Трент тоже делал растяжку, подняв руки над головой. Одна его рука была согнута и тянула за другую, разминая трицепсы. Его футболка задралась, стали видны очертания живота и темная дорожка волос, бегущая от пупка вниз.
– Боже милостивый, – пробормотала я себе под нос, отвернувшись, чтобы закончить растяжку в блаженном неведении о божестве позади меня.
– Хорошо. Готова? – услышала я голос Трента. Он размахивал руками взад и вперед, хлопая в ладоши. – Давай покажем им, как мы умеем.
– Ты вообще знаешь, как держать грушу?
– Конечно. – Он прильнул к ней, обхватив руками всю окружность.
Не думаю, что Трент когда-либо держал грушу.
– Я сказала держи, а не спаривайся с ней. Хочешь, чтобы у тебя ребра треснули?
Его руки упали, и он отошел от груши, указывая на нее:
– Ладно, острячка. Научи меня.
Я усмехнулась, завязывая волосы в хвостик. Боковым зрением я заметила, что позади нас собралась небольшая толпа. С ними был и Бен, с той же самой ухмылочкой на лице. Мне до сих пор хотелось убрать ее с помощью хорошей оплеухи, даже несмотря на то, что он оказался нормальным парнем.
– Ладно, вот что тебе надо делать… – Я встала перед Трентом и взяла его за руки.
Я начала объяснять, как ему нужно распределять свой вес, на какую высоту лучше положить ладони, блаженствуя от того, что меня совершенно не беспокоит то, что я касаюсь его рук. На самом деле, я бы с радостью держала их в кино, в течение долгих прогулок по пляжу, всегда, когда нужно было бы держаться за руки. Прикасаться вообще. Я хотела бы прикасаться к Тренту всю оставшуюся жизнь.
– Поставь эту ногу сюда… – Мои пальцы скользнули по его бедру, передвинули ногу, я ощутила его крепкие мускулы, когда он подвинулся. Сексуальные, сильные ноги. – И развернись таким вот образом. – Я положила руки ему на талию, держа Трента за бока и слегка его поворачивая. Я заметила, что мое дыхание участилось. «Черт, как я, на фиг, собираюсь тренироваться, когда он здесь?» – Самое важное – это твое равновесие. Понял?
Он кивнул, когда я с сожалением опустила руки и шагнула на свою сторону, готовясь к удару.
– Серьезно? Ты раньше никогда не делал этого для друзей?
Трент пожал плечами. Он сохранял серьезное выражение лица еще секунды три, после чего его выдала коварная улыбка.
– Делал, множество раз. Но мне понравилось, как ты меня лапаешь.
Наши зрители громко заржали. Все они знали, что он играет мной. Как так, все они знали, а я понятия не имела? «Да потому что была слишком занята, пуская слюнки, и не заметила умелых движений». Внезапно я почувствовала себя полной дурой и несильно пнула грушу. Ладно, может, не так уж несильно. Она отлетела от удара и врезалась в Трента, вырывая у него глухое ворчание. Он отшатнулся и согнулся пополам, покачиваясь и держа руки чуть выше колен.
– Думала, ты знал, как держать грушу… – пробормотала я, подходя к нему.
Ответа я не получила. Помедлив, я положила руку ему на спину, закусив губу.
– Ты в порядке?
– Кейс! Да ты и правда имеешь что-то против мужского достоинства! – проорал Бен, рупором сложив руки у рта, так, чтобы слышал весь зал.
Я покраснела, бросила в Бена взгляд-кинжал и поторопилась извиниться перед Трентом.
– Черт, прости. Я думала, что попаду тебе в плечо.
Он поднял голову и взглянул на меня, хотя все еще стоял, согнувшись пополам.
– Если я тебя не интересую, просто скажи мне. Нет необходимости уничтожать меня для всех женщин.
– Я предпочитаю действия, а не слова.
Я была рада, что он шутит, хотя все равно была расстроена. Я присела перед ним на корточки и тихо спросила:
– Ты в порядке? Правда?
– Ага, переживу. И под «переживу» я имею в виду, что весь оставшийся вечер пролежу на диване в позе эмбриона, держа лед между ног.
– Я подержу лед, – шепотом предложила я.
Он медленно повернулся ко мне, и я увидела горящий в его глазах огонек. Я не могла сдержать улыбку – его неудовлетворенность, должно быть, соответствовала моей собственной. Его улыбка сменилась гримасой боли.
– Дай мне минутку. Отползу выздоравливать.
Трент прислонился к стене, все еще держась за поврежденные части тела, и следил за тем, как я отрабатываю серию пинков и ударов, не в состоянии сконцентрироваться на них полностью. Под конец я почувствовала, как он подобрался ко мне со спины. Я удивленно вскрикнула, когда он схватил меня за бедра, притягивая к себе, прижимая к своему телу.
