Гудовский недоуменно позволил приколоть значок себе на грудь.
– Спасибо, – улыбнулась Аня. – Николай Арбенин ждет вас в кабинете.
Ничего не понимающий Гудовский открыл дверь, и Арбенин встал ему навстречу.
– Это просто шутка… – пояснил он. – Не смешно?
– Девять человек из десяти после такой шутки вышвырнули бы вас из кабинета, – процедил ведущий программы. – Трое из них – в окно!
– Но вы этого не сделаете, – спокойно проговорил Николай. – Вам же интересно, что я хочу предложить?
Гудовский отцепил значок и раздраженно бросил:
– У вас ровно три минуты.
Слушал он Арбенина намного дольше.
– Это все общие слова – «у меня рассосался шрам», «исчезли послеоперационные рубцы»… – морщась, говорил Николай. – Кто их видел?!. А если в начале показать человека со шрамом – он все время здесь, в прямом эфире – а к концу передачи шрам исчез… Или хотя бы стал меньше.
– А если не станет?
– Станет… Коллоидная ткань – самое простое: можно попробовать, сами увидите.
– Да-а, интересно… – Гудовский задумчиво откинулся на спинку кресла.
– А теперь самое интересное! Я могу бросить перчатку в прямом эфире… Например, тому же Ставицкому! Что-то вроде дуэли, в несколько туров: найти человека по фотографии, чтение мыслей, телекинез… Зрители будут в восторге!
– Проиграть не боитесь?
– Пусть победит сильнейший, – усмехнулся Николай.
– Ну, что ж… – ведущий программы пристально посмотрел на Арбенина, встал и протянул для пожатия руку. – Лично мне все это очень нравится… Расскажу о вас руководству канала: посмотрим, что они скажут.
* * *Виктор Ставицкий вышел из подъезда и направился к машине. Он не видел, как из своей машины его несколько раз сфотографировал Зубарев, а затем тронулся следом. Ставицкий забрал из садика четырехлетнего Дениску, и это тоже стало достоянием фотографа.
* * *Юра сидел за столиком в ресторане и изучал меню.
– Где он? – с места в карьер спросила его подошедшая Настя.
– Сядь, закажи что-нибудь.
– Твой брат согласился со мной побеседовать?
– Конечно! – Юра положил меню перед журналисткой. – Возьми люля-кебаб – нигде таких нет. И вино хорошее!
– Мы как договаривались? – нахмурилась Настя. – Сначала интервью – потом совместный ужин.
– Будет тебе интервью! – раздраженно отмахнулся Юра. – Ты можешь хоть на пару часов расслабиться, забыть о работе?
– Хочешь сказать, я неслась через весь город только для того, чтобы здесь, с тобой, забыть о работе?.. Нет, спасибо, – Настя резко встала, но потом все-таки улыбнулась парню. – Мне нужен час разговора с твоим братом. До этого – никаких люля-кебаб!..
– Коля, я влюбился! – заявил Юра с порога.
– Опять? – фыркнул Николай.
– На этот раз все очень серьезно!
– На каком месяце?
– Что за человек?! – взмахнул руками Юра. – Все опошлит!.. Ее зовут Настя! Журналистка, с телевидения…
– У-у, я б не связывался…
– И очень хочет с тобой побеседовать!
– О чем? – старший Арбенин возвел очи горе и ушел в комнату.
Юра поспешно скинул обувь и последовал за братом. Тот уже сел за стол, заваленный какими-то бумажками с цифрами, и что-то подсчитывал.
– Я обещал! Откажешься – это удар под дых!.. Мне, твоему брату! Я, может, тогда вообще не женюсь – останешься без племянников!
– Не надо мне угрожать… О чем она хочет беседовать?
– О Ставицком. Готовит материал, разоблачительный… Наш человек! – вдруг Юру словно осенило: – Слушай, нам же нужен будет кто-то для связи с прессой? Может, Настю мою возьмем?!
