- Томка! Ты влюбишься! Если уже не влюбилась…
- Знаешь, оказывается, в сорок лет у бабы наконец-то есть голова на плечах, а не просто бесполезный нарост повыше бюста. О любви и речи быть не может. А вот насчет прочего очень даже не вредное занятие.
* * *
Последние десять лет недосягаемой мечтой Тамары Тоцкой был отпуск, настоящий, с прогулками, купанием и сном до обеда. Но при катастрофической нехватке денег, преследовавшей ее, когда Толик был малышом, отпуск был просто возможностью, это время нужно было, чтобы где-то подзаработать. Затем, когда ей удалось устроиться на службу с хорошим жалованьем, «интересы фирмы» требовали жертвовать любыми личными желаниями, даже теми, которые гарантированы законодательством.
«Закончим дело Ледянникова, и адью! Мотанем с Толькой к теплому морю. Интересно, сколько может стоить вилла у моря? Говорят, в Испании это недорого. После Ледянникова будет достаточно денег и на виллу, и на безбедную жизнь до самой старости».
Но генерал Камарин, оказывается, все уже распланировал за нее.
- Толян, -бодренько обратился он к новообретенному сыну, - а ты плавать умеешь?
Мальчишка густо покраснел и помотал головой. Какой стыд - не уметь плавать, что подумает о нем папа! Тамару вопрос, по обыкновению, возмутил, но генерал опередил ее:
- Ничего, сынок, я тебя научу! И начнем прямо завтра. Едем все! На две недели в санаторий МЧС. А там та-акой бас-сейн, чудо!
Тамара шумно выдохнула. Ну и наглец! Посади свинью за стол, она и ноги на стол! Но Толька уже вовсю сиял карими глазенками сквозь спутанные отцовской рукой смоляные кудряшки. Ну что ты будешь делать! По крайней мере, без боя она сдаваться не собирается.
- Томусь, у Толика каникулы, а ты -сама себе хозяйка. В крайнем случае съездишь пару раз в свой салон - санаторий-то под Москвой. - Сергей словно и сам почувствовал, что слегка обнаглел.
- Пап! Пап! А на чем мы туда поедем?
- Действительно, Тома, может, на твоей «десяре»? А то моя тачка не слишком презентабельна.
- Насчет машины я поняла. Наша тебе по статусу подходит. А как насчет нас, меня и Тольки? Мы с ним презентабельные? Как ты нас представишь? Там ведь наверняка твои сослуживцы будут.
- Само собой, Тома. Будут. И даже кое-кто из твоих старых знакомых. Том, а тебе никогда не хотелось эти лощеные морды дерьмом умыть за то, как они тебя с дерьмом мешали?
- Нет, дорогой, уволь. Мне перспектива старые разборки окучивать отнюдь душу не греет. Я, Сереженька, от тех проблем не просто отошла. Считай, что я эмигрировала и железный занавес за собой опустила. Что кончено, то кончено.
- Ну и отлично! Тогда считай, что ты там пока ни с кем не знакома.
- Мам? Мы не поедем? -голос сына не дрожал, у Толика была солидная закалка разочарований, но мать ему было не провести.
- Нет, почему же? Едем. Обязательно едем.
- У-р-р-а-а-а!
Напрасно Тамара старалась увидеть в лице Камарина разочарование от легкой победы. Генерал, казалось, был рад не меньше сына.
«Ах, Серега, Серега! Ну отчего тогда ты не был таким?»
* * *
Узнав, что Томы две недели не будет в городе, Симочка вопила, как кошка, сидящая взаперти. Две недели! И это тогда, когда ей, Серафиме, предстоит знакомство, которое может стоить ей жизни? Но Тамара была непоколебима.
- Во-первых, нам так и так нельзя светиться вместе. Во-вторых, ты играешь роль очень умной женщины, а умная женщина на деловые встречи с подругой не ходит. У умной женщины вообще не бывает подруг, она живет в мире мужчин.
- Фу, гадость! Томка, так только проститутки живут. Признавайся, Алла была права? Ты просто снова втюрилась в своего оловянного солдатика? Из-за него ты бросаешь меня одну в пасть акуле?