– Когда ты сказала, что подержишь лед…
– Я думала, что ты там чуть ли не при смерти, – ответила я, задыхаясь. – А это не назвать таким уж смертельным.
– Я был, но ты – такая горячая штучка, когда лупишь по правильной груше. – Он с силой дернул меня к себе, и я взвизгнула. Не от боли. Нет, определенно не от боли.
– Разве не ты говорил, что хочешь двигаться медленно? – напомнила я.
Он мрачно рассмеялся.
– Ага, а еще я сказал, что мне сложно это делать, когда ты рядом, – он наклонился и прошептал мне на ухо. – Так что ты скажешь? Я готов к еще нескольким подходам с тобой.
С моих губ сорвался сдавленный стон. Я не знала, откуда в Тренте проявилась эта сторона. Должно быть, виноват весь этот тестостерон, витающий в воздухе. А может быть, это и есть настоящий Трент, и он – специалист по сдерживанию себя. Или это его способ обозначить права на свою территорию, потому что на меня то и дело поглядывала толпа парней, Бен в том числе. Но чем бы это ни было, я бы с готовностью передала свое тело в полное владение этому Тренту, и пусть делает с ним все, что пожелает.
Я сглотнула, пытаясь сосредоточиться на призывно раскачивающейся груше, но вся ярость борьбы прошла, уступая под натиском нового ощущения. Желания. Обжигающего необузданного желания. Я была в двух секундах от того, чтобы схватить Трента и тащить его в женскую раздевалку, срывая с него футболку. Черт, да я готова была отдаться ему прямо здесь, на матах, и к черту всех наблюдателей.
Его руки соскользнули с моих бедер, одной он нежно сжал мою ягодицу, а затем отошел, занимая позицию по другую сторону груши. Его темный взгляд оставил меня без сил.
– Ладно. Сейчас я готов.
* * *Трент вернул мне мобильник, вбив в него свой номер. Мы снова стояли перед моей квартирой под лучами полуденного солнца. Какой бы накал чувств ни выжег воздух в спортзале, он рассеялся по пути домой, после таинственного телефонного звонка. Веселый, сильный Трент пропал, а этот выглядел взволнованным и отрешенным. Вскоре я узнала почему.
– Мне нужно уехать сегодня вечером, Кейс. Работа и кое-что с мамой. Выбора у меня нет. Если я не покажусь, она узнает, что я не в Нью-Йорке. – Его голос угас, и я уловила, как моментально расширились его глаза, словно от удивления. «Почему это важно?» Он поторопился продолжить: – Меня не будет до пятницы, но мы будем на связи, ладно?
Я кивнула, надеясь на еще один пылающий страстью поцелуй. На поцелуй или на то, что он перебросит меня через плечо, как пещерный человек, и отнесет в свою постель. Меня устроил бы любой вариант. Но вместо этого я получила легкий поцелуй в лоб. Лениво отсалютовав и нахмурившись, он развернулся и ушел к себе.
Глава 10
Подавай напитки.
Улыбайся.
Бери деньги.
Всю ночь у «Пенни» я повторяла эту мантру. Клуб был таким же переполненным и гадким, как всегда, но без Трента здесь было особенно пусто и скучно.
В три часа ночи, когда я вернулась домой, мой телефон завибрировал в кармане, вызывая в теле нервную дрожь. Только два человека могли мне позвонить, и один из них спал без задних ног за соседней дверью.
Трент: Я в Нью-Йорке. Окружен небоскребами. Скучаю. Как прошел вечер?
Мое сердце переполнилось радостью, я набрала в ответ:
Я: Среди голых тел и неприличных предложений.
Я не могла заставить себя добавить главное. Что я скучаю по нему, как сумасшедшая. Что не могу поверить, что потеряла недели, держа его на расстоянии.
Целой минутой позже.
Трент: Какое-нибудь голое тело было твоим?
Я: Пока нет.
Я забралась в постель и положила телефон на грудь, ожидая его ответа. Он пришел не сразу.
Трент: Холодный душ зовет. Сладких снов. Спокойной ночи. Целую.
Расхохотавшись, я мгновенно прикрыла рот рукой, опасаясь, что разбужу Ливи или Мию, которая сегодня ночевала у нас. Я положила телефон на тумбочку и заснула спустя несколько минут.
* * *Я и не подозревала, что три дня без Трента окажутся такими тяжелыми. Мы обменялись всего лишь несколькими сообщениями, да и то только вечерами. Чем бы он ни занимался в течение дня, работой или семейными делами, должно быть, это загружало его полностью, потому что сообщения приходили не раньше полуночи. Но когда они приходили и я чувствовала вибрацию в кармане, это было словно наступление Рождества.
