— Мне говорили, что у вас есть отдел, занимающийся такими проблемами. Кажется, собственная безопасность. Я нахожу такие требования справедливыми.
— Управление, — поправил ее Святослав Олегович. — У нас целое управление.
В этот момент Инна внесла наконец поднос с кофе. Расставив чашечки на столике, она молча удалилась. Петровский взял свою чашку и попробовал кофе. Он всегда пил черный кофе без молока и сахара. Или чай, тоже без молока и сахара. Наталья Андреевна подняла свою чашечку и сделала несколько деликатных глотков.
— Можно, я задам вам один нескромный вопрос? — спокойно спросил Святослав Олегович.
— Можно, и не один, — кивнула она. — Я понимаю особую деликатность работы вашего ведомства.
— У вас погиб муж больше восьми лет назад. Тогда вы были достаточно молодой женщиной. Как и сейчас, — сделал он комплимент. — Почему вы не вышли снова замуж? Вы можете мне ответить искренне? Наталья Андреевна не удивилась. Только чашечка в ее руке чуть дрогнула. Она сделала еще один глоток, поставила чашку на край стола и ответила, глядя прямо в глаза Петровскому:
— Я любила моего мужа.
— Настолько, что решили больше не выходить замуж?
— Да. Мне кажется, вас это несколько удивляет? У меня было двое уже взрослых детей, и я была обязана думать об их благополучии. Поэтому приняла решение забыть о личной интимной жизни и думать больше о них. Мои карьерные устремления были посвящены семье. Мне немного повезло, у меня была жива мама, которая мне очень помогла. А я занималась любимой работой.
— Тогда мне придется задать еще один вопрос, — вздохнул Святослав Олегович, — простите меня за бестактность. У вас были мужчины в эти годы? Я имею в виду, вы с кем-то встречались?
Она снова не удивилась, хотя данный вопрос никак не мог входить в систему проверки лояльности сотрудников. И все-таки не удивилась. Опять немного подумала, прежде чем ответить. Ему нравилась эта манера думать, прежде чем говорить. Юлай прав, возможно, она действительно прекрасный специалист в области финансов.
— У меня были мужчины, если вас действительно волнует этот вопрос. Но не было никого, кто мог бы стать отцом моих детей. Поэтому я не считала возможным знакомить этих людей с ними.
— Исчерпывающий ответ, — согласился Петровский и сделал паузу. Намеренную, длинную паузу, чтобы посмотреть, как она будет реагировать на долгое молчание.
Женщина не нервничала, она сидела и ждала, когда он задаст ей следующий вопрос.
— У меня будет к вам одно предложение, — произнес наконец Петровский. — И я заранее прошу прощения, если оно вас оскорбит. Но это одно из условий нашей проверки. Если хотите, решающих условий… — Он еще помолчал. Она ждала, когда он заговорит — Разденетесь, — неожиданно попросил Петровский.
Наталья Андреевна не смутилась, только чуть качнулась. И переспросила:
— Что вы сказали?
—Я предложил вам раздеться.
— Мне не жарко, спасибо.
— Нет, вы меня не поняли. Я предлагаю вам сбросить с себя всю одежду. Абсолютно всю.
Она потянулась за сумочкой — должно быть, сказалась многолетняя привычка. Но пачки сигарет в ней не было. Тогда несколько растерянно взглянула на Петровского и проговорила:
— Извините, я не думала, что подобные сцены входят в систему вашей проверки.
— Входят, — безжалостно подтвердил он, с любопытством наблюдая за ее реакцией. Бочарова захлопнула сумочку.
— То есть вы хотите, чтобы я разделась в вашем кабинете? — заметно нервничая, спросила она, чувствуя, что сорвется на крик или на слезы. Но держалась.
— Да, — кивнул Петровский, — и не нужно так волноваться.
Женщина резко поднялась. Он сидел в кресле, даже не пошевельнувшись.
— До свидания, — срывающимся голосом произнесла она. — Кажется, я ошибалась, выбрав ваше агентство. Если я встречалась с некоторыми мужчинами, это не значит, что я была дрянью. — И, повернувшись, пошла к дверям.
— Я так не говорил, — сказал он, когда она оказалась у него за спиной.
Наталья Андреевна остановилась. Повернулась к нему:
— Что вы себе позволяете? Да разве так можно? Или вы думаете, что ради ваших денег я готова вам отдаться?
— Вы финансовый работник и должны формулировать все достаточно четко. Я просил вас раздеться, я не говорил, что вам нужно кому-то отдаваться.
Она все еще не понимала, что происходит.