- Ты будешь не одна. Ирина тебя подстрахует. Ну и Алла заранее кое-что подготовит. Все будет отлично. Меркурий нас не подведет.
- Меркурий, между прочим, оказывается, еще и бог обмана!
- А мы чем занимаемся? Именно этим. И делаем это гораздо лучше всех этих самоуверенных козлов.
- Томка! Не уезжай!
- Все будет хорошо.
* * *
Все эти дни генерал Камарин думал о ней. Все-таки она удивительная женщина. Любая баба на ее месте уже качала бы права, добиваясь официального статуса жены, а Томка плевать хотела на всякий статус. Пусть смотрят на нее, раскрыв рты, пусть судачат за глаза - их проблемы! Так и не спросила, собирается ли он разводиться с Мариной. А что развод? Развод не за горами. Как только закроют дело о взорванном «Мерседесе» и оставят в покое Марину, он подаст на развод. Пока же в качестве законного супруга он имеет право не давать против нее показаний. Это важно. Черт, ну хоть бы Томка спросила о его семейной жизни, чтоб, не рискуя нарваться на ее насмешливый тон, он мог гордо сказать, что давно живет один на съемной квартире. Вообще-то, не очень давно. Квартиру он пока только снял. Но после санатория как раз и переберется, окончательно уйдет от Марины.
Даже сослуживцам, которых повергло в шок вселение начальства в генеральский люкс с посторонней бабой и похожим на генерала пацаненком, объяснил кратко и веско: жена и сын! И никаких вопросов! Наверняка уже кто-то отзвонил Марине. Вот и хорошо. Начинать разговор о разрыве ему всегда было трудно первому.
Нет, Томка все-таки непрошибаема! Вон, нарезает кролем от бортика до бортика. Бассейн длиной двадцать пять метров. В который раз она без передышки его переплывает? Похудеть хочет. Ее можно понять. Когда-то, во времена тотального дефицита, он сам доставал ей джинсы сорок шестого размера. А теперь в магазине, покупая перед поездкой сюда кое-что из нарядов, влезла только в пятьдесят шестой. Хотя жирной и рыхлой он бы ее не назвал. Аппетитной, это да. И еще в ней появилась этакая загадочная невозмутимость, как будто она все уже знает наперед. Ей идет. И вообще, она, оказывается, из той редкой породы женщин, которые хорошеют с возрастом. Ей не надо, как Марине, отлавливать и изничтожать каждую морщинку.
Какие странные чувства вызывают у него две эти женщины. Марина. Никогда не мог спокойно на нее смотреть. И сейчас тоже. С ума начинал сходить. А Томка? Томка просто… родная. Томка и Толька. И все. Хватит с него волнений и необыкновенных чувств. Сыт по горло!
Господи, Томка, она ж утонет от переутомления!
- Толян! Поплыли маму спасать?
- Умгу, уп! Уп!
- Куда ж ты воду глотаешь, сынок? Выдуешь весь бассейн, где мы плавать будем?
Подхалимы из числа подчиненных жмутся к стеночкам, улыбаются заискивающе. У многих сейчас поджилки дрожат. Как же иначе? У новой жены генерала кое к кому из бывших сослуживцев счет немалый. Ничего. Посмотрим.
15. Знакомые старые и новые
- Алло?
- Симочка! Привет! Ах, как я рада, что застала тебя наконец дома. Так время летит, столько дел, некогда встретиться, поболтать со старыми друзьями.
Голос был знаком, но вспомнить, кому принадлежит этот милый щебет, Сима не смогла.
- Простите, вы кто?
- Симочка, да это же я, Лида Серовская. Не узнала? Ах, мы так давно с тобой не виделись, я ужасно соскучилась. А ты тоже хороша, ушла и ни слуху ни духу. Нехорошо забывать старых друзей. Нет чтобы зайти по старой памяти! Кофейку попьем, поболтаем. Расскажешь, где ты, как ты. Знаешь, я так за тебя волнуюсь. Ушла и не подаешь о себе никакой весточки. Как ты устроилась, может быть, тебе помощь нужна? Симочка, если что нужно, звони мне обязательно. Насчет работы, например. Или материально помочь.