Расхохотавшись, я мгновенно прикрыла рот рукой, опасаясь, что разбужу Ливи или Мию, которая сегодня ночевала у нас. Я положила телефон на тумбочку и заснула спустя несколько минут.
* * *Я и не подозревала, что три дня без Трента окажутся такими тяжелыми. Мы обменялись всего лишь несколькими сообщениями, да и то только вечерами. Чем бы он ни занимался в течение дня, работой или семейными делами, должно быть, это загружало его полностью, потому что сообщения приходили не раньше полуночи. Но когда они приходили и я чувствовала вибрацию в кармане, это было словно наступление Рождества.
Все сообщения были довольно безобидными, вроде «Привет, как ты?», «Скучаю» и «Больше никаких парней в спортзале грушей не била?». Несколько раз я ловила себя на том, что набираю нечто немного более провокационное, только чтобы удалить все прежде, чем нажму кнопку «отправить». Что-то подсказывало мне, что для секс-эсэмэсок еще рановато, особенно если учесть, что мы еще не зашли дальше первой базы.
Господи, не могу дождаться, когда мы уже преодолеем первую базу.
* * *«Сегодня возвращается Трент».
Эта мысль сразу пришла мне на ум, когда я проснулась в пятницу. Не смерть, не кровь, не жалкие обрывки, оставшиеся от моей жизни. В виде исключения первой мыслью было будущее и то, что оно может принести.
Идеально начавшись, день определенно закончился как полное дерьмо.
Я понятия не имела, в какое время Трент возвращается в Майами. Я отправила ему несколько сообщений, чтобы узнать, но ответа не получила, и мне стало невероятно тревожно. Ужасные картины авиакатастроф преследовали меня, не давая покоя весь день и всю смену в «Пенни».
Так что, когда Нэйт вытащил меня из-за барной стойки и отвел в кабинет Кейна, где тот стоял, протягивая мне телефон, желудок ухнул вниз.
– Это срочно.
Это все, что он сказал. Его брови были сурово сведены вместе. Несколько долгих мгновений я стояла и пялилась на Кейна и черную трубку, не в силах заставить себя столкнуться с неизбежным. Детский плач на другом конце провода вернул меня из оцепенения, и я выхватила телефон из его рук.
– Алло? – Мой голос дрожал.
– Кейси! Я пыталась дозвониться на твой сотовый, но ты не отвечала! – Я едва понимала, что говорит Ливи сквозь рыдания и вопли Мии. – Пожалуйста, приезжай домой! Какой-то ненормальный пытается выломать дверь! Он выкрикивает имя Мии! Я думаю, что он под наркотой. Я вызвала полицию!
Это все, что я услышала. Это все, что было мне нужно.
– Запритесь в ванной. Я еду, Ливи. Оставайтесь там!
Я нажала отбой. Слова вылетали краткими, сжатыми обрывками, словно их говорила не я. Я бросила Кейну:
– Это экстренно. Мия. Дочь Шторм. И моя сестра.
Кейн уже хватал ключи от машины и пиджак.
– Нэйт, стащи Шторм со сцены. Сейчас же. И пусть Джорджия и Лили займутся баром, – он обхватил меня рукой, аккуратно привлекая к себе. – А теперь объясни мне все по порядку, хорошо, Кейси?
Я чувствовала, будто мне дали под дых. Голова дернулась вверх-вниз, все чувства были сметены потоком криков и воплей, идущим изнутри. Шторм и я оказались в «Навигаторе»[24] Кейна и вымахнули на автостраду за тридцать секунд. Громоздкое тело Нэйта заполнило все пассажирское сиденье. Шторм, в одном серебристом бикини для своего акробатического номера, засыпала меня одними и теми же вопросами снова и снова, но все, что я могла делать, лишь кивать головой. «Дыши, – я слышала мамин голос. – Десять маленьких вдохов». Снова и снова. Они не помогают. Они никогда, блин, не помогают, черт побери! Я дрожала всем телом, опускаясь все глубже и глубже в темную бездну, где я оказывалась всегда, когда умирали любимые люди. Казалось, я не могу выбраться оттуда. Я тону под тяжестью всего этого.
Я не смогу вынести потерю Ливи. Или Мии.
В конце концов Шторм перестала задавать вопросы. Вместо этого она схватила мою руку и прижала к своей груди. И я позволила, находя утешение в ее бешеном сердцебиении, которое говорило мне, что сейчас я не одинока.