— Неужели вы полагаете, что я могу вот так взять и раздеться? — спросила обиженным голосом. — И зачем вам это нужно. Я уже бабушка, у меня трое внуков…
— Тем более, — он наконец поднялся и повернулся к ней. — Я не могу понять, почему вы уходите. Что в моих словах показалось вам столь оскорбительным? Считайте, что я врач и должен вас осмотреть, перед тем как принять на работу.
— Но вы не врач, — отрезала она.
— И я не понимаю, зачем вам это нужно? Для чего?
— У вас есть два варианта, — пояснил Петровский. — Первый — вы раздеваетесь и с завтрашнего дня работаете у нас. Второй — вы уходите и продолжаете трудиться в вашем банке. Ведь вы еще оттуда не уволились и сейчас находитесь в отпуске? Как видите, мы всё предусмотрели.
Бочарова стояла у выхода из кабинета. Когда он закончил говорить, она повернулась к двери. Сделала один шаг. Еще один. Он уже собирался ее окликнуть, когда она снова повернулась и вдруг спросила:
— Вы помните фильм «Игрушка»? Он только молча улыбнулся.
— Так кто из нас хуже, — напомнила она. — Вы, приказывая мне раздеться, или я, готовая на все ради ваших денег?
Петровский медленно покачал головой:
— Это не тот случай. Тогда он приказал выйти и обойти редакцию. А я не предлагаю вам гулять голой по нашим коридорам.
— Это одно и то же, — Наталья Андреевна все еще пыталась отстоять свою независимость.
— Неужели вы думаете, что я предлагаю вам раздеться ради моей прихоти или забавы? — осведомился Святослав Олегович. — А может, вы считаете, что мне просто приятно смотреть на раздетых женщин? Будем откровенны, если я захочу, через полчаса в моем кабинете будут лучшие топ-модели, которые исполнят любое мое желание.
— Я это знаю, — сказала она, — и только поэтому пока еще не вышла из вашего кабинета. Я не хочу у вас работать, господин Петровский, но я хочу понять, почему вы предложили мне сделать такую вещь? Неужели не понимаете всю абсурдность вашего пожелания?
— Понимаю. Но все равно настаиваю. Считайте это моим личным капризом. У нас такие правила.
— И все раздеваются? — не поверила она. — И мужчины, и женщины?
— У мужчин другой тест, — ответил он. — А у вас по-прежнему есть два варианта. Остаться или уйти.
— До свидания, — проговорила она. — Я не собираюсь здесь оставаться.
Когда Бочарова взялась за ручку двери, он попросил:
— Наталья Андреевна, остановитесь.
Но она не задержалась ни на секунду. И вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Петровский счастливо улыбнулся. У этой женщины есть свои принципы, она достаточно сильный и волевой человек. Ее можно утверждать не просто финансистом, а даже заместителем Юлая. Такую нельзя купить или уговорить выдать корпоративные секреты организации. Он подошел к столу и вызвал своего заместителя.
— Юлай, — попросил он негромко, — догони ее. Она вышла от меня.
— Я же предупреждал, — было слышно, как Юлай уже бежит по кабинету.
Петровский сел в кресло, ожидая, когда ему позвонят. Через несколько минут Юлай действительно позвонил.
— Ушла, — тяжело дыша сообщил он. — Заявила, что руководитель у нас абсолютный маньяк. Я не смог ее уговорить. Она просто повернулась и ушла.
— Очень хорошо, — улыбнулся Петровский. — У нас уже было несколько таких случаев.
— Но все оставались, а она ушла, — заметил Юлай. — Я же говорил тебе, что с ней нужно осторожнее.
— Возьмешь ее своим заместителем с правом финансовой подписи. И будешь поручать ей всю финансовую отчетность, кроме перечислений в оффшорные зоны.
— Но она ушла, — напомнил Юлай.
— Это уже моя проблема, — усмехнулся Святослав Олегович. — И не забудь напомнить мне про доллар. Кажется, я его проиграл. Ты был прав. Она не захотела принять мое предложение.
Через два часа заказав роскошный букет цветов, он подъехал к дому Бочаровой и поднялся на восьмой этаж. Позвонил и долго ждал, когда ему откроют. Наконец в дверях появилась молодая женщина, очень похожая на ту, что приходила к нему.
— Мне нужна Наталья Андреевна, — улыбнулся Петровский. — Извините, что пришел так поздно.
— Ничего страшного, — молодая женщина с понятным любопытством смотрела на него. Так обычно смотрят взрослые дети на чужих мужчин, которые появляются в их доме.
— И не открывайте двери незнакомым, — посоветовал Петровский.
— Ничего страшного, — молодая женщина с понятным любопытством смотрела на него. Так обычно смотрят взрослые дети на чужих мужчин, которые появляются в их доме.