Николай лишь выразительно посмотрел на брата.
– Ладно-ладно, это я так – на будущее… Поговоришь с ней?
– Только ради будущих племянников.
– Если что, ты не хотел – я тебя долго уламывал, ага?
– Похоже, я твоей Насте нужен больше, чем ты, – усмехнулся Николай.
– Ну, это – пока! Ты же знаешь, как я умею добиваться женщин…
* * *Братья Арбенины и Настя встретились в небольшом кафе.
– …хочу собрать доказательства, сделать репортаж – дальше пусть прокуратура разбирается.
– Зачем это вам?
– Странный вопрос. Здесь явное мошенничество… Уголовное преступление! К тому же, я уверена: вся эта вакханалия не только не помогает – может нанести вред здоровым людям…
– Вам лично что он сделал?
– Лично мне – ничего.
– Настя, – серьезно проговорил Юра, – можно я объясню этому цинику, что есть такие понятия, как гражданский долг, честь, порядочность?..
– А еще это – прекрасный повод стать знаменитой! – закончил Николай.
– Для начала – не потерять работу, – Настя усмехнулась. – Ходят слухи: к концу года половину молодежной редакции разгонят…
– От меня вы чего хотите?
– У нас есть видеозапись: Ставицкий говорит милиционеру, как вы на него накинулись, чуть не убили… А как все было на самом деле?
– Какая разница? – отмахнулся Николай. – Это всего лишь мое слово против его… А еще там была его боевая обезьяна – тоже, к сожалению, говорящая.
– Еще мне надо, чтоб вы вскрыли механику: как он что делает? Я знаю про подсадных, подающих тайные знаки… Что еще?
– Вскрою, конечно, но все это не серьезно… У вас есть что-то конкретное?
– Мужчина, которому Ставицкий предсказывал будущее. Четко сказал: «Берегись ножа», – и тот категорически отказался от операции. Уже умирал, когда сын силком притащил в больницу – еле спасли. Он дал интервью, готов написать заявление в прокуратуру…
Арбенин скептически покачал головой:
– Любой грамотный адвокат сделает из него посмешище…
– Мы отследили двух подсадных – мужа с женой, – не сдавалась журналистка. – Те сказали соседям, что на днях уезжают, на целый месяц: скорее всего, поедут по стране со Ставицким.
– Это уже кое-что… – кивнул Николай. – Не говорили с ними?
– Нет еще. Хотим перед самой поездкой.
– Могу я побеседовать. Тогда они не станут отнекиваться: расскажут и то, что знают; и то, о чем только догадываются…
– Предлагаете свою помощь?.. – не на шутку удивилась Настя.
– А почему нет? – вклинился Юра. – Ты хочешь уделать Ставицкого, мы тоже этого хотим – сама судьба толкает нас навстречу друг другу!
Настя едва ли не впервые за весь разговор посмотрела на Юру. Тот широко улыбнулся, но журналистка снова перевела взгляд на Николая.
– А знаете, это было бы здорово!.. Профессор Голин высоко отзывался о ваших способностях.
– Вы неплохая актриса – так искренне разыграли удивление, – медленно проговорил старший Арбенин. – На самом деле, вы ведь за этим пришли? Заполучить меня в союзники?
Настя и Николай так уставились друг на друга, что Юра внезапно почувствовал себя лишним.
– Удивление было отчасти искренним, – наконец сказала Настя. – Я даже не надеялась, что вы сами это предложите.
Когда они вышли из кафетерия, Настя подвела итоги разговора:
– Ставицкий уезжает послезавтра – уточню во сколько. У меня приятель – актер, позвонить ему?
– Актер у нас есть, – обрадовался Николай и обернулся к брату. – Юра был лучшим на курсе. Тряхнешь стариной?
– Конечно, – натянуто улыбнулся тот.
