– Леха, свобода!
– А чего тебе маманя пишет! – полюбопытствовал Леха, он вообще отличался редким любопытством.
– Да у ее подруги какие-то неприятности. Скорее всего опять с мужем поссорилась. Ты ел?
– Есть-то ел, но могу за компанию еще чего-нибудь схавать.
– Яичницу будешь?
– Что я, идиот? Кто же от яичницы отказывается? Ну, валяй, выкладывай, что там на этой Майорке было?
– Я отца встретил…
– Кого-кого?
– Отца, Гуляева Андрея Ивановича.
– Правда, что ль?
– Стану я такое выдумывать…
– И что?
Гошка подробно рассказал Лехе про встречу с отцом.
– Ну ни фига себе заявочки! Офонареть! Слышь, Гошка, а вдруг они с твоей маманей все это так подстроили, а?
– Ну вот еще! Мама никогда бы не стала такой ерундой заниматься. Но это, Леха, еще не все…
– А что еще?
– Там убийство случилось…
– Убийство? – ахнул Леха. – Кого тюкнули?
Гошка рассказал старому другу и об этом.
– Елена Куценко, говоришь? Вроде что-то знакомое…
– А муж у нее Артем Дрюков.
– Тоже вроде что-то слыхал.
– Эх, жаль, все материалы остались у Никиты…
– Материалы? Какие материалы?
– Газетные вырезки.
– А… И вы теперь считаете, ей угрожал тот толстяк?
– Предполагаем. Погоди, Леха, давай покопаемся в старых газетах и журналах, может, что и нароем.
– Давай, – сразу согласился Леха.
– Ты вот эти просматривай, а я эти…
Они уже минут сорок молча листали газеты и журналы, как вдруг Леха закричал:
– Есть!
В журнале «Семь дней» было помещено большое интервью с бывшей победительницей европейского конкурса красоты, бывшей топ-моделью, а ныне начинающей киноактрисой Еленой Куценко.
– Черт, до чего красивая, – восхищенно покачал головой Леха Шмаков. – Жалко…
– Еще бы не жалко… Да пусть бы она вообще уродиной была, все равно жалко, приехала отдыхать и отдыхает теперь…
– Что-то мне, Гошка, в маньяка не больно верится, – заметил Леха, разглядывая картинки в журнале.
– Почему?
– А ты погляди, как она жила… как королева. Представляешь, сколько народу ей завидовало?
– Ну, мало ли кто кому завидует, так всех убивать, что ли?
– И убивают, запросто. Ну, конечно, не сами, а нанимают этих… как они называются? Триллеры?
– Какие триллеры? Киллеры!
– Ага, киллеры, мне без разницы, ты-то меня понял? А насчет маньяка… Понимаешь, за каким чертом она в четыре часа ночи одна прогуливалась по пляжу, а?
– Ну, мало ли…
– Нет, Гошка… тут что-то другое. Тут надо бабу искать…
– Какую еще бабу?
– Которая ей завидовала, которая на ее богатого мужа зарится… Это, Гошка, точняк!
– Где ж мы ее искать будем, бабу?
– Кто ищет, тот всегда найдет, слыхал? Вы вон вообще незнамо кого и незнамо где нашли, а тут какая-то баба-стервозина! Шукать надо, Гошка, шукать! И не теряя времени! Кстати, убитую, может, и не похоронили еще…
– И что? – испугался Гошка.
– Тогда на похороны пойдем. Сыщики всегда на похороны ходят.
– А если похоронили?
– Тогда на кладбище пойдем, поглядим, кто к ней на могилку явится. На свеженькую…
– Что?
– Могилка свеженькая, она многих привлекает, я имею в виду, преступных элементов. Вот, представь, придет та самая злыдня и скажет: «Эх, Лена, Лена, ты вот красивая была, богатая, а теперь в могилке лежишь, а я хоть рожей не вышла, а скоро мужика твоего захомутаю!»
– И ты думаешь, она все это вслух произносить будет? Жди-дожидайся! Это только в кино бывает. А баба наверняка хитрющая, она себя ни за что не выдаст.
– А вдруг она с подругой придет? И ей то же самое скажет?
