Лида и вправду замолчала и опустила голову.
– Ну а как же конкурс?
– Да никак. Прошел. В жюри человек десять сидело. Больше половины из них – какие-то дядьки пожилые, кто такие – непонятно, они так пожирали нас своими глазищами! Даже противно было… Эвелина сказала, что это – очень влиятельные люди нашего города.
– А кто победил? – спросила я.
– Оля Кравченко. Я ее потом, после конкурса, видела с одним из этих членов жюри… Она в его машину садилась. Крутая тачка! Большая, как сарай, и водитель – такой амбал, под два метра ростом. Дверцы машины перед ними распахнул, сначала босса своего усадил, затем Ольку, на заднее сиденье. А стекла у тачки затемненные, ничего не видно, что там в салоне делается. Машина как рванула с места! Кстати, Олька действительно в Париж уехала. Во всяком случае, на занятия она больше не приходила.
– А ты адрес этой девочки знаешь? Можешь мне его дать?
Лида пожала плечами:
– Адреса нет, знаю только, что она в Деревне живет, а телефон ее был где-то у меня записан… Только она не отвечает. Скорее всего, сменила номер. Надо поискать.
– Поищи, пожалуйста.
– Хорошо. – Лида встала и ушла в комнату.
«Деревней» в нашем городке называют небольшой островок частных старых домов в самом центре. Их еще не успели снести. Найти там человека будет довольно просто. Домов этих осталось не больше трех десятков. Поэтому я из-за адреса не переживала. Через несколько минут Лида вернулась с блокнотом в руке:
– Вот номер ее телефона, только вряд ли вы дозвонитесь.
– Во всяком случае, я попытаюсь.
Я записала себе в телефон номер победительницы конкурса.
– Лида, а в тот день, когда Ада пропала, ничего необычного не произошло?
– Да нет, все было как всегда… Ой, что же я вру? Как всегда! Мы с Адой в тот день приехали на занятия по отдельности. Я заехала по дороге в сапожную мастерскую, забрала туфли из ремонта, едва не опоздала. В раздевалке Ада только успела мне шепнуть, что после занятий она расскажет мне что-то важное. Но сообщить она мне ничего не успела. Она первой пошла на выход, а меня Элка Терёхина окликнула, спросила о чем-то, мы с ней буквально на пять минут в раздевалке задержались. А когда я вышла на крыльцо, Ады там уже не было. Я не знаю, куда она делась! Должна была меня подождать… Очень странно, не похоже это на нее! Мы всегда после занятий вместе уходили из агентства и ехали домой, мы ведь почти рядом живем, нам по пути.
– И ты даже не догадываешься, что именно она хотела тебе сказать?
– Нет. Но скорее всего что-то важное. Она ведь такая расстроенная ходила в последнее время… Я Адуню знаю, не стала бы она из-за пустяков так переживать. Значит, это было что-то серьезное… Но вот – что? И почему она в тот раз так внезапно уехала? И как она потом в дачном поселке оказалась?.. Больше ее никто не видел. Живой.
Мы минуту помолчали.
– А тебя за что выгнали из агентства?
– За то, что я не стала такой, как Танька Беляева… В общем, Эвелина меня опять в свой кабинет вызвала и опять, как в прошлый раз, говорит, только уже открытым текстом: поезжай, мол, с одним человеком на выходные за город, отдохнуть. Он человек большой, влиятельный, он тебя видел, ты ему понравилась… Не бойся, мол, он тебя не обидит, подарки, там, и все такое, а может, и денег даст. Я в тот раз не выдержала и начала ей высказывать: на что это вы нас толкаете?! Я сюда пришла модельным бизнесом заниматься – модельным, а не бордельным! Я, говорю, хочу моделью стать. А она так разоралась! Я уж и не помню точно, что она вопила, обозвала меня дурой, сказала, что у меня мозгов на плечах нет, представляете, так и сказала! «Ты, – говорит, – упускаешь такой шанс! Другие за богатых мужиков дерутся, а ты еще и нос воротишь! Поедешь или нет?» Я отвечаю: нет! Она: «Тогда пошла вон! И попробуй только кому-нибудь рассказать о нашем разговоре! Пожалеешь. Одна такая болтушка на всю жизнь осталась с изуродованным лицом». Я, конечно, испугалась, собралась быстренько и ушла.
– А другие девочки занимаются… этим?
– Да, некоторые занимаются, а других, таких как я, они выгоняют. Это уж я потом поняла.
– Да, Лида, веселенькую историю ты мне поведала! А больше ты об этом никому не говорила?
– Нет, я, если честно, боюсь. Вы про дядю Льва знаете?
– А что с ним такое?