– С вас только комплект милицейской формы, – предупредил журналистку Николай.
Настя, кивнув, остановилась у своего «каблука».
– Могу подвезти. В кабине только одно место, но в кузове есть скамейка…
– Мне еще зайти надо – здесь, рядом, – отказался старший Арбенин и кивнул Юре: – Езжай.
– У меня тут тоже дела… – отозвался Юра.
– Тогда до завтра, – Настя улыбнулась и подала Николаю руку. – Приятно было познакомиться.
– Взаимно.
Помахав на прощание Юре, Настя села в машину.
– Поздравляю, – шепнул Николай. – Хорошая девушка, не то, что та твоя – как ее?.. Да, что у тебя за дела?
Юра помолчал, глядя вслед удаляющемуся «москвичу», и словно нехотя проговорил:
– Зачем ты это сделал? Чтоб старалась помочь… не только ради работы?
– Что я сделал?
– В мозги ей залез! Что ты ей внушил? симпатию? или сразу любовь?! И не делай из меня идиота! Я видел, как она на тебя смотрит!
Юра круто развернулся и буквально побежал прочь. Николай бросился за ним.
– При всем желании: как я мог сделать из тебя идиота, если ты уже идиот?! До меня природа постаралась!.. Юра, что ты несешь?! Это был обычный деловой разговор!
– Этот твой взгляд, – прорычал брат, – улыбочка… Обычная такая, деловая!
– Ты уж определись: я ей что-то внушил или улыбался как-то не так?
Юра промолчал, и Николай, обогнав его, загородил ему путь.
– Специально для влюбленных придурков! Могу чем хочешь поклясться: я ей ничего не внушал!
Юра молча, темными глазами посмотрел на брата.
– Не веришь?!
– Верю, верю, – чуть улыбнулся Юра. – Извини…
…Гудовский сидел напротив Ставицкого и рассказывал:
Юра молча, темными глазами посмотрел на брата.
– Не веришь?!
– Верю, верю, – чуть улыбнулся Юра. – Извини…
…Гудовский сидел напротив Ставицкого и рассказывал:
– …очень хочет попасть в телевизор! Говорит: все, что было до него – детский лепет… А он может показать, как это должно быть на самом деле!
– Подсидеть меня хочет? – задумчиво проговорил Виктор.
– Уничтожить! Мечтает вызвать на поединок и уделать на глазах восхищенных телезрителей!
– Вот гаденыш!.. Войны хочет? Будет ему война… – Ставицкий досадливо поморщился. – Жаль, уезжаем на целый месяц… – Он обернулся к Малькову. – Что там с уголовным делом?
– По нам – ничего: допустимая самооборона.
– При чем тут мы?! – возмутился Ставицкий. – Это он на нас накинулся!
– Ты же сказал: «Не надо ничего – хватит с него башки пробитой», – удивился Мальков.
– Я передумал, – целитель скрипнул зубами. – До отъезда найдешь того капитана – пусть оформляет «покушение на убийство». Подкараулил в ДК, напал на меня – хорошо Гена рядом был… – пояснил он Гудовскому.
– Да-а, зависть – страшная штука, – понимающе кивнул тот.
– Хотел пожалеть убогого – а ему неймется. Теперь сам виноват!
…Братья Арбенины и Зубарев встретились ночью, словно заговорщики.
Зубарев не спеша пролистывал пухлую тетрадь, где на каждой странице приклеены по две фотографии, и под каждой фотографией написано время. На очередном развороте следующие снимки:
1. Ставицкий выходит из подъезда; время – 17.03.
2. Вышедший из машины Ставицкий здоровается за руку с подошедшим к нему Геной Мальковым; время – 17.34.
3. Ставицкий и Мальков заходят в кооперативный ресторан; время – 17.36.
4. Ставицкий, Мальков и Ярослав Гудовский выходят из ресторана; время – 18.16.
