Опс! Стоит парочка, только не улыбается. У них между ног не проскользнешь. Я выхватила из кармана первый попавшийся артефакт и активировала его усилием воли. Зомби разметало по сторонам, я, не останавливаясь, побежала вперед.
Дальше все происходило, как во сне после сильного опьянения. Четырех зомби я уничтожила с помощью артефактов еще до окончания черчения. Трое встреченных в самом начале, неуклонно топали за мной, судя по звукам, периодически поскальзываясь и падая.
Когда я закончила чертеж, то стала в его центр. Даже под страхом смерти я бы не смогла больше пробежать ни шагу. Как только троица преследователей ввалилась за линии, я прокричала на остатках дыхания заклинание. Зомби повалились друг на друга, как мешки с сеном.
Оставалось еще трое. Вытерев пот со лба, я осмотрела артефакты. Во время бешеной гонки с чертежом я израсходовала зря несколько артефактов. Из толковых остался только артефакт обездвиживания и артефакт против умертвия с неизвестным мне действием. Где же эта сладкая троица? И что мне с ними делать? На самый крайний случай еще была шпилька на голове, но ее я буду беречь до последнего!
Я с трудом поднялась, посмотрела на меч, но бросить его не рискнула. Зомби, конечно, тупые, но в недавно активированный чертеж они не полезут. Придется искать их самой.
— Цып-цып-цып, — неуверенно позвала я, вспомнив Отто.
Никто не отозвался, даже кусты не шевельнулись. Я осторожно шла по дорожке, чувствуя, как в ботинках хлюпает вода.
— Кис-кис-кис, идите сюда, мои хорошие! Куть-куть-куть! Гули-гули-гули!
Как ни странно, на «гули-гули» отозвались шевелением кусты справа и на дорожку вылез зомби. Выглядел он совсем странно — изо рта капала слюна, глаза светились зеленым. Красавчик протягивал ко мне руки с длинными желтыми ногтями. В отличие от остальных, зомби двигался очень прытко.
— Ёшкин кот! — взвизгнула я, отшатываясь и активируя артефакт против умертвия.
Возник небольшой смерч и зомби закрутило в воздухе и шмякнуло об могильную плиту. Плита раскололась надвое, противник больше признаков жизни не подавал, мало того, он начал разлагаться ускоренным методом. Чтобы этого не видеть, я кинулась в кусты, из которых только что выбралась — смерч не особо разбирался, кого куда кидать.
Меня тошнило и перед глазами плясали звездочки. Конечно, по всем законам подлости я оказалась практически в дружеских объятиях девятого товарища. Радостно рявкнув, он дернул мня за левую руку так, что я потеряла сознание, но очнулась сразу от боли и вони. Верная шпилька сделала свое дело и мне оставался только один противник. Рука висела безжизненной плетью. Рыдая от жалости к самой себе, я куда-то поплелась, натыкаясь на могильные плиты и кусты.
— Грр? — озадаченно спросили меня.
Я подняла глаза и увидела десятого. Вид у зомби был довольно потрепанный, видимо, он попал под действие какого-то из щедро активированных артефактов. Я, всхлипывая, активировала последний, зомби замер. Но я не смогла вспомнить заклятие, лишающее магической подпитки! В голове крутилась только фраза: «отрезать ему голову». Я замахнулась мечом, но тут же вскрикнула от боли в плече. Пришлось валить зомби на землю и резать ему голову, как кусок колбасы. Как ни странно, это занятие меня успокоило. Я деловито пилила мертвую плоть, сидя сверху. Зомби начал шевелиться и тут мне в голову вернулся текст заклятия. Пристально глядя в мертвое лицо, я с удовольствием упокоила последнего противника, представляя на его месте всех рорриторцев вместе с их Университетом, дождем и насморком. И принялась дальше отрезать противнику голову.
— Ола, Ола, милая моя! — Ирга упал передо мной на колени, заглядывая в лицо. — Ты как?
— Я занята, — сказала я.
— Ола, ты была первая, мы сделали их! Сделали! — ликовал Отто. — Ирга, а что она делает?
— Я не знаю, — сказал Ирга. — Может, это у нее шок?
Ирга попытался меня оторвать от мертвяка и я потеряла сознание от боли в руке.
Миг триумфа мне запомнился плохо. Я стояла перед профессором Димитром и скрежетала зубами от боли, мечтая о целителе. Меня поддерживал Отто, надувшись от гордости.
— Вы хотите что-то сказать? — спросил у меня проректор.
— Да, завтра жду желающих на лекцию об артефактном деле, — сказала я. — Всем спасибо.
— Целитель уже тут, — Ирга заботливо усадил меня на скамью. Я подняла глаза. Нас окружала плотная толпа желающих пообщаться.
— Ирга, — простонала я.