— И не открывайте двери незнакомым, — посоветовал Петровский.
— У нас не опасно, — улыбнулась она, и в этот момент из комнаты, мягко ступая, вышел огромный бульдог и недружелюбно уставился на незнакомца.
— Действительно не опасно, — пробормотал Святослав Олегович, делая шаг назад.
— Мама, это к тебе! — крикнула молодая женщина.
Из другой комнаты появилась Наталья Андреевна. Она была в брюках и темно-синей майке. Увидев гостя с букетом в руках, испуганно замерла. Очевидно, бульдог почувствовал ее настроение, поскольку оглянувшись на хозяйку, издал отнюдь не дружественный рык.
— Место, — ровным голосом приказала ему хозяйка дома. — Иди в комнату.
Бульдог еще раз глянул на Петровского и, повернувшись, ушел в комнату. Дочь хозяйки смотрела на мать и на гостя, уже понимая, что между ними что-то произошло.
— Зачем вы пришли? — спокойно поинтересовалась Бочарова. — Или вы думаете, что дома более подходящая обстановка?
— Не нужно так близко принимать к сердцу все сложности на работе, — дипломатично проговорил Святослав Олегович. После того как собака ушла, он обрел большую уверенность. И протянул букет цветов дочери Бочаровой. — Поставьте, пожалуйста, в вазу с водой. Я хочу с вами поговорить, Наталья Андреевна, и объясниться.
— Не понимаю, что еще вы можете мне объяснить, — отозвалась она.
— И тем не менее я настаиваю, — он ждал ее решения.
— Входите, — разрешила Бочарова. Очевидно, ей тоже было интересно.
Он вошел в коридор, прошел в гостиную. Квартира была большая, удобная. "Вероятно, четыре комнаты, — подумал Петровский. — Дом кооперативный, в него вселялись лет двадцать назад. Должно быть, ее супруг зарабатывал неплохо еще тогда. Но сделан свежий ремонт, а это уже на ее деньги".
В гостиной они сели за стол. Наталья Андреевна сложила руки на груди, словно подчеркивая свое отторжение и неприятие гостя, испытующе посмотрела на него.
— Я хочу извиниться, — начал он, — дело в том, что это основный тест, на котором проверяются все наши новички. Не нужно было на меня обижаться. Юлай Абуталипович пытался вас уговорить, но вы не стали слушать его аргументов.
— А вы бы стали, — откликнулась она, — если бы ваш начальник предложил бы вам такой же способ проверки? Неужели остались бы?
— Я бы сначала подумал, почему мне предлагают раздеться, — улыбнулся Петровский. — А здесь возможны три варианта. Первый и основной, это проверка моей реакции на нестандартную ситуацию. Второй, менее возможный, я нравлюсь моему начальнику или начальнице. И третий, маловероятный: он — сумасшедший.
— Интересные варианты, — чуть усмехнулась Бочарова. — Какой из них больше подходит для нашей ситуации?
— Третий, — мгновенно ответил Святослав Олегович, — я ненормальный.
— И я должна согласиться работать у такого человека? Вы не думаете, что для меня гораздо безопаснее просто не поступать к вам на работу?
— Нет, не думаю, — снова улыбнулся он. — Дело в том, что нам нужен именно такой специалист, как вы. И давайте без обиды. В каждой организации существуют свои специфические правила при приеме на работу. Возможно, у нас они не совсем обычные, но уверяю вас, они разработаны с участием ведущих психологов.
— Представляю, что они вам насоветовали! — буркнула женщина. — Хорошо еще, что вы проверяете сотрудниц таким необычным способом. А можно проводить еще более откровенный тест. Например, ловить на улицах и насиловать. И смотреть, как они себя будут вести. Вам не приходила в голову такая идея?
— Пока нет, — очень серьезно ответил Петровский, — но если вы так считаете, обязательно попробуем. — Он произнес эти слова без тени улыбки.
Наталья Андреевна нахмурилась.
— Я начинаю вас бояться, — призналась она.
— Не нужно, — он тяжело вздохнул. — Неужели вы думаете, что в Москве существует дефицит финансистов, даже таких опытных, как вы? Полагаю, за такие деньги мы без труда найдем нужного специалиста.
— Тогда в чем дело? — спросила она. — Зачем вы явились ко мне с этим веником?
"Она допустила ошибку, — подумал Петровский. — Обратила внимание на цветы и преувеличенно грубо назвала роскошный букет «веником». Ее оборона дала трещину". Невозмутимый человек не показывает своих эмоций. Равнодушный реагирует совсем по-другому.
— Хотел загладить свою вину — признался он.