Серафима с трудом верила своим ушам. Последнее «прости», которое сказала ей при увольнении мадам Серовская, звучало так: «Очень хорошо, дорогуша, что вы правильно понимаете свое место. Вам нужно что-то скромное, не столь престижное, как наша фирма, поскольку наши требования к сотрудникам весьма и весьма высоки. Человеку вашего уровня, безусловно, слишком трудно работать у нас».
Сима знала, как разговаривать с нахалкой:
- Извините, дорогая. Очевидно, вы ошиблись номером. Я знала одну госпожу Серовскую, но это же была фактически проститутка, делавшая карьеру посредством постели. С такими людьми я не общаюсь! Но, безусловно, дорогуша, к вам это не относится. Вы просто ошиблись. Всего доброго.
* * *
Дура! Дура! Дура! Какая же она дура. Лидия Николаевна Серовская была готова с корнем выдрать свой красиво осветленный локон, спиралью спадающий на гладкий, аккуратно напудренный лобик. Как же она не разглядела эту тихоню? Вот дурацкий принцип - всех баб срочно гнать в шею! Не могла устоять, решила, что для подстраховки эту сучку Симочку надо - ату! Дура! Сейчас была бы в подружках с такой влиятельной дамочкой. К тому же у нее наверняка бывают в гостях та-а-акие мужики! Зацепить одного, и пошел к черту этот брюхатый урод - генеральный директор. Тоже мне, Бонапарт разорившийся! Достал уже, сволочь кособрюхая. Как обшмонали в компании сейфы, с тех пор и озверел. Вот гад! Как будто она, Лидия Николаевна, меньше его пострадала? Все они - сволочи. Как в постель затаскивать, так горы золотые обещают. А как понадобится поддержать женщину, так за грош удавят, за два живьем шкуру сдерут. А если выгоды нет, так хоть ради гребаного мужского достоинства в грязь втопчут. Все свиньи! И этот тоже мнит о себе, ублюдок. Хорошо бы на него натравить теперь эту сволочь Симку. А что? Это идея! Он ей тоже крови попортил - ого-го!
Нет, в отношениях с бабами ей никогда не везло. Мужиков она видит насквозь. Этого можно брать койкой, а этого прикармливать понемногу вкусненьким. Этого лестью, а этого лентяя тем, что делать за него всю работу. С бабами не то, с бабами сложно. Ну откуда она могла знать, что эта серенькая секретарша Симочка совершенно не то, на что была похожа? Молодец, Симка! Здорово отбрила. Так и надо, чтобы не лезли, не цеплялись те, кто в твоей жизни отработанный материал. Нет, ну как же ей, Лидочке Серовской, не везет по жизни. Стоп! Кажется, у нее есть шанс! Должны были где-то остаться фотографии с того банкета по случаю дня рождения шефа. Там Симка и она рядышком! Дура она была! Морщилась: секретарша в обнимку с руководством, какая наглость! А теперь вот и пригодятся снимочки.
Пусть Симка только что ее хорошенько послала, но зато можно при случае нужному человечку показать: вот, между прочим, моя подруга, известная светская львица, Серафима… Черт, какая же Симкина фамилия? Ничего, ничего, еще найдется зацепочка. Ты меня вытащишь наверх, гордячка. А там еще посмотрим, кто кого пошлет!
* * *
Встречу Симочки с таинственным Алексеем Владимировичем Померанским организовала персона, Симочке знакомая шапочно, но при этом столь общеизвестная, что Симочка едва не ахнула. Знакомство состоялось по всем правилам i светского церемониала. Нет, все-таки Симочке никогда бы не пришло в голову, что депутат может быть причастен к бизнесу на липовых лекарствах. А Томка все-таки гений! И марку Симочки подняла на недосягаемую высоту, и связи господина Померанского вычислила, и сам его уровень теперь яснее ясного. Выше этого уровней ох как уже мало! Ну и влезли они, девочки-припевочки!