— Кто, — спросил некромант, поворачиваясь к зрителям, — кто подсунул под видом зомби Оле умертвие?
Толпа отшатнулась. Ирга был страшен в гневе.
— Я узнаю, кто это сделал и сам упокою этого… ловкача. Навсегда упокою, только перед этим он пожалеет, что на свет появился!
— Ирронто, успокойтесь, я сам расследую этот инцидент! — сквозь зрителей протолкался профессор Димитр. — Я приношу вам свои извинения, Ольгерда!
— Ничего, ничего, — мило улыбнулась я. Целитель колдовал над моей рукой и поэтому я подобрела. — Я сообщу о вашем гостеприимстве в своем Университете.
Проректор затрясся.
— Ольгерда…
— Завтра поговорим, профессор, — сказала я. — Я устала, а еще и отчет в Университет писать.
— Вы зайдете ко мне завтра? — умоляюще сказал проректор.
— Конечно, вы же подписаться как свидетель должны будете.
Димитр кивнул и разогнал толпу.
— А артефактик-то пригодился, — сказал Отто, когда мы брели в гостиницу. — Против умертвия.
— Это точно, — кивнул Ирга. — Умертвие не так просто успокоить, ты бы в с ним долго возилась, пока бы оно тебя не сожрало. Хорошо, ты сразу сообразила, что делать.
Я покивала с умным видом и спросила:
— А которое из них было умертвием?
Ирга резко остановился и посмотрел на меня, ошарашено моргая. А потом начал смеяться. Смех его был скорее похож не истерику, поэтому я стукнула некроманта по спине и сказала:
— Что смешного?
— Они все продумали, — выдавил Ирга, вытирая слезы. — Они достали умертвие и притянули его на полигон. Они обошли судей. Подняли и разозлили тварь. Одного не учли — что ты умертвие не признаешь! Как ты некромантию сдала?
— Как, как. Тебе напомнить? Могилу тебе копала, а ты практическую писал.
— Ты не мне могилу копала, — давясь смехом, заметил Ирга. — Но не суть важно.
Я чихнула. У меня ужасно замерзли ноги и ныло все тело.
— Заболеешь, — предрек Отто.
— Вот еще, — упрямо сказала я.
— Не заболеет, — сказал Ирга. — Я ее полечу.
— Вы только во время лечения не сильно кроватью скрипите, — ответил Отто. — Я спать хочу, день такой тяжелый был.
— Конечно, — посочувствовала я. — Девять зомби и одно умертвие убить. Замаялся, бедняжка!
— Я переживал за тебя! — обиделся полугном. — А это очень тяжело.
Конечно, кроватью мы не скрипели. Я долго отмокала от грязи, кусков зомби и глины в ванной, потом Ирга напоил меня каким-то специальным чаем, растер все тело жесткой шерстяной тряпкой и укутал в одеяло. На середине этой процедуры я уже спала, как убитая.
Все запланированные лекции прошли замечательно. Студенты, пораженные моей вчерашней прытью, вели себя как шелковые. Уже никто не сомневался, что при желании я могу и проклясть. Отто грелся в лучах моей славы и выглядел довольным, как кот.
— Вот увидишь, — сказал он мне по пути к кабинету проректора. — Мы для тебя денег еще слупим. За моральный ущерб.
— Деньги — это хорошо, — сказала я, любовно гладя листочки отчета о происшедшем.
Этот отчет вдохновенно наваял Отто, пока я рассказывала рорриторцам о современном деле артефактов. Труд был достоин попадания в библиотеку. Я выглядела невинной овечкой, несущей свет знаний злобным, лживым и беспринципным демонам. Когда я читала творение Отто, мне захотелось заплакать — так мне стало себя жалко. Изображенные рорриторцы вызывали праведный гнев.
— Я уверен, — сказал полугном. — Что этот отчет произведет нужный эффект на нашего друга Димитра.
— Я только не пойму, где ты так сочинять научился, — призналась я.
— Как — где? — удивился Отто. — А кто в Университете пять лет объяснительные писал? А отчеты по практике? Тут писателем любой станет.
— Я же не стала.
— Это потому что ты относилась к написанию объяснительных без души, как к формальности, — объяснил лучший друг. — Университет дает столько возможностей для творческого развития, главное их замечать.
Я вспомнила, что действительно переписывала у Отто все объяснительные, особенно отслеживая, чтобы причины, подтолкнувшие нас на очередное нарушение Университетских правил, были в моей объяснительной такими же, как у полугнома.
— Не хотите ли пройтись в нашу галерею, — проректор ждал нас у кабинета. — Очень умиротворяющее место.
— Здесь висят портреты людей и других рас, которые много сделали для Университета, совершили нечто из ряда вон выходящее, — Димитр улыбнулся. — Возможно, мы сюда же повесим и ваш портрет, Ольгерда.