– Он ходил в агентство разбираться, ну, когда Аду нашли… Он подозревал, что беда в их дом оттуда пришла. И потом его нашли избитым, он сейчас в больнице лежит. Тетя Нина говорит, он в тяжелом состоянии, ему голову разбили и ребра переломали…
– Знаешь, Лида, ты правильно делаешь, что молчишь. Никому не рассказывай об агентстве и нашем разговоре тоже, хорошо?
– Да. А вы зачем меня расспрашивали? Вы-то что хотите?
– Я хочу узнать, кто на самом деле убил твою подругу. Мне кажется, это был не бомж!
– Мне тоже!
– Лида, большое тебе спасибо, что рассказала мне все. Если ты что-то вспомнишь важное – вот моя визитка, звони в любое время, хорошо?
– Да, если я вспомню, позвоню вам обязательно, – пообещала она.
Я вышла на улицу и, прежде чем сесть в машину, посмотрела на небо и деревья, на птиц, которые щебетали в их кронах, прыгая с ветки на ветку. Так вдруг муторно стало от той грязи, в которую мне пришлось сейчас окунуться! А что, неплохая идейка – превратить агентство в бордель… Под красивой вывеской – и такие грязные делишки! Но ведь в агентстве – совсем еще зеленые девчонки. Ой, уже доберусь я до вас, подружки-хозяйки, и тогда разберусь с вами по полной программе!
Глава 5
Дома я первым делом взяла в руки саксофон. Одна популярная мелодия Луи Армстронга как нельзя лучше соответствовала моему настроению, и уже через несколько минут я почувствовала, как мои мысли и чувства приходят в норму. Да, определенно, это модельное агентство играло двойную роль. Мне предстояло покопаться в этой навозной куче, чтобы разобраться во всем хорошенько. Кстати, что-то мне не звонит Сергей Дмитриевич, а сейчас мне так нужны его сведения! Когда он скажет мне что-то определенное о прошлом этих дамочек, нужно будет скорее всего еще раз наведаться к ним, и хорошо бы мне на этот раз оказаться во всеоружии: оставить несколько «жучков» где-нибудь в потаенных уголках. Когда-то Алина по моей просьбе познакомила меня с хорошим электронщиком, высококлассным специалистом и не слишком любопытным человеком, что ценно. Шумный и эмоциональный Витя Шилов, откликающийся на прозвище Шило, уже пару раз помогал мне, снабжал меня изготовленными и усовершенствованными им лично приспособлениями. Они были просты в употреблении и весьма надежны. Чувствую, пришло для меня время снова обратиться к Вите.
Я отложила саксофон и взялась за мобильник.
– Витя? Узнаешь?
– Полина? Привет!
– Привет. Выручай. Нужны твои «божьи коровки».
– Так, я усек. Сколько?
– Парочку.
– Ясно. Давай через час на том же месте.
Этот лаконичный диалог был понятен, наверное, только нам двоим. Витя конспирировался, так как его деятельность считалась, мягко говоря, не совсем легальной.
Но, поскольку до встречи с электронщиком у меня еще было время, я решила слегка перекусить и отправилась в кухню. Полуфабрикаты удобны тем, что на их приготовление уходит мало времени и они максимально экономят вашу энергию. Минимум усилий – и вскоре на вашем столе готовый обед.
Подкрепившись, я поехала на встречу с Шилом.
Как и все специалисты по электронике и компьютерам, он принимал всерьез только человека не менее гениального, чем он сам. В начале нашего знакомства, так как я не смогла достойно ответить на его словесную профессиональную абракадабру, мне пришлось изрядно попотеть, пытаясь поддерживать с ним разговор. Шило долго, пристально смотрел мне в глаза, давая мне понять, что в электронике я полный ноль и он имеет надо мной явное превосходство. Но, с грехом пополам, я все же достигла своей цели. Результат того стоил: я получила от Вити простые и очень удобные приспособления, именуемые в народе «жучками».
В этот раз Витя продал мне пару таких «жучков» по вполне приемлемой цене. С их помощью я буду иметь в агентстве «уши», не присутствуя там лично. Это очень удобно! Эти устройства услышат то, чего никогда бы не услышали мои собственные уши. Но вот как мне их там установить?
Плана действия у меня, определенно, не было, и это являлось моим упущением. Надо хорошенько все продумать… Но для этого мне не хватало сведений. Может, Эвелина с Рузанной не такие уж бестии? Может, смерть Ады – просто несчастный случай? Надо все как следует продумать, проверить, прежде чем выносить им приговор.
Словно угадав мои мысли, запиликал мой сотовый. Я ответила на звонок:
– Алло?
Это был Сергей Дмитриевич. Он просил меня приехать к нему на работу. Значит, он разузнал для меня кое-что. Хорошо, что я не успела поехать домой! Я отправилась в его контору.
Подкрепившись, я поехала на встречу с Шилом.