У дома нас встретила цветомузыка из огней полицейских автомобилей и машин «Скорой помощи». Вчетвером мы вбежали в открытые ворота и пронеслись мимо обеспокоенного Таннера, который разговаривал с офицером полиции, мимо пререкающихся любопытных соседей, до квартиры моей подруги, чтобы обнаружить, что дверь наполовину снесена с петель и расколота надвое чьими-то кулаками, или головой, или и тем и другим. Трое полицейских нависали над скрученной мужской фигурой. Я не видела его лица. Все, что я рассмотрела – татуировки и наручники.
– Я здесь живу, – объявила Шторм, проскочив мимо них, не обращая внимания на арестованного.
Я проследовала за ней и нашла на диване заплаканную Ливи. На ее коленях свернулась фигурка, которая сосала большой палец и давилась от измученных всхлипов, давно преодолевших точку истерического плача. Над ними возвышался офицер, листающий записи. Светильник со столика у двери превратился в осколки, а гигантская нержавеющая сковорода Шторм покоилась на полу рядом с Ливи.
Шторм в секунду оказалась на коленях перед Мией.
– Ох, моя малышка!
– Мама! – Две тоненькие ручки обвились вокруг шеи Шторм.
Мать подхватила ее на руки и стала баюкать. Она напевала песенку, а по ее щекам катились слезы.
– Она не ранена, – убеждал нас полицейский, и от его слов вышел весь воздух, который я задерживала в легких. Я устремилась к Ливи, обхватила ее.
– Прости. Я не хотела пугать тебя. Это было так жутко! – воскликнула она.
Я едва понимала ее. Я была слишком занята, ощупывая ее руки и ноги, хватая ее за подбородок и вращая ее голову так и эдак, проверяя на наличие ран.
Ливи рассмеялась и задержала мои руки в ладонях.
– Я в порядке. Я хорошенько его приложила.
– Что… что ты имеешь в виду под «хорошенько его приложила»? – Я тряхнула головой.
Ливи пожала плечами.
– Он сунул голову через дверь, так что я врезала по ней гигантской сковородой Шторм. Это его притормозило.
«Что?» Я посмотрела на сковороду, лежащую на полу. Я посмотрела на свою изящную пятнадцатилетнюю сестру. Снова посмотрела на сковороду. А затем, то ли от облегчения, то ли от страха или от всей этой нервотрепки (скорее, от всего сразу) я расхохоталась. Неожиданно мы обе согнулись пополам, упав друг с другом рядом, истерически хохоча и фыркая. От боли я схватилась за живот – слишком давно я не применяла этот способ тренировки мышц.
– Кто этот ненормальный в наручниках? – прошептала я между приступами смеха.
Смех Ливи резко оборвался, а глаза многозначительно расширились.
– Отец Мии.
Я онемела от изумления, взглянув на разломанную дверь, а затем на Мию и ее мать, и мое воображение вышло из-под контроля. Он хотел добраться до своей дочери.
– Что он здесь делает? – Я не могла сдержать тревогу в своем голосе, желание смеяться испарилось.
Ужас прокатился сквозь тело, словно отголосок землетрясения, разделяя неустойчивые плиты, на которых я балансировала все эти годы. От одной только мысли о том, с Мией может случиться беда, у меня кружилась голова. Или со Шторм, коли на то пошло.
Потому что я любила их.
Мия – не просто беззубый ребенок, за которым присматривает Ливи. Шторм – не просто моя соседка-стриптизерша, нашедшая мне работу. Как бы сильно я ни старалась держать всех на расстоянии вытянутой руки, эти двое, прямо как Трент, нашли путь в мое сердце. Иной путь, что привел к тому местечку в моем сердце, которое, как я думала, замерзло и больше не способно чувствовать.
Ливи обхватила себя руками, наблюдая за соседками, и я поняла, что страх окутывает и ее мысли.
– Я просто так рада, что Трент пришел, когда этот был тут.
Еще один тяжелый вздох.
– Трент? – Я вскочила на ноги, мое сердце подскочило к горлу, пока я осматривала квартиру. – Где? Где он?
– Здесь.
Я обернулась и обнаружила его на пороге квартиры. Я в секунду оказалась на ногах и влетела в него. Его руки мгновенно крепко обвили меня, защищая своей силой. Он зарылся лицом в мои волосы, и так мы стояли довольно долго. Он наконец немного отодвинулся и прижался лбом к моему. Мои руки скользнули по его бокам, по спине, пальцы прокрались вверх, впились в лопатки, я снова потянула его обратно, близко-близко к себе. Его мышцы напряглись. Все страхи, переживания, ужасы сегодняшнего дня внезапно превратились в какую-то животную необходимость. Мне нужно обнимать его. Мне нужен Трент. Мы снова застыли, и я прижималась носом к его груди, вдыхая изумительную смесь ароматов дерева и океана.
– Я скучала по тебе, – услышала я свой шепот, удививший даже меня.