— Не хотите ли пройтись в нашу галерею, — проректор ждал нас у кабинета. — Очень умиротворяющее место.
— Здесь висят портреты людей и других рас, которые много сделали для Университета, совершили нечто из ряда вон выходящее, — Димитр улыбнулся. — Возможно, мы сюда же повесим и ваш портрет, Ольгерда.
— Вы мне еще памятник при жизни поставьте, — съязвила я. — Чем заслужила такую честь?
— Вы показали нам, что не только практической магией можно воевать. Признаюсь, мы мало уделяем внимания теоретической магии во время обучения студентов. Это упущение мы собираемся исправить как можно скорее.
— Я рада, — мое внимание привлек один портрет. Чтобы рассмотреть лучше, я подошла поближе.
На портрете была изображена молодая девушка с густыми черными волосами. На миловидном личике сияли, как два озерца, огромные голубые глаза. Пухлые губки просили поцелуев, курносый носик задорно морщился. Кого-то она мне напоминала, но кого?
— Любуетесь? — спросил Димитр, успевший мельком просмотреть наш отчет. Кажется, на профессора творческие изыски полугнома произвели неизгладимое впечатление.
— Кто это?
— Ириада Искальская. Я ее учил когда-то, она была моей любимой студенткой. Одаренная магичка.
— Я знаю, — сказала я.
Ириаду Искальскую мы проходили на уроках истории магии. Очень сильный маг, она ценой собственной жизни спасла весь Рорриторский край от нежити. Тогда, лет двадцать назад, в Сумеречных горах образовалось некое подобие государства нежити, которое подготовило наступление на ближайших соседей. На их беду, открытие портала, который перебрасывал армию нежити, состоялось в непосредственной близости от городка Искаль. На месте открытия портала Ириада собирала целебные травы и мгновенно взяла ситуацию под свой контроль. Что сделала магичка, осталась загадкой для магов, прибывших на место огромного всплеска энергии. Но главное — портал был не только закрыт, но и уничтожен с практически всей армией нежити. Ириаду разнесло на кусочки.
— Просто на официальных портретах она немного другая, — сказала я.
— Да, — кивнул проректор. — Здесь она студентка, а на официальных портретах — замужняя дама, почтенная мать семейства. А вы знаете, что в замужестве Ириада носила фамилию Ирронто?
Моя челюсть отвисла. Я потрясла головой, чтобы привести мысли в порядок. Мать Ирги? Но это же невозможно! Он никогда…
— Кажется, — хитро сказал проректор, — вы находитесь в довольно дружеских отношениях с ее единственным сыном?
— Моя личная жизнь вас не касается, — ответила я.
Отто подошел к портрету и прикрыл двумя ладонями лицо девушки, оставив только глаза. Такие же, как у Ирги. Точнее, у Ирги были такие же глаза, как у его матери.
— Сын благородством пошел в мать, — сказал проректор. — Он никогда бы не позволил себе написать жалобу на какое-то происшествие, разобрался бы сам.
Так вот зачем был нужен весь этот спектакль!
— Ирга действительно благороден, — согласилась я. — Как жаль, что я не он! Я вот ужасно люблю жаловаться, особенно, если попирают мое достоинство. Вы, наверное, слышали о моем Наставнике Бефе?
Димитр нервно сглотнул. Конечно, он слышал о Бефе! А кто не слышал об одном из самых сильных боевых магов, который переквалифицировавшийся в преподаватели-теоретики?
— Он так надеялся, что эта поездка пройдет для меня без приключений, — вздохнула я. — Как-никак, любимая студентка!
Отто весело подмигнул мне за спиной проректора.
— И мне нанесен такой моральный ущерб, — вздохнула я. — Не говоря уже о том, что моя одежда превратилась в лохмотья. Да, думаю, Наставник этого не поймет. Все-таки он готовил меня специалистом по трансляции магической энергии, а не уничтожителем нежити.
— Вы очень славно себя показали, — заискивающе сказал проректор.
Я скорбно поджала губы.
— Скажите, а сумма в десять золотых компенсирует ваш моральный ущерб?
— А материальный? А походы к целителю?
— Двадцать золотых.
Сумма была очень большой, но я вовремя вспомнила, что десять золотых я должна в храм Госпожи Удачи. Да и Отто должен получить свою долю за отчет.
— Вы подпишитесь над отчетом?
— Двадцать пять золотых, — сказал Димитр таким тоном, что стало понятно — это последняя сумма.
— Хорошо.
— И вы обещаете забыть об этом маленьком инциденте в стенах нашего учебного заведения?
