Жалко парня — зеленый еще совсем, необстрелянный, оттого и струхнул — с каждым может случиться. Но заступаться за него, во-первых, бесполезно, во-вторых — себе дороже. Сегодня Алексей уже пожалел одного — не дал расстрелять молодого «сталкера», и чем теперь для него это закончится, неизвестно.
Непряев вызвал его только через пол часа. Маленькая комнатка в обычном деревянном деревенском домике служила начальнику патрульной службы личным кабинетом. Удобств никаких — ржавый умывальник, диван-кровать, полуразвалившийся шкаф, да принесенный из кладовки маленький журнальный столик. На столе стояла початая бутылка настоящей водки, хотя большая часть солдат и командиров предпочитала значительно более дешевую местную сивуху, нехитрая закуска из тушенки, палки колбасы, двух огурцов и надломленной буханки хлеба.
Кэп полулежал на диване, держа в руках личное дело Ципика. Лицо его раскраснелось от выпитого, но речь и мысли были вполне трезвыми, будто он и не пил вовсе. Сначала он предложил Алексею выпить, чем немало его удивил, и только потом перешел к делу.
— Ну что, Леш, давай поговорим? Начистоту. — Непряев хитро улыбнулся и даже подмигнул Алексею.
— Как скажете.
— Я вот дело твое посмотрел. — Кэп выдержал вполне театральную паузу. — Еще раз, внимательно. У нас ведь тут не прогулки при луне, у нас тут война. А война — это значит враги, правильно? А врагов, Леша, жалеть нельзя.
Алексей промолчал.
— Я ведь, когда тебя к себе брал, внимательно твою жизнь изучил. Не беру я, понимаешь, кого попало в свою команду, оттого и не потерял за последний год ни одного человека. Раненых много было, это да, но ведь все живы остались — и не одного инвалида, все полноценные люди. И Смирнов тоже хорошим солдатом будет, он еще на моем месте посидит, когда нас с тобой на пенсию спишут. Вот ты у нас человек новый, и я тебе честно скажу: если бы мне за тебя Свириденко не поручился, не взял бы я тебя к себе. Кто он тебе, сослуживец?
— Сослуживец, — подтвердил Алексей.
— Знаю я его хорошо. Он здесь уже два года лямку тянет. Хороший парень. Так вот он мне тебя порекомендовал, не смотря на все твои ранения, и я хочу спросить у тебя, в голову у тебя ранений не было?
— Не было.
— А ведешь себя, как будто было! — Кэп уставил в Серомя указательный палец. — Зачем ты поверх головы стрелял? Ты думаешь, я не понял, что ты мне его специально собой загородил? Не пойму я, Леша, на контрабандиста ты не похож, так зачем же ты тогда им помог? А? Пожалел, выходит? Думал, зеленый сталкер в Зону путь ищет? Пусть его лучше химера съест, чем мы уложим? — Кэп налил еще по одной и, предварительно забросив в рот кусок шпроты, выпил, не чокаясь. — Нельзя так, Леш, понимаешь? Не здесь. Там, в мире — да. А здесь нельзя. Здесь — война. Странный это был человек. Неопытный, не похож на контрабандиста, но там его ждали. Не знаю, зачем и кому он понадобился, но кто-то его встречал. Когда наши после «Фоксов» лес обыскали, три трупа нашли, но его среди них не было. Выходит, спас ты его. И нас заодно — во как бывает.
— Это как?
— А так. — Непряев налил еще, только себе, потому что Алексей еще не выпил предыдущую, и перешел не шепот. — Если бы ты в него попал или дал мне попасть, нас бы с тобой положили. С четырех стволов нас бы в на мелкий винегрет — чик, чик, чик. Но, поскольку ты в него не целил, тебе на добро добром ответили — не стали тебя убивать, и меня заодно. Значит, нужен был тот человечек Зоне. Но с тобой она за него — уже рассчиталась. А мне просто аванс выдала, и хрена с два мне это нравится. Я теперь перед ней в должниках, а капитан Непряев в долг никогда не жил и жить не будет! И очень уж мне интересно, кого мы с тобой упустили.