– Ну, допустим. А нам-то что с того?
– Так мы подслушаем и выведем ее на чистую воду.
– А если там спрятаться негде?
– На кой хряп нам прятаться? Дурной ты, Гошка! Мы там диктофончик оставим.
– А где мы его возьмем, интересно?
– Пошукаем и сыщем. У Ксюхи спросим, у Сашки с Машкой… а у Никиты твоего нету?
– Кажется, нету… Но я думаю, Леха, это бесполезняк. Ну кому надо на могиле в чем-то признаваться?
– Попытка не пытка!
– Сначала надо все выяснить, похоронили ее или еще нет.
– Выясним, тоже мне, проблема! Позвоним в редакцию и спросим.
Леха перелистал журнал.
– Ага, вот, телефон редакции. Приемная… Сейчас-сейчас… О, вот мы куда звякнем, в отдел светской хроники.
– Ну, Леха, это круто!
– А ты думал? Мы такие… Алло, это журнал? Здравствуйте. Вы случайно не в курсе, когда похороны Елены Куценко? Как, вы не знаете? У вас же была статья про нее. Не знаете даже, что она умерла? Она, понимаете ли, не умерла, то есть умерла, но не сама. Ее убили на острове Майорка. Да, вот так! Кто хулиганит? Вы что? Вот, черт, трубку бросили… Подумали, что я прикалываюсь…
– Этого следовало ожидать, – заметил Гошка.
– Почему? С какой стати?
– Голос у тебя неподходящий.
– А у тебя подходящий? Тогда сам звони!
– Успокойся, Леха, у меня тоже неподходящий!
– А у кого подходящий?
– Не знаю. Вот только там сейчас наверняка проверят твою информацию.
– Ну и что из этого?
– Кое-что.
– Гошка, не выеживайся! Говори, что хотел сказать! – потребовал Леха.
– Никто не выеживается, просто скоро они узнают, что ты не прикалывался, а правду сказал. И тогда даже ты сам сможешь им позвонить.
– Думаешь?
– Ага.
– А сколько времени им понадобится на проверку?
– Час, не меньше.
– Это зачем столько?
– Ну, у них наверняка есть еще и другие дела…
– А… понял. Тогда давай дальше кумекать.
– Попробуем.
– Когда надо, как-то не кумекается… между прочим, Гошка, про это должны были писать в газетах… Жена бизнесмена, артистка, и все такое, убита на этой, как ее… Майорке. «Московский комсомолец» точно такого не упустит.
– Правильно соображаешь, Леха. Сейчас поглядим, мы «МК» выписываем. Мама, правда, сказала, что в новом году больше выписывать его не будет. Но пока есть, давай посмотрим.
Только они взялись за газеты, как в дверь позвонили.
– Ждешь кого? – спросил Леха.
– Нет.
Гошка выскочил в прихожую, глянул в «глазок» и тут же распахнул дверь. На пороге стояла Маня Малыгина, младшая сестра Саши, его одноклассницы. Она была смертельно влюблена в Гошку и здорово помогла им с Никитой в их прошлом расследовании.
– Гошка! Приехал! – закричала она. – Вот здорово! Привет! Можно войти?
– Заходи, Маня! – обрадовался Гошка, Маня ему нравилась, отличная девчонка. – Ты что, с уроков смылась?
– Ну да, я знала, что ты должен приехать, но в школе тебя не было, и я подумала, что ты заболел. Ну и вот… У тебя там кто-то есть?
– Леха Шмаков.
– А…
– Привет, Маняшка! – кивнул ей Леха.
– Привет. А что это у вас делается?
По полу были раскиданы газеты и журналы.
– Да так… ищем одно сообщение, – таинственным тоном ответил Шмаков.
– Какое сообщение? Зачем?
– Надо.
– Гошка, не вредничай, скажи! – потребовала Маня.
– Да понимаешь… Когда мы были на Майорке…
– Там убили одну женщину, да?
– А ты откуда знаешь? – вытаращил глаза Гошка.
– Да уж знаю…
– Ну, я же говорил, что про это в газетах писали! – закричал Леха.