Но вслух ничего не сказала. Мило, но сдержанно улыбнулась депутату. Весь ее вид говорил: подумаешь, депутат! У меня министры в поклонниках ходят!
На господина Померанского будто и не взглянула даже. И совершенно ей все равно, с каким восхищением новый знакомый взирал на ее телодвижения. А было на что посмотреть, когда она, затянутая в дорогущий скромненький костюмчик, так просто и естественно усаживалась в кресло. (Раз семьсот это движение отрабатывала под руководством бывшей цирковой звезды Ирочки.) Аккуратно закинула ножку на ножку. Совсем чуть-чуть приподнялся над коленкой край юбки. Зато черный чулок на открытой коленке натянулся и стал волнующе прозрачным. Села, тряхнула темно-рыжей волной волос (чтобы поплыл в воздухе легкий запах духов), и не спеша подняла на визави спокойные зеленые глаза. («Смерть козлам» -так называла этот Симочкин взгляд подруга Тома.)
Разговор был пустячный. Алексей Владимирович горячо убеждал Симочку быть снисходительной к жениху, то есть аптекарю Ледянникову, на правах его ближайшего друга. Симочка выказывала недоумение такому странному вмешательству. Померанский источал благородство и красноречие. Симочка слушала, слушала… Расстались оба довольные друг другом - Симочка слегка пообещала быть потеплее с супераптекарем, задумчиво глядя в холодные глаза рьяного защитника своими удивленными зелеными глазками так, что время от времени прожженный мафиози розовел от собственных мыслей.
«Девочка дураку Ледянникову не по плечу. Редкая девочка».
Пока Серафима очаровывала их будущего противника, незаметная Ирочка Шибанова даром времени не теряла. Свита тайного фармацевтического короля осталась запечатленной на маленькой камере, упрятанной в кармане ее подростковой куртешки. В отличие от супераптекаря Померанский услугами жлобов-охранников не пользовался. Его телохранителей вообще трудно было вообразить в качестве охраны. Скромные люди, на достойных, но скромных автомобилях. С Померанским большинство из них объединяло лишь время - одновременно появились, одновременно отбыли.
После встречи несколько часов подряд Серафима, Алла и Ирочка раз за разом прокручивали пленку в квартире Симочки, пока каждое из ничем не примечательных лиц стало для них хорошо знакомым. Так велела умница Тома. Особенно одно «личико» выделялось на пленке. Худощавый мужчина с повадками и взглядом вечно настороженного зверя. Лютого зверя.
* * *
«Что за игру затеял министр? Что за игру?» - Юрий Малышев днем и ночью составлял так и этак мозаику собранных фактов. Картинка все не складывалась. Хотя становилась все страшнее. Умная Серафима, как ловко она вошла в контакт с подпольным воротилой Померанским! Черт, как же они точны, министр и Серафима! Откуда они берут информацию, увязывая в один клубочек внешне ничем не связанных людей? Камарин и Померанский! Как они вычислили эту связь? Значит, проклюнулся, пустил росточки афганский опиумный мак? А казалось, все давно быльем поросло. Выходит, нет, не поросло. Где же был прокол? Где, черт побери?!
Малышев глазам своим не поверил, когда увидел в добытых документах год рождения Серафимы. Бабе сорок лет?! Бред! Но зато теперь он окончательно уверился, что эта красивая женщина - профи высшего класса. Не стоило даже гадать, из чьей она команды. Ясно, из чьей. В стране такой серьезный гражданин только один. Значит, нашли, нащупали. И скоро достанут. В том числе и его, Юрия Малышева. Сейчас его, Юрина, позиция дает ему только одно преимущество. Он в одиночку распутывал дело Камарина, ни с кем не связывался, значит, никто не знает, что он в курсе операции. Думай, Юра, думай. И думай быстро. Не сегодня, так завтра могут взять за жабры. Как он там говорит, этот серьезный гражданин? На цугундер? Любитель немецкого, е-мое.