— Вы о том, что вы не подготовили студентов ко встрече с Мастерами Артефактов? Или о том, что на лекции должны были приходить только те, кто был заранее ориентирован на возможную программу обмена? Или что Преподаватели Университета даже не пожелали смотреть на привезенные артефакты? А, наверное, о том, что с попустительства высокого университетского начальства были нарушены условия магического поединка?
Отто жестами показал, что уже хватит.
— У меня вообще девичья память, — я улыбнулась бледному проректору.
Он кивнул и достал из кармана мешочек.
— Вы позволите, отчет я оставлю себе?
— Оставляйте, — великодушно махнула я рукой.
— А копия есть?
— Нет.
Проректор вздохнул с облегчением.
— Вы уезжаете завтра утром, так? Сегодня мы передадим вам списки тех, кто хотел бы отправиться на ознакомительную экскурсию в ваши мастерские, и, возможно, остаться по программе обмена.
Вполне довольные друг другом, мы расстались. Я выяснила, где можно найти Иргу, мне не терпелось с ним поговорить.
— Только ты потактичнее, — посоветовал Отто. — Все-таки его мать.
— Но почему он мне этого не говорил?
— Значит, у него были на это причины, — мудро заметил полугном.
Ирга в кабинете корпел над бумагами.
— Вот она, работа некроманта, — пожаловался он нам, внимательно присмотрелся и спросил:
— Что случилось?
— Мы были в галерее…
Ирга помрачнел.
— Проректор повел хвастаться? Это его конек.
— Мы там видели портрет твоей мамы. О, Ирга, почему ты мне никогда о ней не говорил?
— Говорил. Я тебе даже колыбельную как-то пел, которую она мне пела.
— Но ты никогда…
— Потому что, — вдруг крикнул Ирга, — потому что это она для вас Ириада Искальская! А для меня она просто мама! Понятно? Просто моя мама!
— Успокойся, — я попыталась обнять некроманта, но он вырвался и прижался лбом к оконному стеклу. — Я все понимаю, она была для тебя лучшей мамой.
— Я был там, — глухо сказал Ирга. — Я был там, когда все это произошло. Она приказала мне бежать, а сама… Я много лет думал, почему она это сделала? Почему она не убежала со мной? Неужели это было важнее, чем я? Чем мы?
— Сколько тебе было тогда лет?
— Шесть, — прошептал Ирга. — Она обещала подарить мне братика, она обещала, что никогда меня не бросит и будет любить всегда-всегда.
Я обняла его и прошептала:
— Она тебя очень-очень любила.
Ирга помолчал, а потом признался:
— Отец после ее смерти как будто сошел с ума. Он искал способы ее воскресить, вернуть хоть ненадолго. Многие открытия в современной некромантии сделаны им. А потом я уговорил его жениться, потому что я все время хотел есть, а соседка пекла такие классные пирожки!
Ирга повернулся к нам и сверкнул глазами:
— Только не смейте меня жалеть! Это дела давно минувших дней.
— Ты поэтому поступил в наш Университет?
— Да, потому что здесь я для всех был сыном той самой. А в Чистяково Ирга Ирронто никакого отношения к Ириаде Искальской не имел.
— А я думал, что ты к нам приехал из-за вашей мерзкой погоды, — разрядил обстановку Отто.
Некромант улыбнулся. Из глаз у него исчезла тоска и он снова стал похож на Иргу, которого я знала.
— И это тоже. Пойдемте, я вас провожу.
Полугном топал впереди, сморкаясь и бурча. Ирга заставил меня немного приотстать и спросил:
— Можно пригласить тебя в гости?
— Конечно, а куда?
— К себе в комнату. Я живу один, у меня уютно. Чай есть, твой любимый, конфет купим.
— А потом по мерзкой погоде возвращаться в гостиницу? Бее.
— Зачем возвращаться? Я уверен, что тебе понравится моя кровать.
— Да? Ну ладно, я согласна.
Ирга обрадовано притянул меня к себе.
— Ола, — прервал нас охрипший голос Отто. — Посмотри-ка!
— Ну что там еще, — спросила я и протерла глаза. По улице, не обращая внимания на дождь и лужи, к нам стремительно приближался Беф.
— Ты тоже это видишь? — спросил полугном.
— Так, — сказал Беф. — Все в сборе. Что у вас тут произошло?
Я не удержалась и пощупала его мантию.
— Ольгерда, оставь свои штучки. Я живой и во плоти.
— Наставник, а что вы тут делаете?
— До меня дошли слухи, что тут происходит нечто интересное. Я телепортировался.
— Телепорт… — телепортационные установки стояли в каждом большом городе, но стоимость услуги была такая, что маги предпочитали ездить верхом или в пассажирских каретах. Само заклинание телепортации выжирало у мага столько сил, что пользовались им только в случае смертельно опасности. И то, вероятность попадания в конечный пункт была мала, а быть выброшенным из портала неизвестно где практически без сил никому не хотелось.