– Газеты тут ни при чем… – вздохнула Маня. – Просто мама снималась с ней в одном фильме. И они даже немного подружились… а я, кстати, сразу подумала, что Гошка наверняка этим заинтересуется… Гошка, ты ее видел?
– Видел, в самолете, а потом больше не видел… а вот Никита, он слышал, как она кричала…
И Гошка снова рассказал всю историю.
– Это могла кричать и не она, – заметила Маня.
– Да запросто! – кивнул Шмаков.
– Этого мы уже никогда не узнаем. Вот если только поймают того маньяка… Да и то вряд ли у нас об этом напишут, – заметил Гошка. – Маня, а что твоя мама о ней рассказывала?
– Раньше вообще ничего. А когда ее убили, она покачала головой и сказала: «Этого следовало ожидать, бедная Леночка». И все.
– А почему этого следовало ожидать? – с горящими от любопытства глазами спросил Шмаков.
– Я тоже задала ей этот вопрос, а мама ответила: «Маня, тебе еще рано этим интересоваться».
– И все?
– Все. Мама, если не хочет, ни за что не скажет. Мы с Сашкой это долго обсуждали… И решили, что, наверное, у нее компания плохая была.
– Компания? Какая компания?
– Ну, друзья там, знакомые всякие…
– А ты случайно не знаешь, ее уже похоронили?
– Случайно знаю! Похоронили.
– Где? На каком кладбище?
– Ее не в Москве похоронили, а в Пскове. Она родом из Пскова.
– Это плохо! – вырвалось у Шмакова. – До Пскова нам не добраться.
– Зачем вам добираться до Пскова? – опешила Маня. – Могилу раскапывать собрались?
– Ты что, спятила? – закричал Шмаков. – Даже не произноси такие ужасы!
– Понимаешь, Маня, у Лехи была одна идея, – предупреждая дальнейшие расспросы, сказал Гошка. – Но раз дела так обстоят, то и говорить об этом смысла не имеет… А твоя мама сейчас в Москве?
– Нет. Она в Венгрии снимается, вернется только на следующей неделе.
– Нет. Она в Венгрии снимается, вернется только на следующей неделе.
– Тоже плохо!
– Наоборот, хорошо!
– Почему?
– Потому что из мамы слова лишнего не вытянешь, но я знаю одну тетку…
– Какую тетку? – насторожился Гошка.
– Она артистка, старая, всю жизнь играет в эпизодах, она тоже с ними снималась в том фильме.
– И что?
– А то, что она страшная болтушка, норовит все рассказать, что знает и чего не знает тоже.
– Но под каким предлогом мы к ней обратимся?
– Я знаю! – заявил вдруг Шмаков. – Говоришь, она всю жизнь в эпизодах снимается?
– Ну да.
– Значит, славы тетенька недобрала. И если ты, Маня, скажешь, что мы, допустим, ее фанаты…
– Глупости, какие фанаты? – сморщила носик Маня. – У таких актрис фанатов не бывает.
– А чего у них бывает? – поинтересовался Шмаков.
– Ну, вообще-то она довольно известная, в лицо ее многие узнают.
– Но как к ней подобраться-то? – спросил Гошка.
Маня задумалась.
– А может, рассказать ей всю правду, а? – предложила девочка по некотором размышлении. – Она мировая тетка.
– Какую правду ты собираешься ей рассказать? – удивился Гошка.
– Как «какую»? Обыкновенную! Скажем, что вы случайно оказались на Майорке, что вы хотите расследовать это дело…
– А она нас на смех не поднимет?
– Да ты что! Если хочешь знать, я ей рассказывала про тебя, про нас… Ну, про ту историю, как мы старушку спасали…
– Она поверила?
– А как же иначе? Ей все можно рассказывать…
– Ну, Маня, тогда попробуй организовать нам встречу с ней.
– Сейчас! – кивнула Маня и подошла к телефону.
«Во дает, – подумал Гошка. – Сказано – сделано! Молодчина Маня!»
– Ее дома нет, – огорченно сказала она. – На съемках, наверно. Но вы не беспокойтесь, я ей дозвонюсь обязательно.
– Если она в Москве, – скептически произнес Шмаков.