– Я был у него в тот же день, – проговорил Николай, – ушел где-то полпятого. И уже через час они сидят в ресторане…
– Сразу побежал докладывать… Ч-черт! – Юра удрученно потер шею.
– Они, похоже, вообще, дружат, – заметил Зубарев.
Он открыл тетрадь ближе к началу и нашел страницу с нужными фотографиями.
1. Машина Ставицкого стоит возле дачи с невысоким забором. Виктор заходит в калитку, а водитель достает из багажника ящик пива; время – 21. 28.
2. Издалека снято, как в полутьме, на территории дачи в разгаре вечеринка, в которой участвуют несколько человек, в том числе Ставицкий и Гудовский; время – 22. 35.
– Вот! Позавчера на даче пиво пили…
Юра потрясенно воззрился на Михаила:
– Ты раньше эти фотки не мог сделать?! Коля приперся к нему, как дурак!..
– Как бы я их сделал?! Бумага, реактивы!.. Денег дали – сразу же напечатал!.. Кто у нас неделю не мог значки с браслетами по дешевке скинуть?!
Во время этой короткой перепалки Николай листал тетрадь, и его внимание привлекла страница, где Ставицкий и четырехлетний Денис гуляли в парке, а потом мальчик катался на карусели.
– Что за пацан?
– В среду забрал в детсаду, пошли в парк, – пожал плечами Зубарев. – Съели по беляшу, выпили газировки. Пацан катался на карусели «Солнышко» и на детском поезде… Потом Ставицкий купил пацану крокодила, отвез его по этому адресу, – он перелистнул страницу и ткнул в адрес пальцем. – И поехал домой.
– У меня тоже в детстве крокодил был, – вспомнил Юра, улыбнувшись брату. – Помнишь?
Улыбка сползла с его лица, когда он увидел, каким взглядом Николай смотрит на фотографию, где издалека видно, как Ставицкий с мальчиком заходят в подъезд ничем не примечательной пятиэтажки в спальном районе.
– Чего?
Николай не отреагировал. Он вспоминал.
* * *…Вот он ночью, в штормовке, рабочих ботинках, с большим рюкзаком – заходит в тот самый подъезд пятиэтажки в спальном районе. Поднимается в небольшую однокомнатную квартиру. Его встречает Вера Чернышова – спросонья, в незастегнутом домашнем халате поверх ночнушки.
– Привет, как дела? – радостно говорит Николай, ставит у стены рюкзак, снимает штормовку. – Все, отшабашил: всех денег не заработаешь… Идем чай пить?
Он проходит в кухню, наливает воду в чайник со свистком и ставит его на плиту. Вера мнется у двери.
– Ну, говори? – хмурится Николай, почуяв неладное.
– Я беременна, – выдавливает женщина.
Николай задумчиво кивает своим мыслям. Отходит к окну. Садится на стул в углу комнаты.
Вера старается говорить спокойно, но в глазах ее стоят слезы.
– Врач сказал: если аборт… детей может не быть… скорее всего, не будет…
Николай сидит, глядя в одну точку.
– Я… – голос Веры дрожит, – решила оставить ребенка…
Николай поднимает взгляд, встречается глазами с Верой.
– Чувствовал: что-то случилось, но даже представить не мог… Почему-то уверен был, что ты мне никогда не изменишь…
Вера отводит взгляд, закрывает глаза, чтобы сдержать слезы.
– Прости…
– Кто отец?
– Я не хочу об этом говорить…
– Любишь его?
– Я не хочу об этом говорить!
Николай какое-то время молча смотрит на Веру, и та беззвучно плачет.
– Прощай.
Он идет в прихожую, одевается, берет рюкзак и выходит из квартиры.
* * *Вера, держа за руку Дениса, завернула за угол и направилась к подъезду. Николай, сидевший на скамейке, встал ей навстречу.
– Привет. Как дела?
Вера буквально онемела, Дениска же с любопытством спросил:
– А вы кто?