— И вы не боитесь? — вдруг спросила она. — У нас дома очень свирепая собака. Очень. И если я ее сейчас позову, то наш сэр Бэримор может проявить характер.
— Вы хотите, чтобы меня покусала ваша собака? — усмехнулся Святослав Олегович. — Что ж, если вы считаете, что таким образом сможете меня наказать, я согласен на эту пытку.
Хозяйка дома оценила его иронию и улыбнулась. Впервые за все время разговора. И наконец разжала руки, положила их на стол.
— Вы не подумали, что я могу предложить вам самому раздеться? — задала вдруг вопрос Наталья Андреевна. — Интересно, как бы вы на такое отреагировали?
— Разделся бы, — спокойно признался Петровский, а она неожиданно поняла, что он говорит абсолютно искренно.
— Вам не говорили, что вы очень странный человек? — полюбопытствовала Бочарова.
— Постоянно говорят. И даже пишут. Но представьте себе, что меня не обижает такая характеристика. Даже наоборот. Мне нравится, когда утверждают, что я не похож на других.
Она промолчала. Просто какое-то время смотрела на него и молчала. Но наконец спросила:
— Что вам нужно? Зачем вы пришли?
— Извиниться и объявить вам, что вы приняты на работу Первым заместителем Юлая Абуталиповича. С правом финансовой подписи…
Бочарова тряхнула головой, улыбнулась. Дома она выглядела гораздо привлекательнее и мягче. Очевидно, строгий деловой костюм заставлял ее внутренне собраться. На работе эта женщина была несколько другим человеком. Это его устраивало.
— Вы доверяете мне потому, что я не захотела раздеться в вашем присутствии? — прямо поинтересовалась она. — Или у вас есть другие мотивы?
— Я проверил, как вы ведете себя в нестандартной ситуации и понял, что вы мне подходите, у вас есть свои принципы, которые вы готовы отстаивать. Есть своя точка зрения, воля. Меня это устраивает. Если вы не примите мои извинения, я буду разочарован. Значит, вы не настолько сильный и волевой человек, как я предполагал. И не настолько умный.
Они посмотрели друг другу в глаза. Наталья Андреевна не выдержала первой — отвернулась. Затем пожала плечами.
— Вы не оставляете мне выхода. Если я откажусь от вашего предложения, то поступлю, как дура. А если не откажусь? Вы действительно хотите, чтобы я у вас работала?
— Хочу, — сказал он. — Я редко ошибаюсь в людях. Мне нужен именно такой специалист, как вы. Так вы согласны? Только не спрашивайте, придется ли вам раздеваться еще раз. Вы все прекрасно поняли.
— Я подумаю, — ответила она, и это было, согласием.
Петровский поднялся со стула:
— Спасибо. Я думаю, вам будет интересно у нас работать. До свидания.
Он вышел в коридор и прошел к входной двери как раз в тот момент, когда дочь Натальи Андреевны вышла из кухни с подносом в руках. На подносе дымились две чашечки кофе, стояли сахарница и тарелка с нарезанными кусками свежего пирога.
— Вы уже уходите? — опечалилась она. — А я приготовила для вас кофе.
— В следующий раз, — улыбнулся Святослав Олегович. — До свидания.
Выйдя из квартиры, он тихо прикрыл дверь и начал спускаться по лестнице. У него было хорошее настроение. Теперь Петровский был уверен: завтра Наталья Андреевна явится к ним на работу. У него появилось бы еще более хорошее настроение, если бы он мог услышать, что происходило в квартире, из которой он только что вышел. Дочь все еще стояла с подносом в коридоре, когда туда вышла мать.
— Кто это? — спросила дочь. — Пришел с таким потрясающим букетом цветов, а так быстро ушел. Это твой новый знакомый?
— Нет, — ответила мать. — Это мой новый шеф.
— Он тебе нравится? — уточнила дочь.
— Не знаю, — призналась мать. — Но мне кажется, я еще не встречала таких людей.
— Значит, нравится, — констатировала дочь, направляясь обратно на кухню. — Я приготовила тебе кофе. Только постарайся не влюбиться в него. Вам еще только служебного романа не хватало.
Глава 3
Прошло несколько дней, и Петровского вновь посетил Валентин Георгиевич. Он вошел в кабинет, улыбаясь, чувствуя себя хозяином положения. Не дожидаясь приглашения, уселся в глубокое кресло, заранее зная, что скажет хозяин кабинета. Святослава Олеговича несколько покоробила такая бесцеремонность, но он заставил себя улыбнуться, усаживаясь напротив. Чуть раньше секретарь получила от него четкие указания никого к нему не впускать и ничего не предлагать — ни чая, ни кофе.