16. Позывы и порывы
Алла Волынова не хотела слишком скорого возвращения Тамары. У нее была на это своя причина. Мысль о том, что Аркадий Волынов до сих пор живет и в ус не дует, не давала Алле покоя ни днем, ни ночью. Особенно по ночам, ворочаясь от бессонницы, она беспрерывно рисовала себе картины безоблачного волыновского счастья. Распаленное воображение подбрасывало все новые и новые сюжеты. В отличие от методичной Ирочки, Алла была слишком ленива, чтобы пойти и собрать сведения об интересующем ее объекте. Воображение заменяло ей факты. Бдительная Тома давно заметила мечтательную сосредоточенность подруги и вовремя пресекала все попытки подготовить покушение на злополучного Аркадия.
Во- первых, Тамара по-прежнему считала допустимым покушение лишь на собственность, а Аллу интересовало именно членовредительство. Во-вторых, Тома на собственном опыте убедилась, как опасно смешивать «бизнес» с местью. Но теперь Тамары рядом не было, а вынужденное бездействие оставляло Алле много времени для злобных мечтаний. Ей было жаль, что Волынов так и не стал преуспевающим художником и тем лишил ее возможности подвергнуть его труды горькой участи легендарной «Данаи». Это можно было сделать непременно накануне открытия его первого и решающего вернисажа!
Алла живо представляла себе, как неприметная Ирочка пробирается в галерею и посреди ночи, освещаемая лишь слабым светом уличных фонарей, льющимся из окон, поливает картины кислотой. Но вернисажей у Волынова не предвиделось. Так что этой мечте не суждено было сбыться. Тем не менее Алла всерьез ломала голову, какую кислоту лучше применить!
Потом мысли ее резко переключились на другой предмет. У Волынова нет ценных работ, зато есть жена и новорожденная дочь! Долгие годы Алла мечтала о ребенке, но все ее беременности кончались страшно. Еще бы! Ведь будучи беременной, она не прекращала ради ненаглядного мужа носиться по лужам в дырявых сапогах и экономить на еде. А теперь у него дочь. А у нее - никого, кроме Ируськи, точно такой же разнесчастной бабы. Выплескивание кислоты в хорошенькое личико юной волыновскои жены не казалось Алле чудовищным поступком. Это было бы справедливо. А не строй свое счастье на чужом горе! Что сделать с ребенком? С волыновским паршивым отродьем? Убить! Вот что! Нет, сначала похитить! Пусть помучаются, подергаются, пусть страдают, как страдала она, когда ее предали. И она, Алла Волынова, это сделает! Потому, что так будет справедливо!
* * *
Возвращаться домой за полночь - это было одно из немногих неудобств светской жизни, которое не нравилось Серафиме Алешиной. Она страшно волновалась за рано созревшую дочь. Но с тех пор, как ее Аленушка отправилась учиться в Англию, занятые вечера стали очень кстати. Невозможная это тоска - сидеть в одиночестве в четырех стенах и гадать - как там твой ребенок, в чужой стране, среди чужих людей? Красивая, безмозглая и самонадеянная девчушка. Совершенно одна.
Лидия Серовская поджидала у подъезда уже несколько вечеров подряд. Безрезультатно. Симочка все не появлялась, кружилась где-то в вихре светской жизни. А бедная Лидочка коротала вечера хоть и не на морозе - в ее «БМВ» было тепло и комфортно, но уж очень тоскливо. Лидочке хотелось шума, света, движения. Комплиментов, блеска, успеха. Ради этого она была готова унижаться сколько угодно, пожалуйста. За неимением занятия она раз за разом прокручивала в умненькой головке варианты будущего разговора со светской львицей. Помириться было нужно во что бы то ни стало. Конечно, Симка так просто не разжалобится, но тут главное - не дать ей сразу отвязаться. Важно зацепиться, втянуть в беседу. Пусть оскорбляет, обзывает, да хоть по морде съездит. И с таких вот нюансов порой начинаются взаимовыгодные отношения, а порой и крепкая дружба. Главное, хоть коготком, да зацепиться за бесценную Серафиму.