– Ну, я бы знала, если бы она куда-нибудь уехала. Она нас с Сашей опекает…
– Что-то летом я ее опеки не заметил… – проронил Гошка.
– А вот тогда ее и вправду в Москве не было, она в деревню к сестре уезжала. Видел бы ты, сколько она нам варенья наварила в деревне! Непонятно, как и довезла! Ладно, с этим все ясно. Гошка, лучше расскажи про Майорку! Ты фотки делал?
– Конечно. Надо только отнести в проявку.
– Он на Майорке не только убийцу выслеживал, он, между прочим, там папашку своего встретил, – доложил Шмаков.
– Как?
– Вот так!
– Гош, это правда?
– Правда.
– Ой, расскажи!
Пришлось Гошке еще раз рассказать о встрече с отцом.
– Здорово! Гошка, ты рад?
– Ну, рад, в общем…
– Гошка с папой повстречался, на виндсерфинге качался… – выпалила вдруг Маня.
– Чего-чего? Стихи, что ли, забацала? – удивился Леха.
– С ней это бывает, – засмеялся Гошка. – Только на виндсерфинге не качаются. Это ж не качели.
– Очень даже качаются. На волнах! Что я, виндсерфинга не видела! – обиделась Маня.
– Ну, если на волнах… – сжалился над нею Гошка. – А дальше что?
– Дальше я еще не придумала. Сейчас…сейчас… кушал рыбу, пил компот…
– После пучило живот! – докончил строчку Шмаков.
– Вы сдурели, да? – возмутился Гошка.
– Я про живот ничего не говорила! Нет, не так. Гошка с папой повстречался, на волнах он с ним качался, оба радовались встрече…
– Представляешь, человече? – опять закончил строчку Леха.
Гошка прыснул.
– Лешка, ты что? Чего лезешь…
– Не могу спокойно наблюдать муки творчества! Все тянет помочь девочке, я же благородный испанский дон!
– Ты не дон, ты дурак! – твердо произнесла Маня.
– Ну вот! Если б я, между прочим, был не дон, я бы тебе за дурака вмазал, но мое донство мне не позволяет!
– Да, Леха, ты силен! – засмеялся Гошка. – Донство! А ты, Маня, заканчивай со стихами.
– Я не виновата, они сами из меня лезут… Шмаков, ты не дон испанский, а обычный шкет болванский! Ой, честное слово, это само…
– Плохо, Малыгина, просто скверно! – подражая учительнице литературы Инне Николаевне, проговорил Шмаков. – Шкет болванский! Бездарно!
– Все, Леха, хватит! – вмешался Гошка, заметив слезы в Маниных глазах.
– А я что? Я ничего, – ответил Шмаков. – Ладно, проехали, а ты мне вот что скажи. Вы того мужика, которому бабки передали, сфотали?
– Как ты сказал? Сфотали? – взвилась Маня. – Так нельзя говорить!
– Ох, она меня достала! – заскрипел зубами Шмаков. – Без тебя знаю, как можно, а как нельзя.
– Незаметно что-то.
– Ой, заткнись ты!
– Гошка, я все-таки твоя гостья, а он…
– Леха! Если ты все время будешь задираться, мы никакого дела не сделаем.
– Все! Молчу, как камбала. Весь такой плоскенький, одноглазенький, лежу себе на дне и помалкиваю.
Тут уж и Гошка, и Маня не выдержали, расхохотались, и мир был восстановлен.
Через некоторое время Маня дозвонилась до своей знакомой.
– Тетя Мика? Здравствуйте, это я!
– Маняша? Ты почему не в школе? Заболела?
– Нет, тетя Микочка, не заболела, нас просто раньше отпустили. У меня к вам дело, тетя Мика!
– Дело? Какое дело?
– Моему одному другу надо с вами поговорить.
– Что это за один друг? Уж не тот ли самый Гошка?
– Да, только вообще-то он не один…
– Ничего не понимаю!
– Ну, их двое или даже трое…
– Гошек?
– Друзей!
– А, поняла. И что, всем троим надо со мной поговорить?
– Ну да!
– О чем, интересно знать?