Как и все специалисты по электронике и компьютерам, он принимал всерьез только человека не менее гениального, чем он сам. В начале нашего знакомства, так как я не смогла достойно ответить на его словесную профессиональную абракадабру, мне пришлось изрядно попотеть, пытаясь поддерживать с ним разговор. Шило долго, пристально смотрел мне в глаза, давая мне понять, что в электронике я полный ноль и он имеет надо мной явное превосходство. Но, с грехом пополам, я все же достигла своей цели. Результат того стоил: я получила от Вити простые и очень удобные приспособления, именуемые в народе «жучками».
В этот раз Витя продал мне пару таких «жучков» по вполне приемлемой цене. С их помощью я буду иметь в агентстве «уши», не присутствуя там лично. Это очень удобно! Эти устройства услышат то, чего никогда бы не услышали мои собственные уши. Но вот как мне их там установить?
Плана действия у меня, определенно, не было, и это являлось моим упущением. Надо хорошенько все продумать… Но для этого мне не хватало сведений. Может, Эвелина с Рузанной не такие уж бестии? Может, смерть Ады – просто несчастный случай? Надо все как следует продумать, проверить, прежде чем выносить им приговор.
Словно угадав мои мысли, запиликал мой сотовый. Я ответила на звонок:
– Алло?
Это был Сергей Дмитриевич. Он просил меня приехать к нему на работу. Значит, он разузнал для меня кое-что. Хорошо, что я не успела поехать домой! Я отправилась в его контору.
Едва я переступила порог его кабинета, как Сергей Дмитриевич указал мне рукой на стул. Он говорил с кем-то по телефону. Когда наконец он положил трубку, то посмотрел на меня очень пристально:
– Ну что, мисс Робин Гуд, опять тебя труба зовет? Опять ты лезешь в «прачечную» к серьезным людям или только собираешься залезть?
– Собираюсь. А что, все так плохо?
– Да как тебе сказать… Дамочки эти, хозяйки модельного агентства, оказались личностями очень интересными. Начну с того, что на самом деле они вовсе не Эвелина и Рузанна!
– А кто же? Альберт и Виссарион?
– Нет, все намного проще.
– Вася и Петя?
– Что-то в этом роде. Рузанну на самом деле зовут Петухова Мария Егоровна, а Эвелину – Шеболок Екатерина Петровна.
– Честно говоря, я не очень удивлена. Весь облик этих подружек говорит об их пролетарском происхождении. Да и дед мой, когда узнал о них, сразу спросил, где они были моделями, не в деревне ли Закукуевке?
Сергей Дмитриевич улыбнулся:
– Аристарх Владиленович очень проницателен! Но это еще полдела. Подружки эти не зря сменили свои имена и фамилии. С их биографиями не то что инициалы, внешность надо менять! Оказалось, что в прошлом они были проститутками, но потом одна из них очень удачно вышла замуж за старого бизнесмена, а тот вскоре умер. На его деньги подружки открыли сначала одно модельное агентство, затем второе, у нас в городе.
– А где было первое?
– В подмосковной Коломне. А в нашем городе они, кстати, купили себе каждая по квартирке в престижном районе и раскатывают на собственных машинах. Одна – на «Тойоте Камри», другая – на «Хендай Сонате». Вот их адреса и номера машин.
– Да, не хило устроились девочки! И чьим же конкретно мужем посчастливилось оказаться этому старому бизнесмену?
– Шеболок Екатерины Петровны – в девичестве. А по мужу она стала Казарян.
– Ее муж был армянином?
– Да. – Сергей Дмитриевич посмотрел в свои записи. – Казарян Ашот Арутюнович. Когда он женился на Шеболок, ей было двадцать шесть, а ему – шестьдесят девять.
– Сорок три года разницы? – удивилась я. – Какой же сильной должна быть любовь, что и возраст – не препятствие?!
– Да, похоже, именно от этой «сильной любви» меньше чем через год молодожен умер. У него осталась посредническая фирма по закупке-продаже фруктов с Кавказа. Ну, там, апельсины, мандарины, лимоны… Шеболок ее продала, и, похоже, на эти деньги они и открыли модельное агентство.
– Которое, как я предвижу, просуществовало недолго.
– Да, года полтора.
– А почему оно закрылось, вы можете мне сказать?
– Темная история. Похоже, там случился какой-то скандал. Но подробности мне раскопать не удалось.
– Значит, именно этим мне и предстоит заняться.
– Полина, зачем ты роешь под это агентство? У тебя есть заказ?
– Нет, Сергей Дмитриевич, просто я совершенно случайно познакомилась на кладбище с женщиной, у которой недавно убили дочь. Девочка занималась в этом модельном агентстве. Кстати, после того, как ее отец сходил туда, его нашли на улице сильно избитым. Он сейчас в больнице, в тяжелом состоянии.