3. МАРОДЕРЫ
В полутьме Алекс узнал все тот же ангар. На этот раз он отчетливо понимал, что видит только моменты опасности, когда нервы Маши на пределе. Каждый сон — отдельная история, неизменно ведущая к печальному концу, что-то случается, когда она в опасности, и картинка с доброй воли Зоны передается в его сон, точно так же, как в тот, самый первый раз.
Стая псов подобралась сзади — полтора десятка беспородных дворняг, вымахавших ростом с немецкую овчарку, не слепых и не плешивых, совсем не похожих на тех мутантов, что ныне населяют Зону. Хотя, нет, один мутант в стае все-таки был, но ни Монгол, ни его товарищи особенного щенка не видели. Его видел только Алекс, глядевший на происходящее со стороны балкона.
Мутант и еще с десяток малышей притаились в дальнем углу и тихо подскуливали, не пытаясь покинуть укрытия. А свора готовила западню. Первым из укрытия выбросился здоровенный кобель, ощетинившись и оскалив пасть, он начал медленно загребать вокруг Мэг. Рядом оказалось еще несколько псов, зажимая людей в узком пятачке между рядами станков и агрегатов. В принципе, было куда убежать, но вряд ли бегство было выходом из создавшейся ситуации.
Монгол, прихрамывая развернулся и навел ствол «Вала» на вожака, SPAS Долла тоже уставился на самую крупную особь. Псы кружили вокруг, но не нападали.
— У них там гнездо, — догадался Долл.
— Мы не можем обойти выход из ангара. — Возразил военный сталкер.
— А через балкон? Там есть выход на наружную стену, можно пройти через крышу, тогда они нас не тронут.
— И что, оставим их за спиной?
— Давай попробуем, их слишком много, — подала голос Мэг.
— Мы почти дошли. Нам придется возвращаться назад почти до середины и не факт, что лестница до сих пор в порядке.
Собаки пританцовывали на месте, будто ожидая, какое решение примут вторгшиеся на их территорию люди. Их терпение понемногу таяло, надежд на благополучный исход становилось все меньше.
— Все хорошо! Мы уходим! — Объявил им Монгол, будто псы понимали человеческую речь. — Мы никого не трогаем.
Сталкер спиной вперед попятился к лестнице, ведущей на балкон, стоящие на пути собаки начали медленно расступаться.
Макс пришел на два часа позже, чем обещал. Сначала Серый услышал звуки выстрелов, не одиночных щелчков, какими разгоняют назойливых мутантов, а настоящей канонады. Кто-то отвечал выстрелом на выстрел, длинные очереди перекрывали друг друга, и не было сомнений, что отношения выясняют люди. Звуки доносились со стороны дороги, проходившей в двухстах метрах от сушилки, Серый выбрался на край помоста и выглянул в окно.
Макс, перебегая от дерева к дереву, двигался в его сторону. От кого он прятался, Серый углядел не сразу. Только спустя несколько секунд за насыпью по ту сторону дороги замелькали вспышки автоматных очередей. Стреляли по Максу! До здания ему оставалось метров сто пятьдесят, вполне достаточно, чтобы уложить его автоматной очередью. Серый видел, как Макс остановился, укрылся за деревом и сделал ответный выстрел.
Длинной очереди не получилось, пули со свистом раскрошили дерево, за которым скрывался Макс, но один из тех, кто стоял по ту сторону дороги упал. Оставалось еще, как минимум трое. Серый понимал, что мало чем может помочь Максу — если бы у него была винтовка или автомат, то он спокойно бы расстрелял нападавших из своего укрытия, но винтовки и автомата не было. Были только ПМ и двустволка, из которых не то что в человека — в слона с такого расстояния не попадешь.
Серый бросился вниз, действуя скорее по наитию, чем, соответствуя здравому смыслу. Прыжок из здания дался ему гораздо легче, чем прыжок внутрь — сказался адреналин и маленькая ступенька, имевшаяся внутри. Когда Серый выскочил из-за сушилки и рванул к Максу, очереди с той стороны на мгновение прекратились, но, когда стало ясно, что Серый идет на помощь к засевшему за деревом человеку, зарокотали с новой силой.
И все-таки, Серому хватило времени, чтобы добраться до Макса, и очень во время. Его левая рука свисала вниз — из плеча хлестала кровь, левая нога чуть выше колена тоже была повреждена, но, похоже, не пулей — длинная, тонкая рана с зазубринами по краям. Когда Серый оказался рядом, Макс безуспешно пытался одной рукой вставить в автомат новый рожок. Серый проделал эту процедуру с легкостью, после чего выхватил автомат и, сделав кувырок, оказался за соседним деревом. В пределах его видимости оказался только один из нападавших — тот, что пытался обойти Макса справа. Зато, как на ладони. Короткая очередь — и еще на одного нападавшего стало меньше.
Дальше наступило затишье. Меткий и здоровый стрелок — это совсем не то, что раненый Макс. С той стороны это оценили, и теперь либо обходят где-то еще, так, что Серый их не видит, либо затаились. Может, даже уйдут. Две минуты было тихо, никаких движений Серый не заметил. Тишину нарушил Макс.
— Они ждут, когда ты пойдешь потрошить трупы. Или уйдешь. Нападать они больше не будут. — Сталкер осмотрел свою руку, попробовал подвигать плечом, сморщился от боли. — Их было четверо, осталось двое, так что атаковать они больше не захотят. Но и обчистить своих тебе не дадут. Так что нам лучше уйти.
Дальше наступило затишье. Меткий и здоровый стрелок — это совсем не то, что раненый Макс. С той стороны это оценили, и теперь либо обходят где-то еще, так, что Серый их не видит, либо затаились. Может, даже уйдут. Две минуты было тихо, никаких движений Серый не заметил. Тишину нарушил Макс.
— Они ждут, когда ты пойдешь потрошить трупы. Или уйдешь. Нападать они больше не будут. — Сталкер осмотрел свою руку, попробовал подвигать плечом, сморщился от боли. — Их было четверо, осталось двое, так что атаковать они больше не захотят. Но и обчистить своих тебе не дадут. Так что нам лучше уйти.
Просматривая территорию вокруг, Серый попятился к Максу. Все было тихо.
— Уходим за сушилку. В нее не заходи — выдашь место. — Предупредил Макс. — Уйдем за нее — подумают, что мы ушли в деревню. Часик отсидимся — полезем наверх.
— Тебе перевязаться бы, — сказал Серый, беря товарища на плечо.
— Потом, у меня аптечка есть.
Уйти им действительно дали, хотя цель из них была довольно заметная, но, толи позиция у стрелков была неподходящая, толи просто решили, что двое на двое — это уже не тот расклад. Через несколько минут Макс и Серый сидели, прислонившись спиной к стене сушилки. Макс сам — Серый только кое-что придерживал — сделал себе перевязку и вколол обезболивающее и антибиотик из большой армейской аптечки. Серый видел такую впервые.
— Это армейская, — пояснил Макс. — Не то, что наши. Наши только помереть без боли дают, а на такой можно и выжить. Получается, Серый, я теперь твой должник. Если бы не ты, прищучили бы меня.
Серый промолчал, покраснел, как девица. Он и раньше то не любил, когда его хвалили, а теперь смущению вообще не было придела.
— Ты где стрелять так научился? — Спросил Макс.
— Дома. В тире пострелял.
— Да, брат. Если бы того парня не снял, туго бы нам пришлось.
— А как ты первого снял. С одной-то рукой.
— Тоже верно, — согласился Макс, глаза его заволакивало легкой пеленой, начинали действовать наркотические анальгетики. Как же он столько терпел, подумал Серый. А Макс продолжил. — Выходит, повезло нам сегодня, а?
— Выходит, — согласился Серый.
Прыгать через электрошар с Максом на руках было не реально. Он отрубился через пять минут после того, как вколол себе ПМТ — наркотик на основе морфина. В стандартных аптечках такого нет. Сейчас ему грезились прекрасные сны — он блаженно улыбался.
Серому было не до улыбок. Надвигалась ночь, сумерки веяли холодом, костра разводить нельзя — мало ли кто забредет на огонек. А затащить Макса наверх, да что там, даже просто втянуть внутрь сушилки не представлялось возможным. Пришлось сидеть под открытым небом, оберегая сладостный сон сталкера. За это время Серому успело померещится многое — со стороны деревни раздалось несколько выстрелов, где-то рядом прошелестела трава — то ли псевдокролик толи гигантская крыса искали пропитание. Потом сквозь сумерки проплыло неясное облако какого-то пара, всего в пяти метрах от лежанки сталкеров, Серый даже хотел сняться с места, но облако, постояв секунд пятнадцать в непосредственной близости, продолжило путь по своим делам. Что это было — неизвестная аномалия или галлюцинация, он так и не понял. Стая собак в количестве пяти штук приметила сталкеров уже в сумерках, несколько минут покружила в тридцати метрах, но Серый дал из автомата короткую очередь, подстрелив самую борзую из тварей, и стаю, как ветром сдуло.
Макс пришел в себя через два часа, когда вокруг уже была глубокая темень. Прекращалось действие ПМТ, возвращалась боль. За несколько минут до пробуждения Макс начал постанывать, ворочаться, и Серый уже подумывал, не сбегать ли в деревню за подмогой: возможно, у Макса начиналась лихорадка и без квалифицированной помощи ему не обойтись. В этом случае его придется тащить до болота — там обитает доктор, приходивший сегодня в бар. Кстати, может, он даже еще не далеко ушел.
Но ни помощи, ни доктора не потребовалось. Макс пришел в себя неожиданно, резко сел, огляделся.
— Макс, все в порядке. — Успокоил его Серый.
— Я что, уснул? — спросил он.
— Еще как, — усмехнулся Серый, — сопел, как паровоз.
— А чего не разбудил?
— Ага, разбудишь тебя. Ты как себя чувствуешь?
— Если до сих пор не помер, то жить буду, — бодро ответил он, ощупывая раненую руку, — а вот рука пару дней работать не будет.
— Говорят, главное, чтобы кость не была задета, — поделился Серый медицинскими познаниями.
— Кость? — Макс даже засмеялся. — Да моя кость столько раз была задета, что тебе и не снилось. Главное, чтобы руку не оторвало. Вот тогда совсем хреново. А это заживет. Было бы, чем лечиться. Ладно, давай подниматься наверх, не всю ночь же здесь торчать.
— А как ты с раненой рукой и ногой прыгать будешь? — Спросил Серый, глядя на Макса — тот, хоть и крепился, время от времени морщился от боли.
— Вон там, у стены, ящик лежит. Неси его.
Серый аккуратно дошел до цели и принес ящик. Макс здоровой рукой перевернул его, встал на крышку и легким прыжком преодолел электрошар. Серый хотел уже, было, последовать его примеру, но был остановлен Максом.
— Э, ты что, совсем что ли? Отнеси ящик на место и прыгай так. Ты ж так всем укажешь, где мы, и как к нам проникнуть. Соображать надо.
Прыгать через шар в темноте Серому совсем не хотелось. Его ориентиры были весьма приблизительными — едва заметно светился только центр шара, так что габариты пришлось дорисовывать в уме. Хорошо хоть Макс ненадолго зажег фонарик и Серый сумел сориентироваться во внутренней обстановке и приземлиться на достаточном удалении от обломков стены и камней. И все равно приземление не вышло гладким — в бок воткнулся небольшой, но твердый булыжник, эта боль даже заглушила электрический удар в правом колене — Серый опять зацепился за край поля.
Макс не поинтересовался здоровьем товарища — вежливость, видимо, не входит в рацион сталкеров — а молча полез наверх. Серый последовал за ним, припадая на правую ногу и растирая бок.
Когда они, наконец, расположились на помосте на самом верху, Макс принялся за свои раны. Из-под края доски — этот тайник Серый не обнаружил — он извлек еще одну аптечку, вроде бы стандартную, но содержимое в ней оказалось иное. Рану на ноге он смазал жидкостью из крупного флакончика и залепил пластырем. В область плеча он сделал еще одну инъекцию из какого-то синего шприц-тюбика. Затем обработал рану той же жидкостью и наложил повязку.
— Ну вот, — проговорил он, — теперь пусть попробуют меня скушать паразиты мелкие. Хрена вам, а не Макса. Правильно говорю? — Макс улыбнулся Серому.
— Правильно, — согласился тот. — А что это за лекарства?
— Это, брат, запасы мои. Доктор презентовал. Тот самый, что сегодня в бар приходил. Редко он к нам заглядывает.
— Слушай, а почему он здесь? Почему за периметр не идет?
— А ты почему? А все почему? Кто за деньгами, кто за славой, кто за романтикой приходит, а дальше уже зона держит. Если уж она тебя приняла, то назад не отпустит. Доктор этот многим здесь жизнь спас, и ведь не за деньги, а просто ради жизни. Я к нему попал чуть не труп, не понятно в чем жизнь держалась, а он, видишь, заштопал. Две недели меня колол, артефакты вокруг раскладывал, и ведь вытянул. И лицо поправил, ты вот, небось, и не заметил, где у меня шрам.
Это было правдой — Серый представил лицо Макса и не мог вспомнить места, где у него мог сохраниться шрам.
— И снадобий всяких мне надавал с собой, до сих пор вот спасают меня. Так что, Серый, жизнь здесь не сахар, но живем помаленьку. — Макс немного помолчал. — Я вот смотрю на тебя: интересный ты парень! Какой-то весь вежливый, интеллигентный, не зонный в общем, а зона к тебе благосклонна. Почему? — Вопрос прозвучал безадресно, риторически, но Серого зацепил.
— Это почему это благосклонна?
— Да потому что со мной свела: для молодых сталкеров это мечта — найти опытного земляка. Да от бандитов отбиться позволила, это тоже, брат, не мало. Первый месяц в зоне только каждый пятый проживает из новичков, понял? Такая вот статистика. Протянешь месяц-другой, опыту наберешься — считай, первый класс прошел. Но я чую, что ты протянешь. Счастливчик ты, понял?
— Ладно, не сглазь, — ответил Серый. — расскажи лучше что-нибудь про зону.
— А что про нее рассказывать, зона сама все расскажет и покажет, — только успевай смотреть да запоминать. Что тебя конкретно интересует?
— Ну, например, кто на тебя напал?
— Да хрень какая-то, толи псевдоовца, толи еще кто. — По своему понял вопрос Макс. — Тут после выбросов такого насмотришься, эти твари на глазах меняются. В общем, какое-то копытное с рогами, выскочило прям как из-под земли и рогом мне по ноге. А потом когти рвать. Я даже пальнуть вслед не успел — раз кого-то испугалось, значит, думаю, здесь еще кто-то есть. И начал сюда забирать. Сначала медленно, потом быстрее. Слышу, точно — идут за мной четверо. Пришлось бежать. Они сначала окружить меня хотели, потом видят, что ухожу, и стали стрелять. Чуть бы в сторону и все — нет меня.