– Это не телефонный разговор.
– Ах ты, боженьки мои! Не телефонный разговор, надо же! Это, надо полагать, вас четверо ко мне ввалятся? Трое парней и ты? А Саша?
– О, тетя Микочка, Саша пока не в курсе, я ее постепенненько подготовлю, а вы ей пока не говорите. Ну и маме тоже не надо…
– Маняша, это что-то плохое, да?
– Нет, что вы, это хорошее, то есть плохое уже произошло…
– Боженьки мои, ты меня пугаешь!
– Нет-нет, пугаться не нужно… Ой, а можно мы прямо сейчас приедем, а?
– Прямо сейчас? Можно. Это получится примерно через час? Я вам картошечки испеку! Приезжайте уж поскорее, а то я места себе не найду. Боженьки мои!
– Выезжаем! Ну вот, – сказала Маня, повесив трубку, – поехали!
– А между прочим, твой Никитос мог запросто в школу пойти, – заметил Леха.
– Боюсь, что да… Иначе он бы уже позвонил, – огорченно ответил Гошка.
– А ты ему звонил? – поинтересовалась Маня.
– Не успел еще…
– Так, может, он тоже еще не успел?
– Сейчас выясним.
Гошка набрал номер и сразу услышал заспанный голос Никиты.
– Алло! Гошка, ты? Тоже в школу не пошел?
– Ага! Слушай, братишка, быстро собирайся. У нас неотложное дело!
– У нас? Какое дело?
– Мы со Шмаковым и с Маней едем к одной артистке, которая снималась в кино с Еленой Куценко.
– Ошизеть! Где вы ее надыбали?
– Это Манина знакомая. Ты с нами?
– Еще спрашиваешь! Где встречаемся и когда?
Глава VIII У АРТИСТКИ
Людмила Михайловна Венедиктова была очень известной артисткой. Только большинство зрителей знали ее в лицо, а фамилию мало кто запоминал. Она всегда играла простых женщин, городских и деревенских, играла прекрасно, сочно, ярко, могла «вытянуть» ничтожный эпизод так, что он запоминался иной раз на долгие годы. Веселая, жизнерадостная, в последние годы она жила одна. Ее взрослые дети жили далеко от Москвы. И она очень привязалась к дочкам Ирочки Истратовой, с которой тоже подружилась на съемках. К тому же они раньше жили по соседству. Но когда Ирочка разошлась с мужем, знаменитым артистом Малыгиным, и переехала в другой район, их связь не порвалась, и Людмила Михайловна еще больше заботилась о девочках, тем более что матери частенько приходилось оставлять их одних. Вот и сейчас она по-настоящему встревожилась. Что там случилось у Мани? Саша всего на год старше Мани, но она разумная, спокойная, а Маня – порох! Легко может попасть и в дурную компанию и вообще… Сейчас кругом столько страшного, не дай бог… И что еще за три парня с ней? Но, с другой стороны, хорошо, что она их не скрывает, значит, скорее всего ребята приличные… Ох, скорее бы уж приезжали…
Но вот раздался звонок домофона.
– Тетя Мика, это мы!
– Открываю.
Мальчики и вправду с виду были приличные, только у одного, белобрысого, в глазах плясали такие черти…
– Ой, я вас знаю! – воскликнул он. – Вы в «Чертовой кукле» дачную хозяйку играли! Кайф! Здрасьте! – запоздало поздоровался Леха. – А меня Лешей звать!
– Очень приятно, а я Людмила Михайловна.
Гошка с Никитой, конечно, тоже много раз видели Людмилу Михайловну на экране, только не могли припомнить, в каких именно фильмах.
– Проходите, проходите, ребятки. Вы голодные? Или сперва поговорим? Картошка еще не готова…
– Поговорим, тетя Мика! – ответила за всех Маня.
– Ну что ж, пошли пока в комнату! Вы садитесь, садитесь, ну, кто начнет?
– Я начну! – отозвалась Маня. – А потом уж Гошка с Никитой продолжат.
Возражать никто не стал. Как-никак именно Маня привезла их сюда, где есть шанс хоть что-то узнать о Елене Куценко.