– Так ты по своей личной инициативе занимаешься этим расследованием?
– Да.
– В милицию родители девочки обращались?
– И не один раз. Отовсюду их выставляли. Следователь нашел какого-то бомжа, который почему-то взял ее убийство на себя. А следователь повышение получил. Зачем ему теперь копаться в этом, искать настоящего убийцу? Все легко и просто – и дело раскрыто, и новое звание в кармане. Точнее, на погонах.
– Да, знакомая картина. Ну, хорошо, мисс, работайте! И помни, Полина, на мою помощь ты всегда можешь рассчитывать.
Я поблагодарила дядю Сережу и ушла. Сидя в машине, я еще раз прокрутила в голове все, что мне стало известно по этому делу. И еще раз убедилась в правильности принятого мною решения. Подружки эти, похоже, далеко зашли! Кто-то ведь должен их остановить…
И этим человеком стану я, мисс Робин Гуд, как называет меня дядя Сережа.
* * *Я ходила по Деревне и высматривала кого-нибудь из местных обитателей. Мне предстояло найти дом, в котором жила Оля Кравченко, победительница конкурса красоты, якобы уехавшая в Париж. Странное это место – Деревня! Вокруг стоят большие новые дома, а эти избушки-развалюшки еще не успели снести. Цивилизация наступала на них со всех сторон, а они все держались – таким крошечным островком самобытности.
Во дворах было безлюдно. То ли хозяева сидят по домам, то ли они еще не пришли с работы. Наконец в одном дворе я заметила женщину с ребенком, Она держала его на одной руке, а другой снимала белье, просто сдергивая его с веревки, и бросала в таз. Я подошла поближе к забору.
– Извините, – крикнула я, – вы не скажете, Оля Кравченко в каком доме живет?
Женщина перестала сдергивать белье, повернулась и посмотрела на меня каким-то равнодушным взглядом.
– Даже не знаю, – пожала она плечами. – Вот в этих, ближайших от нас, точно не живет. А сколько ей лет?
– Пятнадцать-шестнадцать.
– Не, такой нет. Ищите вон в тех домах, – показала она рукой.
Я поблагодарила и пошла в указанном ею направлении. В тех домах Оли тоже не числилось. Только через полчаса мне показали дом, в котором такая девочка жила вместе со своей полуглухой теткой. Я долго стучала в калитку, пыталась открыть ее, но все мои попытки вызвать хозяйку были тщетными. Мне что здесь, до ночи стоять?
Наконец тетка вышла во двор и направилась к грядкам с помидорами. Я закричала через забор:
– Женщина! Оля Кравченко здесь живет?
Ноль внимания. Только после третьего окрика – во всю мощь моих легких – та подняла голову и посмотрела на меня.
– Чиво? – спросила женщина.
Мне пришлось в четвертый раз повторить свой вопрос, причем так громко, что меня, похоже, услышала вся Деревня. Тетка подошла к калитке:
– Кого вы ищете? – спросила она.
– Олю, Олю.
– Дак нет ее тута! – громко сказала женщина.
– А вы – ее тетя?
– Да, Пелагея Петровна я. – Женщина кричала, очевидно, считая меня такой же глухой, как и она сейчас. Со стороны это, наверное, выглядело забавно: две женщины вопят через калитку, стоя в двух шагах друг от друга.
Наконец до хозяйки дошло, что я не воровка и меня можно пустить во двор. Она открыла калитку.
– Зачем тебе Ольга? Ты кто такая?
– Я из модельного агентства.
– Дак, эта савраска уехала, она тута больше не живет.
– А куда она уехала?
– Чиво?
– Куда уехала, говорю?! – надрываясь, проорала я.
– С хахалем уехала. В какой город, не знаю, название-то она мне сказала, такое чудное…
– В Париж?
– Не! На каланчу похоже… Щас! – Женщина ушла в дом, а я обрадовалась небольшому отдыху, а то от издаваемых мною криков у меня даже в горле запершило.
Тетя вскоре появилась, и, к моей большой радости, у нее в ухе появился слуховой аппарат. В руке она держала бумажку.
– Ко-лом-на, – прочитала она, – вот куда она уехала.
– Адреса ее у вас нет? Точного?
– Не оставила. Сказала, сама мне напишет.
– Пишет? Много писем от Оли пришло?
– Ни одного пока. Да и чего ей писать? Как сошлась она с хахалем, да и живут в грехе, нерасписанные. А я и рада, что она уехала, нахлебницей она у меня была! Родители Олькины померли, навязали ее мне на шею. Я стара уже – нахлебников-то держать! Дай бог себя прокормить! Уехала – и черт с ней! Непутевая она девка была, ни в огороде помочь, ни в доме… Все только морду красила да перед зеркалом вертелась!