида. Внезапно он протянул руку, схватил ее за плечо и резко повернул…
Но его пальцы тотчас же разжались. Он смотрел поверх плеча Линн в сторону вершины холма. Повернув голову, она увидела, что привлекло его внимание, – через калитку над «Фарроубэнком» проходила женщина.
– Кто это? – резко спросил Дэвид.
– Кажется, Франсис, – ответила Линн.
– Франсис? – Он нахмурился. – Что ей нужно?
– Возможно, она просто зашла повидать Розалин.
– Моя дорогая Линн, мою сестру хотят повидать только те, кому что-нибудь нужно. Ваша мать уже приходила сегодня утром.
– Мама? – Девушка отпрянула. – Что ей тут понадобилось?
– А вы не знаете? Деньги!
– Деньги? – Линн вся напряглась.
– И она их получила, – добавил Дэвид. Теперь он улыбался холодной, жестокой улыбкой.
Только что они были так близки, а сейчас их разделяли целые мили непримиримых противоречий.
– Нет, нет, нет! – вскричала Линн.
– Да, да, да! – передразнил ее Дэвид.
– Я вам не верю! Сколько она взяла?
– Пятьсот фунтов.
Линн затаила дыхание.
– Интересно, сколько попросит Франсис? – задумчиво проговорил Дэвид. – Розалин даже на пять минут нельзя оставлять одну. Бедняжка не умеет сказать «нет».
– Кто еще к вам приходил?
Дэвид усмехнулся:
– Тетя Кэти влезла в долги – ничего особенного, всего-то двести пятьдесят фунтов, – но она боялась, что это дойдет до ушей доктора. Так как деньги ушли на уплату медиумам, это могло не вызвать у него сочувствия. Конечно, она не знала, что доктор тоже приходил просить взаймы.
– Что же вы должны о нас думать? – Неожиданно Линн повернулась и побежала вниз по направлению к ферме.
Дэвид нахмурился, глядя ей вслед. Она мчалась к Роули, словно почтовый голубь, летящий домой, и это разозлило его сильнее, чем он хотел себе признаться.
Дэвид снова посмотрел вверх и нахмурился.
– Нет, Франсис, – процедил он сквозь зубы. – Ты выбрала неудачный день.
Решительной походкой поднявшись на вершину холма, Дэвид прошел через калитку, мимо цветущих азалий, пересек лужайку и бесшумно шагнул в гостиную через французское окно как раз в тот момент, когда Франсис Клоуд говорила:
– Мне хочется, чтобы вы все поняли. Но видите ли, Розалин, это так трудно объяснить…
– Разве? – послышался голос за ее спиной.
Франсис Клоуд резко обернулась. В отличие от Аделы Марчмонт она не старалась застать Розалин одну. Необходимая ей сумма была слишком велика, чтобы рассчитывать, будто Розалин одолжит ее, не посоветовавшись с братом. Франсис предпочла бы обсудить дело с Розалин и Дэвидом, чем давать последнему повод думать, будто она пыталась вытянуть из Розалин деньги во время его отсутствия.
Франсис не слышала, как вошел Дэвид Хантер, поглощенная стараниями убедительно изложить свою просьбу. При виде его она сразу поняла, что он по какой-то причине пребывает в весьма скверном расположении духа.
– Хорошо, что вы пришли, Дэвид, – быстро отреагировала Франсис. – Я как раз объясняла Розалин. Смерть Гордона поставила Джереми в крайне тяжелое положение, и я хотела попросить ее о помощи. Дело вот в чем…
Она продолжала бойко говорить. Речь идет о крупной сумме… Гордон на словах обещал поддержку… правительственные ограничения… закладные…
Дэвид невольно испытывал восхищение. Как же хорошо лжет эта женщина! История в высшей степени правдоподобная, но он был готов поклясться, что это неправда. Интересно, в чем же тогда состоит правда? Джереми влез в долги? Должно быть, ситуация в самом деле отчаянная, если он позволил Франсис так унижаться. Она слишком гордая женщина…
– Десять тысяч? – переспросил Дэвид.
– Это же целая куча денег! – испуганно прошептала Розалин.
– Да, конечно, – сразу же согласилась Франсис. – Иначе я бы не обратилась к вам. Но Джереми никогда бы не стал участвовать в этой сделке, если бы не рассчитывал на поддержку Гордона. К несчастью, Гордон умер так внезапно…
– Оставив вас в дураках? – неприятно усмехнулся Дэвид. – После беззаботной жизни у него под крылышком.
Глаза Франсис блеснули.
– Вы так образно выражаетесь…
– Вам известно, что Розалин не может прикасаться к основному капиталу – только к процентам. И она платит колоссальный подоходный налог.
– Знаю. Налоги сейчас ужасно высоки. Но ведь это можно как-нибудь устроить, не так ли? Мы все вернем…
Дэвид перебил ее:
– Это можно устроить, но мы не станем этого делать.
Франсис повернулась к девушке: