Муром ласково улыбнулся:
-- Ночь крови и ужаса породила радость и счастье.
Варвар, ставший царем, хмыкнул и вскинул на плечо свой иззубренный и испятнанный кровью топор:
-- Такова жизнь, граф. Несчастье одного человека для другого оборачивается блаженством...
Оскорбление
(Неоконченное)
-- Вот так, -- заключил Ту, верховный канцлер. -- Лала-ах, графиня Фанары, сбежала со своим любовником Фенаром, фарсунианским авантюристом, покрыв позором своего обманутого супруга и народ Валузии...
Кулл, слушавший Ту, оперев подбородок на сжатые кулаки, кивнул. Ему явно наскучила история о том, как юная фанарская графиня наставила рога валузийскому дворянину.
-- Ладно, -- нетерпеливо перебил канцлера Кулл. -- Я все понял. Но мне-то что за дело до амурных похождений легкомысленной девицы? Трудно винить ее за измену Ка-янну, -Валка свидетель, он уродлив как носорог и с еще более отвратительным характером. Зачем ты мне все это рассказываешь?
-- Ну как ты не понимаешь, -- стал терпеливо объяснять канцлер, что ему нередко приходилось делать, служа варвару, ставшему королем: -- обычаи народа и твои собственные привычки совсем не одно и то же. Лала-ах, бросившая супруга, не успев отойти от алтаря, нанесла жестокое оскорбление традициям страны, нашему народу и, следовательно, нашему царю Куллу. Потому ее необходимо вернуть и покарать. Далее: она графиня, а по обычаям Валузии знатные дамы выходят замуж за чужеземцев только с разрешения государя. Тут же никакого разрешения не давалось, поскольку его никто не просил. Валузия станет посмешищем для всех стран и народов, если мы будем позволять чужестранцам безнаказанно умыкать наших женщин.
-- Во имя Валки! -- воскликнул Кулл, -- Вы все помешались на обычаях и традициях. Я только об этом и слышу с тех самых пор, как воссел на трон Валузии. В моей стране женщины сходятся с теми, кто им нравится и кого они сами выбирают.
-- Может и так, Кулл, -- без обиняков ответил Ту. -- Но это -- Валузия, а не Атлантида. Все женщины и мужчины у нас свободны и мы стараемся не вмешиваться в личные дела друг друга, но нельзя забывать и о том, что цивилизация -- система устоев и приоритетов. А чтобы закончить с этой историей, добавлю, что девушка не просто графиня, а особа царской крови.
x x x
-- Вот этот человек участвовал в преследовании беглянки со всадниками Ка-янны, -- сказал Ту.
-- Да, -- подтвердил молодой человек, -- и у меня есть послание от Фенара для Вас, Ваше Величество.
-- Для меня? Да я в глаза никогда не видел этого Фенара...
-- Воистину так, но он передал послание зарфаанскому пограничнику, с тем, чтобы он пересказал их преследователям: "Передайте свинье-варвару, осквернившему древний трон, что я назвал его мерзавцем. Скажите ему, что в один прекрасный день я вернусь, чтобы обрядить его трусливую тушу в женские тряпки и приставить ухаживать за лошадьми из моей конюшни".
Как распрямившаяся пружина, громадное тело Кулла взметнулось вверх, опрокинув великолепное парадное кресло. Он на мгновение замер, словно утратив дар речи, а потом бешено заорал, обращаясь к Ту и стоящему за ним юному дворянину:
-- Валка, Хонен, Холгар и Хотат! -- проревел он, смешав в одну кучу имена богов и языческих идолов. Волосы канцлера встали дыбом от такого богохульства. Кулл потряс над головой огромными руками и обрушил кулаки на столешницу с такой силой, что массивные деревянные ножки разлетелись на куски. Ту, побледневший, ошеломленный вспышкой дикой варварской ярости царя, отшатнулся к стене, прикрыв спиной юношу, дерзнувшего принести царю такую весть. Однако в Кулле было слишком много от дикаря, чтобы связать оскорбление с тем, кто его доставил. Вымещать гнев на посланцах -- привычка цивилизованных правителей.
-- К лошадям! -- бушевал Кулл. -- Велите Алым Убийцам седлать коней! И прислать ко мне Брула!!!
Он сорвал с себя царскую мантию, швырнул через комнату, схватил и грохнул об пол драгоценную вазу.
-- Скорее! -- выдохнул Ту, указывая молодому дворянину на дверь. -- Разыщи Брула Копьебоя, да поторопись, пока он не поубивал нас всех!
Искушенный царедворец, Ту мерял Кулла и его действия мерками предшествующих монархов, начисто забыв о том, что гигант еще не вкусил в должной степени достижений прогресса, чтобы научиться срывать гнев на невинных.
Его первоначальное неконтролируемое бешенство сменилось холодной целенаправленной яростью отточенной стали, жаждущей вражеской крови. Проскользнув в царский чертог, Брул бесстрастно оглядел разрушения, произведенные взбешенным царем. Лишь мрачная улыбка скривила его губы.
-- Мы куда-то едем, Кулл? -- спросил он.
Атлант, облачающийся в одежду для верховой езды, поднял глаза на вошедшего, -- в них сверкала сталь:
-- Да, клянусь Валкой! Мы отправляемся в далекое и трудное путешествие! Сперва в Зарфхаану, а там, возможно, и дальше -на заснеженные равнины или в пустыни раскаленного песка! Пусть три сотни Алых Убийц будут наготове.
Брул оскалил зубы от нескрываемого удовольствия. Хорошо сложенный, мускулистый воин среднего роста с блестящими на бесстрастном лице глазами, похожий на бронзовую статую, он без единого слова повернулся и покинул зал.
-- Господин мой, что ты собираешься делать? -- отважился спросить Ту, все еще содрогающийся от страха.
-- Я отправляюсь по следу Фенара, -- свирепо рявкнул Кулл. -- Царство остается на тебя, Ту. Я вернусь, когда скрещу мечи с этим фарсунианцем, или не вернусь вовсе.
-- О нет! -- простонал Ту. -- Будь же благоразумен, мой царь: мало ли что наболтал безвестный авантюрист! К тому же, император Зарфхааны ни за что не разрешит тебе войти в свои земли с таким войском.
-- Что ж, тогда я проеду по руинам зарфхаанских городов, -- нахмурившись ответил Кулл. -- Мужчины Атлантиды привыкли мстить за нанесенные им оскорбления, и хотя Атлантида отреклась от меня и я теперь Царь Валузии, -- но мужчиной-то я не перестал быть от этого, видит Валка!
Он пристегнул к поясу огромный меч и направился к двери. Ту проследил за ним взглядом.
Перед дворцом, верхом на полностью снаряженных конях, царя ожидали четыре сотни бойцов, три из них были воинами из отряда Алых Убийц, тяжелой кавалерии Кулла. Отряд был сформирован из валузийских горцев, сильных, выносливых и энергичных представителей вырождающегося народа. Оставшуюся сотню составляли соплеменники Брула, пикты, отважные и отчаянные дикари, казавшиеся единым целым со своими конями, наподобие кентавров, и сражавшиеся как адские демоны, как только представится случай.
Солдаты приветственными криками встретили царя, спускающегося по ступеням парадной лестницы дворца. Кулл был почти благодарен Фенару за предоставляющуюся возможность на некоторое время вырваться из паутины монотонной дворцовой жизни и заняться настоящим мужским делом.
Перед строем до зубов вооруженных головорезов восседали Брул, вождь самых грозных союзников Валузии, и Келкор, второй по старшинству командир Алых Убийц.
Кулл резким жестом ответил на приветствия и взлетел в седло. Лошади Брула и второго офицера застыли по обе стороны от царя.
-- Внимание, -- коротко скомандовал Келкор: -- Вперед!
И кавалькада легкой рысью рванула с места. Торговцы и ремесленники с любопытством глазели на грозную силу, следующую по улицам города. Звенели серебром копыта, взметались конские гривы, сверкали на солнце бронзовые доспехи, развевались флажки на концах длинных пик. Народ, собравшийся на рыночной площади, с удивлением и детским восторгом провожал глазами горделивых всадников, несущихся мимо, но как только они умчались вдаль по широкой белой улице и стих перестук подков по булыжнику мостовой, горожане вернулись к своим привычным делам и мелким повседневным проблемам. Так обычно и поступают люди -- в конце концов, кому какое дело, куда и зачем едут их цари?
x x x
По широкой дороге через предместья с их просторными усадьбами и роскошными дворцами богачей и знати скакали царь и его маленькая армия, пока золотые шпили и сапфировые башни Валузии не превратились в серебристое мерцание, а потом и вовсе скрылись из виду. Впереди замаячили величественные горы Зальгары.
Ночь застала их расположившимися лагерем у подножия гор. На стоянку толпой привалили местные жители из племен, родственных Алым Убийцам, с дарами: винами и яствами. Воины, столь сдержанные и замкнутые в городах оставшегося за плечами цивилизованного мира, расслабились, запели древние песни, стали обмениваться свежими новостями и старинными преданиями. И лишь Кулл держался особняком, прохаживаясь в одиночестве поодаль от костров, устремив взор на окружающие горы и зеленые долины между ними. Эти места всегда таили в себе тайное очарование. Куллу припомнились горы Атлантиды, среди заснеженных вершин которых он провел свою юность, еще до того, как отправился в большой мир, чтобы занять древний трон. Как разительно были непохожи, обрывистые заиндевевшие скалы Атлантиды среди мрачных бесплодных пустошей, почти непригодных для жизни, и мягкие очертания холмов Зальгары, высящиеся подобно древним божествам в украшениях изумрудно-зеленых рощ, тенистых долин и цветочных лугов. "Древние, как само время, -- думал об этих горах Кулл, -- наверно, им снятся короли прошлого, беззаботно попиравшие их своими ногами."
Мысль об оскорблении, нанесенном ему Фенаром, заставила с новой силой вспыхнуть угасший было в его мозгу багровый пожар ярости и гнева. Стиснув кулаки и расправив плечи, Кулл поднял глаза к бесстрастному оку Луны.
-- Хелфара и Хотат да обрекут мою душу на вечные адские муки, если я не отомщу Фенару! -- прорычал он.
Прохладный ночной бриз прошелестел в кронах деревьев как ответ на страшную языческую клятву.
Едва красная роза рассвета заалела над холмами Зальгары, как воинство Кулла оседлало коней и продолжило свой путь по тучным зеленым долинам меж длинных островерхих косогоров, а первые лучи солнца заиграли на остриях пик, щитах и шлемах.
-- Мы направляемся прямо на рассвет, -- заметил Келкор.
-- Да, -- с мрачной иронией откликнулся Брул.
Конан глянул на своего офицера. Келкор сидел в седле прямой, как копье, застывший и несгибаемый, словно статуя из стали. Он не случайно всегда напоминал Куллу добрый меч закаленной стали. Ледяное спокойствие никогда не покидало Келкора ни в словесной перепалке на военных советах, ни в диком безумии схватки. Келкор всегда оставался уравновешен и невозмутим. У него было немного друзей, но он никогда и не искал ничьей дружбы. Только выдающиеся личные качества позволили Келкору возвыситься от безвестного солдата в рядах наемников до второго по рангу военачальника в армии Валузии, -и лишь место его рождения помешало ему стать первым: по установившемуся обычаю, предводитель царской армии должен быть валузийцем по рождению, а Келкор был родом из Лемурии. Хотя, по правде сказать, по внешнему виду он куда больше соответствовал представлению об идеальном валузийце, чем сами валузийцы; он был скроен иначе, чем люди его расы, более высокий и сухощавый, жилистый и сильный, и лишь необычные глаза выдавали принадлежность к лемурийскому народу.
Следующий рассвет застал их проезжающими через пологие холмы, за которыми взорам открылась Камунианская пустыня, огромное безжизненное, унылое море желтых песков. Здесь не росли ни деревья, ни кусты, не было источников воды. Целый день ехали они, сделав лишь одну короткую остановку, чтобы поесть и дать отдохнуть лошадям, когда зной стал совершенно невыносимым. Измученные дорогой и жарой воины поникли в седлах. мертвая тишина, царящая над раскаленным маревом, нарушалась лишь звяканьем стремян и доспехов, скрипом пропитавшихся потом седел да монотонным глухим стуком копыт. Даже Брул снял и повесил свою кирасу на луку седла. Одному только Келкору, казалось, не доставляют никаких неудобств палящее солнце и тяжелые доспехи.
-- Сталь, ну, чистая сталь, -- прошептал Кулл восхищенно, подумав при этом, способен ли он достигнуть таких высот самообладания, какие были подвластны этому человеку, такому же, как он сам, варвару.
Двухдневный марш вывел их их пустыни в низкие холмы, отмечающие границу Зарфхааны. Там отряд был остановлен пограничным кордоном -- двумя конными зарфхаанцами.
-- Я Кулл, правитель Валузии, -- без околичностей объявил царь. -- Я преследую некоего Фенара. Не препятствуйте нашему проезду и я обещаю сохранять уважение к вашему императору.
Пограничники, тронув лошадей шпорами, отъехали в сторону, позволив кавалькаде следовать дальше, а когда расстояние поглотило клацанье подков, один обратился к другому:
-- Я выиграл наше пари: царь Валузии прискакал сам.
-- Увы, -- ответил другой. Эти чертовы варвары никогда не учатся на чужих ошибках, норовя набить собственных шишек. Будь царь валузийцем, ты бы проспорил, клянусь Валкой!
В долинах Зарфхааны гулким эхом отзывалась тяжелая поступь валузийской конницы. Деревенские жители высыпали из своих домов посмотреть на свирепых воинов, проносящихся мимо. По всей стране, на юг и север, восток и запад разносилась весть о том, что сам Кулл Валузийский едет по Зарфхаане.
Приграничные области давно остались позади, когда Кулл решил отправить посланца к императору, чтобы заверить его в своих мирных намерениях. Царь остановил отряд на отдых и собрал импровизированный военный совет с Брулом, Ка-янной и Келкором.
-- Беглецы опередили нас на много дней, -- сказал Кулл. Нам некогда заниматься поисками их следов. Но местные жители, обратись мы к ним за помощью, наверняка станут лгать, так что остается полагаться лишь на собственное чутье и подобно волкам, по запаху отыскивать след оленя.
-- Позволь мне допросить этих земляных червей, -обратился к нему Ка-янна, высокомерно и злобно скривив толстые чувственные губы. -- Я гарантирую, что сумею заставить их говорить правду.
Кулл вопросительно поглядел на него.
-- У меня есть свои способы... -- уклончиво промурлыкал валузиец.
-- Пытки? -- буркнул Кулл, и в голосе его прозвучало откровенное презрение. -- Но ведь Зарфхаана -- дружественная держава.
-- Неужто императору есть дело до нескольких паршивых селян? -- коротко, почти ласково, поинтересовался Ка-янна.
-- Ну, довольно, -- отмахнулся от него царь с выражением брезгливого отвращения на лице, но тут Брул поднял руку, чтобы привлечь к себе внимание.
-- План этого типа мне нравится ничуть не больше, чем тебе, Кулл, -- сказал он. -- Но даже и свинье случается порой изрекать истину, -- лицо Ка-янна скривилось от бешенства, но пикт не обратил на это ни малейшего внимания. -- Давай я пошлю несколько своих парней, пусть покрутятся немного среди крестьян, порасспрашивают, может, припугнут немного, не причиняя вреда. Иначе мы можем потратить недели на бесплодные поиски.
-- Сразу видно, говорит варвар, -- пряча улыбку, пробурчал Кулл.
-- А в каком из городов Семи Империй родился ты, о, царь? -- в тон ему с притворным благоговением спросил Брул.
Келкор прервал шуточную перепалку двух друзей нетерпеливым жестом руки.
-- Вот где мы находимся, -- заговорил он, рисуя карту в пепле кострища концом ножен. -- Фенар вряд ли поедет на север. Все мы сошлись во мнении, что в Зарфхаане он оставаться не станет, а дальше... море, кишащее пиратами и морскими бродягами. На юг ему дорога закрыта, там расположена Турания, давний враг его народа. Отсюда мое предположение: он, как и раньше, скачет на восток, чтобы пересечь границу где-то около Талунии, и двинется в пустоши Грондара, где повернет на юг, стремясь достичь лежащего на западе от Валузии Фарсуна через малые княжества, расположенные к югу от Турании.
-- Все это одни догадки, Келкор, -- сказал Кулл, -- если Фенар рассчитывает удрать в Фарсун, почему же, во имя Валки, он мчится в совершенно противоположном направлении?
-- Потому... да ты сам знаешь это, Кулл. В это неспокойное время все наши границы, за исключением самых восточных, усиленно охраняются и он не мог бы проскользнуть через них незамеченным, тем более, что с ним следует графиня.
-- Я уверен, Келкор прав, -- Брул только что не пританцовывал от нетерпеливого желания возобновить погоню. -Доводы его звучат убедительно, с какой стороны ни посмотреть.
-- Ну что ж, этот план ничуть не хуже любого другого, -со вздохом ответил Кулл. -- Едем на восток.
И войско двинулось через долины и перелески. "Какая благодатная страна, богатая и ленивая, -- лакомый кусочек для любого завоевателя," -- размышлял Кулл под стук копыт своей кавалерии, которую неустанно гнал вперед и вперед, не давая людям расслабиться. Они стороной объезжали города, Кулл не хотел давать искушать своих свирепых воинов впутаться в какую-нибудь свару с местными жителями. Кавалькада приближалась к городу Талунии, последнему зарфхаанскому форпосту на востоке, когда ее нагнал посланец от императора с известием, что правитель страны нисколько не возражает против движения через его страну конного отряда Кулла и приглашает короля Валузии посетить на обратной дороге его расположенную на севере страны столицу. Кулла позабавила ирония ситуации -- он получил высочайшее монаршее соизволение проследовать через страну, которую он уже пересек из конца в конец и готовился покинуть.
Войско Кулла достигло Талунии незадолго до восхода солнца, после целой ночи напряженной скачки. Кулл надеялся, что Фенар и графиня, чувствуя себя в относительной безопасности, остановились на отдых в приграничном городе. К тому же атлант хотел обогнать слухи о своем появлении. Он расположил своих людей лагерем вдали от городских стен и отправился в город в сопровождении одного лишь Брула.
Ворота с готовностью распахнулись перед Куллом, когда он предъявил королевскую печать Валузии и особый символ, присланный ему императором Зарфхааны.
-- Скажи, -- подозвал царь командира караула, -- в городе ли Фенар и Лала-ах?
-- Они въезжали через эти ворота много дней назад, но в городе они до сих пор или нет, я не знаю.
-- Тогда вот что, -- сказал Кулл, снимая с могучей руки изукрашенный самоцветами браслет, -- запомни: я просто валузийский дворянин, странствующий со своим товарищем-пиктом. Кто я на самом деле, никому знать не надо, понял?