– Папин друг, – улыбнулся мальчику Арбенин.
– Тоже волшебник?
– Денис?! – Вера сильно дернула сына за руку, и мальчик растерянно посмотрел на нее: что он такого сказал, что мама делает ему больно и кричит?
– Не калечь сына, – глухо проговорил Николай. – Я знаю, кто его папа. Я ведь его друг.
– А я этого не скрываю! – огрызнулась Вера. – Что-то случилось? Зачем ты здесь?
– Соскучился. Давно не виделись.
– Извини, мы спешим. Как-нибудь в другой раз.
– Куда мы спешим? – поинтересовался Денис, но остался без ответа.
Дома Денис, уже позабыв о странной встрече, сразу кинулся к телевизору. Вера молча взяла детскую книжку, положила на диван рядом с сыном и выключила телевизор.
– Ну мам! Там мультики!
– Две страницы прочтешь, перескажешь – потом мультики.
– Не будет потом… – насупился мальчик.
– Включишь видюшник – там этих мультиков!..
Вера подошла к окну и посмотрела в просвет между шторами. Скамейка была пуста. Вдруг женщина услышала, как кто-то открывает входную дверь ключом, и быстро вышла из комнаты.
– У меня ключ остался – решил зайти, отдать, – Арбенин положил ключ на полку под зеркалом. – Идем чай пить?
– Зачем ты пришел? Мучить меня?..
– Перестань, – ласково улыбнулся Николай. – Я правда соскучился.
Он прошел в кухню, где мало что изменилось, а Вера остановилась у двери.
– Ну, рассказывай: как ты?.. Все там же, в лаборатории?
Вера кивнула, молча наблюдая, как Николай берет с плиты старый чайник со свистком и наливает в него воду.
– Кто ты сейчас по должности?
– Коля, уже ничего не изменишь, – тихо проговорила женщина.
– Да не будем мы ничего менять – просто поговорим…
– Он хороший человек… Добрый… Помогает нам: деньгами, продуктами… Денис его любит…
– Тебе хорошо с ним?
– Я не с ним… Я – мать его сына.
– Во что угодно мог бы поверить, только не в это, – усмехнулся Арбенин. – Ты и он?! Бред какой-то!.. Вера, скажи честно: это, правда, его сын?
– Я не хотела этого, – прошептала Вера, – так получилось. Просто он…
Николай рассмеялся, качая головой.
– Уходи…
– Как у вас все просто… «Так получилось!..» Случайно, да?! – он еле сдерживал клокочущую внутри ярость. – Я ведь любил тебя! Думал, и ты… А ты!..
– Уйди!.. Не лезь в мою жизнь! – в отчаянье крикнула Вера.
– С этим ничтожеством! «Так получилось!..» Ты вообще слышишь себя?! Это же логика потаскухи!
Вера рванулась из кухни, у порога комнаты подхватила на руки испуганного криками Дениса и скрылась за дверью. Николай, тяжело дыша, с трудом оторвал взгляд от захлопнувшейся двери и быстро вышел из квартиры.
* * *Молодой милиционер указал капитану Качалину на стоящую неподалеку иномарку и скрылся в отделении.
– Садись в машину, разговор есть, – пригласил капитана Мальков.
– Рэкетир? – Качалин улыбался, но глаза его были серьезными. – Кооператор?
Мальков опешил.
– Нет, я…
– А че такой борзый?! – капитан рывком распахнул дверцу со стороны водителя. – Из машины, быстро!
– Тихо-тихо, ты чего?.. – Мальков поспешно выбрался наружу.
– Ты, кто – генерал, меня вызывать?! Жопа от сиденья не отрывается?! – Качалин схватил Малькова за грудки и, прижав спиной к иномарке, с ненавистью процедил: – Ты кто такой, сука, чтоб меня к себе вызывать?! Вы у меня, твари, кровью ссать будете!